***
Спустя полчаса они уже сидели в гостиной втроем — Пруэтт не стал отмахиваться и пришел сразу, как позавтракал. Вэй Усянь очень подробно рассказал обо всем, что произошло накануне вечером, само собой, не упоминая, что на момент происшествия находился в комнатах Снейпа в Хогвартсе. Также он поведал и о том, к каким выводам они с директором пришли по поводу необходимых мер безопасности, и о собственных предпринятых действиях по защите подопечного и его друзей. — Полагаю, Дамблдор уже объяснил студентам, что в школе завелось плохое черное привидение и, пока от него не избавятся, всем придется придерживаться определенных правил. Если вы считаете, что этого недостаточно, можете отправить ему свои рекомендации, — Вэй Усянь умолк, ожидая решения председателя Попечительского совета. — А что еще мы можем сделать? Разве что закрыть школу, — покачав головой, ответил мистер Пруэтт, беспокоившийся за внуков, которые учились в Хогвартсе. Разумеется, его взволновало сообщение о поведении Рона и о том, чем это обернулось для того, но он решил, что пока не станет вмешиваться, оставив все на усмотрение его родителей. — Вы говорили о каких-то талисманах, которыми обеспечили мальчиков. А если всем в школе такие раздать? И по стенам можно развесить, как вы сделали в спальне. — Вы моей смерти хотите? Я на полную выложился, чтобы обеспечить защиту этим шестерым детям. Признаюсь, меня интересовали только Вэй Лин и Драко, остальным просто повезло жить с ними в одной комнате, поэтому я не мог обойти их вниманием. И это не потому, что я такой жестокий или равнодушный. Такие талисманы, в отличие от большинства других, надо активировать не позднее трех дней после их изготовления, на которое уходит прорва сил. Я за эту ночь почти опустошил свое Золотое ядро — это приблизительно то же самое, что ваше магическое ядро, только в нем сила не вырабатывается сама по себе, а пополняется за счет духовного совершенствования. Мне понадобится время, чтобы восстановиться, и зелья волшебников в этом не помогают, — Вэй Усянь снизошел до пояснений, чтобы к нему не приставали с подобными просьбами. — Так что… Проблема с появлением духа возникла из-за действий волшебника, вам и решать теперь, как обезопасить от него детей. Итак, наши действия? — Ваша позиция мне ясна. И я согласен с ней. Пожалуй, в школе мне пока нечего делать. Люциус, вы же все равно пойдете к сыну? Тогда и передайте Дамблдору, что я пока что одобрил его действия. Я пойду к министру, если тот прикажет еще что-то предпринять, то тогда сообщу, — сказал мистер Пруэтт, явно не горевший желанием еще и в Хогвартс идти в субботний день. — Держите меня в курсе событий. — Не беспокойтесь, я поговорю с Дамблдором, — заверил Малфой, которому не терпелось отправиться к сыну. Говорить жене о случившемся он не спешил, не желая ее пугать раньше времени. На том и разошлись: Пруэтт отправился к Фаджу, который обычно субботу до обеда проводил на рабочем месте, а Малфой и Вэй Усянь поспешили в школу.***
Дамблдор с утра собрал деканов и рассказал им о нападении злобного привидения. Он решил пока не ставить в известность Спраут и Флитвика о настояшем положении дел, так как информация о духе была засекречена министром магии. МакГонагалл и Снейп были в курсе, так что они и без уточнений поняли, о каком привидении идет речь. Посреди завтрака в Большом зале, когда там собрались все студенты, Дамблдор, как и собирался, сделал объявление. — Прошу тишины. Внимательно выслушайте, что я скажу. Вчера вечером произошло чрезвычайное происшествие. В школе завелось опасное черное привидение, которое напало на второкурсника с факультета Слизерин и довело его до магического истощения. Заступившийся за него друг тоже пострадал. Как и студент с факультета Гриффиндор, нарушивший правила, запрещающие колдовать в коридорах, который, не разобравшись в ситуации, напал на этих двоих слизеринцев, за что получил наказание от Магии. — Рон Уизли доигрался! — выкрикнул кто-то из зала. Видимо, Дин Томас все же успел уже кое-что рассказать о происшествии, несмотря на запрет, или же упоминания второкурсников с двух разных факультетов оказалось достаточно, чтобы догадаться, о ком шла речь. — Да. Наказание от Магии получил мистер Рон Уизли. Это должно стать вам всем предупреждением — не стоит безрассудно разбрасываться заклинаниями, о чем вам постоянно твердят учителя. В связи с этими событиями для обеспечения вашей безопасности в школе вводятся новые правила. Слушайте внимательно! — Дамблдор, слегка повысив голос, призвал умолкнуть всех, решивших пообсуждать, что же совершил Уизли, чтобы так вляпаться, и начать строить предположения, что именно с ним случилось. — С этого момента студентам запрещено ходить по школе в одиночку. Черное привидение не станет нападать, если вас будет хотя бы двое-трое. Запрещено покидать гостиные факультетов после ужина. Библиотека не будет больше работать в это время, так что справляйтесь со своими задачами днем. Запрещено ходить по школе по пустынным переходам, выбирайте путь только по центральным коридорам. Я понимаю, что многие привыкли сокращать дорогу таким образом, но теперь это небезопасно. И еще… Если вам все же встретится черное привидение, имеющее форму большой человеческой головы, сразу убегайте и зовите на помощь. Главное — не оставайтесь с ним один на один. Поэтому еще раз повторяю — вы должны всегда быть рядом с кем-то. За нарушение правил вы будете строго наказаны, если не пострадаете по своей глупости. Если продолжите ослушиваться приказа, то вас отправят домой, и, скорее всего, отстранят от занятий надолго, если не навсегда. Надеюсь, все запомнили, что нужно делать. Если у кого-то возникнут вопросы — обращайтесь к своим деканам. Дамблдор вернулся на свое место за столом и наблюдал, как студенты принялись обсуждать новые правила. Многим, особенно старшекурсникам, они, разумеется, не пришлись по душе, ведь, по сути, теперь после ужина придется сидеть по гостиным. Некоторые девочки были напуганы, а мальчишки с Гриффиндора, напротив, строили планы, как они справятся с неизвестным привидением. Казалось, что предупреждения об опасности далеко не все восприняли серьезно, полагая, что будут иметь дело с обычным привидением, поэтому Дамблдор приказал деканам обязательно повторить студентам новые правила и напомнить им, к чему может привести непослушание. Гарри и Драко на завтрак не пошли — Снейп отправил к ним домовика с едой, предупредив, чтобы они пару дней не выходили из спальни, пока рядом не будет кого-нибудь из взрослых. Он все еще думал, что дух Темного Лорда может осмелиться отомстить им.***
Когда накануне Дин Томас после вечерней прогулки возвратился в гостиную факультета без Рона, близнецы Уизли подумали, что те просто поссорились, но когда и спустя час после отбоя Рон не вернулся, они, разумеется, решили выяснить, куда он делся. Тогда Дину пришлось, несмотря на запрет, сообщить, что тот напал на Малфоя и Поттера, за что заработал наказание от Магии, как сказала мадам Помфри. Само собой, близнецы сначала хотели побежать в Больничное крыло, ведь, как бы там ни было, Рон являлся их братом, но Перси, вместе с ними слушавший Дина, для разговора вызванного из спальни, отговорил от этой затеи, разумно предположив, что никто их туда не пустит после отбоя, а они лишь получат взыскание. Утром еще до завтрака Перси отправил сову матери с сообщением, что Рон пострадал, отметив, что не знает точных обстоятельств случившегося, потому что в Больничное крыло его не пустили пока, но предполагает, что все очень серьезно и ей надо прийти в школу.***
Возвратившись после завтрака в свой кабинет, Дамблдор наконец решил написать письмо родителям Рона Уизли. Не успел он приняться за сочинение послания, как от школьных защитных чар пришло сообщение, что на территорию Хогвартса кто-то вошел. Решив, что это вернулся Вэй Усянь, скорее всего, в сопровождении Малфоя, Дамблдор решил пока не спешить с письмом Уизли, предположив, что не справится сразу с двумя обеспокоенными родителями. Не прошло и десяти минут, как сигнальные чары снова сработали. Это показалось директору странным, но он не стал гадать, кто бы это мог быть, поэтому просто ожидал визита. Каково было его удивление, когда мадам Помфри прислала к нему домовика с просьбой срочно прийти в Больничное крыло, куда заявилась миссис Уизли и устроила истерику. Не успел Дамблдор покинуть свой кабинет, как на пороге появились Малфой и Вэй Усянь. — Простите, меня вызывают в Больничное крыло, — после приветствия сказал Дамблдор, не скрывая досады в тоне — ему не хотелось идти разбираться с истерящей женщиной. — Там пришла Молли Уизли, надо с ней поговорить. Самое странное, я еще не отправил ей письмо. — Рон — не единственный из ее детей учится в школе. Там явно было кому написать ей, — холодно отметил Люциус Малфой, который не ожидал, что его приход будет едва ли не проигнорирован в пользу Уизли, получившего повреждения по своей дурости. — А вот о том, что пострадал мой сын, тем более при столь неординарных обстоятельствах, вы обязаны были сообщить мне немедленно. — Мистер Малфой, вашему сыну оказана вся необходимая помощь. Сегодня утром, как мне стало известно, декан даже забрал его из Больничного крыла под свою ответственность, — устало ответил на выпад Дамблдор — он так и не смог как следует отдохнуть за ночь. Заметив зажегшийся возмущением взгляд Малфоя, он поспешил его успокоить: — Да-да, я признаю, что ситуация вышла из-под моего контроля, но к тому моменту, когда мы более-менее разобрались, что произошло, было уже очень поздно, вы все равно ничем не могли помочь, ваш сын находился в стабильном состоянии и после принятия зелий шел на поправку. К тому же мистер Вэй Усянь вызвался подежурить возле мальчиков, чтобы обеспечить им безопасность. Войдите в мое положение. Мне сейчас надо будет объясняться с матерью двенадцатилетнего ребенка, который получил наказание от Магии. Если честно, не имею представления, что ей сказать. Я же не могу ей заявить, что тот помешал Гарри пленить дух Темного Лорда. А именно это приходит мне на ум, когда я думаю о причине случившегося с Уизли. Волдеморт презрел законы Судьбы и Магии, решив стать бессмертным, Гарри пытался исправить это, а Рон ему помешал, поэтому его и наказали. Как думаете? — поделившись своими выводами, спросил Дамблдор, оттягивая момент неприятной встречи с Молли Уизли. — Вполне возможно. Но нам не дано понять пути карающей Магии. К тому же мы не знаем, что еще наворотил этот глупый Уизли. Может, его вчерашние действия просто стали последней каплей, переполнившей терпение Великой, — Люциус по-прежнему говорил холодно, хотя и сделал вид, что принял объяснения Дамблдора. Само собой, он уже знал от Вэй Усяня, что и тот был против приглашения Люциуса в школу ночью. — Может, мне сказать миссис Уизли, что это результат выброса Гарри? — Что? Не смейте впутывать моего подопечного в это! — возмутился Вэй Усянь, так взглянув на Дамблдора, что тому стало не по себе. — Целитель четко сказала, что Уизли пострадал не от выброса. Мало того, что Вэй Лин пострадал от этого безголового мальчишки и по его вине упустил дух Темного Лорда, который теперь разгуливает по школе, так вы еще собрались сделать его ответственным за то, что сделано по воле Магии? — недовольный голос Вэй Усяня, казалось, разносился по всей школе. — Я вас понял, — сквозь зубы процедил Дамблдор, не ожидавший после вчерашней покладистости Вэй Усяня нарваться на его гневный выговор. — Мне пора в Больничное крыло. — Мы пойдем с вами! — безапелляционным тоном заявил Малфой, поняв, что оставлять директора без контроля в такой ситуации нельзя — тот наверняка не скажет матери Рона и половины правды, не упомянув о его гнусных поступках. — Мне надо поговорить с мадам Помфри о состоянии моего сына и высказать миссис Уизли все, что я думаю о поступке ее сына, бросившего заклинание в обессиленного Драко. — Как хотите, — смирился Дамблдор с тем, что не имеет права запретить подобное, ведь Малфой не требовал ничего незаконного. Так втроем они и отправились в Больничное крыло.***
Миссис Уизли получила письмо от Перси, когда управлялась на кухне, и сразу же, посоветовавшись с мужем, поспешила в Хогвартс, оставив того самого разбираться с недомытой посудой. В школе она направилась прямиком в Больничное крыло, потому что сын сообщил ей, что Рон, скорее всего, сильно пострадал, и даже упомянул, что тот вроде как получил наказание от Магии. Увидев жутко заикавшегося и всего в слезах и соплях Рона с высохшими, как у мумии, кистями рук, Молли Уизли так разволновалась, что и сама не могла произнести ни слова. Но, когда узнала от целителя, что у того еще и магическое ядро частично заблокировано, едва не потеряла сознание, а потом разразилась обвинениями, что в школе недостаточно следят за детьми, раз доходит до наказания от Магии. Стоило в Больничном крыле появиться Дамблдору, как она накинулась на него: — Скажите, что должен был сделать ребенок, чтобы с ним произошло такое? Куда вы смотрели? Да, я признаю, что Рон непослушный, но он не единственный такой. Так почему он пострадал? Что вы с ним сделали? В прошлом году позволили попасть в опасное место, а в этом что? Опять устроили какую-то проверку? Признавайтесь! Что произошло? Казалось, еще минута, и Молли Уизли кинется на Дамблдора с кулаками. — Полагаю, вам для начала надо прекратить кричать и выслушать меня. Ледяной тон Дамблдора, столь непривычный для тех, кто его знал добродушным стариком, разливающимся сладкими речами, холодным душем отрезвил Молли Уизли, кивнувшую в ответ — на большее ее не хватило. Дамблдор кратко пересказал ей урезанную версию произошедшего, естественно не упоминая о духе Темного Лорда, назвав того черным привидением, как и в предупреждении студентам, воспользовавшись определением, практически придуманным Колином Криви. — Все еще считаете, что Рональд незаслуженно получил наказание, напав на моего сына, когда тот не мог дать отпор? — Люциус Малфой не собирался спускать с рук подобное отношение к Драко. — Рональд с прошлого года постоянно беспричинно цеплялся к Гарри Поттеру и Драко. Ему десятки раз делали замечания, с ним проводила работу декан, но это ему как об стенку горохом. В одно ухо вошло — в другое вышло. Так что, Молли, нечего здесь крик поднимать. Если бы его не наказала Магия, я спросил бы с него за то, что он практически подверг моего сына пытке, — сам того не зная, Люциус почти повторил слова целителя. — Чем довел моего подопечного до магического выброса, чего с ним не случалось с шести лет, — добавил Вэй Усянь очень спокойно, в отличие от Малфоя. — Молли, я уважаю вас и вашу семью, но Рональда необходимо перевоспитывать, иначе он когда-нибудь фатально навредит и другим, и себе. Подростковые изменения не должны делать его неуправляемым. Он трудный ребенок, это все уже поняли. Его поведение своеобразно. Он не хулиганит в общепринятом смысле слова, его действия носят направленный характер и явно преследуют какую-то цель. И этот вопрос должны решать вы, а не преподаватели. Если с вашим ребенком происходит что-то настораживающее, забирайте его из школы и лечите или воспитывайте. С остальными вашими детьми ведь нет таких проблем. — Вы правы, — относительно успокоившись, ответила Молли. — Но где это видано, чтобы Магия наказывала такого ребенка? Ему же только двенадцать. Что мне теперь делать? Как его вылечить? — Вероятно, Рон все же сделал что-то недопустимое. Молли, спросишь у него, возможно, он и признается. Насколько я знаю, порой Магия таким способом дает предупреждение, удерживая волшебника от неприемлемого деяния. Может, Рон хотел еще что-то сделать, к примеру, бросить в Гарри или Драко что-то очень опасное, — сделал предположение Дамблдор. Само собой, он не знал причину, а просто искал предлог прекратить обсуждение этого вопроса. — А насчет лечения… До каникул можешь оставить Рона на попечении мадам Помфри, а потом решим, как быть дальше. Не исключаю, что придется перевести его на домашнее обучение с консультациями у наших профессоров, если его потенциал не восстановится так быстро, как хотелось бы. С руками мадам Помфри постарается справиться поскорее. Так что пускай Рон не переживает. Ты, конечно же, можешь его забрать и отправить в больницу Святого Мунго. Дамблдор умолк, ожидая решения миссис Уизли. Он был в некоторой степени рад, что с ним пришли Малфой и Вэй Усянь, которые сумели погасить пыл разбушевавшейся Молли. Ему не очень хотелось, чтобы та забрала Рона, ведь тогда инцидент станет слишком активно обсуждаться за пределами Хогвартса, что явно скажется на репутации школы. А так можно было хотя бы утаить, какие именно повреждения он получил, раз уж о наказании от Магии пришлось объявить открыто — все равно кое-кто из студентов слышал, как об этом сказала мадам Помфри, когда продиагностировала Рона сразу после случившегося с ним. — Пусть остается здесь, а я буду приходить к нему каждый день, — поставила условие Молли. — Хорошо. Говори, если что-то будет нужно, поможем всем, что в наших силах, — пообещал Дамблдор, надеясь, что запросы не станут слишком обременительными. — Я выяснил все, что мне нужно, поэтому пойду к сыну, — выйдя вместе с Дамблдором из Больничного крыла, поставил в известность Малфой, а потом спохватился: — Ах да… Мы поговорили с мистером Пруэттом, он одобрил меры по безопасности, которые вы ранее обсуждали с мистером Вэй Усянем. И еще… Мистер Пруэтт отправился к министру. Если будут какие-то распоряжения, он сообщит дополнительно. — Про случай с Почти Безголовым Ником мистер Пруэтт не в курсе особых деталей, — с намеком во взгляде добавил Вэй Усянь. — То есть он не знает о том, что мы ищем? Это хорошо, — кивнул Дамблдор, оценивающе посмотрев на собеседников и прикидывая в уме, не преследуют ли они свои цели, скрывая поиски диадемы, которая, скорее всего, не так проста, как хотелось бы надеяться.