Заклинатель

Разместившись в креслах вокруг низенького столика, на котором предупредительно были приготовлены чай, легкие закуски, печенье и фрукты — алкоголь при серьезном разговоре точно был лишним, — Малфой, Снейп и Вэй Усянь переглянулись, безмолвно решая, кто начнет беседу. Слово взял Люциус. — У меня есть очень важные сведения, которые, полагаю, некоторым образом связаны с тем инцидентом, что произошел в школе, но не напрямую. И все же я думаю, что нам сначала следует обсудить случившееся. — Надеюсь, ты имеешь в виду только то, что связано с Квирреллом. Остальное, в принципе, мы выяснили еще утром. Кстати, пса еще не убрали из той комнаты. Альбус на ужине мне сказал, что ему не прислали документы на отправку животного в питомник. А еще пожаловался, что Хагрид устроил форменную истерику, узнав, что ему не вернут пса, и вроде даже угрожал подать на него в суд, потому что имел разрешение на содержание Пушка, — подключился к беседе Северус. — Если Хагрид и впрямь имел разрешение, то он все равно должен был согласовать это с Попечительским советом, потому что живет на территории Хогвартса, — отметил Люциус. — Так что ничего он не добьется, и пса ему не вернут. Правда, настроение Дамблдору попортит. А Пруэтту, видимо, было некогда сегодня заниматься документами на собаку. Он дважды связывался со мной каминной сетью и сказал, что министр прислушался к нашим советам. Все будет содержаться в секрете. Расследование проводит особый отдел и невыразимцы. Похоже, многого им не добиться — Квиррелл замкнулся в себе и, со слов Пруэтта, мелет всякую чушь, не связанную с его состоянием и Темным Лордом. Колдомедик заявил, что у него магический откат. Скорее всего, это последствия какого-то ритуала, условия которого нарушены, но обещал сделать все возможное, чтобы стабилизировать состояние Квиррелла, — Люциус на миг задумался, все ли сказанное Пруэттом он передал, а потом добавил: — Ах да… Суд обязательно соберут, но малым составом и лишь по факту нападения профессора на студента. Так что и здесь все так, как мы рассчитывали. — Полагаешь, невыразимцы разберутся с феноменом черного говорящего дыма? — Северус поднял самый главный вопрос. — Не знаю. Вас с Гарри наверняка вызовут для допроса, а тебе еще и Веритасерум предложат выпить. И не только для того, чтобы выяснить, не придумали ли вы все, — Люциус многозначительно посмотрел на Снейпа. — Захотят выяснить, не в сговоре ли я с Квирреллом, вернее с тем, что в нем жило? — спросил тот, а потом добавил: — Я тоже об этом думал. Ничего — пускай спрашивают. Мне нечего скрывать. Но на допрос в таком случае я приглашу адвоката. Ты же одолжишь своего? — Хотел тебе это предложить, — усмехнулся Люциус, подумав, что приятно вести дела с теми, кто мыслит так же, как и он. — Лучше, если при необходимости нашими вопросами, — он по очереди посмотрел на своих собеседников, — будет заниматься один адвокат, по крайней мере, теми, что связаны с Темным Лордом. — Значит, этот момент утрясли, — Вэй Усянь согласился, что это приемлемое решение. — А что насчет мыслей по поводу, что это все-таки было? — У нас запрещены практики, в которых объектом колдовства выступает душа или сущность человека, но кое-что все-таки можно отыскать и в доступной литературе, пускай и без подробностей. Так что надо просто задаться целью и прошерстить нужные книги, — Люциус посмотрел на Вэй Усяня. — Мне нужна будет помощь, потому что объемы информации там немалые придется перелопатить, чтобы найти хоть что-то конкретное. А подключать посторонних не хотелось бы. — Я помогу. У меня гибкий график работы и достаточно свободного времени, — заверил тот, радуясь, что не пришлось напрашиваться самому. — Начнете параллельное с невыразимцами расследование или все же свяжетесь с ними? Люциус, ты знаешь кого-нибудь там? — Северус предложил еще один путь для решения вопроса. — Кое-кто есть, но у меня с ним не такие отношения, чтобы полностью довериться. Да и нет гарантии, что ему поручат это дело, — с сомнением покачал головой Малфой. — Скорее всего, нам придется самим этим заниматься. Но я все же прозондирую почву на всякий случай, — пообещал он, правда, без особого энтузиазма. — Вернемся к вопросу того, что вы с Гарри увидели. — Где твой думосбор? Я точно знаю, что у тебя есть такая вещь, — Северус решил начать с главного — продемонстрировать свои воспоминания, чтобы и Малфой, и Вэй Усянь как бы своими глазами увидели то, что произошло с ним и с Гарри, а не опирались лишь на расплывчатые рассказы. Спустя час, просмотрев в думосборе события с момента, когда Снейп увидел Квиррелла разговаривающим с Поттером возле зеркала «Еиналеж», и до побега странного создания, а последнюю часть даже несколько раз, все некоторое время молчали, обдумывая увиденное. — Почему у него такое уродливое лицо? Он не похож на Темного Лорда, — первым подал голос Люциус. — У той субстанции точно была магическая энергия такой же структуры, как у него. Метка четко отреагировала, — уточнил Северус, вздохнув. — Неполноценный дух вполне может иметь другую форму, и это от него не зависит, — сказал Вэй Усянь. — Я сталкивался с таким. Когда существо, теряя часть своей внутренней сущности, становилось непохожим на того, кем было ранее. А еще некоторые организмы способны делиться, при этом меняя форму, а со временем, набирая силу, становятся такими же, как и тот, из которого они образовались. Дух Темного Лорда наверняка поврежден. Я не предполагаю, а утверждаю это на основании того, что мне было известно до этого дня, потому что уже сталкивался с его частью, которую пришлось обезвредить, — тщательно подбирая слова, сказал Вэй Усянь, а увидев вопросительный взгляд Малфоя, попросил: — Позволь мне не говорить, как это произошло. Могу только сказать, что мне не пришлось никого убивать для того, чтобы справиться с задачей. — Это был Гарри? — Люциус оказался гораздо проницательнее, чем хотелось бы его собеседникам. — С ним все в полном порядке, — заверил Вэй Усянь, не став прямо отвечать на вопрос и бросив такой взгляд в ответ, что у Малфоя сразу отпало желание настаивать — все и так было предельно ясно. — Я могу это понимать так, что, если мы столкнемся с душой или, как ты утверждаешь, частью души Темного Лорда, то ты сможешь избавить наш мир от нее? — Люциус задал более волнующий его вопрос. — Да, если буду знать, с чем имею дело. Избавлю окончательно и бесповоротно, — практически признавшись в том, что ему подвластны практики, подобные некромантским, Вэй Усянь тщательно следил за реакцией на это Малфоя — тот не подвел, довольно потирая руки и несколько кровожадно заулыбавшись. — Вот это и впрямь добрая новость! Вэй Усянь — ты драгоценная находка для нашего мира, — Люциус даже склонил голову, признавая важность таких способностей. — В таком случае перейдем к другому вопросу. Я кое-что вам сейчас покажу, — он встал и подошел к картине, изображающей приятный вечерний пейзаж, отодвинув которую, беспечно продемонстрировал своим гостям сейф. Достав оттуда единственную хранившуюся там вещь, он положил ее на стол, предварительно убрав в сторону пару тарелок с угощением, к которому никто так и не притронулся пока. — Этот ежедневник отдал мне на хранение Темный Лорд, предупредив, что это очень ценная для него вещь и я должен хранить ее как зеницу ока. — В нем полно темной энергии, а еще я, кажется, узнаю… — сказал Вэй Усянь после пристального разглядывания блокнота в коричневой кожаной обожке. — Северус, позволь, — он взял левую руку Снейпа и поводил ладонью над тем местом, где была Темная метка, а затем повторил то же самое над ежедневником, после чего откинулся на спинку кресла, вцепившись пальцами в свою флейту и не отрывая брезгливого взгляда от только что исследованной вещи. — В нем заключен осколок человеческой души. Души того, кто поставил Метку на предплечье Северуса, — выдавил из себя Вэй Усянь, когда усмирил свое желание немедленно уничтожить ежедневник. — Что это, Люциус? — Вот об этом я смогу кое-что рассказать. У меня было десять лет для того, чтобы это выяснить, — заверил тот, восхищаясь тем, как быстро Вэй Усянь выяснил суть блокнота. — Такие вещи называют крестражами. Даже в те времена, когда не было запретов на некромантию и другие подобные направления колдовства, создание подобного считалось неприемлемым и противным даже самой падшей натуре. Эта практика относится к тем, что призваны сделать человека бессмертным благодаря делению души и запечатыванию ее части в предмет с помощью определенного ритуала, основанного на поглощении магии смерти при принесении человеческой жертвы. В основе создания крестража лежит убийство, одна жизнь приносится в жертву, чтобы сохранить жизнь отделенной части души, которая должна восприниматься реальностью, как своеобразная новая человеческая сущность, связанная теснейшими узами со своим донором. Я понятно объясняю? — спросил Люциус, не заметив на лицах собеседников ничего, кроме предельного внимания. — Вполне, — кивнул Вэй Усянь. — Колдовство волшебников может быть гораздо изощреннее, чем я мог предположить. Однако нет ничего нового в том, что в нем прослеживается обычное человеческое желание жить долго, а желательно вечно. Бессмертие — мечта многих людей, особенно среди тех, кто продвинулся в искусстве колдовства и духовного совершенствования. Только вот пути достижения цели у них разные. И этот, — Вэй Усянь указал на блокнот, — самый извращенный из знакомых мне. Но он, похоже, действенный. Теперь я немного лучше представляю, с чем столкнулся А-Лин прошлой ночью в Хогвартсе. И тем не менее мне еще не хватает информации. Люциус, у тебя есть что почитать о… крестражах. Я правильно запомнил? — Правильно. И да, у меня есть кое-что. И даже из разряда запрещенного, — тихо добавил он, признавшись, что хранит книги, из-за которых у него могут возникнуть большие неприятности. — Нельзя запрещать то, что может оказаться в руках таких людей, как Темный Лорд, потому что потом не будет возможности хотя бы относительно быстро найти способ все исправить, — категорично высказался Вэй Усянь. — Можешь не волноваться, мы с Северусом никому и никогда не скажем, где почерпнули знания для борьбы с подобным злом. А это, — он указал на блокнот, — однозначно зло! После такого дух не может остаться полноценным. Потому он и не в состоянии принять тот облик, который был у его телесной оболочки после рождения. И сколько же раз он разрывал свою душу, чтобы превратиться в то, что увидел А-Лин ночью? — Значит, ты уверен, что то был дух Темного Лорда? — казалось, что Люциус до последнего надеялся, что это не так. — Метка не могла отреагировать на чужую магию, — напомнил Северус о том, о чем упоминал ранее. — Это был его дух, но мы не знаем, на что он способен. А без этого нам будет сложно с ним справиться, — сказал Вэй Усянь все еще не выпуская Чэньцин из руки, словно ожидал от тонкого блокнота в кожаной обложке неожиданной атаки. — Скажи, а как крестражи воздействуют на людей? — Об этом я не нашел сведений. Знаю, что для того, чтобы осколок души, отделенный от целого, поместить в предмет с помощью ритуала, требуется жертва и очень много личной магии, а следовательно, подобное способен провернуть только могущественный волшебник. А еще такой предмет защищают разными чарами, чтобы его нельзя было уничтожить. Я… Когда я узнал, что это такое, то пытался сжечь, разрезать и взорвать и обычным способом, и заклинанием. Ничего не вышло. Я вычитал, что может помочь Адское пламя или жидкий яд василиска. Но яда у меня нет, купить можно только высушенный. А Адское пламя я не рискнул применить. Во-первых, это колдовство мощное и отслеживается Министерством, потому что имеет исключительную разрушительную силу из-за того, что плохо контролируется. По сути, оно почти запрещено, хотя нет соответствующего официального решения. Но его относят к опасным. Для его использования надо сначала отыскать защищенное место, где пламя сможет погаснуть, не получив пищи — того, что может гореть. Если честно, я даже не искал такое место, потому что мои действия могли привлечь ненужное внимание. Как бы там ни было, но за всеми Пожирателями понемногу приглядывает особый отдел, и это для меня не тайна. А я же еще не так давно был под официальным надзором. — Понятно. Я только хотел спросить, почему это Лорд решил заключить свою душу в столь ненадежный бумажный предмет, а ты уже все и пояснил, — Северус, как и его партнер, не сводил глаз с блокнота, лишь изредка поглядывая на Люциуса, рассказывающего о крестражах. — Система колдовства на этом предмете не замкнута. Она наверняка способна контактировать с окружающим миром. Ты пробовал посмотреть, что там внутри? — спросил Вэй Усянь у Люциуса. — Пустые страницы. Нет никаких записей. Только на последней инициалы Т.М.Р. Том Марволо Риддл. Многие уже забыли, что это имя Темного Лорда. Однажды в очередной раз рассматривая крестраж, я случайно капнул на страницу чернилами. Пятно тут же исчезло, а на его месте проявились слова, сложившиеся в вопрос «Кто здесь?» Это меня напугало, и я после того больше не доставал блокнот из сейфа до сегодняшнего дня, — признался Люциус. Ему было неловко за свою трусость, но он не стал скрывать такое, понимая, что от этого зависит, насколько эффективно они смогут справиться с проблемой бессмертия Темного Лорда. Он был благодарен собеседникам, не осудившим его ни словом, ни взглядом. — И правильно сделал. Это могло оказаться смертельно опасным, — серьезно заметил Вэй Усянь. — Значит, я не ошибся — осколок души, заключенный в эту тетрадь, может контактировать с внешним миром. — Ты его уничтожишь? — с надеждой спросил Люциус. — Мне хочется сделать это прямо сейчас, но я задаюсь все тем же вопросом, что озвучил раньше. Сколько крестражей создал безумный монстр, звавший себя Темным Лордом? Их все надо отыскать, потому что, следуя логике и учитывая их связь с донором, тем, кто ночью был в Хогвартсе, мы не сможем окончательно справиться с остаточным духом, если уцелеет хоть одна часть, когда-то отделенная от него и сохранившаяся в крестраже. — То есть с духом ничего нельзя сделать, пока… — Люциус не стал повторять слова Вэй Усяня, но крепко задумался над ними. — Я не знаю, сколько крестражей сделал Лорд. Даже приблизительно не могу сказать. Но однажды я слышал разговор Беллы… Беллатрисы Лестрейндж — старшей сестры моей жены и преданной сторонницы Темного Лорда, сейчас отбывающей наказание за это в Азкабане, — пояснил он для Вэй Усяня. — Так вот… я стал случайным свидетелем, как Лорд говорил ей, что надо сберечь какую-то вещь. Он не называл ее, видимо, просто передал из рук в руки. Он сказал, что она для него важна. Думаю, что он мог и Белле дать свой крестраж. Это не точно, но мне кажется возможным, если предположить, что их у него несколько, — Люциус сделал небольшую паузу, словно что-то обдумывал на скорую руку, а потом пообещал: — Я попробую организовать посещение Беллы в тюрьме, может, удастся что-нибудь выяснить. Но это не раньше лета. Нарцисса была у нее перед самым Рождеством, а свидания с заключенными дают не чаще раза в полгода, да и то не всегда. — Будет неплохо прояснить этот момент. Вдруг получится узнать еще что-нибудь полезное, — кивнул Северус, одобряя инициативу Люциуса. — Правда, Белла всегда была слишком привязана к Лорду, так что тебе придется быть очень осторожным при расспросах, чтобы она не подняла крик и не отказалась с вами видеться впредь. Нарцисса все же жалеет ее как сестру. — Да. Кровь — не вода. Я буду осторожен. Но это еще не скоро, мы сможем обсудить, как мне лучше повести беседу, чтобы она не заподозрила, будто я покушаюсь на вещь ее любимого Лорда. Знать бы все-таки, сколько крестражей существует, раз вы предполагаете, что он не один. В тех записях, что я читал, были упоминания о создании всего одного крестража конкретным магом. А еще я встретил описание, как некий маг погиб при попытке сделать второй крестраж — то ли ошибся в чем-то, то ли сил не хватило. И там не было ничего о том, смог ли он задержаться в этом мире с помощью своего первого творения. Но, думаю, есть какой-то предел. Вряд ли от души можно отрывать куски бесконечно. Ты говорил о том, что некоторые существа делятся, но со временем их части становятся, как и первоначальная. Интересно, у них есть душа? Она тоже делится, а потом восстанавливается до полной? — со своими вопросами Люциус обратился к Вэй Усяню. — Вряд ли есть душа у тех созданий, о которых я упоминал, по крайней мере, в том понимании, которое мы сейчас вкладываем в это понятие. Они — не люди, а монстры с изнанки мира, близкие к тому, что здесь называют животными, потому что развитого разума у них нет. Но внутренняя энергетическая суть точно имеется. И она делится, а затем постепенно приобретает обычную видовую структуру. Можно ли применять эти знания к человеческой душе — не знаю. Скорее всего — нет, потому что душа, судя по найденным мной определениям, данным вашими учеными, несет в себе отпечаток личной магии, знания, воспоминания о прожитом и память о навыках. Однако, даже если предположить, что такое возможно, на восстановление наверняка понадобится очень много времени. То, что мы рассматривали в думосборе, явно не совсем адекватное, а прошло уже десять лет с того момента, как произошла смерть физической оболочки или развоплощение, как считает Дамблдор. И я склонен согласиться с ним в этом, если судить по тому, что осталось после попадания в Темного Лорда его же отраженного заклинания. — Еще бы выяснить, почему Поттер остался жив, — вдруг сказал Люциус, а заметив настороженные взгляды в ответ, поторопился пояснить ход своих мыслей: — Я имел в виду, что нам может это помочь, если дух обретет тело. — И чем это поможет? Дух же выжил тогда, — напомнил Снейп, вопросительно уставившись на Люциуса.