Ваша преданная служанка — Нурбану Хатун
— О Аллах, — прошептала Канан — Госпожа. Что-то серьёзное? — Нурбану беременна. Это испортит все планы. Будем молить Аллаха, чтобы она родила девочку. А если она родит Шехзаде, то будет проблематично избавиться и от Шехзаде Селима и от Нурбану с их дитя. — От этой девушки только проблемы появятся. — Если она все же будет до конца мне преданна, то может она и останется жива, — Госпожа вздохнула, — Позови мне новых девушек которых представили ко мне. Мария привела двух девушек. Они были довольно симпатичные. Одну звали — Экин, другую — Нергис. Большая часть гарема уже стали мусульманками и им даровали имена. Поэтому Канан Султан не стоило напрягать голову и придумывать имена для служанок. Вы спросите: почему тогда Мария не приняла ислам и не получила другое имя? Все просто. Она единственная кто приехал с Канан с её родины. Мария — единственное напоминание о родном доме госпожи. Канан рассматривала девушек, те не смели поднять глаза, чтобы посмотреть не госпожу. — Раз вы служите мне, — начала султанша, — то вы обязаны быть мне преданны, должны быть готовы в любой момент отдать за меня свою жизнь. Вы готовы? — Да госпожа, — воскликнули девушки. — Раз так, то выберите одну из колб, — Канан указала на четыре стеклянных колб с прозрачной жидкостью, — в каких-то из них вода, в каких-то из них яд. Вам надо выбрать одну, если вы выберите воду, то вы будете спокойно жить и служить мне. А если же выберите яд, то исход плачевный, вы — умрёте. Две девушки уставились на колбы. Одна из них — Нергис. Первая подошла и схватила одну из колб и вернулась на свое место. Экин последовала её примеру. Девушки стояли с колбами в руках и посмотрели на госпожу. Та кивнула и девушки выпили жидкость. Все стояли в тишине одну минуту. — Поздравляю, вы прошли испытание — тем самым доказали свою преданность мне, можете идти и продолжать свои дела. Девушки оставили колбы там где взяли и покинули общество госпожи. Они даже не догадывалась, что во всех колбах была вода.***
— Мама у тебя такой большой живот, — сказал Мурад трогая живот матери. И вправду, Канан была на восьмом месяце беременности, почти на девятом. Но живот был намного больше чем например при беременности покойной Лале. Даже когда Канан была беременна Айсун и Мурадом живот был меньше. Видимо Аллах решил ей даровать больше чем одного или двух детей. — Видимо у вас появится больше чем один братик, — Канан не переставала улыбаться. — Или сестрёнка, — Айсун очень хотела сестру, поэтому не упускала возможности об этом сказать. В покои зашла Мария, явно встревоженной. Канан это заметила и сказала детям уйти к себе. — Что-то случилось? — Нет госпожа, — девушка пыталась скрыть свое волнение. — Не ври мне, говори правду! , — госпожа уже начала злится, она ненавидела когда ей врали. — К Шехзаде на протяжении трех месяцев ходит одна и та же девушка, и она сейчас находится вместе с ним. Я узнала это только что, когда меня попросили отнести им еду. — Ты врёшь! Шехзаде не мог бы так со мной поступить, — Канан понимала, что Марии незачем ей врать, — Кто её подослал? Или Шехзаде обратил на неё внимание? — Мне это не известно. Канан резко встала и последовала на выход из покоев, пытаясь скрыть слезы, которые так и пытались скатиться из её глаз. На пути госпоже она увидела Ибрагима Агу, тот заметив госпожу поклонился. — Госпожа, что Вы в столько поздний час куда-то вышли? — Допросы здесь буду устраивать я. Что за Хатун помещает покои Шехзаде? Почему мне об этом сообщают спустя три месяца? — Госпожа. Эту Хатун зовут Инас. — Кто ей дал имя? — Шехзаде Мехмед. Она сказала, что имя означает «общительная», потому что Шехзаде нравится с ней общаться. Я велел всем девушкам молчать и ни слова не говорить. — Чёрт бы тебя побрал Ибрагим Ага! Госпожа толкнув в плечо евнуха последовала в покои Шехзаде. Она не обратила внимание как слезы полились с её глаз. Уже виднеются покои Шехзаде. Госпожа подошла и остановилась, стала прислушиваться. Она слышала смех Шехзаде и смех той Хатун. — Доложите, что пришла Канан Султан, — гордо подняв голову сказала госпожа. — Простите султанша, но мы не можем. В покоях Шехзаде сейчас нпложница, — проговорила один из стражников. — Я это слышу, что там какая-то рабыня! Пропустите, — Канан пыталась пройти, но ей загородили путь. Тогда госпожа решила схитрить. Сделать вид, что она смирилась. Она отошла от покоев Шехзаде и заметила как стражники встали на свое место, думая что султанша уходит. Наивные. Канан резко развернулась и побежала в покои. Её никак не смущало её положение. Она вбежала и увидела: Шехзаде с Хатун сидят на кровати, едят фрукты, сладости. Сама же Хатун сидит и только одеяло прикрывает её голую кожу. — Канан? , — Шехзаде уставился на свою супругу, — Как ты посмела вырваться в мои покои? — Как я смею? А ты как смеешь развлекаться с какой-то рабыней. Пока я — твоя законная жена ношу нашего ребёнка? — Я Шехзаде! И у меня не должна быть только ты! Мехмед ударил точно в сердце своей фразой. — Ты предал меня и нашу любовь! , — султанша уже сорвалась на крик, слезы ручьём лились из её глаз, — Ты клялся мне! Что у тебя больше кроме меня никого не будет. И что я сейчас вижу? Как ты уже на протяжении трех месяцев развлекаешься с какой-то Хатун, даёшь ей имя, смеёшься с ней. Может ты её ещё и в жены возьмёшь? Зачем тебе одна жена. — Замолчи! Ты забываешься Канан, — Мехмед подошёл ближе к супруге и пригрозил ей пальцем, — Тебя спасает только то, что ты беременна. А так бы я без раздумий отослал тебя в старый дворец. — Ты не тот, — Канан перешла на шёпот. Инас Хатун уже покинула покои не желая попасть под гнев госпожи, — Ты не тот Мехмед которого я полюбила. Я полюбила доброго, ласкового, жизнерадостного Шехзаде Мехмеда, но ты не он, ты. Канан не закончила фразу. Она резко Закричала. Мехмед не мог понять что происходит и схватил жену. — Отпусти меня! Не прикосайся! , — Канан пыталась убрать его руки, но не могла. К султанше подбежала Мария и воскликнула: — Воды отошли! У госпожи роды! Мехмед не думая, поднял супругу и положил на свою кровать. — Нет! Нет! Я не буду тут находится, на этой кровати, тут была противная рабыня! Ниизачто, — Канан кричала сквозь слезы, сквозь боли и отчаяния. — Канан! Успокойся! Забудь о ней! Молю тебя, — Шехзаде взял лицо Канан в руки и заглянул ей в глаза, — Завтра же я отошлю её в старый дворец или выдам замуж. Только молю перестань себя терзать! Это плохо может сказаться на тебе и ребёнке. Подумай о ребёнке. Канан успокоилась, и правда же. Она вредит не только себе, но и ребёнку который вот вот появится на свет.