Она гораздо глубже. В самом сердце. Контрастирует с багровыми струйками крови, бегущими по сосудам.
Он сам себя не признает.
В машину затаскивают Славу, за ним виновника торжества, Витю. Артем хотел было бежать, но, пусть и незначительная, травма ноги его подвела. Полицейский с легкостью перехватил его на половине пути. Марголдин обсуждал что-то с ним у машины, подписывал какую-то бумагу. Высунувшись из окна автомобиля, Витя кричит на Андрея, сидящего вдали. — Ментам нас сдать решил, смельчак? Зря только вообще тебя к себе брали. Ходи оглядывайся теперь, — договорить ему, к великому счастью, не позволили. Машина тронулась и скрылась в темноте. Взгляд невидящих глаз устремлен на приближающегося детектива. Двадцатью минутами ранее он буквально по углам распинал несостоявшуюся банду полу-наркоманов, полу-уголовников. Сопротивление было, но быстро спало. Артем, что первым решил защитить друзей, прилетел буквально в ноги Абдрашитову и тот отпрянул, решив все же подождать снаружи. Расслабленный голос из гаража лишь скомандовал: — Полицию вызывай. Отползая немного назад, Андрей опирается на землю руками, опасаясь скатиться кувырком назад с холма. — Пошли,— протягивает руку блондин,— надо что-то придумать. Завтра они ждут нас, дабы допросить тебя. Абдрашитов едва слышно вздыхает. Да уж, за окном уже давно темно, а Фраев так и сидит в офисе. В руках перебирает документы, вводит данные на ноутбуке. На часах 9:54, а Павел работает до 7. Ваня обязан завтра ему всем сердцем будет за то, что Паша лишил его половины работы. Стук в дверь, кого принесло еще? Брюнет поднимает глаза. — Здравствуйте. Вы тут это, днем в кабинете забыли... В дверях стоит Саша, в руке протягивая тканевый черно-красный браслетик Фраева, который он в спешке забыл забрать. — Ой, привет. Не стоило, я бы завтра забрал. — Я просто растерялся и взял на всякий случай. Вдруг потеряется, подумал. Или заберет кто другой. Паша с улыбкой поднимается из-за стола и кивнув в благодарность, надевает браслет обратно на руку. — Откуда он у вас? Красивый. — Подруга плела. В другом городе сейчас живет. Можно на "ты", кстати. Диалог продлился еще около часа. Паша в это время собирал свои вещи, раскладывал бумаги по полкам. Блаженский оказался отличным собеседником, Фраев редко таких людей встречал. В его сфере работы попадаются обычно только душнилы всякие, ну, не считая Марголдина. До его появления было отвратительно скучно. А поговорить он очень любил. Человек достаточно многозадачный, и поболтать никогда не помешало бы, что бы он не делал. А тут, такая прекрасная встреча с прекрасным человеком. Надо будет спросить его вк... Андрей и Ваня тем временем сидят за столом у последнего дома. Перед лицом нетронутая кружка с зеленым чаем. Полупрозрачный пар вьется в воздухе. Абдрашитов предпочел бы лучше на него смотреть, чем в голубые глаза, которые глядят куда-то в самые спрятанные уголки души, которая судорожно сжимается, когда Иван подает голос. Весь вечер он задает вопросы. Сколько лет, где живешь, с кем живешь, как, почему... Нет, последнего вроде пока не было, хотя, брюнет в любом случае не сможет на него ответить. Пусть этот вопрос часто проскальзывал ненароком в его голове.За свои, с недавнего времени, восемнадцать лет ничего не добился, живешь с матерью, которая плевать на тебя хотела, строишь из себя смелого, того кто не парится, хоть и на самом деле не являешься таковым. Становится стыдно за себя. Если б не увязался за этими придурками, сейчас бы дома сидел. И может честь твоя оставалась бы на месте, может и не пришлось бы играть из себя того, у кого все под контролем. Тупые принципы, идеалы, что не дают спокойной размеренной жизни.
Вот черт.
Не по себе как-то. Марголдин смотрит с жалостью. Она ассоциируется у Андрея с чем-то вязким, мерзким, липнущим к рукам, как свернувшаяся кровь. — Я прикрою тебя. — Спасибо. — Не благодари. И снова тишина. — Аа... В туалет можно? Марголдин вскидывает голову. — А, конечно. По коридору направо. Квартира у относительно молодого Вани была достаточно большой. Две комнаты плюс гостинная. Абдрашитов сначала подумал, что он не один тут живет. Ему о таком только мечтать остается. По его возращению, Иван глубоко вздыхает. — Тебя дома ждут? — В каком смысле?,— брюнет задумывается на секунду,— А, ну, не особо скорее всего. Матери насрать где я. Ей будет лучше, если я вообще не вернусь, наверное. — Тогда останься у меня. Я постелю в другой комнате. Раньше с сестрой жил, сейчас там свободно. Абдрашитов удивляется, но все же благодарно кивает. — Спасибо. — Не благодари. Кстати, есть хочешь?