Что началось со зла, и дальше только зло питает
У. Шекспир «Макбет»
- Может, нам стоит пойти с вами? Все-таки вместе у нас большая вероятность благополучного исхода. - Не стоит. Я придерживаюсь мнения, что идти вчетвером на двоих – это не совсем честно._____
- Доходы стремительно падают, тут нужно думать, как их поднимать, - размышлял мужчина, обращаясь к собеседнику. - Этот восток продолжает нам вставлять палки в колеса со своими претензиями к Франции… Двое джентльменов, похожие друг на друга как две капли воды, пили выдержанный джин. Спустя столько лет они довольствуются именно им, а не дешевым ромом из первой попавшейся таверны на пути. Спокойно переговариваясь между собой, они не обратили внимания на странные тени за окнами их поместья, что крались и стремительно приближались к парадным дверям. Фред медленно отставил наполненный бокал на деревянный пол и жестом показал брату молчать. Он встал и осторожно подошел к выходу, скрываясь за дверью. Шаги тем временем становились все ближе и ближе. Он тяжело сглотнул и перевел взгляд на своего близнеца, что от до ужаса странной ситуации вжался в мягкую обивку кресла. Фред тихо стянул со стены висящую шпагу, что досталась ему в годы службы на Востоке, и поднял ее над головой, ожидая незваных гостей. Дверь отлетела и с грохотом ударилась об стену от сильного удара ногой, что успела мелькнуть в поле зрения обоих близнецов. Две пули вырвались из револьвера врага, прежде чем кто-то обрушил по голове Фреда удар. В висках запульсировало, и он почувствовал, как ноги ослабевают, и его тело медленно сползает по стене, поддерживаемое кем-то из врагов. Последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание, были звон разбитого стекла и отчетливые звуки борьбы. - Я ожидал от них большего, - проговорил Драко, оглядывая кучу из двух тел. - Я бы с тобой не согласился, - ответил ему Сириус, зажимая правой рукой порез на плече другой руки. Он стянул черную накидку и отбросил на кресло. Кровь окрасила белую рубашку, что порвалась в месте, где Уизли полоснул Блэка шпагой. Драко приблизился к близнецам и носком ботинка перевернул тушку мужчины на спину. Блэк наклонился и поставил на ножки два стула, что были перевернуты в момент сопротивления Уизли. - Этот Джордж, - он указал на его голову, где отсутствовало одно ухо. - Давай, Сириус, помоги-ка мне. Блэк скривил губы от болезненного спазма в руке и обхватил Джорджа за ноги, а Драко под руки. Они потащили его в центр комнаты и усадили на один из приготовленных стульев. Малфой вытащил из-за пазухи веревку и бросил конец товарищу. Он привязывал Джорджа, пока блондин удерживал рыжика неподвижно. Они повторили то же самое с вторым близнецом, когда Драко присел перед ним, пристально вглядываясь в лицо. Он крепко сцепил зубы. Желваки заиграли на скулах, а руки сжимались в кулаки настолько сильно, что костяшки пальцев побелели. Малфой встал боком к пленникам, замахнулся и что есть мочи ударил кулаком Фреда по лицу. Тот простонал что-то невнятное и едва не свалился на пол. Приоткрыв глаза, Уизли дернулся и резко обернулся назад, заметив макушку брата. - Джордж! - воскликнул он, силясь дотянуться до него. - Сволочи... - прошипел он, замечая Сириуса и Драко. - Тише, дружок, - рассмеялся Блэк, наблюдая за жалкими и неудачными попытками Уизли вырваться из пут. - Если упадете, никто вас поднимать в исходное положение не будет. Отчалите в мир иной лежа, извиваясь гадюками. Драко подошел к окну и крепко запер ставни. Он подхватил с подсвечника горящую свечу и наклонил так, что плавящийся парафин капал на ковер, а не на руки. В плохо освященной комнате, светлые глаза Драко отражали играющее на фитиле пламя. Малфой выглядел по-настоящему устрашающе, когда с яростным взглядом смотрел на объекты своей мести. - По вашей милости я был лишен всех прелестей жизни. Вы отняли у меня светлое будущее, а я отниму это у вас... - Э...это не мы! - воскликнул Джордж, на что Сириус скептически приподнял бровь. - Да ну. - Да, это Рон, - поддакнул Фред, соглашаясь с братом и постоянно оглядываясь то на Драко, то на Сириуса. - Он придумал. - А кто выкрал кинжал из моего дома?! - прорычал Малфой, хватая Фреда за лацканы. - Тоже Рон?! Он отпустил Уизли, с презрением обтирая руки о брюки, и подхватил отставленную свечу. Драко поднес ее к тяжелым шторам, наблюдая как огонь медленно, словно пробуя их на вкус, охватывает материал. Фред прикрыл глаза, тогда как Джордж еще тешился надеждой на возможное спасение. Блэк подхватил с кресла плащ, перебрасывая его через руку, и направился на выход. Его рана все еще кровила, но Теодор с легкостью бы зашил порез чуть позже. Пламя уже захватило все шторы и ядовитой змеей заскользило на стены. Огненная тварь раскрывала свою пасть, поедая все на своем пути. В глазах Уизли сверкнуло понимание. - La commedia e finita. - громко сказал Драко, прежде чем скрыться за дверью, заперев ее софой из коридора. Громкие крики мольбы о пощаде остались неуслышанными. Как бы жестоко не играла с Малфоем судьба, он не хотел, чтобы в результате его деяний страдали невинные. Людей в доме не было, уж об этом господа позаботились. Гарри не составило труда убедить всю прислугу покинуть дом до полночи. В который раз Малфой поражался, как тридцать серебряных экю могли заставить человека замолчать. Спустя столько лет ожиданий его Мегера, проснулась от длительного сна, и гадкие змеи на ее волосах сжигали особняк дотла. Когда мстители стремительно спустились по лестнице на первый этаж, Сириус поймал взгляд друга и опустил свечу из комнаты Уизли на прекрасный диван желтого оттенка с вышитыми узорами из чистого золота. Каратели оказались на улице и молча наблюдали за пылающим пожаром. В доме слышались вопли ужаса и крики боли. И никакая часть сердца блондина не сжималась, слыша все это. Он на секунду задумался, в какой момент его горящее любовью и добротой сердце замерзло, превращаясь в глыбу льда? Он решил, что в тот злополучный день, когда на смену надежде пришло осознание, что за Драко никто не придет, не освободит. Самое жестокое убийство он оставил именно близнецам. Почему он должен даровать им пощаду, когда никто из них не думал о нем? Черная тройка прекрасных жеребцов приблизилась к ним, когда правая часть поместья рухнула, превращаясь в пепел и поднимая его в воздух. - У них не будет могилы, - заметил Сириус, когда они уже подъезжали к особняку Нотта. - Это тоже в какой-то мере достойное наказание. Их прах поднимет морской ветер, разнося над водой. Смерть, о которой Драко мечтал в юности. За столько лет он изрек одну простую истину, никогда не стоит думать о будущем так масштабно. Никогда не узнаешь как повернутся Децима и Фортуна. С Гермионой у них было столько планов, так много надежд... Иногда, перед сном в Азкабане, он задумывался, а как бы сложилась его жизнь, если бы Петтигрю был чуть справедливее? Или братья Уизли не настолько завистливыми существами. За деяния Драко было подготовлено особое место в Аду, но понимание, что там же он встретится и со своими врагами, утешало. По крайней мере, у него еще было время посуществовать. В какой Ад попадет он, для него оставалось загадкой. Его корни уходили далеко в Италию и Грецию. В Ираклионе, под лучами палящего солнца, родилась его самая любимая женщина. Мать с детства прививала ему любовь к истории названой родины. И пускай он не был в ее родной стране, часть души жила там, вспоминая рассказы мамы перед сном. С отцом он часто посещал католические храмы и соборы, потому что так требовали обычаи, но в часы боли он возлагал молитвы другим богам. Драко никогда не отрицал, что является синкретистом. Гермиона охала и восторженно слушала его истории о Геракле, или о могучей Гере, но больше всего ей нравилась история о прекрасных Орфее и Эвридике. - Расскажи еще раз, - просила его Гермиона, когда они нежились под скалами, слушая плеск волн. - Опять? - Драко смеялся, запутываясь пальцами в ее локоны. - Ты еще не устала от этого? - Никогда не устану. И Малфой рассказывал, не в силах отказать ее ангельскому личику и улыбке, что появлялась каждый раз, когда он кивал ей, начиная рассказ. - Сын бога Апполона Орфей обладал особым талантом. Он в совершенстве владел игрой на лире. Однажды он повстречал дивную Эвридику, и любовь завладела его сердцем. Они поженились, но счастье их было недолгим. Во время прогулки по лесу Эвридику укусила змея. Юноше оставалось лишь наблюдать, как смерть уносит ее на своих крыльях в царство мертвых. Жизнь без Эвридики не имела для Орфея смысла. Время шло, но легче ему не становилось. И тогда он решил отправиться в царство мертвых, чтобы уговорить Аида отпустить Эвридику. Он даже был готов остаться там, если бог подземного мира откажет ему в просьбе. Гермиона не отрываясь смотрела на Драко, завороженно слушая. Названная в честь дочери древнегреческого царя Спарты, засыпала под спокойный голос возлюбленного. - Всю дорогу в подземное царство Орфей играл на лире, пока ладья не достигла берегов царства мертвых. С песней подошел к богу Аиду. Поклонившись ему, Орфей запел о своей несчастной любви и растопил сердца богов. Аид был настолько очарован музыкой юноши, что решил исполнить любое его желание. Орфей желал только одного – чтобы Эвридика вновь стала живой. Аид решил выполнить обещание, но с одним условием: встретиться влюбленные могли только, когда окажутся среди живых людей. До этого момента Эвридика будет тенью следовать за мужем, который ни в коем случае не должен оглядываться назад. В противном случае девушка навсегда останется в царстве Аида. И вот до мира живых осталось совсем небольшое расстояние. В последний момент он решил оглянуться и удостовериться, что тень Эвридики действительно следует за ним. Стоило ему протянуть к ней руку, как девушка исчезла. Обезумев от горя, Орфей решил вновь просить Аида вернуть возлюбленную. Но не вышло. Пришлось ему возвращаться в мир живых одному. Он ходил по свету и сочинял песни, повествуя о своей прекрасной жене и трагичной любви. Гермиона села и прислонилась головой к груди Малфоя, слушая биение его сердца. - А ты бы смог ради меня направиться в царство мертвых? - спросила она его тихим голосом. Драко посмотрел на нее и нахмурился. - Не говори так, Гермиона. Мы будем жить счастливо, но я бы поступил так же на месте Орфея. Вернулся бы за тобой и вытащил из вечной тьмы. В вечной тьме, что стала их тенями, они жили столько лет, что привыкли. Грусть разъедала душу словно черви. Один день, и настанет конец мучениям. Один день продержаться. Двадцать четыре часа, и станет легче.