Заклинатель

Дух Темного Лорда не бросал попыток проникнуть в Тайную комнату, но ему очень мешало привидение вздорной девчонки, погибшей полвека назад от взгляда василиска именно там, где находился вход, — в туалете для девочек на втором этаже. Миртл Уоррен и при жизни была истеричной и вредной, а уж после того, как стала привидением, и подавно не могла похвастать покладистым характером. Плакса Миртл — так ее теперь звали. Духу Лорда, почти каждый день продолжавшему свои попытки открыть зачарованный проход в Тайную комнату, порой приходилось подолгу ожидать, когда это несносное привидение куда-нибудь улетит или нырнет в унитаз, как частенько делало, демонстрируя свой дурной нрав. Показываться на глаза даже привидениям не входило в планы духа. Тридцать первого октября Плакса Миртл ненадолго отлучилась в Большой зал, чтобы одним глазком посмотреть на праздник, устроенный для студентов в честь Хэллоуина, этим дух Лорда и воспользовался, чтобы, наверное, в тысячный раз прошипеть на парселтанге пароль над краном умывальника, никогда не работавшего с момента его установки и являющегося своеобразным замком ко входу в Тайную комнату. — Откройся! И — о чудо! — бесконечные усилия духа наконец окупились, механизм заработал, отодвинув раковину умывальника в сторону, открывая в полу дыру, которая и была входом в Тайную комнату Хогвартса, в прадавние времена созданную великим Салазаром Слизерином. Дух Темного Лорда не стал мешкать и ринулся вниз. Его ожидания оправдались — чары, не позволявшие ему просочиться в щель на входе, спали, и он беспрепятственно смог проникнуть на секретную территорию. Магические запреты больше не мешали продвижению духа к цели, а еще одна дверь, встретившаяся по пути, к счастью, стояла приоткрытой. Благо в Тайной комнате не было темно — стены излучали блеклый свет благодаря множеству крошечных кристаллов, похожих на светлячков. — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки! — пафосно прошипел дух Лорда, добравшись до огромной статуи уродливого старика, за которой, как он знал, находилось логово спавшего из века в век василиска. Однако ничего не произошло. Тогда дух повторил призыв еще раз и еще, но рот статуи не открывался, что должно было разбудить тысячелетнего василиска. — Да что же это такое? Мне опять месяцами уговаривать этого каменного болвана зашевелиться? Дух, потеряв терпение, принялся кружить вокруг статуи, и вскоре был вознагражден проблеском надежды. Подвижный камень, расположенный во рту статуи и перекрывающий проход внутрь, от времени местами выщербился, и дух нашел путь внутрь, к тому же не защищенный никакими чарами, которые помешали бы ему проникнуть к василиску. Что он тут же и предпринял. При просачивании сквозь щель дух, видимо, своей магией что-то потревожил, и камень слегка откатился, приоткрыв вход в логово василиска. Древнее магическое существо явно спало. Его величественный вид привел бы в трепет любого: длинное мощное тело, крупная голова и большие, прикрытые прозрачными сросшимися веками, желтые глаза, взгляд которых в одно мгновение превратит в камень всякого живого, кому не посчастливится увидеть их. — Проснись! — зашипел дух Волдеморта так громко, как только смог, учитывая свойства парселтанга. — Проснись и покорись мне! Проходили минуты, но василиск даже не шелохнулся, хотя дух успел еще несколько раз позвать его. Растолкать сонное создание, чтобы разбудить его, он не мог по той простой причине, что был бестелесным, а воспользоваться магией не рисковал, потому что и так был слаб, чтобы попусту тратить даже крохи энергии, необходимой для поддержания способностей говорить и передвигаться в пространстве. Так что, немного попсиховав, дух Лорда снова принялся требовать: — Проснись! Проснись! Проснись! Проснись! Проснись! — Да кто это здес-с-сь шумит? Жить надоело? Василиск зашевелился, окидывая свое логово сонным взглядом в поиске побеспокоившего его смельчака. Вместе с тем заскребли друг о друга камни, полностью открывавшие рот статуи — это происходило благодаря чарам, срабатывавшим, стоило василиску проснуться. — Повинуйся мне, слуга Салазара Слизерина! Я его наследник! Дух тут же решил заявить о своих правах хозяина, само собой, обращаясь к василиску на парселтанге, но не тут-то было. — Что за бормотание? Ничего не разберу? Это ты шипишь, что ли? — василиск наконец сообразил, откуда слышит звук, и уставился на облако черного дыма, принявшего форму человеческой головы. — Что ты такое? — Я — наследник Слизерина, Темный Лорд Волдеморт! — Хватит коверкать слова. Ничего не разберу. Говори по-человечески. Я понимаю язык двуногих, — лениво сворачивая кольца, сказал василиск. — Коверкаю? Не понимаешь? Поэтому я долго не мог открыть проход? — оторопело сделал вывод дух, а затем повторил свои слова, не прибегая к парселтангу: — Я — наследник Слизерина, Темный Лорд Волдеморт! Повинуйся мне! — Наследник? Глупости! Наследник двуногий. А ты — недоразумение, выдающее себя за него. Какой-то говорящий дым решил мной командовать? Пошел прочь! Василиск махнул головой, намереваясь разогнать мешающую ему спать субстанцию, но та оказалась проворнее и отлетела в сторону. — Проснись! Сейчас же! Делай, что говорю! — Мне рано есть. Меня будили всего полста лет назад. Ты не можешь мне приказывать. Не мешай спать, — сонно прошипел василиск. — Ты должен мне помочь, и тогда убедишься, кто я на самом деле! Сейчас же отправляйся в Выручай-комнату и принеси мне оттуда диадему Ровены Рейвенкло. Ты узнаешь ее по вкусу магии, такому, как и мой, — дух рискнул подлететь поближе, предлагая василиску, так сказать, взять пробу. — Никуда я не пойду. Исчезни! Василиск снова улегся на теплый камень своего ложа и всем своим видом продемонстрировал желание окунуться в волшебный сон. Однако это не входило в планы духа Темного Лорда, потратившего столько времени на то, чтобы получить от него помощь, поэтому он не собирался подобное допустить, принявшись, как заводной, повторять одно и то же в разных вариациях: — Сейчас же отправляйся в Выручай-комнату и принеси мне оттуда диадему Ровены Рейвенкло, в которой заключена часть меня! Мне надо пополнить силы, чтобы вернуться к жизни. Я и так готов пожертвовать одним своим драгоценным артефактом ради этого! Как ты не понимаешь? Мне придется это сделать. Ты обязан мне повиноваться! Немедленно поднимайся! — Как же ты меня утомил… И нет никакой возможности превратить тебя в камень, чтобы заткнуть рот, потому что тела-то ты не имеешь, — время от времени сердито шипел василиск, помахивая хвостом, но с места не двигался. — Уходи прочь!

***

Привидения Хогвартса Плакса Миртл и Почти Безголовый Ник прямо сквозь дверь выплыли из Большого зала и, словно они были обычными людьми, медленно направились к лестнице на второй этаж, откуда можно было добраться и в подземелье, и в гриффиндорскую башню, не говоря о нескольких учебных классах. — Сэр Николас, вы такой приятный мужчина. Настоящий джентльмен, — строя глазки, заявила Плакса Миртл. — Да что там, это мой долг сопроводить даму на мои собственные смертенины, — подбоченясь и подкрутив ус, ответил Почти Безголовый Ник. — Я только на мгновение загляну в туалетную комнату, чтобы прихорошиться. Вы же подождете меня? — Плакса Миртл направилась к двери туалета, мимо которого они передвигались, где она проводила большую часть своего существования. — Разумеется. Не прошло и пары секунд, как Плакса Миртл с воплем вылетела в коридор, завывая: — Там ужас! Там враги! В моем доме кто-то проделал дыру в полу! Сэр Николас, вы обязаны помочь мне! Вы же не оставите меня в беде? — О чем вы говорите, милая барышня? — растерялся Почти Безголовый Ник, уже мыслями пребывавший в глубоких подземельях, где должны собраться привидения на его пятисотлетний юбилей смерти. — Идемте, и вы сами все увидите! — Плакса Миртл взмахом руки позвала за собой. — Вот! — она указала на отодвинутую в сторону раковину, на месте которой теперь зияла дыра в полу, похожая на широкую трубу, под наклоном уходившую куда-то далеко вниз. — Вы не можете меня оставить на растерзание монстрам! — заламывая руки и подвывая, запричитала Плакса Миртл. — Сэр Николас, вы же рыцарь! Это дело чести! Вы обязаны разобраться с этим! — она ткнула пальцем в сторону прохода. — Ладно, — вздохнул тот и принялся осторожно спускаться по открывшемуся тоннелю, хоть ему и не хотелось этого делать. Но было упомянуто его рыцарское звание и дело чести, так что выбора у него не имелось — следовало соответствовать. Как и любое другое привидение, Почти Безголовый Ник не рискнул бы пытаться пройти сквозь дверь или стену, если ранее не побывал там, куда после этого должен попасть, поэтому ему приходилось внимательно следить за тем, куда он направляется. — Я буду ждать вас, сэр! — Плакса Миртл приложила к глазам невесть откуда появившийся носовой платок, а затем, пробормотав что-то об осторожности, нырнула в унитаз, основательно расплескав воду. Почти Безголовый Ник, жалея, что связался с Миртл, и переживая, как бы гости не разошлись, не дождавшись его, все же спустился в подземелье и принялся рассматривать все вокруг. В тусклом свете кристаллов, усеивающих стены, он заметил впереди приоткрытую дверь и направился к ней. Каково же было его удивление, когда в следующем зале, вырезанном прямо в скале, он увидел огромную статую, приблизившись к которой, услышал человеческий голос, весьма громко требовавший от кого-то подчинения. Почти Безголовый Ник прислушался — неизвестный говорил на повышенных тонах: — Сейчас же отправляйся в Выручай-комнату и принеси мне оттуда диадему Ровены Рейвенкло, в которой заключена часть меня! Мне надо пополнить силы, чтобы вернуться к жизни. Я и так готов пожертвовать одним своим драгоценным артефактом ради этого! Как ты не понимаешь? Мне придется это сделать. Ты обязан мне повиноваться! Немедленно поднимайся! Любопытство присуще не только людям, но и привидениям, особенно если им уже пятьсот лет и все вокруг кажется до скучности однообразным. Почти Безголовый Ник сначала прислушивался к крикам неизвестного, но когда тот в десятый раз начал повторять одно и то же, а в ответ раздавалось лишь какое-то шипение, ему захотелось выяснить, кто же это разговаривает в этом загадочном месте, о котором даже он раньше ничего не знал. Подлетев к раскрытому рту статуи, Почти Безголовый Ник заглянул внутрь, а никого не увидев, решил продвинуться дальше, благо проход был весьма просторным. И тут его остановил окрик: — Ты кто такой? Как ты посмел пробраться в Тайную комнату? Ты подслушивал? Я уничтожу тебя, мерзкое привидение! В следующее мгновение к нему ринулось какое-то странное черное облако в виде человеческой головы с красными горящими глазами — именно оно и кричало на него. Почти Безголовый Ник, столкнувшись с непонятным феноменом, не стал рисковать. Честь честью, а существование, пусть и в качестве привидения, он терять не собирался, поэтому на всех парах кинулся назад, спеша покинуть территорию, как он теперь понял, загадочной Тайной комнаты.

***

Празднование Хэллоуина в Большом зале постепенно двигалось к окончанию. Рон Уизли увидел, как Поттер и Малфой покинули свои места и направились на выход. В принципе, в том, что в процессе трапезы кто-то выходит или входит в зал, в который даже дверь почти никогда не закрывалась, не было ничего удивительного, но в данном случае это касалось тех, за кем Рон постоянно следил, желая подловить на чем-нибудь запретном. — Криви, твой «герой» смывается. Не хочешь попытать судьбу, пока он разомлел после праздничной еды? — с ехидцей, поинтересовался Рон у Колина Криви, не желавшего сдаваться и все еще надеявшегося насильно набиться в друзья Поттеру. — Думаешь, получится? — спросил Колин и, поправив колдоаппарат, висевший на груди, ринулся следом за Гарри и Драко, только что покинувшими Большой зал. — Сколько ты будешь издеваться над мальчишкой? — спросил Невилл, проводив Колина удивленным взглядом — он не понимал, почему тот все еще так настойчив после пары десятков отказов. — А вам не кажется, что Поттер что-то задумал? В прошлом году он к троллю рванул… — Рону вдруг подумалось, что зря он обратил внимание сидевших рядом студентов на Поттера и его друга. — Давайте-ка проверим, — он решительно перекинул ногу через лавку, намереваясь отправиться следом за Криви. — Никуда я не пойду, — буркнул Невилл. Он в этом году придерживался компании Рона и Дина, скорее, лишь потому, что не хотел снова остаться в изоляции от ровесников, ведь больше никто не хотел с ним дружить. Но бабушка целое лето ему напоминала о глупости, которую он совершил, когда пошел на поводу Рона и отправился с ним в запретный коридор. Из их вояжа тогда ничего, кроме неприятностей, не вышло. — Опять будешь про бабушкины запреты рассказывать? — презрительно бросил Рон. — А ты идешь со мной? — спросил он у Дина, и тот лишь молча кивнул.

***

Колин Криви выскочил из Большого зала и, посмотрев по сторонам, не увидел ни Поттера, ни Малфоя. Решив, что ни к вестибюлю с апартаментами Хаффлпаффа, ни в сторону башни Рейвенкло они не пошли бы, Колин заторопился к лестнице на второй этаж. Он не заметил, что почти следом за ним вышли из зала Рон Уизли и Дин Томас. Добежав до поворота, где коридор разветвлялся (по одному пути можно было спуститься в подземелья, а по другому, пройдя мимо класса трансфигурации, направиться к гриффиндорской башне), Колин ненадолго остановился, чтобы погладить кошку мистера Филча, с которой, как ни старанно, подружился с самого начала учебного года. Миссис Норрис, так звали кошку, как раз рассматривала лужицу воды, вытекающей из-под двери в девичий туалет. И в этот момент произошло неожиданное. Сквозь дверное полотно поспешно просочился Почти Безголовый Ник и с криком: «Кровавый Барон, спасите!» — пролетел прямо через Колина, заставив того вздрогнуть, а кошку выгнуть спину и зашипеть. Но не успели участники неприятного инцидента с привидением успокоиться, как из-за чуть приоткрытой двери появился черный дым и, тут же приняв форму человеческой головы, тоже практически протаранил Колина и погнался за сэром Николасом, вопя: «Я изведу вас всех, ничтожные привидения!» Колин после встречи со сгустком темной энергии мгновенно потерял сознание и, падая, едва не раздавил Миссис Норрис, а та от испуга и, ощутив влияние, излучаемое черным говорящим дымом, кинулась вдоль коридора, спасаясь от опасности, о которой ей сигнализировали звериные инстинкты. Надо же, чтобы как раз в этот момент Рон и Дин поднялись по лестнице и заметили, как упал Колин Криви, а за углом кто-то скрылся. Они, охотившиеся за приключениями и страстно мечтающие прослыть героями, побежали к лежащему на полу первокурснику, желая выяснить, что случилось и кто его толкнул, совсем не обращая внимания на испуганную Миссис Норрис. Это и привело к большой неприятности. Оказавшись на пути удирающей кошки, они не успели среагировать, и та, будучи в состоянии крайней паники, прыгнула прямо на Рона, мчавшегося чуть скорее друга. Когда Рон хотел сбросить кошку с себя, та, взбираясь ему на голову, принялась ожесточенно отбиваться, больно раня когтями, раздирая ему руки и лоб в кровь. Дин попытался сбить ее с друга, за что тоже получил несколько болезненных глубоких царапин до того, как обезумевшая от страха Миссис Норрис все же спрыгнула на пол и умчалась прочь. Сказать, что Рон кричал — ничего не сказать. Он вопил так, что из Большого зала, находившегося внизу лестницы, по которой тот только что поднялся, тут же высыпали любопытные.

***

Когда студенты, сидевшие ближе к двери, повскакивали с мест и с громкими комментариями о том, что в коридоре кто-то кричит, ринулись на выход, Дамблдор моментально среагировал и строго потребовал: — Всем оставаться на своих местах! Само собой, самые прыткие уже были в коридоре и проигнорировали его окрик, продолжая бежать на вопли Рона. Снейп и МакГонагалл, видевшие, кто последним покинул Большой зал, пока директор пытался успокоить студентов, поторопились выяснить, что произошло, ведь ни для кого не было секретом противостояние между Роном Уизли и Гарри Поттером, пускай и перешедшее в последнее время в более спокойную стадию. Отыскать место инцидента для двух деканов не составило труда — Рон по-прежнему кричал, всхлипывал и охал. — Расступитесь! — скомандовал Снейп студентам, окружившим Уизли. — Всем вернуться в зал! Несмотря на его грозный тон, студенты, хоть и пропустили деканов к потерпевшему, расходиться не спешили — лишь отошли на несколько шагов подальше. Рон Уизли сидел на полу, закрывая лицо руками, и, подвывая, наклонялся вперед-назад в безуспешной попытке унять боль. Рядом с ним на коленях стоял Дин Томас и разглядывал свои пораненные руки. В четырех-пяти ярдах от них на полу лежал Колин Криви, одной рукой все еще сжимавший колдоаппарат, словно готовился кого-то снять. Именно такую картину застали Снейп и МакГонагалл. — Уизли, уберите руки от лица! — бросив в того обезболивающее заклинание, строго приказал Снейп и, когда тот выполнил требуемое, мысленно облегченно вздохнул — глаза Рона не пострадали. Снейп применил заживляющие чары. Они, конечно же, не гарантировали быстрого затягивания всех ран, явно оставленных когтями какого-то животного, но ускоряли этот процесс. Послав одного из студентов за школьным колдомедиком и повторив чары на Томасе, покорно подставившем исцарапанные руки, Северус в несколько широких шагов подошел к МакГонагалл, тем временем пытавшейся привести в чувство Криви, но пока безрезультатно. — Он без сознания и почему-то сильно истощен магически, — вполголоса сообщила она, обеспокоенно посмотрев на коллегу. — Даже не представляю, что могло вызвать такое его состояние. Снейп, продиагностировав Криви и убедившись, что коллега не ошиблась, молча достал из кармана флакончик восстанавливающего зелья — привычка быть постоянно во всеоружии не раз помогала ему в сложных ситуациях при работе с подростками, порой любившими и кулаками помахать. Он ловко напоил Криви снадобьем, несмотря на его обморок. — Все будет хорошо, — едва не шепотом успокоил Северус встревоженно глядевшую на него МакГонагалл. — Но что случилось? — спросила та, от расстройства инцидентом качая головой. — А вот сейчас и узнаем, — решительно заявил Снейп, поднимаясь на ноги. Чтобы напоить Колина настойкой, ему пришлось опуститься на корточки. — Мистер Уизли, вы уже пришли в себя? Не кривитесь — вам уже не больно. Объясните, что случилось, — потребовал Снейп, зыркнув на подошедших к этому моменту Дамблдора и мадам Помфри, которой, по сути, оставалось только забрать потерпевших в Больничное крыло, когда те хотя бы кратко пояснят ситуацию. — Это… — Уизли посмотрел на Криви, потом на Снейпа, а затем, повысив голос, заявил: — Это все Поттер! Он проклял Колина и сбежал! Мы видели!