Юнги даже не удивляется, когда около машин останавливается Kawasaki Ninja, тот самый, который он когда-то приобрел для себя и который пылился без дела в общем гараже. Сокджин, одетый во все черное, неспешно снимает с себя шлем и поправляет длинные волосы. Его аромат начинает витать в воздухе, и Юнги старается не меняться в лице. Сейчас идет важная часть переговоров, но Сокджин, этот упрямый омега, привлекает к себе все внимание собравшихся. Он видит, как Тэхён подходит к омеге и встает около него. Он что-то тихо говорит омеге, и Джин кивает в ответ, избегая его взгляда.
– А вот и твой незаменимый секретарь, – с издевкой в голосе говорит Ча, открыто принюхиваясь. Это не должно задевать Юнги, но он чувствует нарастающую злость внутри. – Значит слухи которые ходили вокруг вас двоих были правдивыми, и ты время от времени потрахиваешь его, Мин… хотя… я бы тоже не отказался попробовать эту штучку, – громко говорит ублюдок, и его слова привлекают внимание Сокджина, который неестественно холодным взглядом смотрит прямо в его глаза.
Юнги отводит взгляд от Сокджина и перехватывает чужой наклоном головы.
– Много говоришь, – проговаривает он, и Ча хмыкает, переводя глаза на него.
– А ты сюда приехал для пустых разговоров? – усмехается альфа, и его люди начинают гоготать, а Юнги уже выбирает метод, которым он сможет убить его. Никто за этого ублюдка не вступится и тем более не станет горевать. – А да, кстати, говорят он хорош в бою, поэтому у меня к тебе предложение…
– Джин не будет драться, – перебивает он Ча, и тот щурит на него свои змеиные глаза.
– Боишься, что он умрет? Так даже интереснее, не правда ли, парни? – обернувшись, он хохочет со своими выродками. У Юнги кончается терпение, поэтому он поднимает руку, чтобы дать сигнал своим людям, которые только и ждут от него этого. Люди Ча также готовятся к атаке.
– Если я отделаю твоих парней, что ты сделаешь? – голос Джина громкий и звонкий, привлекающий к себе внимание. Ча выгибает бровь навстречу смелости омеги и пожимает плечами.
– Может быть, я буду благосклонен к вам и отдам свои территории? Кто знает? – широко улыбнувшись, говорит Ча и Юнги оборачивается, чтобы посмотреть на Джина, который начинает снимать с себя кожаную куртку и откидывает ее на мотоцикл.
– Тэхён, – лишь говорит он и тот блокирует путь Джина, но омега лишь качает альфе головой и застывает, встретившись с ним взглядами. Юнги читает в чужих темных глазах решимость и непреклонность, но позволить ему покалечить себя он не даст.
– Все-таки боишься за него? Это мотивирует меня действовать радикально, – шипит Ча, но Джин оказывается около них, врываясь своим горьким ароматом и Юнги, хватает омегу за запястье.
– Три лучших бойца и если я их уделаю, ты разворачиваешься и уходишь отсюда живым, но без территорий, идет? – практически выплевывает Джин в лицо Ча и тот слегка рычит. – Я утру им носы, босс, – не отводя взгляда, обращается Джин к нему.
– Нет, – говорит он, но Джин поворачивает голову к нему и смотрит прямо в глаза. Юнги, к своему сожалению, видит сейчас не слабого омегу, которого он должен уберечь, а воина, которого обучал сам учитель Сон. – Сокджин…
– Кто хочет сразиться с знаменитым секретарем Мин Юнги? – громко объявляет Ча. и желающих намного больше трех. Юнги сдается. Он может в любой момент вмешаться и сравнять всех ублюдков с землей.
Ча выдвигает своих бойцов и Юнги, как и Ча, отходит в сторону, чтобы не мешать. Джин и раньше участвовал в разборках, и Юнги никогда не сомневался в его способностях, но инстинкты альфы не дают ему мыслить рационально. Он хочет защитить Джина, но понимает, что защищая и опекая омегу, тот не будет чувствовать себя полноценным членом их общества.
Бой начинается практически мгновенно, и Юнги чувствует всеобщее напряжение, особенно со стороны своих людей, которые всегда, как и он сам, чувствовали ответственность за Джина, не только из-за его природы, но и из-за того, что омега был их самым младших членом.
Джин ловко лавирует между нападающими, изящно и легко отражая удары. Он чувствует адреналин, который выходит наружу и через пару минут омега входит во вкус, искусно нанося удары раз за разом. Наблюдающие гудят при каждом ударе, но Юнги замечает только Джина, который словно хищник двигается мягко и осторожно, будто играя со своей добычей. Ему знаком этот стиль боя, его когда-то точно также обучали и он практически может угадать следующий ход Джина, но крупно ошибается и, когда он это понимает, Джин вытаскивает свой парный дриззт, который сверкает в ночной темноте отражая свет от фар автомобилей. В этот момент будто все останавливается и Джин, как и все остальные замирают в своих позах. Юнги не может скрыть то, как он восхищается омегой, который будто средневековый воин, с развевающимися волосами на ветру, собирается нанести последние, сокрушающие удары. Кажется, он не один заворожен Джином, рядом стоящие Хосок и Тэхён выдыхают, шепча что-то восхищенное и Юнги не может их винить. Джин выглядит как герой, сошедший с кисти великого художника во всем своем великолепии.
Никто из них не ожидал, что вместо привычного оружия, Джин воспользуется парным клинком. Он уверен, что большинство собравшихся даже не имеют понятия об этом оружие, что заставляет их переглядываться между собой. Юнги отвлекается от созерцания омеги на мгновение, чтобы увидеть, как искренне удивлен Ча, который собирается что-то сказать, но Джин опережает его и наносит свои точные удары, сопровождающиеся криками боли и проклятиями. Мин уверен, что Джин не собирался убивать, а лишь хочет заставить своих оппонентов сдаться, что у него получается в течение несколько десятков секунд. Люди Ча оказываются на земле, сворачиваясь от болей и Джин хладнокровно выпрямляется, не обращая никакого внимания на раненых и тихими шагами подходит к нему, делая поклон.
Юнги молча принимает жест омеги, но Ча вмешивается, выставляя свою оружие по направлению Джина и Юнги, вытаскивает свой пистолет наводя него.
– Твои люди проиграли, Ча Юга, ты должен уйти, – громко говорит он, но Ча качает головой. Он видит, как чужие злые глаза наливаются кровью.
– Эта шлюха схитрила! Не бывать нашему договору! – яростно кричит Ча, тряся своим пистолетом около головы Джина, но сам омега не выглядит испуганным, он лишь улыбается уголком губ. – Я убью тебя! А затем тебя, Мин Юн…
Ча не успевает договорить, его прерывает сабля Джина, которая вонзается ему прямо в область горла и острие оружия выходит с другой стороны, перерезав все важные сосуды и связки. Выстрел происходит запоздало, когда тело Ча оседает на землю. Джин присаживается и вытаскивает свое оружие, тщательно вытирая ее об одежду Ча, и смотря прямо в его стекленеющие глаза. В воздухе висит оглушительная тишина, которая разбивается только последними хрипами умирающего.
Звуки выстрела начинаются также неожиданно, как и ранее нанесенные удары Джина, который все еще сидит на корточках, рассматривая лицо Ча, глаза которого застыли на нем. Юнги оттягивает омегу, прикрывая собой, но Джин дает ему понять, что в этом нет необходимости, пытаясь влезть в эпицентр разборок.
– В машину! – командует Юнги, и Джин вздрагивает всем телом, но на удивление беспрекословно слушается и отправляется в сторону их бронированных автомобилей.
***
– Ты ослушался меня! – рычит Юнги, когда они едут в сторону офиса.
– Я доказал Вам, что я не беспомощный и мой гендер не имеет значения, – твердо говорит Джин, отворачиваясь в сторону окна.
– Ким Сокджин, мать твою! Ты не можешь подвергать себя опасности из-за глупой гордыни! – Юнги закуривает сигарету, вдыхая никотин, чтобы успокоится, но в этот раз ему это не помогает. – Я в ответе за тебя и если с тобой что-то случится…
– То что? Что в Вашей жизни поменяется? – дерзит Джин, и Юнги подавляет в себе желание действовать жестко, поэтому он молча сверлит глазами Джина и тот воспринимает все по своему. – Как и ожидалось от Вас, господин Мин, – плюется ядом омега и снова отворачивается к окну. – В следующий раз, когда Вам захочется продемонстрировать свое господство надо мной, пользуйтесь силой, но не играйте моими чувствами. Это было очень низко с Вашей стороны, – заканчивает Сокджин и всю остальную дорогу они молчат. Юнги понимает, что в таком состоянии омега вряд ли будет слушать его доводы, поэтому благоразумно молчит, хотя единственное, что он хочет сделать, это повернуть к себе Джина и показать ему все свои чувства, которые живут и процветают в его душе и сердце.
Хосок и Тэхён буквально окружают Джина, пытаясь обеспечить ему комфорт и безопасность, и к разочарованию Юнги, омега поощряет их, отчего альфы буквально расплываются в лужу. Их приторно-восхищенные улыбки заставляют Юнги нервничать и хотеть вырвать Джина из их объятий, но он сдерживает себя. Остальные также в открытую демонстрируют свое восхищение к омеге, который впервые за все время принимает их внимание. И Юнги понимает, что Сокджин делает это намеренно, но все равно не может с этим смирится. А еще его сводящий с ума запах теперь везде, куда бы Юнги не пошел. Будто аромат Джина въелся в его кожу и течет по его венам. Это можно списать на психосоматику, так как даже в своем огромном доме Юнги чувствует этот фантомный аромат и не может найти покой.
***
Юнги приезжает на работу и останавливается около стола Джина, рассматривая все на предмет изменений. С той ночи поменялось абсолютно все, особенно отношение омеги к нему. Теперь Джин вел словно робот, также отменно выполняя свою работу, но изменения в поведении омеги Юнги не мог не заметить.
Джин приходит на работу вовремя, стучится, и не дожидаясь разрешения заходит в кабинет. Юнги на инстинктах втягивает незаметно воздух и все внутри переворачивается. От Джина пахнет альфой, и ни кем иным как Чон Хосоком.
– Что это значит? – вырывается у него, но Джин даже не реагирует на его агрессивный тон и поднимает свой взгляд со своего планшета, дожидаясь продолжения. – От тебя несет Хосоком? – рычит он, и Джин не демонстрирует ни единой эмоции. Все тот же холод в глазах.
– Это мое личное дело. Приступим к рабочим моментам, – констатирует омега, но Юнги заведен до предела. Поэтому он медленно встает со своего места, но не успевает сделать и пару шагов, как в его кабинет входит сам Хосок, широко улыбаясь.
– Доброе утро! – Юнги переводит взгляд на своего друга, чья улыбка начинает его раздражать и выводить его из себя. – Джинни, тебе нужно было подождать меня, я бы довез тебя до работы, – мягко и с нежностью говорит Чон, и Юнги сканирует их двоих.
– Мне нужно было заехать домой, хен, – улыбнувшись, говорит Джин.
– Почему Джин воняет тобой, Чон Хосок? – медленно и четко спрашивает он, и Хосок как и Джин переглядываются между собой.
– Грубо с твоей стороны, хен, – цокает своим языком Хоби. – Я думаю, что наши запахи очень хорошо сочетаются.
– Отвечай на поставленный вопрос! – выходит из себя Юнги и Хосок ухмыляется его реакции.
– Мы втроем пришли к решению, что нужно обезопасить Джина от других альф и ароматизировать его нашими запахами. Отличная идея, не находишь? – плюхнувшись на диван говорит Хоби и невинно хлопает глазами.
– Втроем?
– Тэхён тоже в деле, – подмигнув Джину, говорит Хосок и низкое рычание выходит из его груди. Все его тело начинает мелко дрожать и Юнги подавляет в себе желание не напасть на своего друга или же перебить чужой запах своим. Это осознание стреляет прямо в голову. Он думает о том, как именно Хосок оставлял свой запах на омеге и яркие картинки, которые проносятся в его голове, одна непристойнее другой. Он видит обнаженное тело Джина в чужих объятиях. – Джин, выйди! – приказывает Хосок и Юнги видит в замедленном кадре, как Джин закрывает за собой дверь и обзор перекрывает лицо Хосока, который смотрит на него встревоженно. – Юнги, тебе нужно успокоиться…
– Не указывай, что мне делать, – сквозь рычание проговаривает он и впивается в альфу глазами. – Чья это идея? Твоя или Тэхена? Джин бы никогда…
— Это идея Сокджина, хен, и ты должен уважать его решение, – четко и строго говорит Хосок. На чужом лице нет ни грамма намека на веселье и Юнги чувствует как внутри становится пусто, будто темнота поглощает его. Его волк воет, мечется внутри, чтобы бросить вызов Хосоку, но он совладает собой в последние секунды и кивает.
– Ты прав. Я должен уважать решение Джина, – тихо говорит он, пытаясь усмирить своего бушующего зверя. – Я… хотя неважно. Это уже неважно, – говорит он и присаживается в свое кресло, будто абсолютно опустошенный и сломанный.
– Я понимаю, что ты беспокоишься о нем, но ты не один такой. С момента как Джин приобрел свой запах, он стал идеальной мишенью для многих, ты должен понимать о чем я говорю, Юнги, – не двигаясь с места говорит Хосок. – Это меньшее что мы можем сделать для него, чтобы держать его в безопасности. Джин тоже это понимает.
Юнги не хочет слушать доводы Хосока, хотя сознанием понимает, что его друг прав. Он также понимает, что Хосок и Тэхён просто не могли ему отказать в такой деликатной просьбе, ведь предложи Джин ему метить его своим запахом, Юнги на вряд ли смог бы ему отказать.
Но он тебе не предложил, – издевательски проносится в его голове и Юнги горько усмехается.
***
Джину тяжело поступать так с Юнги, но он хочет чтобы альфа на своей шкуре почувствовал какого это быть безответно влюбленным. Хотя по внешнему виду Мина невозможно сказать точно, что тот страдает, но где-то внутри Джин отчетливо чувствует это. Идея с ароматизацией возможно была поспешной и глупой, ведь после той единственной реакции, ничего не последовало. Мин Юнги словно снова стал прежним, не замечающим его начальником и только поддержка его хенов, заставляет его не останавливаться.
– Что? – практически кричит он, но Хосок и Тэхён лишь широко улыбаются ему. – Это будет излишним.
– Это будет в самый раз. Хен знает, что мы не питаем к тебе романтических чувств, поэтому он делает вид, что все нормально, хотя это его раздражает и каждый раз он находится на грани, – говорит Хосок.
– Но если от тебя будет пахнуть совершенно незнакомым запахом, он начнет действовать, поверь, – подхватывает мысль Чона Тэхён.
– Я не хочу чтобы ко мне прикасался кто-то чужой! – возмущается он.
– Это не обязательно, ты можешь надеть чужую вещь и все. Это сработает, – Тэхён и Хосок переглядываются между собой.
– А если нет? – озвучивает свой вопрос Джин.
– Тогда тебе стоит оставить свои чувства к нему и двигаться вперед, – безжалостно констатирует Хосок. – Ну, ты в деле?
– Мне уже нечего терять.
