Заклинатель

Пару минут в директорском кабинете было тихо — большинство присутствующих пыталось осознать, что одиннадцатилетний подросток уже несколько лет умел делать то, о чем они не имели ни малейшего представления и при необходимости почистить ауру дома полагались на способности специалистов, дравших с них три шкуры, если приходилось воспользоваться их исключительно платными услугами. — Поговорим о том, что жило в профессоре Квиррелле. Что мы можем предпринять на этот счет и надо ли нам об этом объявить во всеуслышание? — мистер Пруэтт вернул всех к основному вопросу. — Это был дух Темного Лорда. Я в этом уверен, — заявил Дамблдор, принимая свой самый авторитетный вид. Он выпрямился, состроил суровое лицо и говорил холодным тоном. — И я против того, чтобы об этом кому-либо рассказывать. Вы представляете, какая паника поднимется, если об этом узнают обычные волшебники? Они еще не забыли ужасы, которые творили Пожиратели Смерти. — При чем здесь Пожиратели? Мы говорим про сущность, завладевшую профессором Квирреллом, — Малфой не дал увести разговор в сторону политических рассуждений, на которые был горазд Дамблдор. — Я тоже считаю, что общественности не стоит о таком рассказывать, чтобы не вызвать волну домыслов, которые дестабилизируют обстановку в нашем мире. Однако необходимо поставить в известность и министра, и органы правопорядка, по крайней мере, особый отдел, чтобы они были начеку. Разумеется, все необходимо делать под грифом секретности. Мы не должны допустить возвращения в наш мир монстра. — Что-то вы были другого мнения, когда примкнули… — начал Дамблдор, но был перебит строгим замечанием миссис Лонгботтом: — Альбус, прекрати бросаться обвинениями! Мистера Малфоя оправдали, — она недовольно посмотрела на Дамблдора, которого откровенно недолюбливала еще с тех пор, когда он втянул ее сына и невестку в свои дела, что привело к трагическим последствиям. — У нас сейчас другая проблема. Мистер Вэй Усянь, я так поняла, что все же из присутствующих вы лучше всех разбираетесь во всяких магических сущностях. Что вы скажете? Нам стоит тревожиться? — Если эта формация подселится в другого человека, как она поступила с профессором Квиреллом, то последствия сложно просчитать. Само собой, один волшебник не сделает погоды в обществе, пока не добьется авторитета, но он может причинить вред другим людям. Так что несомненно этот вопрос следует держать под контролем, — Вэй Усянь был мастаком на дипломатичные ответы, не открывающие его настоящих способностей, многие из которых были под суровым запретом в магической Британии. — А вы могли бы это уничтожить или обезвредить? — мистер Пруэтт, заметивший его осторожное жонглирование словами, не стал миндальничать и поставил вопрос ребром. — Простите, но я не имею четкого представления, с чем столкнулся мой подопечный, пускай и понятно, что это было смертельно опасно. Я точно так же могу спросить у каждого из вас — вы способны справиться с тем феноменом, вызванным явно непростым колдовством вашего соотечественника? — Вэй Усяню не понравилось, что ему задали столь специфичный вопрос. Он был твердо уверен, если бы ночью находился рядом с А-Лином, то уж вдвоем они точно справились бы с духом Темного Лорда и как минимум пленили бы его, однако говорить об этом вслух он не собирался. — Я впервые слышу о том, чтобы одержимость проявлялась таким способом, — честно признался мистер Пруэтт. — А вы, Альбус, что скажете? — Думаю, там была задействована магия некромантов или еще какое-то исключительно редкое темное колдовство. Уверен, что темное, потому что, скорее всего, имели место манипуляции с душой. Так что мне сложно сказать, как справиться с этим, используя доступные мне знания. Надо тщательно изучить этот инцидент, — Дамблдор, решившись высказать свои предположения о духе Волдеморта почти открыто, развел руками. — Это одна из причин, почему не стоит рассказывать об этом всем волшебникам. И, полагаю, нельзя позволить информации просочиться за границу страны. Это наше внутреннее дело. Мистер Пруэтт, вы сказали, что сегодня же поговорите с министром. Прошу озвучить мою позицию на этот счет, — директор предпочел бы вообще ничего не говорить министру магии, но обстоятельства сложились не в его пользу, так что следовало заручиться хотя бы минимальной поддержкой Фаджа, с которым у него в последнее время несколько испортились отношения. — И, если вам будет несложно, сообщите мне результат вашей беседы. Я должен знать, что решит министр. — Не сомневаюсь, что все согласятся с вашими выводами, так что я обязательно скажу об этом министру, — предельно серьезно заверил мистер Пруэтт. — Исходя из того, что мы здесь обсудили, видимо, придется подключить невыразимцев. Они не вмешиваются в политику, но о безопасности волшебников обязаны побеспокоиться. — Я тоже хотела это предложить, — подала голос миссис Лонгботтом, которая считала, что гораздо спокойнее жила бы, не зная о том, с чем столкнулся мистер Поттер, и мысленно радуясь, что ее внук все же не добрался до комнаты с одержимым профессором. В ее понимании пострадать от Заморочного зелья было предпочтительнее, чем оказаться слишком умным и, верно решив загадку Снейпа, попасть в руки Темного Лорда или что там оно такое было. — Итак, надо подвести итоги расследования нашей комиссии, — сказал мистер Пруэтт. — Позвольте нам применить чары конфиденциальности и посовещаться, — попросил он хозяина кабинета. — Конечно, — не стал мешать им Дамблдор и, как только четверо присутствующих за барьером из чар принялись обсуждать, к каким санкциям относительно администрации школы следует прибегнуть, обратился к Снейпу и МакГонагалл: — Как мне понимать ваши заявления насчет тролля и Пушка? — А то ты их впервые слышишь? — по-кошачьи фыркнула МакГонагалл, чем сразу напомнила, какая у нее анимагическая форма. — Мы тебе неоднократно говорили, чтобы ты избавился от них, но ты не реагировал. А сейчас, когда дело дошло до расследования, мы не собираемся подставляться. Твоя идея — ты с ней и разбирайся. — Минерва, у тебя окончательно испортился характер в последние годы, — со вздохом констатировал Дамблдор и умолк, ожидая вердикта комиссии. Спустя минут десять мистер Пруэтт снял чары конфиденциальности и объявил: — После совещания комиссия Попечительского совета пришла к выводу, что инцидент, в котором пострадали три студента, а один подвергся смертельной опасности, был спровоцирован непрофессиональными действиями директора Хогвартса профессора Дамблдора, который не проконтролировал безопасность предпринятых им мероприятий по устройству испытательной полосы для выпускников и допустил, чтобы туда попали студенты первого и третьего курса с факультетов Гриффиндор и Слизерин. Отдельно директору Дамблдору ставится в вину содержание в школе в доступном для студентов месте без надлежащих разрешений магических существ — тролля и трехголового пса, более известного как цербер, и неисследованного в достаточной мере артефакта — зеркала «Еиналеж». Так как действия директора не преследовали злого умысла, комиссия приняла решение об обвинении его в халатности. Директору Дамблдору назначен испытательный срок в один год, в это время он будет лишен поощрительных выплат, которые Попечительский совет направит семьям пострадавших физически и морально детей в качестве компенсации. А также ему вменяется впредь все инициативы, не касающиеся непосредственно занятий и стандартного быта студентов, обсуждать с председателем Попечительского совета и в обязательном порядке докладывать ему обо всех происшествиях в школе, в которых физически или магически пострадали студенты или преподаватели, или же существовала реальная угроза их травмирования. Цербера следует немедленно убрать с территории школы, отправив в заповедник магических существ в Уэльсе. Мы предоставим сопроводительные документы. Тело мертвого тролля после расследования уничтожить. Если директор Дамблдор в течение испытательного срока допустит нарушение установленных в качестве наказания правил, Попечительским советом будет инициирована процедура его отстранения от должности. Материалы по факту нападения профессора Квиррелла на студента мистера Поттера будут переданы для расследования в Аврорат. Все, что касается предполагаемой одержимости профессора Квиррелла, засекречивается и не подлежит разглашению до дальнейших указаний от министра магии Фаджа. Профессор Дамблдор, распишитесь, что вы ознакомлены с решением комиссии, — мистер Пруэтт подал директору готовый документ, где все члены комиссии уже оставили свои подписи. — Вопросы есть? — спросил он, подождав, пока Дамблдор все прочтет. — Пушка вырастил наш лесник Рубеус Хагрид. Так что, полагаю, его надо просто вернуть… — начал Дамблдор, представляя, какой крик поднимет полувеликан, узнав, что его любимую зверушку собрались у него отобрать. — Директор Дамблдор, решение Попечительского совета не обсуждается. Вы не имели права содержать такое существо в школе, полной любопытных детей, к тому же всего лишь под стандартными запирающими чарами. — Хагрид иначе не смог бы присматривать за псом, он не сведущ в серьезном колдовстве, — пояснил директор, желая снять с себя обвинение хотя бы по этому пункту, но лишь вызвал негодование миссис Лонгботтом: — Вы вообще не должны были позволять вашему леснику держать такую тварь в школе! А если бы пес убил детей? И не надо снова говорить про то, что это всего щенок! Мы видели, какая у него пасть! Также меня возмущает незаконное удерживание взаперти тролля, являющегося условно разумным существом и относящимся к четвертой категории опасности. Но еще больше я сердита на вас за то, что вы его держали в школе! Рядом с детьми! И, как мы здесь выяснили, он как минимум один раз все же вырвался на свободу и едва не покалечил детей! В том, что тролль был убит профессором Квирреллом, а не кем-то из студентов, нет никаких сомнений, так что за это ответит он, — миссис Лонгботтом сделала глубокий вдох, беря себя в руки после всплеска эмоций. — И вообще — радуйтесь, что отделались малой кровью, профессор Дамблдор, за что благодарите нашего лояльного председателя мистера Пруэтта. Не стану скрывать, что я предлагала немедленно сместить вас с должности. — Благодарю за доверие, — Дамблдор после экспрессивной отповеди не рискнул продолжать качать свои права, а и впрямь поблагодарил мистера Пруэтта за смягчение решения. Он не ожидал, что инцидент будет иметь такие серьезные последствия для него. Удар по карману он точно ощутит, ведь его любовь к маггловским сладостям, всяким волшебным штучкам и зачарованным украшениям, а также к новым мантиям требовала существенных вложений, а упомянутые поощрительные выплаты от Попечительского совета практически вдвое увеличивают зарплату любого из сотрудников школы. Благо на еду и жилье тратиться не приходилось. — Насчет происшествий с травмами, — все же решился он уточнить. — О несчастных случаях на уроках или травмах, полученных в результате шалости студентов с магией, тоже докладывать? — Обязательно! И не только о магических травмах. Заодно накажем хулиганов, нарушающих школьные запреты, — категорично заявил Малфой, прекрасно осведомленный о том, что директор многое спускает с рук студентам. — В результате таких, как вы сказали, шалостей, как минимум возрастает нагрузка на работников Больничного крыла, для чего приходится приобретать больше зелий — а они стоят денег. Но в некоторых случаях студентам наносится непоправимый для их здоровья вред вплоть до потери части потенциала, — напомнил он общеизвестные факты бесконтрольного влияния магии на детский организм. — Подпишите решение, — напомнил мистер Пруэтт, а когда Дамблдор нехотя оставил свою размашистую подпись в конце документа, снял с того копию и оставил ее на столе директора. — Нам пора. Мне еще безотлагательно, учитывая важность дела, предстоит встретиться с министром. Члены комиссии раскланялись и покинули директорский кабинет — им предстояло еще добраться до выхода с территории Хогвартса, чтобы иметь возможность аппарировать. Дамблдор, сердитый из-за полученного наказания, даже Пруэтту не предложил воспользоваться транспортным камином, чтобы тот мог поскорее добраться до Министерства магии, что уж говорить об остальных членах комиссии: Малфоя он терпеть не мог за его высокомерие, Августу Лонгботтом за ее скверный принципиальный характер, а Вэй Усяня за само его существование и за то, что он украл у него Гарри Поттера на целых десять лет.

***

Прежде, чем отпустить Снейпа и МакГонагалл, позволив им вернуться к занятиям, Дамблдор решил поручить им еще раз побеседовать со всеми студентами, вовлеченными в ночной инцидент. — Минерва, я понимаю, что тебя не было в школе, когда произошло это происшествие, но требую, чтобы ты провела собрание факультета и напомнила всем о необходимости не забывать о школьных правилах. Шесть твоих студентов — шесть! — злостно нарушили дисциплину, проникнув в запретный коридор. Трое из них пострадали. Хорошо, что остались живы. А если бы погибли? Ты готова стать вестницей такой беды их родителям? Дамблдор вещал вдохновенно, словно только и пекся о дисциплине в школе, тогда как сам же, в общем-то, и спровоцировал случившееся, почти незаметно настраивая Рона Уизли, подталкивая к тому, что тот в итоге и сделал — повел на полосу препятствий Лонгботтома. Однако Дамблдор полагал, что сделал все исключительно аккуратно и никто не сможет его обвинить в этом. Он сумел и близнецов Уизли настроить на нужный лад. Даже обошлось без ментальных внушений, решения все принимали самостоятельно, а то, что вышло так, как планировал Альбус, это лишь заслуга его неимоверных способностей верно выбирать слова и время, когда их надо произнести. Он даже побеспокоился о безопасности. И Хагрида подговорил рассказать мальчишкам об особенностях Пушка, да и тролль не должен был напасть — Квиррелл, отвечавший за его содержание, заверял, что постоянно держит его под успокаивающими чарами, но, похоже, соврал. К сожалению, Альбус упустил ситуацию с Квирреллом, даже не догадываясь, что тот скрывал ото всех, и это едва не стоило Поттеру жизни. Но судьба, к счастью, не дала случиться такому несчастью. Зато удалось побольше узнать о способностях заклинателей и мальчишки в частности. А еще, пускай и пришлось убедиться в несостоятельности своих выводов относительно Поттера, стало ясно, что в нем наверняка нет души Темного Лорда, что, как ни странно, обрадовало Альбуса, ведь он все же не был монстром и не желал парню злой участи. — Я проведу собрание, — пообещала МакГонагалл, когда Дамблдор отвлекся на свои мысли, а пауза затянулась. — Северус, тебе стоит поговорить с Гарри. Он поступил опрометчиво, в одиночку отправившись в запретный коридор. — Хочешь сказать, что ему следовало взять с собой команду, как это сделал Рон Уизли? Или и вовсе подключить весь факультет? — съехидничал Снейп. — Не язви! Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Он должен был найти способ сообщить взрослым о случившемся, а не лезть геройствовать, — парировал его замечание Дамблдор, покачав головой. — А разве ты не этого ожидал, отправляя на полосу препятствий Уизли и Лонгботтома? Альбус, если другие не понимают, что произошло, то для меня это не секрет, — Северус решил не молчать, не обращая внимания на присутствие МакГонагалл. Та, будучи умным человеком, который знает, когда можно говорить, а когда стоит промолчать, сидела тихо и прислушивалась к его словам, надеясь получше разобраться в происходящем. — Вот и держи свои знания при себе! — сделал ему замечание Дамблдор, не скрывая раздражения. — А с Поттером все равно поговори. Он не выполнил моего требования не распространяться о ночном инциденте и написал обо всем своему воспитателю… — Опекуну, — уточнил Снейп, получая удовольствие от того, как Дамблдора коробит при упоминании об этом. — Какая разница! Он проигнорировал мой приказ. Ты представляешь, что случится, если информация о том, кем был Квиррелл, выплывет наружу? Начнется хаос! Ты хоть это понимаешь? Минерва, надеюсь, ты тоже ответственно отнесешься к запрету на распространение информации. Пруэтт не стал ограничивать нас коллективной клятвой, полагаясь на наше осознание важности этих сведений, — дождавшись, когда непривычно молчаливая МакГонагалл кивнет, директор продолжил, обращаясь к Снейпу: — Поттеру скажешь, что официально ситуация выглядит так: профессор Квиррелл, услышав о спрятанном в зеркале философском камне, поверил в это и решил завладеть этим ценным сокровищем. На этой почве он повредился разумом и напал на Поттера, но ты подоспел вовремя и спас своего студента. Ясно? — Хорошо, я скажу об этом Поттеру, — кивнул Снейп, несмотря на желание перечить, все же соглашаясь с уместностью такого решения. — Он умный парень, так что прислушается. — Где был его разум, когда он написал письмо своему китайцу, — пробурчал Дамблдор. — Мистер Вэй Усянь ведь говорил сегодня, что приказал своему подопечному срочно сообщать ему обо всех серьезных происшествиях, — решил заступиться за своего воспитанника Северус. — А, насколько я заметил, Гарри очень высоко ценит своего опекуна, который к тому же еще и его наставник. Так что не стоит его винить за то, что он ослушался тебя. Ты всего лишь директор школы, в которой он учится. — Пусть и так, но… — Дамблдору не удалось скрыть досады на справедливые слова Снейпа. — Так… я займу еще несколько минут вашего внимания, чтобы нам еще раз сегодня не собираться. Надо решить вопрос о наказании провинившихся студентов. — Альбус, но дети пострадали… — начала МакГонагалл, но тут уж ее Снейп не поддержал, перебив: — Они пострадали из-за своей безголовости. Не надо было лезть туда, куда запретили, вполне четко предупредив о смертельной опасности! — припечатал он. — Мало того, они втянули в это Поттера! И да, я считаю, что именно втянули, практически поставив перед выбором — нарушить свое слово, когда он пообещал, что трем «героям» помогут, или нарушить школьные правила. Что он выбрал — мы знаем. Гарри умеет ценить свое слово! Он — не безответственный! Это твои близнецы Уизли и Грейнджер поставили его в такое положение! Почему они сами не пошли спасать дураков, сунувших голову в пасть Пушку? Так нет же! Они свалили ответственность на Поттера! А он из-за этого едва не погиб! Если бы не его подготовка заклинателя, то мне сейчас пришлось бы оформлять документы на его отчисление в связи с гибелью, — Снейп так разошелся, что ему пришлось на пару мгновений умолкнуть, чтобы взять себя в руки. Как бы там ни было, но нарисованная им картина являлась чистейшей правдой, так что МакГонагалл не знала, что на это сказать, а лишь вздохнула.