***
Комната встретила приятной и долгожданной тишиной. Отцепиться от соскучившегося Бепо, что был большим любителем нарушать личное пространство друзей из-за его тактильности, оказалось не просто. Но дав ещё одно обещание, что они сходят куда-то всей компанией как можно скорее, чтобы отпраздновать возвращение Бепо, лишь с условием того, что тот сейчас даст Ло отдохнуть, медведь согласился, отпуская своего «капитана». Это стало для Ватера единственным вариантом на спасение и ретирование в долгожданную тихую комнату и мягкую постель. И вот, он наконец здесь — в обители уюта, теплоты, и наступающего сна. Его большая и родная постель. Одеяло привычно укутало и спрятало ото всех проблем и жестокости этого мира. И Ло мог бы поклясться, что в эти моменты, укутанный в кокон, он вновь ощущал себя ребёнком, у которого завтра не было никаких дел. Которому никуда не нужно идти, и всё его свободное время было в его распоряжении. Но эти годы давно прошли. Ребёнок умер уже и в сердце парня, что тот даже не позволял себе развеяться или, в очень редких случаях, отдыхать. Баловаться и шутить. И часами тратить время впустую. Ватер запретил это себе в первую очередь. Время всегда должно быть потрачено на что-то необходимое — так он всегда говорил. А потому и завтрашний день пестрил многочисленными делами, встречами, разборками насущных проблем, вызывающими то самое, раздирающие изнутри чувство, создающее в груди ощущение пустоты. Словно чёрная дыра поглотила внутрь всё, оставив после себя раздирающие чувство, вызывающие покалывание в руках, ощущение того, как они чешутся, желая поделать хоть что-то другое. Более интересное для Ло сейчас, чем эти встречи и решение дел. Скука. Пожирающая все положительные эмоции, оставляющая за собой лишь гнев и раздражение. Скука. Она поглощала собой всё. И Ватер было уже надеялся, что больше никогда она не поглотит его после того, как её действие отступило, словно симптомы какой-то болезни после принятия лекарств. И этой панацеей от скуки для Ло стал тот мальчишка. Рядом с ним время нещадно бежало вперёд. И скука, казалось, либо просто не успевала догнать Ватера за всем тем калейдоскопом событий, которые невольно появлялись рядом с этой малолеткой, словно он был магнитом, притягивающим все неприятности. Либо Луффи был чем-то вроде барьера, не позволяющим этому мороку поглотить их снова. Но теперь его рядом нет. Хоть и не было в своём понимании никогда. Ведь их встреча была такой же мимолётной, как и чувство отступающей скуки. Стоило только мальчишке пропасть с радара, а его воздействию на Ватера подойти к концу, не получив новую дозу, действие панацеи закончилось. И скука вновь взяла вверх. Но теперь взять новую дозу было не от куда. Ло обладал слишком большим высокомерием, чтобы опускаться до такого, что он признает: этот парень ему нужен, как воздух. И он не хочет этого признавать. Нет. Ни сегодня, ни завтра, ни на этой неделе, или даже не в этом месяце. Это не станет для него правдой. Не станет правдой то, что только Луффи смог развеять его многолетнюю скуку. Но факт оставался фактом. Скука уже даже не стучала в дверь, или показывалась на краю периферического зрения, как монстр из шкафа. Она уже была здесь. И душила. Душила своими сильными, недосягаемыми руками. Их невозможно было убрать. Невозможно было увидеть. Лишь фантомно ощутить на своей шее, чувствуя, как воздух не может проникнуть в лёгкие, и те начинают полыхать огнём без столь необходимой потребности — как дыхание. Ло не мог уснуть. Мир Морфея никак не мог победить Скуку, что оказалась в разы сильнее какого-то там греческого бога. Он беспокойно ворочался с бока на бок, никак не находя комфортного для себя положения. Словно любимая и мягкая кровать уже и не была такой мягкой и удобной. Словно он спал на бетонном полу, и всё тело от этого ощущения отдавало неприятной ноющей болью. Она растекалась повсюду, затекая большим количеством в суставы, в уши, попадая в череп. Казалось, она слилась с ним воедино, став одним целым. Словно боль никогда и не покидала тело Ватера. Как и скука. Словно те были родными сёстрами. Уснуть у Ватера этой ночью так и не вышло.***
Стоило только первым лучам солнца показаться из-за рам окон, заглядывая в тёмную комнату, как Трафальгар раздражённо разлепил уставшие глаза, осознавая, что поспать ему так и не удастся. И времени уже нет, и сна так и ни в одном глазу не было замечено за всю ночь его беспокойного копошения под одеялом и раздражённого ворошения с боку на бок. В этом раунде Скука одержала безоговорочную победу. Победу, счёт которых за много лет уже и не счесть. Делать не хотелось абсолютно ничего. А желудок так и воротило, неприятно отдаваясь болью где-то в глубине брюха, после того кислого яблока на ночь без ужина. Вот и стоило ему тогда вестись на поводу у своих желаний, завидев яблоки в том кристально чистом блюдце? Явно нет. Но жалеть о сделанном было уже поздно. А тошнить начинало с каждой секундой всё сильнее, потому парень постарался подняться с кровати, разминая уставшую шею и, с досадой осознавая, что от этого его тошнить начало лишь сильнее. Холодная вода и леденящий душ немного помогли привести себя в порядок. А опрокинутый стакан воды на время утихомирил буйство желудка. Но надо было что-то делать с этим, и как можно скорее. Подобное лишь больше выводила из себя, и без того раздражённого после столь паршивой ночи, Ватера. Телефон неприятным звоном будильника напомнил обо всех планах на сегодня столь резким звучаниям, вызывая болезненное ощущение ещё и в висках. Смотря на его экран, Трафальгар понимал — сегодня ему не до всего того дерьма, что он распланировал вчера до самого вечера этого дня. Нет, определённо не сегодня. Пожалуй, можно впервые за долгое время дать себе отдохнуть, и побыть с близкими. Всё же.он ведь вчера обещал взять Бепо с собой и пойти куда-нибудь отпраздновать его возвращение. А быть должником Ло не любил. Да и повидаться с другом тоже хотелось. Они ведь так давно не виделись. Хоть Ватер и никогда этого не покажет — он тоже очень скучал по этой белокурой макушке, тараторящему темпу голоса, и столь родным бесцеремонным объятиям. Пусть тот и показывает, что они ему не нравятся. Ло решил, что этим вечером они хорошо проведут время в одном баре, в который он, и остальное трио, довольно давно уже хотели сходить. Бар тот славился живой музыкой, хорошей выпивкой и вкусными блюдами. А также интересным интерьером и расположением балкончиков своеобразной лестницей для просмотра «шоу». А потому, после некоторых махинаций, зацикленных на успокоении бедного желудка, небольшого сообщения об отмене планов тем, с кем он планировал встречу, уставший после долгого отсутствия сна и предвкушающий вечерний отдых в кругу приятных ему людей, парень вновь завалился в ещё тёплую постель, и Скука ненадолго отступила, позволяя уснуть. В этом ей помогло то самое предвкушение вечера. Если бы Трафальгар был сонным и раздражённым — это явно бы испортило всё наслаждение от долгожданного сбора всех четверых.***
Троя в лице: Бепо, Шачи и Пенгвина всегда встают намного позже, чем Трафальгар. Тот был воистину ранней пташкой, не смотря на все свои обязанности и нещадно утомляющие дела. Но каково было их удивление, когда они узнали, что их «капитан» так ещё и не выходил из своей комнаты. А ведь на часах уже было без двадцати одиннадцать. На завтрак Ло так и не явился, а уже скоро объявят обед. Шачи с Пенгвином поведали Бепо ещё одно недавнее отклонение от всех норм, что они застали после их похода на те закрытые бои: улыбку командира. Как уже было сказано: «Улыбающийся Ло — это всегда плохой знак, потому что это не норма. Это настолько сильное отклонение, что становилось страшно». Вдобавок к этому ещё и долгое отсутствие Ватера утром. Уже много лет не было такого, чтобы он спал так долго. Так ещё и пренебрёг всеми своими планами, которые тот привычно строил на каждый день без исключения, будь то отдых или работа. Было выдвинуто решение проверить его комнату. Закрывался тот обычно редко, не видя в этом особой надобности. Кому надо — в любом случае его разбудит даже простым утренним копошением. Сон Ватера был очень хрупкой вещью. Слишком уж чутким он был. Решение долго опровергалось спорами о здравом смысле. Ведь обрушивать на себя гнев проснувшегося после наконец удавшегося путешествия в Мир Морфея, что было для Ватера сложным и важным событием — никто не хотел. Но волнение о капитане оказалось сильнее здравого смысла и инстинкта самосохранения. Ведь все эти странности уже довольно сильно начинали напрягать, складываясь вместе. Все троя вскоре оказались возле двери. И долго толкались, пытаясь вынудить кого-то из них первым постучать, или заглянуть в комнату. Возмущённо шушукались, не желая быть именно тем избранным, обречённым на смерть. Но самым не терпеливым оказался Шачи. Долго спорить он просто физически не мог, потому раздражённо шикнул, что это будет он, сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и тихо хватаясь за ручку двери, потянул её вниз, стараясь не издать ни единого звука. В комнате было всё так же темно и мрачно. Свет в неё проникал разве что из зашторенных тёмной тканью окон, что явно не желали пропускать столь незваного гостя: как солнце. За головой Шачи в комнату тут же юркнули и макушки Бепо с Пенгвином. Пока их тела всё ещё оставались в коридоре, глазами они, слегка вертя головой, осматривали комнату, стараясь привыкнуть к темноте и разглядеть-таки Ло. И капитан был найден. Любимая кепка Пенгвина с надписью немного покосилась на бок, а глаза троих обалдуев расширились в немом удивлении: их командир и вправду спал, лёжа на животе, слегка свесив татуированную руку с края кровати. Это было таким же отклонением от нормы, как и улыбка на его лице в тот вечер на боях. Только было все троя в немом кивке головой согласились не беспокоить Капитана, как к их спинам кто-то слегка прикоснулся. Сдерживая едва не слетевшие с губ крики испуга, парни услышали тихий шорох одеяла, замечая, как закопошился слегка Ватер на кровати. И тут же сгинули обратно в коридор, закрывая за собой дверь и нетерпеливо оглядываясь на напугавшего их человека, коим оказался.Росинант. Глава клана лишь с улыбкой и счастливыми морщинками у глаз приставил указательный палец к губам, жестом прося своих послушников быть тише. Кажется то, что его отпрыск наконец спал, несказанно радовало мужчину. А то, что побеспокоивший их оказался именно Коразон: слегка успокоило трио, позволив им спокойно выдохнуть напряжение из лёгких. Но затем после того, как глава спустился по лестнице на первый этаж, покинув друзей своего сына, Шачи напрягся, констатируя и в очередной раз убеждаясь, насколько Росинант тихо передвигается. Его приближение никогда не слышно, а присутствие не ощущается. Пенгвин и Бепо с ним соглашаются, кивая. На том они и разошлись, решив дождаться пробуждение Трафальгара.
***
Проснувшись после обеда от очередного грохота и шума с нижнего этажа, Ло лишь раздражённо вздохнул, оказавшись явно недовольным таким пробуждением. Шачи и Пенгвин снова что-то не поделили. Но, на этот раз, почему-то быстро затихли, словно испугавшись чего-то. Под тихие кряхтения, будто парень вдвое старше, чем он есть, день встретил его пробуждение острой болью в голове, стоило ей хоть чуть оторваться от мягкой подушки. Уже и не вспомнить, когда в последний раз наследник клана спал такмного. Неужели с непривычки может так сильно болеть голова и ломить тело от долгого сна? Словно слепой котёнок, парень на ощупь нашёл свой телефон, поморщившись от яркости экрана, который явно желал оставить своего хозяина без зрения, и всмотрелся в цифры. И вправду, сон его был воистину непривычно долгий. Непривычно и болезненно. Чёрта с два он снова столько проспит. Поднимаясь с кровати, план действий в голове всё никак не укладывался, пока ледяная вода не соприкоснулась с ещё тёплой после постели кожей, отрезвляя разум и слегка обжигая своим холодом. Картинка быстро сложилась, стоило туману отступить из закромов его головы и самых её потаённых уголков. План был до одури прост, но в этом и был его некий шарм. Тем более, что каких-то важных дел он собой не нёс. Умыться, сходить-таки позавтракать, хоть это уже и не было завтраком как таковым, сообщить парням об идеи гулянки в баре — всё предельно просто и обыденно. Но ведь ничего никогда не идёт по плану, так? Конечно, ведь спокойно сообщить о своём плане у Трафальгара не вышло. Стоило Ло появиться на пороге кухни, откуда то и дело слышались привычные споры двоих идиотов, как в его голову чуть не влетел графин, разбившись рядом об карниз двери. Бепо, что пытался успокоить Шачи и Пенгвина, сразу заметил капитана, в отличии от своих товарищей, что так и продолжали ссориться, стараясь не кричать громко, всё ещё думая, что Ватер спит в своей комнате. А тот уже стоит здесь. От разбившегося кувшина он даже бровью не повёл, лишь взглянул устало на осколки, а затем на ссорящихся баранов. Белокурый же вздрогнул, словно бы этот кувшин летел, на самом деле, в него. Он сразу попытался утихомирить друзей и обратить их внимание на то, что Ди уже стоял в проходе и смотрел на их дебаты. Но те абсолютно не замечали слов робкого и испуганного друга. Пока тот, чей сон потревожили, не обратил на себя внимание, слегка прочистив горло, демонстративно кашлянув в кулак. Две фигуры тут же замерли, слегка вздрогнув от знакомого голоса, оборачиваясь на звук. Казалось, что вся жизнь уже пролетела у них перед глазами, боясь худшего. Но после долгого молчания Ватер лишь произнёс: «Доброе утро», проходя дальше в помещение и беря из холодильника сок. — Д-доброе утро, капитан. — Хором ответило трио, удивляясь тому, что их друг даже на кличку не отреагировал, в ответ лишь промычав что-то схожее с «угу». — Собирайтесь. — Коротко поставив тех перед фактом, что они куда-то идут, парень начал опустошать пакет сока, наполняя голодный желудок временным «перекусом». Но не успев задать очевидный вопрос, который повис у них на уже открытых губах для его оглашения, как тот уже дополнил свой приказ, проглотив немного кисловатую жижу из-под коробки с надписью «апельсиновый сок». — Мы идём в тот бар на Беверли. — Парни замерли, переваривая сказанное. Но стоило только осознанию проскользнуть сквозь удивление, как они хором раздались в радостном возгласе. Не смотря на головную боль, эта реакция заставила Ватера усмехнуться уголками губ.***
Ночная мгла опустилась на город, заполняя собой все улочки, каждый уголок, каждый поворот. Она растекалась, словно жидкость, нещадно поглощая в себя всё живое. Вынуждая включать фонари на улицах, вывески у магазинов, лампочки в окнах многоэтажек, лишь бы хоть как-то отпугнуть её назад. Мегаполис постепенно оживал, становясь пестрящей новогодней ёлкой. И в этом свете «гирлянд» и разнообразия разноцветных шаров, четверо уже вышли из своего авто, направляясь ко входу, где вышибала тут же пропустил их без очереди вовнутрь. Не знать Трафальгара в тени этого города мог только ленивый, или глупый, как тот мальчишка. Здесь они ещё никогда не были, потому Шачи с Пенгвином, как дети малые, бодались и толкались, пытаясь влезть впереди другого. Бепо привычно старался их утихомирить, как единственный адекватный лучик в их компании, не считая самого командира, который лишь безразлично вглядывался во тьму коридора, обнаружив глазами дверь на их забронированный, буквально часом ранее, балкон, и потянул своих дурачков, что чуть не прошли дальше, за шиворот в сторону двери. Балкон был довольно просторным, ограждённым от края резными перилами. В нём стоял стол, окружённый мягкими креслами и диванами так, чтобы не сидеть к сцене спиной. Все остальные балконы спускались лесенкой ниже от их забронированного, что был самым высоким от сцены. Но, от того и самым комфортным. Лишний раз попадаться на глаза наследнику мафиозного клана и его излюбленному окружению явно не стоит. Пока Ватер погрузился в свои мысли, ребятня: коих иначе никак не назовёшь из-за их активности и несерьёзности, уже успела поназаказать всякого из меню, бурно обсуждая, что стоит попробовать первым делом. Даже на этой почве у Шачи с Пенгвином возникли разногласия, из-за чего Бепо лишь устало вздыхал, с надеждой посмотрев на капитана, чем и вывел его из раздумий. Взглянув на причину беспокойства белобрысого, тот лишь пожал плечами, этим жестом говоря тому свыкнуться и принять это — как норму. Стоило официантам разнести заказы, а последней тарелке коснуться стола, как в зале загорелись софиты, направленные на сцену, куда вышла девушка в красивом белом платье, с большими красными губами, которые было видно даже отсюда, и подошла к микрофону, что стоял недалеко от края платформы. Музыка нарушила уже привычную тишину, ознаменовав начало шоу. «Не-е-е засыпай, послуша-а-ай ты мой рассказ» Зал наполнился лёгкой музыкой, не давящей на голову. Лёгкие звуки барабанов и гитары мягко впитывались в уставшее тело, проникая под кожу, словно анестетик, и расслабляя. Тело становилось ватным, и двигаться особо не хотелось. Из головы выветривались все проблемы и дела, оставляя её пустой. Словно специально, чтобы запомнить надоедливый в будущем мотивчик и прилипчивые строки, которые зальются в эти пустоты в черепе. «Ка-а-ак-то собрались духи на префера-анс» Взгляд медленно скользил по залу, замечая все мелкие, невидимые до этого для глаз, детали. Как официанты, словно те же духи из строчек песни, быстро передвигаются между столиками и балконами, словно у них нет ног, и они плывут над поверхностью пола. Как многие знакомые лица и макушки прояснились для Ло сквозь полумрак зала, лишь больше доказывая то, насколько тесен этот мир. Он видел некоторых членов чужих кланов, видел знакомых сотрудников полиции, видел лица, с которыми лично сотрудничал. Многих он здесь узнал, пока строчки песни медленно въедались ему в мозг. «Но-о игрока четыре, а духов ше-е-есть» Видел и то, как его дурачки затихли, вслушиваясь в голос красивой девушки на сцене, что так и завлекала взгляды посетителей к себе. Сверкая глазами, маня медленными движениями рук, бросая игривые взгляды. Словно она не поёт, а играет и кокетничает на сцене. «Вме-е-есто игры взлетели и ста-али петь» Взгляд невольно скользнул по балконам в направлении к тому, в котором сидела их компания. Снизу-вверх от сцены Ло рассматривал макушки и лица других посетителей. Он и не знал, почему вдруг его взгляд так начал блуждать по залу, словно он неосознанно кого-то ищет. Или просто от скуки, или интереса. Даже сам понять толком не мог причину своих действий. И всё это с ним сделал всего лишь один мальчишка с дурацким именем. Луффи. Нет, это не продолжение размышлений в голове Ло на счёт того, как малолетка свела его с ума, заставив привычный механизм начать барахлить, что и повлекло такое его поведение, когда он сам не знает, что и зачем делает. Нет. Его сердце резко остановилось, тело замерло, а взгляд вместе с ним. Это было утверждение. «Тай та-та-ти-та-ри-тай-та та-ти-та-ри-тай-та-тай» Под ними, в балкончике снизу, сидел мальчишка с чёрными как смоль волосами, неприлично угловатой и худощавой фигурой, тонкими плечами и шеей. Сидел на диване, так же смотря на сцену за девушкой, заканчивающей первый куплет песни. Луффи. «Тай та-та-ти-та-ри-тай-та та-ти-та-ри-тай-та-тай» Сидел расслабленно за столом, полным еды и алкогольных напитков, да и не один. На том же диване, что и он, расположился довольно гигантских, по сравнению с этим шкетом, мужчина средних лет. И Ло соврал бы сам себе, если бы сказал, что не узнал его. Это был Джимбей. Глава мафиозного клана, носящий имя «Клан Солнца» из-за татуировки, что была у каждого члена в виде красного светила. В основном, в клане все были выходцами из одного города, которых люди и по сей день ненавидят, считая уроженцев оттуда монстрами. А всё из-за их габаритов. Выходцы оттуда все были высокими, крупными, большими или имели мутационные особенности, вроде серого, фиолетового или слегка зеленоватого цвета кожи, или необычного для людей цвета глаз. Часто рождались с мутациями в виде перепонок между мальцами. Из-за этого в народе были прозваны «рыбо-людьми». А ведь причина лишь в токсичности тех мест, из-за чего люди и рождаются там с различными мутациями. Когда-то давно выходцев с того города воровали и продавали в рабство. Мужчин из-за их габаритов и силы, а женщин за их необычную красоту, что ценилась среди богатеев. Но, объективно говоря, сквозь года мало что поменялось. И сейчас лишь Джимбей помогает своим родичам, давая им кров, работу и защиту в своём клане. И этот малолетка сейчас сидел рядом с главой другого клана. Этот нахал, который так нагло пропал со всех радаров Трафальгара сейчас был прямо перед ним, но в то же время вне его досягаемости. Этот подонок. «Тай та-та-ти-та-ри-тай-та та-ти-та-ри-тай-та-тай» Словно ощутив чей-то взгляд на своём затылке, мальчишка задрал голову, взглянув на балкончик над ним. Завидев там Ло, что уже свирепо прожигал его взглядом, этот нахал лишь улыбнулся своей самой наглой и самодовольной улыбкой, показав Трафальгару язык и вновь опустив голову, забираясь на диван уже ногами, хорошо что без обуви, и расслабляясь рядом с Джимбеем, ложась на мягкую спинку дивана в его угол и, протягивая ноги к главе клана, обращая его внимание на себя. Джимбей на это лишь так нежно и мягко улыбнулся, словно бы они уже давно знакомы. Между ними не было никакой неловкости и замкнутости. «Тай та-та-ти-та-ри-тай-т-а-а та-ай-ра-та-ай-ра-а-а..» — Луффи! — Заметил было Шачи, в голос удивившись тому, что этот мальчишка здесь, да ещё и с кем. Стоило было только ему озвучить это имя, как Трафальгар крепко сжал стакан виски в своей руке до побелевших костяшек. Словно озвученное имя заставило его понять, что ему не кажется, не показалось, и это не больная фантазия уставшего мозга. Это и вправду сидел Луффи. — И правда, это же Луффи. — Удивился Пенгвин, обративший внимание на находку Шачи, заглядывая через его плечо. Один лишь Бепо понимал, что дело пахнет керосином. Потому так затих и сжался, то и дело кидая взгляды на капитана и мальчишку на нижнем балконе. По рассказам от Шачи и Пенгвина тот понял, что этот парень как-то воздействует на Ло, что тот начинает вести себя непредсказуемо и нервно. Что для него несвойственно. — Что он здесь делает? — Раздражённым голосом едва ли слышно спросил Трафальгар, не обращаясь к кому-то конкретному, а ожидая, что хоть кто-то из этих обалдуев даст ему ответ. Ведь он приказывал следить за каждым движением этого парня. Ребята напугано сжались и замерли, взглянув на недовольного капитана, в глазах которого пылал огонь гнева и раздражения. — Разве я не говорил следить за каждым его передвижением? — Так и прожигая своих товарищей взглядом, Трафальгар и не думал смягчиться и на миг. Его гневу, казалось, скоро не хватит места в собственном теле, и он вырвется наружу ярким буйством. — Д-да..к-капитан. Но мы же говорили, что мальчишка совсем п-пропал с наших радаров, и н-несколько дней не появлялся дома и н-на территории клана. — Заикаясь, причём полностью одновременно проговорили Шачи и Пенгвин, которым и было дано задание. Даже их заикание как-то синхронизировалось. Осознавая, что ребята не виноваты, и всё это время в течении нескольких дней Луффи был вне зоны их досягаемости, скорее всего пребывая на территории Клана Солнце, куда влияние Трафальгара не распространяется, гнев и ярость стали в нём немного утихать. Он раздражённо прикрыл глаза и медленно выдохнул скопившийся кислород в лёгких. Его успокоение так же повлияло и на товарищей, что облегчённо вздохнули, слегка расслабляясь. Но говорить больше они не решались. А ведь в их головах промелькнула мысль успокоить друга чем-то вроде «но теперь то он здесь», или «теперь мы можем схватить его в любую минуту, только дождавшись, как Джимбей от него отойдёт», даже не подозревая, какую войну могут начать два клана за такое. Ведь Джимбей явно не оставит в сторонке пропажу своего, видимо, довольно близкого друга, учитывая, как мягко они общаются. Заметив то, что те начали беседу, Ло раздражённо приложил палец к губам, приказав всем, и без того молчащим товарищам, затихнуть. И те аж перестали дышать. Но поняв, что из-за музыки ничего не слышно, кинул быстрый взгляд на Пенгвина, и тот сразу всё понял, кивая и поднимаясь, стремительно покидая помещение балкона. За дверью стояли другие их соклановцы, что охраняли отдых наследника. Шепнув одному что-то на ухо и получив положительный кивок, парнишка со странной и забавной кепкой вернулся к товарищам и раздражённому Ло. Строчки песен уже пролетали мимо ушей, не цепляясь для того, чтобы даже просто разобрать слова в них. Словно бы Трафальгар забыл этот язык, и больше не воспринимал его на слух. И всё же, влияние этих нефтяных глаз и раздражающей улыбки всё ещё оставалось тайной. Но оно было очевидно. Иначе Ло не мог понять того, почему начинает вести себя так несвойственно. Оперативно быстро одному из официантов была предложена хорошая сумма денег за небольшую работёнку. И вместе с очередным заказом в помещение балкона снизу попал небольшой жучок, фиксирующий звук и выводящий его на наушник, который тут же оказался у наследника клана. Своим товарищам тот не позволил слушать разговор мальчишки с главой чужого клана. Как бы тем этого не хотелось, они сделали вид, будто и мысли о таком не было, чтобы тоже сидеть и слушать.***
Луффи сидел и довольно сверкал глазами при виде всего того, что Джимбей заказал для него за свой счёт. — Угощайся, Луффи. Мне только в радость видеть тебя таким счастливым снова. — С широкой и счастливой улыбкой проговорил своим довольно громким и глубоким голосом местный великан, посмеявшись с того, как быстро некоторые блюда уже пропали со стола. После чего мальчишка обратно лёг так же, как ложился демонстративно для Трафальгара, протягивая ноги к главе клана, укладываясь спиной в угол мягкой обшивки дивана. И Джимбей не был против, продолжая пить саке из традиционной чашечки Очоко. — Не говори так, словно бы я несчастен. — Посмеялся мальчишка, кинув мимолётный взгляд на сцену, где девушка уже подходила к середине песни, а затем снова обратил внимание на своего друга, который смотрел на него отчего-то так хмуро и обеспокоено, что заставило и Луффи слегка напрячься. Как и то, что Джимбей сидел уже без очоко в руке, а со сложенными перед грудью. Он понял, что его ждёт серьёзный разговор. Луффи не любил серьёзные разговоры. И чаще всего так с ним разговаривал именно Джимбей. — Луффи, ты же прекрасно понимаешь о чём я. — И от этого начала разговора парень лишь закатил глаза и опустил их на свои ноги, не желая в подобный момент смотреть в слишком проницательные глаза мужчины на против, с которым он был знаком уже много лет. — После того случая ты совсем потух и сильно изменился. И я бы сказал, что это не похоже на перерождение. Ты смирился и принял то, что мир стал для тебя серым и блеклым пятном, хотя прежний ты бы уже во всю кричал и пытался изменить его, а не свыкнуться с ним. — Прежнего меня уже нет. — Только было перебил друга мальчишка, как тот продолжил без малейшего внимания к тому, что эта тема его другу неприятна. А всё потому, что сил больше терпеть и смотреть на то, как Луффи сжигает себя изнутри у Джимбея больше не было. Молчать дальше он не сможет, и не позволит себе. Трафальгар мало что понимал из их разговора из-за того, что не слыша его с самого начала, а потому картинка в его голове складывалась мутно, и с каждым словом возникало лишь больше вопросов, чем ответов на них. — О том я и говорю. Ты не думай, что я считаю: что меняться плохо. Многим это идёт на пользу. Многие взрослеют и становятся сильнее и мудрее. Но не то, как поменялся ты. Не то, кем ты стал, и как продолжаешь существовать, а не жить, как раньше. — И на это у Луффи не нашлось ответа. Он продолжал слушать Джимбея, вникая в его слова, но никогда не прислушиваясь к ним. И Джимбей знал это. Видел и сейчас, как парню на это было абсолютно плевать, и говорить об этом он не хочет. А потому лишь вздохнул и решил закончить свою речь, которую начал для того, чтобы подвести к своей мысли. — Я думаю, тебе пора бы проработать всё то. — И не успел он договорить, как его перебили тихой просьбой, без доли раздражения или злости, со спокойствием, но неким безразличием: — Давай не будем об этом? — И в чём-то Луффи снова был прав, как и многие разы их разговоров до этого. Сюда они пришли не для этого, а чтобы отдохнуть. И портить друг другу настроение оба не хотели. Но всё же, было очень досадно, что важная составляющая разговора так и не была озвучена, и цели поднятой темы мужчина не достиг. Но чтобы не портить их долгожданную встречу Джимбей лишь согласился, вздохнув и положительно кивая на просьбу Луффи, всё ещё сидя, сложив руки на груди. Парень поднял голову и взглянул на утихомирившегося друга, что даже как-то затих от всей серьёзности их неудавшегося разговора. И мальчишка широко и светло ему улыбнулся, как прежде. Он тут же сорвался с места, накинувшись на шею габаритного мужчины, смыкая руки на его шее и звонко смеясь, чем поднял настроение и Джимбею, который обнял того в ответ, содрагая воздух своим низким хохотом. Но от того не менее счастливым. «Рыбо-человек» лишь снова убедился в том, что Луффи, в каком-то смысле, всё равно остался самим собой. Он всё так же поднимает всем настроение, словно это какой-то его дар свыше. Ведь так может только он. Их дальнейший разговор принял более размеренный и мягкий темп. Они разговаривали о чём угодно. Даже просто о каких-то мелочах или полном бреде. Иногда в их разговоре мелькали незнакомые для Трафальгара имена, которые он записывал в блокнот, чтобы позже разузнать об этом мальчишке и его окружении немного больше. — Слышал, что Френки недавно достроил тот дом за городом? Я так уже хочу на него посмотреть! Как думаешь, он не будет против, если я там поживу какое-то время? — С довольной улыбкой во все тридцать два зуба спросил мальчишка, чем вызвал у главы Клана Солнце искренний хохот. — Ты же знаешь, как он не любит чинить после тебя мебель. Особенно, если она только недавно поставлена, и всё творение приобрело конечный вид лишь на несколько дней, пока ты всё не сметёшь на своём пути, словно маленький ураган! — И в этих словах не было для Луффи никого оскорбительного подтекста, ведь тот искренне засмеялся, сказав, что он будет вести себя хорошо, что вызвало у Джимбея новую волну хохота. Ведь «вести себя хорошо» и «Луффи» две абсолютно не сочетающиеся между собой вещи, которые даже рядом друг с другом никогда не стояли. Друзья же капитана в этот момент не злились и не обижались на того за то, что тот сейчас не участвовал в их разговоре или азартных играх. Для них было приятным открытием поведение их друга, ведь тот давно никем не интересовался так сильно. И наблюдать за таким Ло было очень даже интересно для них. Они иногда шептались, тихо хихикая от сосредоточенного лица наследника, и тот даже не замечал этого, или делал вид, что не слышит, лишь в самые раздражающие моменты кидая на трио недовольный взгляд, от чего они ненадолго замолкали. Но затем снова продолжали шушукаться и хихикать. — Впервые вижу, чтобы нашего капитана кто-то так сильно заинтересовал. — Посмеялся было Бепо, как заметил странные переглядывания Шачи и Пенгвина. — А я-то думал, что среди нас только ты латент. — С язвительным самодовольным видом обратился Шачи к Пенгвину, на что получил недовльный взгляд и нахмурившиеся брови друга, что уже от одного его взгляда понял: его больная голова уже что-то задумала. Что-то язвительное и тупое. — Ой, да заткнись ты. — Лишь недовольно фыркнул Пенгвин, стараясь держать себя в руках, чтобы не мешать капитану слушать разговор двоих снизу, и быть умнее, чем Шачи. Но.он не смог. И вскоре, Шачи снова вывел его на очередной конфликт. Пусть и на конфликт шёпотом. Но для наблюдающего Бепо это было очень комично, и он закрывал рот ладонью, чтобы не засмеяться слишком громко. Трафальгар с каждым словом, произнесённым в диалоге этих двоих, поражался тому, как близки они были. Какими тёплыми были их взаимоотношения. Каким мягким и, в каком-то смысле, спокойным был Луффи. Да, он был активным и шумным, как обычно. Но не таким, как с Ло или на сцене. Сейчас он был ярким солнцем. Не жестоким и сжигающим всё на своём пути, как раньше. А мягким и тёплым, как долгим вечером очередного летнего дня, когда солнце не желает прятаться за горизонтом до позднего вечера, и можно спокойно ходить в футболке, и не умирать от жары, и не содрогаться от холода. Приятным теплом, которое откликалось где-то в глубине груди со стороны замёрзшего с годами сердца от одной лишь его светлой улыбки, или растекающийся нефти в глазах, что растаяла при встречи с кем-то родным и близким, в лице Джимбея. Он был не яркой звездой на сцене, каким его запомнил Ло. Не грубым нахалом, что не боялся смерти, даже когда дуло пистолета было приставлено к его лбу, а тот лишь с оскалом улыбался, ожидая действий. Эта улыбка была не тем оскалом. Этот смех не был тем сумасшедшим хохотом, что был на сцене. Он грел своей лучезарной улыбкой и детским, искренне детским смехом, который Ло не было дано услышать лично. Сейчас Луффи был тем самым ослепительно ярким солнцем, заставляющим жмуриться до морщин в уголках глаз. В их взаимоотношениях с Джимбеем чувствовалось то тепло, которое Луффи не проявлял ни с Ло, ни с кем-то ещё. Пусть он и не особо общался с другими личностями при Трафальгаре. Ведь когда эти двоя встречались где-то, всё их внимание было приковано друг к другу. Но такого тепла даже и в помине не было.***
После половины шоу, и опустошённого большого стола еды, а также нескольких бутылок дорого спиртного, Луффи начал клевать носом, что Джимбей заметил довольно скоро и предложил другу лечь отдохнуть, но тот упорно стоял на своём, что он совсем не устал, и может погулять ещё, на последнем слове уже окончательно опуская голову, не успевая договорить и засыпая. Из-за такой забавной ситуации мужчина посмеялся, снимая с себя пальто и укутывая это дитё малое в кокон. А ведь размера его одежды вполне хватит, чтобы укутать эту малолетку в несколько слоёв. Глава клана подозвал одного из своих людей, что-то проговорив ему на ухо. После его быстрого ухода зашла одна из официанток и, рассчитавшись с ней, Джимбей взял мальчишку на руки, словно ребёнка, а затем понёс его куда-то из заведения. Луффи забавно выглядел в больших руках габаритного главы клана. Словно он и вправду ребёнок. А ведь по меркам выходцев с родины Джимбея — мальчишка тот ещё лилипут даже среди подростков помладше. Конечно, Трафальгар не мог не приказать людям проследить за ними, но ничего странного после того, как они покинули балкон, не случилось. Мужчина лишь вышел в ночную улицу мегаполиса к своей, подходящей под его габариты, машине. Она была чёрного цвета, чем-то схожа с лимузином, но выше и больше. Впереди было место для шофёра, а сзади кресла, походящие на длинные диванчики, стоящие друг на против друга, спиной к водителю и, в конце, лицом к нему. Люди из его клана уже ждали, и отрыли своему главе дверь, только тот подошёл немного ближе. Луффи переместился с рук на заднее сидение авто, так и продолжая крепко спать, не обращая внимание ни на что вокруг происходящее. Дверь закрылась, скрывая парня внутри, и даже тонированные окна не позволяли его разглядеть. После того, как Джимбей сел в ту же часть машины, куда и переложил Луффи, та поглотила в себя ещё нескольких соклановцев и тронулась с места, уже через несколько мгновений исчезая во тьме города за очередным поворотом. Трафальгар облегчённо вздохнул после доклада, ведь всё это время, что он ждал и наблюдал за мальчишкой, он сидел в напряжении. И теперь, наконец, мог расслабиться и спокойно вздохнуть. Вытаскивая из левого уха наушник. По какой-то причине он просто физически не мог сидеть спокойно, зная или видя, что Луффи где-то рядом. От вида такого уставшего друга его товарищи было не сдержали тихие смешки, от чего были одарены недовольным взглядом и затихли, но улыбки сдержать не смогли, и Ло лишь закатил глаза, беря новый стакан с виски, наконец присоединяясь к празднованию возвращения Бепо. Теперь же, после полученной новой информации и списка имён у него зарождался новый план действий и подчинения мальчишки себе. Чёрта с два Луффи после того демонстративно показанного языка сможет дальше жить спокойно с уверенностью, что Ло за ним не придёт. Да и пора было бумажник вернуть обратно его законному владельцу. Чёрта с два тот снова улизнёт из-под носа Трафальгара.«Я-я-я шла по лесу мимо в тот дивный ча-ас,
Не-е-еведомая сила сто-о-олкнула на-ас.
Слу-у-учайно оказалась со мной свирель,
Та-а-ак в этот странный вечер нас стало се-е-емь
Тай та-та-ти-та-ри-тай-та та-ти-та-ри-тай-та-тай.
Тай та-та-ти-та-ри-тай-та та-ти-та-ри-тай-та-тай.
Тай та-та-ти-та-ри-тай-т-а-а та-ай-ра-та-ай-ра-а-ай-та-а-ай..»