Во власти грёз

      – Я взяла месячный отпуск, поэтому пойду на работу только на следующих выходных, – Выдался замечательный вечер для прогулки по набережной, потому мы с Арсением решили встретиться и обсудить наши планы насчёт писательства. Арсений шёл рядом, держа в руках два рожка мороженого, пока я искала салфетки в сумочке.       – Вот я и говорю, что тебе не нужно возвращаться на работу.       – Как это «не нужно»?       – А теперь наконец послушай меня внимательно, – Он взял меня за подбородок двумя пальцами, поднимая таким образом опущенную голову, затем провел большим пальцем по левому уголку губ, вытирая следы шоколада. – Вот и всё, можешь не искать салфетки.       Всучив мне мой рожок, мужчина зашагал дальше по тротуару. Простояв минуту в лёгком трансе, я догнала его.       – Я слушаю. Объясни, зачем мне нужно оставить такую прекрасную работу в кафе, где бесплатно кормят?       – Я предлагаю тебе подработку у хорошего знакомого. Он профессиональный писатель, имеющий за плечами немало успешных книг. Сможешь набраться у него опыта. Твоя задача будет заключаться в том, чтобы помогать ему в его работе – быть ассистентом. Однако не с глазу на глаз, а на расстоянии, так как он живёт в Питере. Поэтому от тебя будет требоваться составление расписаний, возможно, проверка некоторых моментов в его работах. Иногда он может и советоваться с тобой, если заслужишь его уважение и доверие. Потихоньку сама начнёшь переносить полученные знания на свои будущие работы. Человек он хороший, но строгий. Очень дисциплинированный. Так что, подумай хорошенько. Я показал ему твои работы, и он был не против взять тебя, так сказать, под своё крыло. Иначе не стал бы тебе предлагать эту работу. Однако я твоим учителем быть не перестану. Всегда готов выслушать тебя и дать совет или очередное задание. Можешь присылать мне свои работы на проверку. В общем, будем стараться над твоим продвижением.       От такого предложения нельзя отказываться. Да это же счастливый билет в светлое будущее творческого человека. Мне определённо нужно подумать и принять верное решение: склоняюсь больше к положительному ответу.       – Неожиданное, однако очень заманчивое предложение. Спасибо, Арсений. Я подумаю и дам тебе ответ как можно скорее.       Мы шли достаточно медленно, чтобы можно было заметить мальчика, несущегося на нас на велосипеде. Однако наша увлечённость разговором не позволила этого сделать, и маленький велосипедист не справился с управлением и въехал в ноги Арсения. Бедняга упал с велосипеда, разодрав себе колени. Мужчина с испачканными штанами опустился на корточки перед упавшим и помог тому подняться. Аккуратно провёл ладонями по его ушибленным коленям и усадил вновь на упавший велик. Как только мальчишка еле как уехал, качаясь из стороны в сторону, улыбка Арсения испарилась, и он тихо пробормотал:       – Не люблю детей.       – Что? Ты ведь только что улыбался ему.       – Это ничего не значит. Я ведь не мог накричать на этого паренька из-за испачканных штанов, а хотелось бы.       – Да брось, он же не виноват, – Я встала в сторону мальчика. – Видимо, это его первая поездка на велосипеде. Штаны бросишь в стирку.       Он ухмыльнулся и пошёл дальше, облизывая холодное мороженое. Я догнала его и остановила прикосновением руки к его плечу:       – Постой, у тебя нет младшего брата или сестры?       – Нет, я рос один. В детском доме.       Тема, в которую я лезть не хочу. Больно уж щепетильная.       – Ох, извини. Ладно.       – Нечего извиняться.       К нам подбежала маленькая девочка. Она выглядела очень мило с усиками бабочки на голове. Арсений улыбнулся, словно слова про нелюбовь к детям совсем не его.       – Извините, вы не видели моего друга на велике? Он должен был здесь проехать.       Я наклонилась ближе к ней и бросила мимолётный взгляд на мужчину, стоящего возле нас с засунутыми руками в карманы. Вот ведь лис: он улыбался своей самой невинной улыбкой.       – Видели, малышка. Он недавно проехал мимо нас и умчал вон в том направлении, – мой палец был направлен в сторону маленькой территории разбитого сада.       – Спасибо! – Она с благодарностью посмотрела на меня, затем на Болконского.       – Пожалуйста. Будь осторожна, тут очень близко к проезжей части, – Арсений, это говорите вы? Станиславский сказал бы: не верю!       Маленькое создание убежало в указанном направлении, а мы продолжили свой путь.       – Даже сейчас ты будешь утверждать, что не любишь детей?       – Я должен был изменить своё мнение? – Он повернулся ко мне и выгнал одну бровь.       – Ты снова улыбался! Двуличный лжец вы, Болконский, – Мой кулак легонько ударил его по плечу.       – А что насчёт тебя? Любишь детей?       – Не знаю. Люблю чужих детей: с ними можно посидеть до того времени, пока не устанешь. Потом можно оставить его на родителя или на кого другого. Со своим ребёнком или младшим братом, сестрой такое не сработает. Да и больно капризными они становятся, когда подрастают. Но я больше «люблю», нежели «не люблю».       – Когда не плачут.       – Верно, – Я щёлкнула пальцами.       Потратив долгую ночь на раздумья, решила утром написать сообщение Арсу: «Доброе утро) Я решила. Хочу попробовать поработать ассистентом твоего знакомого»

«Доброе. Отлично. Готова поехать в Питер?»

«Когда?»

«Да хоть сегодня. В любой удобный день этой недели»

      Поехать в Санкт-Петербург? Я не предполагала, что потребуется личная встреча с ним. Однако нельзя сворачивать назад, поэтому мне следует всё же съездить в культурную столицу нашей страны. Прежде, нужно уволиться со старой работы. «Хорошо. Я уже завтра буду свободна»

«Прекрасно, тогда возьму билеты на завтрашний рейс: полетим на самолёте. Ты ведь уже летала?»

      Я летала на самолёте всего один раз, когда была совсем маленькой. «Да, всего раз. На поезде не получится?»

«На поезде потратим весь день на дорогу, потому на самолёте лучше. Не волнуйся, я полечу с тобой. Всё будет в порядке»

      Хотелось бы в это верить. «Договорились, тогда на самолёте. Сейчас отправлю необходимые данные».       Когда была совсем ребёнком, очень любила небо. Оно так и манило к себе, к пористым облакам и ночным звёздам. Хотелось распахнуть крылья и взлететь вверх к бескрайним просторам. «Мама, я хочу крылья, хочу летать» – всегда было моим желанием на каждый праздник. «Мы скоро полетаем все вместе. На большом самолёте» – эти слова моей матери стали для семилетней меня самыми заветными. Тот окрылённый ребёнок, чья улыбка была такой редкой, улыбалась всем прохожим, отчего детские щёки начинали болеть. Железная птица и небесные просторы подарили маленькой Арине долгожданное счастье. Они же и отобрали у неё другое счастье, самое драгоценное. Жизнь нашего старшего брата на двадцать первом году жизни оборвалась в авиакатастрофе: отказал двигатель самолёта. Иных причин произошедшего не нашли. Я не люблю самолёты, боюсь их до дрожи в руках, до болезненного кома в горле. Однако небо менее притягательным не стало. Сейчас же оно хранит в себе не только давнюю мечту и боль от потери, но и память о родном человеке.       Сегодняшним вечером я собрала все необходимые вещи в проездную сумку. Завтра ранним утром Арсений должен будет заехать за мной, чтобы вместе поехать в аэропорт. Вылет в десять утра. Перед сном я позвонила маме, сообщить о последней новости.       Мама заволновалась, когда услышала о предстоящем полёте.       – Всё будет хорошо, мам. Я тебе напишу сразу после посадки, как только самолёт сядет. Всё пройдёт удачно, не волнуйся.       – Напиши перед взлётом тоже, хорошо?       – Хорошо, договорились, мам.       Ночь была тихой, долгой. Из-за волнения никак не могла уснуть. Страх – ужасное чувство, делающее человека уязвимее. Мне страшно. Глаза закрылись лишь с восходом солнца.       Люди с чемоданами спешили на свои рейсы, крепко держа в руках билеты. Кто-то сидел в зале ожидания, дожидаясь своего часа вылета. Мы с Болконским стояли в очереди на регистрацию, когда мимо нас пробежала девушка, а за ней – двое полицейских. Она успела обернуться на нас, прежде чем её догнал один из мужчин в форме и завёл руки за спину, защёлкнув на запястьях наручники. Задержанная не сводила с нас глаз до тех пор, пока её не увели за угол. От её пронзительного взгляда холодных глаз по спине пробежал табун мурашек. Арсений напряжённо подошёл к стойке регистрации, бросив ядовитое «сумасшедшая». За происходящим я забыла об очереди, которая постепенно дошла до нас.       Стюардесса объясняла правила безопасности и что нужно делать в экстренных ситуациях. После инструктажа пассажиры приготовились к взлёту. Я вжалась в кресло, как только самолёт начал набирать скорость. Меня окатило волной страха: дышать стало труднее, начала слышать собственный ускоренный стук сердца, руки дрожали, глаза бегали по салону самолёта, пытаясь зацепиться за что-то одно в надежде найти в этом успокоение. Одной рукой я сжала холодный медальон. Шасси самолёта оторвались от взлётно-посадочной полосы. Взлетели. Незаметно мою руку, крепко держащую подлокотник сидения, накрыла тёплая ладонь, а над правым ухом послышался спокойный голос Арсения:       – Арина, я рядом. Возьми меня за руку и закрой глаза, – он сжал мою руку и смотрел на меня, дожидаясь, пока я закрою глаза, – ну же, закрой, так будет легче.       Я сделала так, как он сказал.       – А теперь сконцентрируйся на своём дыхании. Вдыхай на «один» и медленно выдыхай на «шесть». Поняла?       Я кивнула, пытаясь привести мысли в порядок. Я была окутана воспоминаниями из прошлого. В голове звучал истошный крик матери, захлёбывающейся в потоке солёных слёз, и стоял образ отца, чьё лицо потеряло всевозможные эмоции, а в глазах осталась лишь глубокая боль от утраты. Всего один телефонный звонок изменил их до неузнаваемости, потребовалось всего лишь пять секунд, чтобы проделать дыру в их любящих сердцах, и заставить волосы покрыться преждевременным инеем.       – Один.       Глубокий вдох.       – Два, ..., шесть.       Медленный выдох. Снова то же самое. Становилось спокойнее, навязчивые мысли рассеивались. Постепенно начало покидать липкое чувство страха, оставляя после себя неприятный осадок. Не могла открыть глаза, боясь снова окунуться в прежнее состояние. Не заметила, как голова опустилась на плечо соседа с правой стороны под тяжестью желания забыться во сне.       Проснулась от шума аплодисментов в благодарность пилоту и всему экипажу за мягкую посадку. Всё закончилось. Здравствуй, ненавистный город Достоевского. Здравствуй, столица пасмурных небес и многовековой культуры. Сойдя с самолёта, мы направились в сторону здания аэропорта. Пока Арсений нёс в руках наши сумки, я набирала сообщение матери, чтобы сообщить ей об удачной посадке.       – Арсений, ты ведь забронировал нам номера? – оторвавшись от экрана телефона, я обратилась к мужчине.       Он шёл уверенным и спокойным шагом, поправляя сумку, висевшую на его плече.       – Мы остановимся в моей квартире.       – В твоей? У тебя есть квартира в Питере?       Арсений обернулся ко мне и на его лице появилась добрая ухмылка.       – Как же я жил в городе столько лет, не имея собственной квартиры?       – Так ты из Питера? Ты не говорил, поэтому я не знала, – Я наклонилась за паспортом, который случайно уронила, поэтому слегка отстала от мужчины с вещами.       Он остановился в ожидании меня и посмотрел на ясное небо.       – Я родился и рос в этом городе. Здесь я провёл тридцать лет своей жизни, изучив все районы и улицы. На самом деле, я разделяю мнение многих писателей: Питер красив и культурно богат, но что-то в нём отталкивает, какая-то серость обволакивает её стены, – Я уже стояла рядом с ним и заинтересованно слушала. – Пойдём. Мы возьмём такси.       Мы ехали до нужного дома чуть дольше часа, если судить по данным шагомера. В такси я снова провалилась в сладкий сон, из-за чего Арсению пришлось тащить домой не только сумки, но и меня на руках. При этом он делал два захода: в первом – багаж, во втором – меня.       Первое, что бросилось в только что открывшиеся после сна глаза – внушительных размеров шкаф с книгами: от пола до самого потолка. На полках стояли книги со старинными обложками, не было ни одной книги в современном переплёте. Это всё подходило интерьеру самой, как я полагаю, гостиной комнаты, которая была оформлена в стиле классицизма. Прекрасное оформление радовало глаз и заставляло чувствовать себя в соответствующих веках.       – Проснулась? – Арсений зашёл в помещение, держа в руках кружку: приятный кофейный аромат заполнил собой всю комнату. – Возьми, я сварю себе новый.       Я приняла из его рук напиток и осторожно сделала маленький глоток:       – Спасибо. У тебя очень уютно.       – Согласен, – Мужчина взял со стола блокнот и перелистнул пару страниц, пока не нашёл нужную. – Звонил мой знакомый. Можем поехать либо сегодняшним вечером, либо завтра днём. Тебе нужно время, чтобы отдохнуть? Если да, то поедем завтра.       – Со мной всё хорошо, я уже вдоволь отдохнула. Можем поехать сегодня, – Кофе никак не остывал, приходилось дуть на него перед каждым глотком.       – Хорошо. Тогда выйдем в шесть вечера. Сейчас пол пятого, у нас ещё полтора часа, – проговорив холодным тоном, он вышел из гостиной, оставив меня одну в окружении искусства. Правильно ли я заметила, во время нашего пока ещё недолгого пребывания в Питере Арсений стал вести себя немного иначе: холодно, отстранённо, местами кажется, что он находится в каком-то нервном состоянии. Я прошла в соседнюю комнату: кухню. Всё то же оформление. Даже сейчас он стоял рядом с кофеваркой и смотрел в одну точку перед собой, пока машина шумно старалась над кофе. Рука лежала на столешнице и была сжата в кулак, в котором находилась ни в чём не повинная чайная ложка. Поступил сигнал о завершении приготовления кофе, отвлёкший Арсения от глубоких мыслей.       – Арс, где у тебя ванная комната?       Он повернул голову на меня и кивнул в левую сторону:       – Следующая дверь с левой стороны. Новое полотенце на нижнем ярусе комода в ванной.       – Спасибо.       Прохладная вода помогла снять напряжение и хоть как-то освежить голову. Теперь я точно готова к встрече с целью нашего визита.       Нужная нам квартира находилась на последнем этаже пятиэтажного дома, куда нужно было подниматься по лестнице из-за отсутствия лифтов. Как только моя нога ступила на последнюю ступень длинной лестницы, я оперлась на колени, выдохнув от облегчения.       – Спускаться будет легче. И как тут люди живут?       – Как все обычные люди старых пятиэтажек. Просто мы поднимались быстрым шагом.       – А куда ты так спешил? Твой один шаг стоит моих двух, так ещё и таком темпе. Садист.       – В следующий раз понесу тебя на спине, – Он уже подошёл к одной из дверей и нажал на звонок.       – Следующего раза не будет. Если даже так, то я лучше отстану от тебя, но поднимусь спокойным шагом.       Дверь квартиры открылась, приглашая вовнутрь. Хозяин, мужчина, казалось, схожий в возрасте с Арсением, вышел на лестничную площадку и пожал ему руку. Затем он одарил меня любезной улыбкой и попросил нас войти. Уже в коридоре состоялась наша первая беседа.       – Кирилл, знакомься – Арина Васильевна. Арина, это тот самый мой знакомый и по совместительству хороший друг – Кирилл Дмитриевич.       – Здравствуйте, – Я протянула руку. –Просто Арина.       Мужчина аккуратно пожал её:       – В таком случае, просто Кирилл. Рад знакомству.       – Взаимно, – Я убрала руку и неловко засунула в карман брюк. Поджав губы, прошлась взглядом по маленькому помещению, исследуя новое место. Впереди по коридору располагались другие комнаты, куда хозяин пока не пускал.       – Прошу прощения, что до сих пор не пригласил вас пройти дальше. Прежде хочу позвать тебя на минутку, Арсений.       Они отошли на два шага вперёд, и я смогла услышать лишь обрывки их разговора, больше походившего на перешёптывания.       – ... я не смог её прогнать...       Арсений нахмурился.       – ... просто нужно было дверь закрыть...       – ... я не говорил...       Кирилл всё время разводил руками и мотал головой       – ... видел...       – ... сбежать смогла?       Арсений бросил на меня мимолётный взгляд, перед тем как направился в одну из комнат быстрым и полным ярости шагом. Спустя пару секунд послышалось:       – Арсе...       Последовал женский визг, и он вышел обратно, таща за локоть недовольную черноволосую девушку. Она не успевала перебирать ногами, пока Арсений, подобно урагану, волок её за собой. Он с такой же злобой открыл дверь и выкинул девушку на лестничную площадку. Даже не дождавшись обратной реакции, он с грохотом захлопнул её обратно. Кирилл стоял с невозмутимым выражением лица, пока я пребывала в шоковом состоянии.