Пропавшая

Свой девятнадцатый день рождения я запомнила навсегда. На паре гражданского права мы с Бьянкой шептались о том, куда отправимся вечером, чтобы отметить. Би любит тусовки гораздо больше, чем я. Но я не имела ничего против, когда она изредка вытаскивала меня на них. В то октябрьское утро в аудиторию вошла властная женщина на высоких каблуках — наш декан — и сообщила о том, что любой из студентов может подать документы на программу по обмену. Пройти собеседование, тестирование и уехать на семестр учиться в Англию. В Кембридж. Туда, куда поступил он. Его звали Кент, и он был самым крутым парнем в школе. Да, пожалуй, пришло время о нем поговорить. Он жутко не нравился мне все годы учебы. Мы учились в разных классах и пересекались иногда на совместных занятиях. Особенно близко никогда не общались. Но на одной подростковой пьянке, куда меня затащила тогдашняя лучшая подруга, Кент обратил на меня внимание. Мы проболтали весь вечер, сидя на кухне моего одноклассника, который уже к тому моменту валялся где-то возле дивана в гостиной. Нам было по шестнадцать, и это были мои первые отношения. Кент был настоящим принцем: нежным и заботливым, в меру нахальным и дерзким. Я влюбилась. Даже не помню, в какой момент. Просто однажды утром проснулась и поняла, что не могу больше жить без его бездонных голубых глаз. И все было здорово почти год. Пока перед самым окончанием школы он не сказал, что поступает в Кембридж. И это стало концом. Он не позвал меня с собой, а я не стала напрашиваться. Все просто закончилось. Одним днем. Что со мной было после, вы уже знаете. Я закрылась в себе и не желала думать о чувствах. Хотя, буду честна и скажу, что надеялась, что у нас есть еще шанс. Поэтому без тени сомнения подала документы, прошла все тестирования и ждала своего отъезда в Лондон. Зимний семестр — не лучшее время посетить Англию, но мне было плевать. Я надеялась встретить его и попробовать начать все заново. Но не случилось. Случился Тайлер. Кудрявый паренек, одетый явно не по погоде, слонялся посреди кампуса, внимательно оглядываясь. Широкая улыбка озарила его лицо, когда он увидел меня. Даже странно, ведь я никогда не излучаю дружелюбия. — Мисс, не подскажите, где мне найти второй корпус? — приближаясь ко мне, произнес он. — Ты смотришь прямо на него, идиот, — нет, я никогда не была любезной барышней. — Я — Тайлер, кстати, — протягивает мне ладонь и улыбается еще шире. — Уэнс, — отстранено. — И мне уже пора. Я поднимаюсь по лестнице корпуса, он догоняет меня. Задаёт миллион шаблонных вопросов. Я отмахиваюсь, но он не унимается. В конце концов, лишь бы он отстал, я соглашаюсь на кофе. Чем я его зацепила — не знаю. Возможно тем, что мне было плевать на его обворожительную улыбку, а он всеми силами старался это изменить. Три месяца пролетели быстро. С Кентом мы так и не встретились — я откровенно струсила. И Тайлер вполне успешно помогал мне забывать об этом. Заменить чувства просто хорошим сексом в какой-то момент показалось мне очень удачной идеей. Дальше вы знаете: два года отношений, восемь лет в браке. Нам почти тридцать, и вот мы здесь: он изменил мне со своей коллегой-идиоткой, а я только что довела до оргазма другого мужчину. Семейный психолог нам уже не поможет. С этим браком нужно просто заканчивать. Может, не переведись Галпин тогда на мой курс черт его знает откуда, всего этого можно было бы избежать. И даже смешно, что за десять лет рядом я так и не запомнила, где он учился. Хотя у меня идеальная память. Сейчас он стоит передо мной посреди гостиной нашего дома, и, может, это повод наконец узнать и запомнить его Альма-матер, но я задаю совершенно другой вопрос: — Что во фразе «дома можешь не появляться» тебе показалось не ясным? — пинаю в сторону колокольчики под ногами и делаю шаг в гостиную. — Уэнс, любимая, я хочу поговорить, — произносит он с растерянной улыбкой. — Я виноват, но, думаю, мы сможем это пережить. — Серьезно, Галпин? — я смеюсь, закинув голову. — Думаешь, я просто так смогу смириться с тем, что ты трахал эту тупую блондинку? Как долго это продолжается, Тимбо? Хотя нет, мне плевать. — У нас был роман, но это в прошлом, я клянусь тебе, — он делает шаг навстречу ко мне. Гребаный Ад. Мне не просто изменил муж. У него был роман на стороне. Другие отношения. Святые приспешники, я, очевидно, слепая, если не замечала этого. Не могу сказать, что мне больно от этого осознания. Я просто в ярости. Этот брак теперь кажется мне еще более бессмысленным, чем казался до этой минуты. — Уэнс, ты… — он наклоняет голову, всматриваясь в меня. — Ты пьяна? Любимая, прости, что я довел тебя до этого. Я правда не хотел… — Заткнись! — я перебиваю его криком. — Заткни свой поганый рот и проваливай отсюда! — Это и мой дом тоже, — в тоне появилась настойчивость. — Правда? — на моем лице расцветает гневная улыбка, и я срываю с двери кладовки бейсбольную биту. — Любимая, не горячись, — Галпин поднимает руки перед собой и пытается меня успокоить. — Я сказала: убирайся! — кричу я и кивком головы отбрасываю волосы. — Подожди, что у тебя на шее? — он делает шаг вперед. — Не приближайся ко мне, Галпин, — кричу я и замахиваюсь. — Хочешь повторить судьбу того идиота, что пытался угнать мою машину? — Это… — он растерянно моргает. — Уэнс, ты… Ты где была? — Проваливай отсюда! — я разгневанно дышу. — Живо! — отхожу назад к двери и распахиваю ее ногой. — Неужели ты мне изменила? — он смотрит на меня глазами побитой собаки. — С кем? Кого ты уже успела найти? — грустный тон с примесью презрения. — Галпин, не заставляй меня, — я сжимаю челюсти. — Или ты уберешься отсюда сам, или тебя уже вынесут. Даю тебе три секунды. — Я разочарован в тебе, Аддамс, — он поднимает подбородок и делает шаг к двери. — Я никогда не думал, что ты можешь быть такой. — Пошел прочь! — рассержено толкаю его в спину битой и захлопываю дверь. Быстро поворачиваю ключ и громко рычу. Тошноту как рукой сняло. Теперь я просто в ярости. Еще раз пинаю ногой гребаные колокольчики, они с истерическим звоном летят в сторону гостиной. Я прохожу в кухню, чтобы выпить воды и принять горсть аскорбиновой кислоты. Есть подозрение, что утром мне придется несладко. Быстро совершаю все запланированные манипуляции и поднимаюсь в спальню. Наверху сил хватает лишь на то, чтобы снять джинсы. Я падаю на кровать и, ощущая запах сигарет вперемешку с парфюмом Торпа на своей футболке, моментально засыпаю.

***

Контрастный душ, вероятно, лучшее изобретение человечества. Я стою под струями уже не меньше двадцати минут, то и дело переключая смеситель. Становится легче. Ломота в теле отступает, и даже на душе не так паршиво. Сегодня важный день — я должна подать документы на развод. Тянуть с этим я не вижу смысла. Рождество уже через два дня, и я хочу встретить его без долгов перед самой собой. Выхожу из душа, набросив длинный шелковый халат на себя. Подарок от матери. Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь, вспоминая, что вчера собиралась отправить ей цветы. Мне не стыдно. Мне просто плевать. Спускаюсь на кухню и делаю себе эспрессо. Пока работает кофе-машина, я выпиваю двойную порцию аскорбиновой кислоты. Похмелье в тридцать сильнее, чем в двадцать, но и я уже знаю, как с ним бороться. Беру в руки чашку, предаваясь воспоминаниям своей никчемной жизни. Вот мы расстались с Кентом. Вот я поступила в Стэнфорд. Знакомство с Бьянкой, затем Тайлер, и все. Мне даже нечего вспомнить. Удивленно веду бровью, думая о словах Лили о том, что Вивьен почти не жила до знакомства с Торпом. А я, похоже, не жила все свои двадцать девять лет. В дверь активно стучат. Я отбрасываю челку указательным пальцем и дважды моргаю. Хватит страдать, Аддамс. Ставлю кофе на кухонную зону и, по пути зацепив биту, приоткрываю входную дверь. Я ожидаю там снова увидеть идиота Галпина, но за ней оказывается Торп. Стоит с широкой улыбкой на губах и скрещенными на груди руками. В какой-то нелепой джинсовой куртке, под которой серое худи с капюшоном. Разительный контраст с его вчерашним образом заставляет меня улыбнуться и открыть дверь шире. — Детка, я тоже люблю пожестче, но это слишком даже для меня, — с усмешкой говорит он, кивая на биту в моих руках. — Я ждала не тебя. Где ты нашел мой адрес? — я улыбаюсь и отхожу вернуть биту на место. — Не только у тебя есть связи в полиции, — он подходит к порогу. — Позволишь мне войти? — чуть ведет бровью в довольной ухмылке. Я понимаю, что это снова тупой пошлый намек, но становится уже все равно. Вчера я стонала от его ласк, а после его член оказался в моих руках. Пожалуй, мы уже достаточно взрослые, чтобы не испытывать стеснения по этому поводу. — Заткнись и заходи уже, — я закатываю глаза. — Кофе хочешь? Он проходит в коридор, обстукивая ботинки от снега. Какой послушный мальчик. Что ж, мне это нравится. Забираю его куртку и вешаю в шкаф. Делаю шаг в сторону кухни. — Не услышала твоего ответа. Огромные ладони оказываются на моих бедрах, и он прижимает меня спиной к себе. — Нет, кофе я не хочу, но хочу тебя, — шепчет мне в ухо и спускается горячими поцелуями по шее. — Почему бы и нет, — произношу я и откидываю голову назад. Простите, но я правда не вижу причин для отказа. Мне почти тридцать, а вспомнить мне нечего. Может, всё это неправильно и абсолютно точно не профессионально, но я хочу с ним переспать. Пусть секс с подозреваемым станет той самой историей, которую я буду вспоминать, находясь в двух шагах от смерти. Ничего более запоминающегося со мной точно не произойдет. Я уверена, что не соберусь больше замуж, а значит и заводить отношений не планирую. Моя жизнь — просто болото из работы и детективных сериалов по вечерам. Которые я даже не хочу смотреть. Просто коротаю время перед сном. Ксавье разворачивает меня лицом и, подхватывая под бедра, поднимает к себе. — Я должен тебе два оргазма и с первым медлить не стану, — тихо говорит он, возбужденно смотря на меня. — Диван там, — я указываю в сторону гостиной и широко улыбаюсь. Он широко улыбается в ответ и наклоняется лицом ко мне: — Ты должна сказать это, детка, — горячее дыхание опаляет мои губы. — Трахни меня, Торп, — низким голосом говорю я и впиваюсь в его губы. Он сказал мне, что я продержусь всего два дня, и оказался прав. Что ж, признавать это должно быть мне неприятно, но я не испытываю сейчас ничего, кроме желания раскинуть ноги пошире и впустить его в себя. Может он и преувеличивает свои сексуальные способности, но я точно останусь довольна самим фактом того, что сделала это. Он медленно идет со мной на руках в сторону дивана, не разрывая поцелуй. Он страстный и обжигающий. Я тону в удовольствии, ощущая тепло широких ладоней сквозь шелк халата, и чувствую, как между бедер становится влажно. Белье после душа я не надела, и это здорово ускорит нам процесс. Он мягко укладывает меня на диван, и я слегка удивляюсь подобной нежности. Еще одного Галпина в своей постели я не потреплю. Торп встает на колени между моих ног и, будто читая мои мысли, резко дергает пояс моего халата, заставляя одну из держащих его шлевок треснуть. Отлично, мне это больше нравится. Он стягивает с себя худи и бросает на пол, оставаясь в футболке. Наклоняется ко мне и целует так глубоко, что я забываю, как дышать. Все мое тело горит желанием. Губы Ксавье переходят на шею. Меня возбуждает до мозга костей. Горячий язык скользит по ключице, и я слышу, как дверь открывается. — Уэнс? — на пороге Тайлер, его взгляд растерян. — Неужели это правда? — Ты нас отвлекаешь, — Торп бормочет мне в кожу и машет рукой в его сторону. — Что? — муженек удивляется. — Это ты?! — Мы должны прерваться, чтобы выгнать его, — недовольно говорю я и толкаю Ксавье грудью. Торп недовольно рычит и поднимается с места. Я спрыгиваю с дивана и запахиваю халат. Галпин стоит, растерянно хлопая глазами, и бегает взглядом по мне с ног до головы. — Уэнс, как… — он коротко глубоко вдыхает. — Как ты могла? За спиной раздается громкий смешок Ксавье, и Галпин переводит взгляд на него: — Почему с ним? — его голос становится на октаву выше. — Я не понимаю. — Галпин, разве вчера я не ясно выразилась? — говорю я, усмехаясь. Мне действительно очень смешно. Чертов придурок получил по заслугам, увидев меня в объятиях другого мужчины. Видимо, он искренне думал, что я смогу его простить. Его самоуверенности теперь остаётся лишь посочувствовать. — Тебе нужна помощь, детка? — доносится довольный голос с дивана. — Детка? — Галпин широко распахивает глаза. — Детка, — говорю я, уже откровенно не сдерживая смех. Галпин поднимает брови и хлопает ресницами так быстро, будто пытается взлететь. Я с большим удовольствием наблюдаю эту немую сцену и не хочу ничего говорить. Я знаю, что ущемленное самолюбие не даст ему стоять здесь долго. Но, похоже, он в таком шоке, что просто прирос к месту. Щелчок зажигалки нарушает тишину. Галпин выходит из оцепенения и устремляет пристальный взгляд за мою спину: — В моем доме не курят, —разгневанно говорит он, чуть ли не брызжа слюной. Теперь я слышу только медленные шаги Торпа и рассерженный пыхтеж Галпина. На секунду в моей голове проскальзывает мысль о том, что эти двое могут сцепиться. Драки за мою честь еще никогда не было, и я не хотела бы, чтоб это произошло. Пока я пытаюсь понять, что делать, Торп оказывается прямо передо мной. Он обхватывает сигарету зубами и чуть наклоняется. Я перевожу взгляд на него, но пока соображаю, что он задумал, Торп подхватывает меня под задницу предплечьем, забрасывает себе на плечо и коротко шлепает. Я вскрикиваю от неожиданности, и вопль этот скорее довольный, чем испуганный. Пока Торп разворачивается, я успеваю заметить, как вытянулось лицо моего муженька. Торп делает шаг вперед, я поворачиваю голову на сколько это возможно и краем глаза вижу, как он шумно выдыхает дым, а затем резко толкает Галпина в грудь. Тот от неожиданности делает два шага назад и оказывается на самом пороге. — Не люблю тройнички, — усталым тоном говорит Ксавье и закрывает входную дверь прямо перед носом Галпина. — Только если в нем не участвуют две женщины, — с ухмылкой продолжает и поворачивает ключ в замке. Пока я заливисто смеюсь, упираясь ладонями в лопатку Торпа, он идет на кухню и открывает воду в раковине. Тушит сигарету в ней и споласкивает руки. — Ну что, детка, — говорит он, промакивая ладони о халат на моей заднице. — Оскверним самое святое место вашего семейного гнездышка? Я не успеваю даже придумать ответ, как он усаживает меня на обеденный стол. Садится на стул прямо передо мной и тянется к моей чашке эспрессо на кухонной зоне — Что Вы приготовили для меня на завтрак, миссис… — с ухмылкой начинает он. — Недо-Галпин, — перебиваю я и громко смеюсь. Он улыбается и отпивает эспрессо. Я чувствую просто невероятную волну возбуждения. Быть оттраханной на столе, на котором я раскладывала приборы для ужина, который даже не хотела готовить, кажется мне просто невозможно прекрасной идеей. Я наклоняюсь к нему и тяну его за край футболки. Он ставит чашку на стол рядом со мной и поднимает голову. Пара секунд зрительного контакта, и взгляд его зеленых глаз, затуманенных желанием, заставляет меня первой сократить расстояние и впиться в его губы. Вкус табака и кофе на его языке точно теперь станет моим любимым. Я ерзаю на столе, придвигаясь ближе к нему, и тяну края его футболки. Не могу больше ждать, я хочу его прямо сейчас. — Сначала тебе положен десерт, детка, — шепчет он, медленно разрывая поцелуй. Я всхлипываю от наслаждения, даже не понимая, о чем он. Ксавье мягко толкает меня раскрытой ладонью в район солнечного сплетения, и я покорно откидываюсь, оказываясь лопатками на столе. Он настойчиво раздвигает мои ноги шире, отбрасывает полы халата в стороны и чуть отодвигается на стуле. Я наконец понимаю, что сейчас произойдет и издаю нуждающийся стон, ощущая его горячее дыхание на своей промежности. — Хотя, может быть, это десерт для меня, — шепчет на выдохе и проводит языком по намокшим складкам. — Сукин сын, я хочу тебя! — хриплым голосом выкрикиваю я, прикрывая глаза от предвкушения. Ксавье опускает губы на клитор и интенсивно посасывает, иногда проводя острым языком. Я стону на глубоком вдохе и окончательно теряю дар речи. Мне хорошо, я хочу, чтобы он продолжал, но не в состоянии попросить его об этом. Стоны становятся громче, как только его язык спускается в самую глубину меня. Мне не хватает воздуха, хотя я вдыхаю невозможно глубоко. Хватаюсь ладонями за края стола, снося чашку, и приоткрываю глаза. Потолок плывет, к щекам приливает кровь. Тело трясет от удовольствия. Моя встреча с оргазмом гораздо ближе, чем кажется. Он замедляет темп и влажно проводит языком по складкам вверх, задевая клитор, и я чувствую, что мне не хватает всего пары секунд до оргазма. — А теперь приступим к основному блюду, — шепчет он и поднимается со стула. — Я на таблетках, — выдавливаю из себя я сквозь прерывистое дыхание. — Я очень рад, — довольно говорит он и расстегивает джинсы. — Резинки воруют слишком много удовольствия, — он спускает штаны вместе с бельем до колен и рывком стягивает свою футболку. Я пытаюсь что-то ответить о вероятностях заболеваний, от которых защищает презерватив, но не нахожу слов, потому что Торп уже стаскивает мои бедра на самый край стола и встает между ног. — Мы сделаем это быстро, детка, — сбивчиво шепчет он, подхватывая меня под бедра. — Я слишком долго ждал, — улыбается и резко входит в меня до конца. Я всхлипываю от долгожданного проникновения и прикрываю глаза. — Смотри на меня, Уэнс, — довольно говорит он и делает первый глубокий и резкий толчок. — Я хочу, чтобы ты запомнила того, кто вернул тебе радость жизни. Я приоткрываю глаза, он широко улыбается, а затем стискивает зубы и делает еще два рваных глубоких толчка, перехватив меня ладонями под коленями с внутренней стороны, тем самым сводя бедра вместе. Его затуманенные желанием глаза и то, как он резко выдыхает расширенными ноздрями, лишают меня меня остатков самообладания. Я выгибаюсь в спине и стону от удовольствия в полный голос. Он хлестко шлепает меня по бедру и разводя мои ноги своим телом, наклоняется ближе. Меня накрывает новой волной экстаза. Он хватает ладонью мою челюсть и грубо проводит большим пальцем по губам. — Громче, детка, — говорит приказным тоном и ускоряет темп. — Еще громче. Я откидываю голову и подчиняюсь. Ладонь Торпа сползает на грудь и с силой сжимает ее, пока я просто кричу от удовольствия так, что почти срываю голос. Темп сумасшедший. Быстрый, рваный, грубый, глубокий. Никто и никогда не трахал меня так. Всегда не хватало какого-то одного из компонентов. А сейчас все совпало в одном человеке. Сукин сын мне не врал, он действительно очень хорош в постели. Низ живота заходится в исступлении, и я чувствую сладкую дрожь приближающегося оргазма. Торп наклоняется еще ближе и хватается за края стола на уровне моих плеч. — Кричи мое имя, — хрипло шепчет мне в губы. — Я знаю, что ты этого хочешь. Сменившийся угол проникновения толкает меня к самому краю. — Нет… — выдыхаю. Пара глубоких толчков. — Ксавье! — я протяжно стону, выгибаясь в спине. Торп ухмыляется и делает еще пару быстрых толчков, помогая моему оргазму разрастись до размеров Вселенной. Я теряюсь в пространстве и времени. Меня нет в этом мире, меня накрыло волной удовольствия с ног до головы. Ксавье входит еще раз до основания и замирает, протяжно, глубоко выдыхая. Я обмякаю и, наклоняя голову, падаю щекой на стол. Тяжело дышу и лениво убираю со лба прилипшую челку. Ксавье выходит из меня и поворачивает пальцами мой подбородок. Глубоко целует несколько секунд и отстраняется. — Передохни, Аддамс, и приходи за второй порцией, — довольно говорит он, застегивая джинсы.