anton.shastoon_
«Здаров»
«Я свободен завтра и в среду вечером»
— Шастун, — нарочно громко, нежели чем вся остальная речь, которую произносил до его фамилии, говорит Арсений. Антон тут же выпрямляется, спрятав незаметно – годы тренировок не подвели – телефон в левый рукав и зажав его за край поверх резинки, чтобы, если придётся поднимать руки, тот не скатился сначала внутрь толстовки, а после прямиком вдоль тела на пол (такого не было ещё ни разу, но нужно быть готовым ко всему). — Я. — Достаньте свой телефон и положите его на мой стол. — Зачем? — Иначе я попрошу Вас переместиться за мой стол и предоставить информацию всему классу вместо меня, раз данную тему Вы знаете и не желаете изучать вместе со всем классом. По итогу под чуть прищуренным оценивающим взглядом Антон отдаёт телефон, специально кладя его на второй стол, подальше от Попова, и возвращается обратно за парту. — Запомнил с какой ноги вставал? — спрашивает тихо Илья. — Я упал с кровати, когда ты звонил. С этого Илья начинает давиться смехом, за что получает локтем в бок. — Задняя парта! — а теперь они оба получают. Но грозный взгляд Арсения Сергеевича с его возгласом не приструнивают, а наоборот смешат, из-за чего парни складываются пополам, соприкасаясь лбами с партой. Ира ударяет их по макушкам ручкой. Примерно так и проходит урок по праву. А через урок следуют нагоняи в плане устных пересказов рандомных вопросов из первого блока «Человек в обществе», практическая по которому будет через неделю. — Шастун, — раздаётся позади Антона, когда он только выходит из школы. Антон молча разворачивается к учителю и идёт вперёд спиной. — У тебя же ещё два урока. — У меня КВН, Арсеньсергеич. — А пакет обратно домой понесёшь? Антон хмурит брови в непонимании, а после останавливается, опуская взгляд на свои руки. Дождавшись, когда старший приблизится, протягивает тому пакет. — Забыл отдать. Спасибо за пятницу. — Хочешь узнать ещё какой-нибудь забавный термин с жаргона воров? — спрашивает Арсений, принимая пакет со своими вещами: футболка, кофта и спортивки. Антон непонимающе тупит на него взгляд, а после в его голове проносится осознание – не приснилось. Закатив глаза, Антон молча разворачивается и продолжает путь. — Всё ещё дуешься за двойку по обществу? Ты же понимаешь, что я не мог за ваши с Ильёй «бе-ме» поставить что-то большее? — Это я отработаю. Я не из-за этого, — выдыхает недовольно Антон, потому что как раз из-за этого, но решает вывернуть всё в другое русло, думая, что в него поверят. — Кто попросил тебя передать мне кольцо? — спрашивает, когда они заворачивают за угол и идут мимо окон в вечно закрытую каморку из коридора, который соединяет улицу и спортзал, а после и мимо самого спортзала. — А что, много поклонниц? — усмехается Арсений, поравнявшись с младшим. — Да нет, — пожимает плечами Антон, проходя по небольшой тропинке меж кустов сирени и выходя на широкую асфальтированную дорогу, по которой они обычно сдают кросс в километр, равный четырём кругам вокруг школы. — Ни одной. — Значит, не знаешь, — продолжает Арсений всё тем же всезнающим взглядом поглядывая на Антона. Подняв ворот пальто, убирает от прохладного воздуха в его карманы руки, но левую по итогу вытаскивает, чтобы держать горло закрытым. — Это та, которую я знаю в лицо? — Ну-у… — Арс. — Я не знаю таких подробностей, — говоря о том, каких именно, Арсений по-лисьему щурится. — По глазам же вижу, что пиздишь. Накинув на голову капюшон, Антон снимает с себя вязанный крупной вязкой красный шарф-снуд и останавливается напротив Арсения. Пока тот ничего не понимает, наскоро накидывает сложенный в два кольца шарф ему на шею. Тот вопросительно поднимает взгляд и улыбается, поджав губы, галочкой. — Это чтоб тебе стыдно было, — отвечает младший и, развернувшись, снимает с себя капюшон, чтобы видеть Арсения, который, хоть и помедлив немного, продолжает идти рядом: — За что, боюсь спросить? — Что я дал тебе то, что тебе нужно, а ты увиливаешь от ответа. — Не увиливаю. Просто жду, когда ты сам поймёшь, что порой бываешь таким тупым. Антон на него косится, а после закатывает глаза и отворачивается. Лишь у ворот, до которых они доходят в тишине, Арсений вновь возвращается теме: — Так и не дошло? — Я ж тупой, — пожимает плечами Антон и разворачивается, вновь идя спиной вперёд. А вот старший тормозит у своей машины. — Антон! — кричит Павел Алексеевич из окна своего кабинета, тем самым затыкая Арсения, который уже открыл для какой-то фразы рот. — Я не помню, чтобы разрешал тебе уходить с уроков сегодня! Марш обратно в школу. — Я на КВН! Чтобы поскорее в телек попасть и заменить тебя! — радостно кричит Антон и машет ему рукой, а после разворачивается и убегает, по пути снимая висящий лишь на одном плече рюкзак и прижимая к себе, чтобы поскорее скрыться из виду и затеряться средь людей. Обычно он говорит Паше, когда планирует уходить с уроков, чтобы тот был в курсе, а сегодня из-за мыслей о таинственной незнакомке он даже позабыл о встрече по поводу КВН, пока Дима не позвонил во время математики. Домой Антон возвращается лишь к сумеркам, а довольно разваливается на своей кровати после душа и плотного ужина максимально возможно в связи со своим ростом – часам к восьми. Заметив на краю кровати переданную серебряную коробочку, он дотягивается до неё и притягивает к себе. Положив под грудь подушку, включает на телефоне фонарик и ставит его экраном к стене. Внутренняя отделка коробочки насыщенно красного оттенка. Само кольцо примерно сантиметр в ширину и два или полтора миллиметра в толщину. Серебряное. Круглые физиономии улыбающихся и грустных смайликов, чередующиеся друг с друга, не склеены, а обрезаны и обработаны сверху и снизу. По размеру кольцо идеально подходит на средний палец, но Антон всё же примеряет на указательный, чтобы свободно крутить в случае стресса или волнения. Телефон тихо отзывается аплодисментами; Антон как-то вырезал из видео с выступления Паши этот звук и поставил его себе на уведомления с помощью специального приложения. Ладони покрываются испариной, а тело бросает сначала в жар, а после в холод, когда он открывает диалог с пользователем «Улыбка исчезла» в Instagram. smile_off «Отлично! Спишемся в телеграмме тогда завтра?»anton.shastoon_
«А дашь свой номер?»
smile_off «У меня там ник такой же, как и здесь, легко найдёшь )»anton.shastoon_
«Но по нему нельзя будет позвонить :с»
smile_off «В чате позвонишь, Антош»anton.shastoon_
«Это уже другое»
«Но латнаа :)»
«Тогда до завтра?»
smile_off «А поинтересоваться, как у меня день прошёл, чтобы у нас состоялся полноценный разговор, не хочешь? )»anton.shastoon_
«Хочу»
smile_off «Тогда спрашивай, дурашка )»anton.shastoon_
«А»
«Как твой день?»
Антону жутко неловко с такого себя немного зависающего, но после работы над шутками мозг наотрез отказывается работать. Вообще, он планировал лечь пораньше спать, чтобы завтра выспаться и в девять утра уже быть в театре, но потратить это время на девушку, что проявляет инициативу и так легка на общение – намного лучше. И это Антон ещё не замечает, как его уголки губы поднимаются и фиксируются в наиглупейшей улыбке после отчего-то кажущегося мило-забавным «дурашка». На разговоры Антон потратил полночи. Но, в отличие от пятницы, лёг он не к пяти, а всего лишь к трём часам. Точнее, попытался лечь.anton.shastoon_
«А можно небольшой вопрос?»
Интересуется Антон, как только с их пожеланий друг другу спокойной ночи не прошло и минуты. smile_off «Можно )»anton.shastoon_
«А назовёшь своё имя?»
smile_off «Конечно» «Кьяра Сергеевна»anton.shastoon_
«Хах, очень официально!»
«Кьяра»
smile_off «Сергеевна»anton.shastoon_
«А я Андреевич»
«Может, тогда и фамилию назовёшь?»
smile_off «Матвиенко»anton.shastoon_
«А твой отец случайно не Сергей Борисович, физрук в школе №2 в Воронеже?»
smile_off «Бинго!»anton.shastoon_
«Кольцо от тебя, я прав?»
smile_off «Какое кольцо? )» Видя этот вопрос, Антон вновь чувствует, как его бросает сначала в жар. «Ошибся?». Уже почти начав писать предысторию о том, что ему кто-то отправил кольцо, занеся палец над буквой «М», он натыкается на скобку в конце. Невольно вспоминается Арсений. Но это наваждение он не отгоняет, а наоборот ждёт, к чему его приведут мысли. Одно с другим складывается без какого-либо труда. Арсеньевские замашки.anton.shastoon_
«От тебяяяя»
«Чувствую по скобочке»
«Так я прав?»
«Прав же»
«Да?»
smile_off «Да»anton.shastoon_
«Ееее»
«Кстати, идеально подошло на средний палец, но я надел на указательный»
«Иногда люблю покрутить от нервов»
smile_off «Я рада, что понравилось )» Антон сильнее прижимает к себе подушку, утыкаясь в неё носом, пока читает последнее сообщение. Он задаёт ещё пару вопросов, узнавая так, что о его предпочтениях Кьяра узнала от Борисовича, а с размером больше помог Попов, а после Кьяра сама напомнила, что один небольшой вопрос не состоит из, как минимум, пяти. Всё же отпустив девушку, вновь ей пожелав спокойной ночи, Антон укладывается на бок и устремляет взгляд на шкаф напротив. «Если бы она хотела, то вышла бы из сети в любой момент», — заключает, наконец, Антон и закрывает глаза. Глупая улыбка не спадает за ночь. Она не спадает даже при виде Арсения рядом с Пашей на следующее утро в восемь двадцать. Паша смотрит как-то странно недоумённо, но Антон это списывает на то, что тот никогда не видел его рано утром таким счастливым. Заспанным – да. Сонным и невыспавшимся – да. Недовольным, злым и так далее – да. А вот счастливым – нет. Подперев голову руками, сидя на своём месте: на последней парте ряда, что напротив учителя и у окна, но занимая место не у него, а у прохода, – Антон спокойно дожидается звонка, хоть и не поднимается вместе со всеми. Он витает в облаках, представляя Кьяру и то, как они сегодня вечером будут вместе проводить время. Сейчас его волнует целое ничего. Но заметив, что засевший за партой справа Арсений Сергеевич через него о чём-то взглядами переговаривается с Ильёй, Антон бесшумно отодвигает стул и опускает подбородок на сложенные руки, став смотреть на край парты перед собой. — Тох, — отвлекает от мечтаний Илья. Антон сначала поворачивает к нему голову, а уже после переводит взгляд. Тот зачем-то показывает включенный главный экран своего телефона. — Тебе никуда не надо? Уже сорок три минуты. — Зачем? — спрашивает Антон, а потом… А потом он вспоминает. Не сразу – постепенно. Резко садится прямо, но почти сразу вновь сгибается, дабы взять рюкзак. Хочет собрать учебник с тетрадью по русскому языку, но оказывается, что он так ничего и не достал. В голове в панике просчитывается время, которое ему придётся потратить. Но все мысли красным светом бьют тревогу, потому что пешком до туда час, а на автобусе – если Всевышний позволит – минут за двадцать пять. Правда, неизвестно, сколько нужно ждать этот автобус, а время уже поджимает. Илья вновь пихает локтём в бок, привлекая уже быстрее к себе внимание, и кивает за плечо. Антон обращает туда внимание, и то, что он видит, при других обстоятельствах вызвало бы смех, но сейчас – одно сплошное недопонимание, потому что Арсений сидит с прямой спиной, сложа руки, как прилежный ученик, и подняв левую руку, не отрывая локоть от парты. — Павел Алексеевич, — специально немного повысив тон голоса, чтобы звучать помладше, произносит Арсений. Паша-то оборачивается, но, видимо, от неожиданности просто всматривается в своего коллегу, который решил сейчас изобразить из себя ученика. Радует, что он сам комик, с юморком, поэтому, не убирая своего недоумения, спрашивает: — Да, Арсюшка? — А можно выйти? — По-маленькому или по-большому? — Не знаю, — легкомысленно пожимает плечами Арсений, но бросает быстрый хитрый взгляд – да ещё подмигивает – Антону. — Ну, раз мать природа зовёт, чеши. — А можно Антона со мной? — Свечку подержать? На этом моменте не выдерживает уже сам Шастун, прыская от смеха, хотя больше от смеха. Паша поднимает внешние уголки бровей так сильно, что, кажется, ещё мгновение и образовавшаяся ласточка, нарисованная словно маленьким Робертом, сыном Пашки, сейчас вот-вот оторвётся ото лба и улетит вслед за своими сородичами, ведь тёплые деньки уже давно закончились. Антон сам выгибает брови, но, правда, домиком, а ещё улыбается так, что верхняя губа пропадает, а кожа у внешних уголков глаз складывается. — Ну Павел Алексеевич, — немного гундосит Арсений, строя детское лицо, будто вымаливает какую-то сладость или игрушку. Только сам уже пытается сдержать улыбку, и Антон думает, что пойди тот в актёры, явно бы не преисполнился в этом деле. — Идите уже, — сдаётся Паша, маша рукой с мелом в сторону выхода. И вот тут вся маска с Арсения слетает так, что Антон берёт все свои мысли назад – нет, в актерстве тот будь здоров. Тот с такой скоростью расслабляет лицо, не оставляя даже и следа веселья, что мыслится, что всё предыдущее казалось. Поднявшись, подталкивает Антона под локоть, дабы тот уже встал и поскорее направился к двери. Маска с Арсения окончательно слетает в коридоре, потому как лицо его делается серьёзным, будто он идёт на забив, а не на… — А ты куда? — решает вслух озвучить вопрос Антон. — Подвезти тебя решил. — Или от двойки вчерашней откупиться? — хмыкает он, отворачивая голову в сторону проёма на лестницу. Арсений переступает порожек следом. — Мне стоит уделить внимание тому, что про двойку по моей дисциплине ты запомнил, а про свой важный кавээн – забыл? — Ты просто маячишь перед лицом, что само вспомнилось. Произнеся это, Антон трёт свой нос – зачесался. — Хороший нос за неделю чует, что ему хотят врезать… — на выдохе проговаривает Арсений, поправляя свой галстук. — Бухло вообще-то. — Или и то, и то, — приходит к компромиссу Арсений и тормозит чуть поодаль от музея. — Я буду ждать в машине. Куда хоть едем? — Ты в курсе, что сейчас вообще на себя не похож? — А ты знаешь, какой я? — с ухмылкой спрашивает Арсений, открывая дверь в свою раздевалку. Антон лишь закатывает глаза с небольшой улыбкой. Прочистив горло, он кивает: — Согласен. Нам на Дзержинского, «Дом актёра». Знаешь, куда ехать? — Конечно, я часто там гуляю в сторону Динамо. У нас пять минут, иначе опоздаем, — дёрнув вверх бровями, Арсений закрывает дверь. «А я никогда вовремя и не приходил», — мысленно отвечает Антон, но шаг прибавляет, чтобы пересечь холл, пройти мимо кабинета трудов для мальчиков, завернуть за угол и зайти в раздевалку. Одевается Антон на длинной скамейке. Располагается она напротив своей близняшки вдоль коридора, в котором после третьего или пятого урока собирается толпа учеников, чтобы проникнуть через открытую лишь на одну створку дверь в столовую. И лишь с возрастом становится понятно, зачем сделан такой нечестный механизм. Арсений встаёт напротив на дистанцию в шаг, наблюдая, как Антон поднимается и сначала вставляет – с четвёртого раза правильно – небольшой отступ на молнии куртки в собачку, а после и застёгивает ту. И в одно мгновение надевает снуд на Антона, который замирает с удивленным выражением лица. — Мне уже страшно узнавать, какой ты есть на самом деле, — заключает именно это Антон, не решая думать и дальше в подобном ключе. Время уже поджимает, Взяв свой рюкзак, направляется к выходу. — Ты же сказал, что будешь ждать в машине. — Передумал, — отвечает шёпотом Арсений и дружелюбно улыбается охраннице, немного тучной женщине с пышными волосами под каре, сидящей за притащенной партой, на которой стоят два монитора с камерами наружного наблюдения. — Ты довольно быстро собрался, — добавляет уже на улице, придерживая дверь для Антона. — Ой, ой, ой, — пародирует Антон ёжика из мультфильма «Смешарики», где тот пародировал то ли лягушку, то ли ещё кого в серии «Ёжик в туманности». Антон замечает, что Арсений сейчас со своим шарфом. А нос улавливает его парфюм на собственном. Хочется немного повыделываться на этот счёт, но звонит Стас, а Арсений вновь "изображает" из себя мисс-незаинтересованность. На техничку Антон успевает вовремя, за что поддерживает шутку про личного водителя от Димы. Тот у них уже как третий месяц, но всё равно порой бывают моменты, когда Антон начинает с ничего вести себя более неловко и волнительно в его присутствии, чем мгновением ранее. — Шаст, ты знаешь, кто это? — тихо интересуется Стас, подойдя ближе к Антону. Тот поднимает взгляд и всматривается в темноту зала, но никого не находит. Тогда Стас подсказывает, что нужно вглядеться чуть выше. Антон всматривается специально открыто, прислоняя ко лбу ладонь, чтобы свет не мешал. — Знаю, но не догоняю. — Так, может… познакомишь? — Что такое? — спрашивает подошедший Дима. Он тоже устремляет взгляд ввысь. — Мой водитель решил тайком проникнуть к нам, н-да… — нахмурившись, отвечает Антон, стараясь придумать, как извлечь из этой ситуации выгоду. Оглянувшись, он по итогу забирает из рук Стаса микрофон и включает его. — Арсеньсергеич, спускайтесь к нам, — Антон заимствует со стола пустую карточку, которую прислоняет ко лбу вместо ладони. Арсений же, зажав себе нос и подняв вторую руку над своей головой, изображает постепенное погружение под воду, прячась на деле за стульями. — Я ща, — тихо говорит Антон и, отдав микрофон, спрыгивает со сцены, направляясь туда, наверх, где всё это время, пока они разогревались, прорабатывая дикцию и пытаясь сымпровизировать, один наглый зритель в тайне проник в зал. — А знаешь, — начинает Арсений, когда Антон выходит на его ряд и подходит, лицезря то, как тот разлёгся на выставленных в ряд деревянных стульях с такими же деревянными подлокотниками, — тут вполне удобно. — Вставай, — со смешинкой в голосе говорит Антон, толкая лежащую на подлокотнике чужую ногу. И Арсений убирает, но тут же садится на стуле по-графски, хотя Антон мысленно поправляет, что по-уебански: выпрямляет спину, кладёт предплечья на подлокотники, а кисти свешивает с краёв, ноги скрещивает на щиколотках и отводит в сторону Антону. — Всё ещё не хочешь узнать, какой я? — с игривым настроем спрашивает Арсений. — Это странно звучит. — Присядь. — Та нас ждут же, — веселье немного утихает. Помедлив, Антон присаживается на ближайший стул и откидывается на спинку. — Знаешь такую фразу, что жизнь – театр, а все люди в нём – актёры второго плана? — говорит с небольшой хрипотцой Арсений, и то, как это серьёзно звучит, вырывает из Антона небольшой тихий смешок. — Знаю. И? — А не хотелось ли тебе когда-нибудь побыть тенью этого театра? Посмотреть и убедиться, как тот вполне себе свободно живёт и без тебя? Антон медлит с ответом, теряя всё веселье в одночасье. Он всматривается в профиль Арсения, который сейчас смотрит прямиком на сцену, где в одном углу Стас переговаривается с Димой, а в другом Андрей рассказывает что-то интересное остальным, при этом активно жестикулируя руками. До них доносится лишь невнятный гомон. Свет со сцены почти не доходит, но зато отражается в тёмных глазах. У Арсения выбилась небольшая прядь волос, вечно заколотых каким-то небольшим чёрным крабиком чуть выше затылка, и сейчас свисает сбоку от лица. Видимо не дождавшись ответа, тот обращает свой взор на Антона, который от такого почти тут же отворачивается к сцене. И не потому что не может выдержать чужой взгляд. Нет. А потому что кажется, что в темноте черты лица Арсения выглядят уставшими и в какой-то степени грустными. Скрытый смысл вопроса лишь подкрепляет это видение. А ещё тот всё же расслабляется в спине, откидываясь на спинку сидения. Антон бросает на него взгляд, замечая, что тот так и не отвёл свои глаза. — На свету тоже интересно быть, — отвечает Антон, ведя плечом, за которое тут же хватается ладонью, став разминать. Старается придумать что-то соответствующее под слова старшего, которого сейчас увидел будто в первый раз, будто не изучал его до этого всю первую половину семестра, чтобы задеть словами и быть готовым к какому-то ответу. — Например, чувствуешь момент и в принципе живёшь… Пойдём, — заключает Антон, поднимаясь и теперь сам протягивая руку. — Куда? Чем интересна темнота, кроме сокрытия каких-то секретов и упрощения моментов, так это небольшим слоем магии, под которым искажается действительность. Так Арсений начинает напоминать запуганного старшиками мальчишкой, которого хочется отвести обратно домой. Антон же, возвышаясь скалой над ним, походит на взрослого, который как раз и может провести обратно домой, словно самый добрый высоченный милиционер из советского мультфильма. — На свет, — просто отвечает Антон, всё ещё ожидая. Но Арсений медлит и, кажется, даже ушёл в какие-то свои мысли. И стоит Антону решиться на то, что это своеобразный отказ в помощи подняться, как за руку хватают и, совсем чутка тяня на себя, поднимаются. — Веди, а то я споткнусь, упаду и не смогу встать, — говорит Арсений, а Антон в ответ лишь смеётся и, перед тем как развернуться и направиться к сцене, выдаёт сквозь смех: — Какой же ты сопливый романтик. — О, а у нас romantic? — делая специально британский – или американский, Антон не понял, – акцент с чётким ударением на последнем слоге, спрашивает Арсений. — Заткнись, — хохочет Антон. При этом за руку держит. И совсем не из-за бредовой, по его мнению, просьбы, а потому что здесь реально покатиться по лестнице кубарем, если выключен свет. Играя уже на сцене, Антон смеётся с подкидываемых идей от сидящего во втором ряду Арсения, которого понимает лишь он почти слёту, пока остальные догоняют каламбурные и тупые шутки только через небольшое время или вообще нет. А ещё Арсений, словно щупая почву на твёрдость, пытается поспорить со Стасом, который вместо желаемого своими прямолинейными вопросами ставит немного на место. Зато Дима вместо того, чтобы выяснять, почему Арсений решил высказаться именно так насчёт какой-то игры, притормаживает его и начинает разбирать всё по полочкам. Антон в эти моменты либо отходит по делам, как сказал Паша, из-за матушки природы, либо стоит в стороне и с Андреем посмеивается с этих шуток, пока остальные, дабы не терять время зря, отходят поесть или покурить. Или же Антон иногда выкрикивает такие фразы, как «откройте окно где-нибудь» или «Арс-душнила», получая в ответ или игнорирование, или кулаки с выпрямленными средними пальцами. Антон правда думает, что они с Арсением познакомились совсем недавно, что ранее всё это время это был его брат-близнец, который просто не умеет общаться с людьми и связался не с той компанией. И этот вывод напрашивается сам собой. Антону не встречался ещё человек, который спокойно мог быть дворовым плохишом в потёртых джинсах и огромной толстовке, учителем в костюме и с