Заклинатель

Гарри не стал скрывать, что он немного смущен действиями близнецов Уизли, так открыто признавшихся, что добиваются его доверия. Не то чтобы он не умел прятать свои чувства от посторонних — медитации отлично помогали управлять своими эмоциями, без чего работа с темной энергией была бы ему недоступна, — просто Северус на каникулах сказал, что он в школе часто выглядит слишком замкнутым и сдержанным для первокурсника, что некоторыми воспринимается как надменность. Так что теперь Гарри решил попытаться быть более открытым, по крайней мере, тогда, когда окружающие, в которых он заинтересован, должны понять, какая у него реакция на их поступки. Такая расчетливость не была чем-то особенным для Гарри, приученным наставником, обучающим его Темному пути совершенствования, к ответственности не только при колдовстве, но и в повседневной жизни. А Северус с шести лет приучал его внимательно следить за окружающей обстановкой и за действиями других людей. — Идемте в замок, — позвал Гарри. — Гермиона вон уже дрожит, — он немного утрировал, все озаботились согревающими чарами, но щеки у всех уже и впрямь покраснели, свидетельствуя о том, что их хорошенько «приласкал» мороз. — Я тоже уже надышался свежим воздухом, — поддержал его Драко, поднимаясь с лавочки и возвращая Джорджу омнинокль после удаления записи о выступлении Гарри. — Но вы молодцы, что рассказали, — внезапно похвалил он близнецов. — Я с удовольствием еще раз посмотрел, как Вэй Лин управляется с мечом. — Он бесподобный! Правда же? — поддержала его Гермиона, сегодня перед встречей уговорившая близнецов позволить ей еще раз просмотреть запись. — А почему ты называешь Гарри тем странным именем? — она еще помнила, что именно так ей представился Поттер в поезде во время первой встречи, но не понимала, зачем вспоминать о том, если все знают, что его зовут Гарри Поттер. — Вэй Лин? — риторически переспросил Драко, слегка недовольно посмотрев на Гермиону, бесцеремонно пристроившуюся посредине между ним и Гарри. — Потому что это его имя. — Но его настоящее имя Гарри, разве не так? — Гермиона и раньше слышала, как Драко так называет Поттера, но не выдавалось случая прояснить этот вопрос. — Вэй Лин тоже его настоящее имя. Даже магия признала это, — переглянувшись с Гарри, Драко взял на себя труд объяснить ситуацию. — Но это его особое имя, личное. Так его могут называть только родственники и самые близкие друзья, которым он это позволяет. И не подумайте, что А-Лин зазнается, выделяя кого-то. Таковы традиции на родине его опекуна, в семью которого он принят. — А-Лин? — Гермиона снова продемонстрировала, насколько она внимательна, и отметила, что Драко по-другому назвал Гарри. — Это форма его имени для самых-самых близких, — вот теперь Драко ухмыльнулся, не скрывая некоторого превосходства в тоне. — Не дразни Гермиону, — рассмеялся Гарри, а затем добавил, обращаясь к единственной девочке в их компании: — Я буду не против, если и ты иногда будешь называть меня Вэй Лин. Мне приятно такое обращение, потому что это напоминает о том, что я не только волшебник, но и заклинатель, — он скосил глаза в сторону близнецов. Те явно поняли невысказанный намек, сделанный таким предложением Гермионе — когда им станут больше доверять, тогда и они смогут обращаться к Поттеру его вторым именем. — Вэй Лин, — довольная Гермиона медленно произнесла непривычное имя Поттера, словно покатала его на языке, пробуя на вкус. — Красивое, — сделала она вывод. — Вэй Лин, я могу задать вопрос по поводу твоего выступления? — Конечно, — кивнул Гарри, осторожно ступая по утоптанному снегу на дорожке, чтобы не поскользнуться при подъеме по склону. — Я поняла, что ты колдовал тогда. Но где была твоя волшебная палочка? Я не видела ее у тебя в руках, — Гермиона даже остановилась, придержав ребят за рукава, показывая, как сильно ее интересует это. Само собой, близнецы тоже остановились — ответ волновал и их. — Работа с мечом — это часть искусства заклинателей. Я колдовал как заклинатель. Без волшебной палочки, — Гарри так посмотрел на Гермиону, а затем и на близнецов, что им всем стало сразу понятно, что распространяться о том, что он им сказал, не стоит, если не хотят выйти из зоны его какого-никакого доверия. — Ничего себе! — Фред даже присвистнул. — Ты силен! — Беспалочковой магией владеют только такие волшебники, как Дамблдор, — задумчиво сказал Джордж, с уважением глядя на Поттера. — Дело не в силе, а в тренировках, — Гарри пожал плечами на такую реакцию и добавил: — Я с пяти лет учусь управляться с мечом. И это не то, что вы называете беспалочковой магией. У заклинателей совсем другой принцип колдовства, — он сделал жест рукой, предлагая все же продолжить путь. — Какой принцип? Я смогу научиться? — глядя на Гарри горящими восторгом глазами, спросила Гермиона. — Полагаю, если найдешь наставника, то сможешь. Правда, тебе будет намного сложнее, чем мне, потому что ты уже знакома с традиционным колдовством волшебников. Это будет мешать. И, само собой, потребуется много времени, — Гарри не стал отмахиваться от вопроса Гермионы, потому что прекрасно понимал ее интерес, ведь они были похожи с ней, испытывая почти патологическую любовь к познанию чего-то нового. Они оба были готовы обучаться всему, что оказывалось им доступно. — Так тебе теперь сложно учиться колдовать палочкой? — сделала вывод Гермиона. — Нет. Не сложно. Может, даже легче, чем остальным, потому что я уже понимаю суть колдовства и преобразований, которые делаются с его помощью. Искусство заклинателей с самого начала учит понимать сам процесс, а при колдовстве с палочкой просто заучиваются движения и формулы готовых заклинаний. Суть того, как магическая энергия преобразуется в действие, изучают только те волшебники, которые хотят создавать новые заклинания или ритуалы, — Гарри смущенно улыбнулся и покачал головой, останавливая себя, когда понял, что уже чуть ли не начал читать лекцию — такую же, как когда-то давно услышал от Снейпа, разбиравшего преимущества традиционного колдовства и его недостатки. — Надеюсь, я понятно объяснил. Заклинатели начинают с основ и могут сами подстраивать свое колдовство под нужды, то есть делают то, что и волшебники, создающие новые заклинания. Мне понятнее, чем остальным, что происходит, когда я произношу формулу, поэтому и правильно выполнить движение палочкой мне проще. То же самое происходит, когда я зачаровываю талисманы. — А ты можешь меня научить тем основам, о которых ты сказал? — трудности Гермиону явно не испугали. — Можешь научить колдовать как заклинатели? — Нет, прости, — Гарри покачал головой и пояснил: — Наставником может стать только состоявшийся заклинатель, а я сам еще только ученик. — Но хотя бы научи зачаровывать какие-нибудь талисманы. Самые простые, — Гермиона впервые заговорила о подобном, решив, что отмеченное Поттером доверие дает ей право быть более требовательной. — Вэй Лин… Ну пожалуйста… Гарри моментально замкнулся — он не любил, когда им пытались манипулировать с помощью вызывания определенных эмоций, потому что их-то как раз он умел контролировать. Драко прекрасно уже знал об этом, поэтому тут же по мелким признакам заметил реакцию Гарри, хоть тот внешне почти не изменился, продолжая выглядеть приветливым и готовым ответить на любой вопрос. — Грейнджер, ну ты и прилипала! Думаешь, что все так просто? Назвала Гарри Вэй Лином — и он тут же растает и примется тебя учить? — не утерпел Драко, слегка ревнующий Поттера к Гермионе, которой тот тоже позволил называть себя по личному имени, хотя к этому времени его могли так звать только те студенты, что жили с ними в одной спальне. — Ты вообще понимаешь слова — другой принцип колдовства? Это тебе не новое заклинание выучить с волшебной палочкой, Гарри же объяснил, — он насмешливо скривился, заметив некоторое замешательство на лице Гермионы, которая, похоже, все-таки считала заклинательство просто другим разделом того самого колдовства, которому их учили в школе. Гарри уже когда-то обстоятельно ответил Драко на вопрос, подобный тому, что она задала, поэтому взялся кое-что разъяснить, освободив друга от этого труда. — Тебе придется забыть все, чему тебя учат в школе, и поверить, что колдовать можно… как бы сказать? — он пощелкал пальцами, делая вид, что ищет понятное сравнение, хотя и так знал его, потому что оно было озвучено ему Поттером. — Если упростить до элементарного — то силой желания, что ли. Тебе придется научиться видеть мир по-другому. И это не говоря о том, что Гарри не зря мечом машет — без этого ты не станешь заклинателем и не освоишь того колдовства, о котором просишь. — Силой желания? — переспросил Фред, как и брат, прислушивавшийся к каждому слову беседы, которую вели Поттер, Грейнджер и Малфой на ходу. — Это же еще круче, чем беспалочковая магия. Разве нет? — предположил Джордж таким тоном, словно только что услышал, что магглы тоже умеют колдовать. — Почему круче? У каждого вида колдовства есть свои преимущества и недостатки. К примеру, как можно сравнивать способности колдуна вуду, оборотня-лиса, британского друида и мага с востока, вызывающего джиннов? — Гарри покачал головой, давая понять, что подобное невозможно. — Для того, чтобы использовать чары, заклинателю надо иметь запас духовной силы, пополнять который не так уж просто, особенно пока не достиг определенного духовного совершенства. Но этой силы надо и впрямь намного меньше, чем требуется магии волшебникам при колдовстве, которые черпают силу и из окружающей среды, а не только используют личный резерв. Однако, чтобы влиять на действительность, изменяя ее чарами, заклинателям нужно уметь концентрироваться намного тщательнее, чем при колдовстве с помощью волшебной палочки, — со вздохом уточнил Гарри. Он не рассчитывал сегодня вести такие серьезные разговоры, надеясь просто отдохнуть на свежем воздухе. Раньше их беседы в библиотеке с Гермионой и близнецами касались исключительно традиционного для британских волшебников колдовства. — Видите? Сложно такое сравнивать. Я как заклинатель могу кое-что, чего не могут волшебники, но это не превосходит их способности, если рассматривать все в общем, потому что и волшебники умеют кое-что, что недоступно мне как заклинателю. — Но ты и волшебник, и заклинатель. Значит, твои способности наверняка выше, чем у того, кто использует только один вид колдовства. Не так ли? — четко подметила Гермиона с некоторой завистью в тоне. — Гарри еще и друид, — напомнил Фред, узнавший об этом еще до Рождества во время одной из бесед в библиотеке, когда к их разговору присоединился Нотт — именно тот и проговорился. — Точно! — Гермиона завистливо вздохнула, но не стала зацикливаться на расстройстве из-за того, что ей далеко не все доступно. — А ты не путаешься, когда колдуешь? — поинтересовалась она. — Ты ведь не путаешь буквы и цифры, а свои руки с ногами? — рассмеявшись, вопросом на вопрос ответил Гарри. Ему и впрямь было смешно услышать подобное предположение. — Все. Хватит, а то устроила мне целый допрос, — он остановил Гермиону, уже раскрывшую рот для очередного вопроса. — Я только хотела попросить, чтобы ты показал что-нибудь простенькое из арсенала заклинателей. Ты же не только талисманы зачаровывать научился? — все же выпалила Гермиона, не прислушавшись к просьбе. — Вэй Лин не феечка, чтобы тебя развлекать, — буркнул Драко — сегодня Гермиона в его глазах исчерпала свой лимит вопросов и просьб. — Феечка? — переспросила та удивленно, на что Драко лишь махнул рукой, не желая пояснять, что имел в виду. — Драко, конечно, грубовато сказал, но он прав — я не собираюсь тратить духовную силу по пустякам. И конечно же, я действительно не только зачаровываю талисманы, — Гарри хмыкнул, представив, что сказала бы Гермиона, если бы он сейчас заикнулся о том, что на каникулах вместе с наставником уничтожал монстров из других миров, о которых она, скорее всего, пока даже ничего не знает. — Все, закрыли тему, — он указал взглядом на студентов у здания школы, к которым они подходили. — Я еще кое-что вспомнил, что мы хотели тебе сказать, — обратился к Гарри Джордж. — Может, то, что мы заметили, ничего и не значит, но все же… Директор в последнее время часто смотрит на Рончика в Большом зале, словно следит за ним. — Да и нам тоже перепадает иногда его пристальное внимание, — добавил Фред, поддержав брата. — Так директор на всех смотрит, — отметила Гермиона. — Что в этом особенного? Я и на себе порой ловлю его взгляды. — На всех просто смотрит, а на Рончика так, будто хочет что-то особенное увидеть. Вот не знаю, как пояснить, — Джордж вздохнул. — Как предчувствие какое-то. — Понаблюдайте, — попросил Гарри. Он серьезно воспринял сигналы интуиции Джорджа. — Может, и впрямь ему что-то надо от вашего брата. Вы же говорили, что он письмо прислал, после чего ваша мама Рона в больницу зачем-то водила. — Я не понимаю, — Гермиона и впрямь выглядела недоумевающей, — о чем вы говорите? Что директору может понадобиться от студента? — Вот и узнаем, — останавливая поток ее вопросов, пропитанных нотками возмущения, заявил Фред. — А ты голос потише сделай, если не хочешь, чтобы мы подобное обсуждали без тебя, — сделал ей замечание Джордж, а Драко поддержал его выразительным взглядом, адресованным Гермионе. — Эмм… Простите, я не хотела привлекать чужого внимания, — тут же повинилась Гермиона. — Я тоже понаблюдаю, — пообещала она, хоть так и не поняла, чего опасаются ребята — а именно такой вывод напрашивался из-за их настороженного тона. Вскоре компания разбежалась по своим гостиным.

***

После каникул Поттер достаточно быстро вернулся к привычному школьному укладу: с утра пораньше тренировка с мечом, уроки в первой половине дня, самостоятельные занятия — во второй, перед сном медитация. Частенько в библиотеке, как и перед каникулами, к ним с Драко присоединялись Гермиона и Шеймус. Они вместе делали домашние задания или разбирались с дополнительным материалом. Порой и Нотт с Забини составляли им компанию. Как только с заданиями все было покончено, рядом с Поттером как из-под земли появлялись близнецы Уизли и увлекали разговорами, поднимая темы, зачастую выходившие за пределы школьной программы. Поначалу Финниган не задерживался в компании, когда к ним подсаживались Уизли, будучи обиженным на них — те в начале учебного года несколько раз не очень приятно подшутили над ним. И хотя Фред и Джордж по требованию Гермионы, пусть и неохотно, попросили у него извинения, Шеймусу было неприятно находиться в их обществе. Однако спустя пару недель любопытство взяло над ним верх, и он задержался, чтобы послушать, о чем говорит с близнецами Поттер, расположившись за самым дальним столом, спрятанным за полками с книгами. Выяснилось, что они обсуждали некоторые тонкости колдовства и преобразования заклинаний. Это оказалось интересно. Состав присутствующих на таких спонтанных беседах время от времени менялся, и лишь пятеро всегда присутствовали при этом: Поттер с Малфоем, Грейнджер и близнецы Уизли. Так что вскоре уже никого не удивляло видеть первокурсников со Слизерина и Гриффиндора о чем-то по-дружески болтавших с близнецами Уизли. Порой они не останавливали своих дебатов и в Большом зале, разумеется, не во время трапез, ведь садиться за стол не своего факультета не поощрялось деканами. И только Рону Уизли и его другу Дину Томасу было неприятно видеть такую странную по составу компанию спокойно общающейся. МакГонагалл в самом начале семестра вызвала их к себе и персонально строго-настрого запретила устраивать скандалы в коридорах, пообещав сразу же вызвать в школу родителей, если повторится то, что они творили раньше. Рон и Дин, уже немного и сами уставшие с пеной у рта всем доказывать свою точку зрения, обсудили предупреждение декана и решили пока не рисковать, выбрав другой способ вывести на чистую воду Поттера, которого не считали героем. Они, пользуясь тем, что ребята из его компании никого из любопытствующих не прогоняли, пару раз пытались присоединиться к беседе в библиотеке, чтобы спровоцировать ссору, выставив слизеринцев глупцами, но у них ничего не получилось. Во-первых, ни Рон, ни Дин не смогли разобраться, о чем же с такими серьезными лицами рассуждали их братья и Поттер, а во-вторых, стоило им завести свою шарманку на тему «со слизнями нельзя дружить, потому что они злые и хитрые», как их тут же попросили уйти, а библиотекарь мадам Пинс, услышав их возмущения на повышенных тонах, тут же выставила из библиотеки. Так что Рону и Дину только и оставалось строить неосуществимые планы, как они смогут всем доказать, что Поттер обманщик, трус и никакой не герой, а те, кто с ним дружит, не лучше него. Рон к тому же был ужасно зол на братьев, примкнувших к Поттеру вместо того, чтобы, как и обещали, помочь наказать его за наглую насмешку, когда он в Хогвартс-экспрессе назвался другим именем. А еще Рон и Дин мечтали совершить что-то особенное и всем доказать, что именно они настоящие отважные герои, способные без Поттера спасти мир от зла.