***
Гермиона чувствует ледяное дыхание возле себя. Ощущает его всем телом. После холодные длинные пальцы скользят по её тонкой шее. Мгновение. Гермиона, как дура, не успевает среагировать. Ледяные конечности смыкаются на шее, выбивая весь воздух из лёгких. Гермиону начинает трясти. Холод охватывает сначала шею, затем грудь, живот, руки, ноги, так, будто он передается по пальцам через всё тело. Через Грейнджер будто разряд тока пропустили. Мгновение. На мгновение она начинает приходить в себя и пытается вырваться из лап чудовища, что сжимает её горло. Она обхватывает запястья неизвестного и пытается оттолкнуть от себя. Ничего. Будто они намертво приклеены. Гермиона переместила свои ладошки на кисти рук человека, который душил, и начала пытаться отлепить его противные пальцы, что сжимались с каждой секундой. Может, позвать на помощь? Из горла вырвался лишь прерывистый хрип. Она металась в панике по всей кровати, удерживаемая лишь удушьем на шее. Рот приоткрылся сам по себе и Гермиона старалась сделать глубокий вдох кислорода, но получались лишь рваные недо-вдохи. Те, которых было недостаточно. Воздуха настолько не хватало, что Грейнджер неосознанно начала царапать открытые участки шеи, лишь бы сделать глоток воздуха. Чьи-то руки схватили её за запястья и прижали к кровати. Гермиона дернула руками, но этот кто-то держал её цепко. Не так, как за горло, но всё же. Откуда-то прилетела хлесткая пощёчина. Такая, что её голова аж мотнулась и дотронулась подбородком до правого плеча. Прекрасно, её теперь ещё и избивают... Ещё один удар. Но уже по другой щеке. И ещё, ещё, ещё... Что вообще за чертовщина происходит?! Последний удар и Гермиона широко распахивает бешеные глаза, хватая воздух ртом.***
Снейп всегда спала чутко. Так что и эта ночь не спала исключением. Сначала в гробовой тишине дома раздался короткий вскрик, что после отозвался глухим эхом по дому. Он подхватился и резко сел в кровати. Сегодня он специально оставил дверь в свою комнату чуть приоткрытой. Сообразив что к чему, Северус подорвался в постели и через пару секунд был уже в её комнате. Девушка металась по кровати, крепко сжимая свое горло, и пыталась вдохнуть больше воздуха. Подойдя ближе к кровати он успел заметить пару капелек пота, которые выступили на лбу, а после из её горла вырвался хрип. Она задыхалась. Сначала Снейп пытался отцепить её пальцы от шеи, которые намертво в неё вцепились, но безрезультатно. — Мисс Грейнджер,— громко сказал Снейп, пытаясь привлечь её внимание, но она его не слышала.— Мисс Грейнджер! Северус дотронулся до её лба. Холодный, как лёд. Значит, не жар. Сразу же после его прикосновений девушка замерла, но лишь на мгновение. Затем её спина изогнулись, рот приоткрылся, пытаясь сделать вдох, а ногти вцепились в шею. Она проводила ногтями вдоль шеи, оставляя после себя ярко-красные полосы. Северус начал трясти девушку за плечи, а страх за её жизнь поднимался новой волной. С одной стороны, он знал, что это лишь первая стадия изъятия, но с другой... С другой было невыносимо смотреть на её муки. Она и так слишком много сделала для него. Теперь же его действия можно было воспринимать как банальную благодарность. Не получив на свои действия никакой реакции, ему в голову пришла, можно сказать, безумная мысль. Первая пощёчина не принесла никакого результата. Ровно как и его ранние действия. Вторая, третья, четвертая. Её голова металась из стороны в сторону, но ничего не происходило. На пятом ударе он замер и уже практически занёс руку для шестого, но тут Гермиона резко открыла глаза и подхватилась с кровати, тяжело дыша.***
Гермиона бегло осмотрела комнату и попыталась выдохнуть. Она в своей комнате. Всё в порядке. Никто не перекрывает своими когтистыми лапами ей кислород. Девушка попыталась привести дыхание в норму, но это было слишком трудно. Перед глазами до сих пор была душащая темнота, которая засасывала Гермиону в себя. Когда же ей всё таки удалось скинуть оставшийся морок ночного кошмара, комната немного плыла, силуэты были размыты, но она отчётливо видела мужчину напротив себя, в глазах которого плескалась забота и обеспокоенность её состоянием. Хоть кто-то сейчас взволнован её состоянием. Она хотела спросить, произошло ли что-то ещё, или сказать, что с ней всё хорошо. Оправдаться. Отчитаться. Но на деле Северус видел лишь едва заметное шевеление губ, в надежде выдать хоть какой-то звук. Гермиона почувствовала, как сильно пересохло горло и, дабы наконец быть понятой, указала рукой на горло. Снейп молча кивнул, понимая намек, и, резко взмахнув палочкой, приманил стакан воды из кухни. Спустя секунду поймав его в воздухе, мужчина безмолвно подал стакан Грейнджер. Он разглядывал её дотошно. Пока она хвасталась дрожащими пальцами за стакан. Пока подносила его к сухим и потрескавшимся губам. Пока она делала большие быстрые глотки, за пару мгновений осушая стакан. Как только воды в нём не осталось, Гермиона отставила его на прикроватную тумбочку, краем глаза отмечая, что Северус пристально следил за каждым её действием. Сколько он увидел? Говорила ли она что-то во время прибытия в своём кошмаре? Почему до сих пор молчит? Сделала ли она что-то неосознанно? Навязчивые вопросы вновь начали метаться по сознанию девушки. — Вам лучше? — Да,— хрипло ответила Гермиона и тут же откашлялась, выравнивая голос.— Спасибо вам. Снейп кивнул: — Процесс изъятия зелья из вашего организма начался. Вы, вероятно, знаете, что вас ждёт в ближайшую неделю? — Увы, но да,— тяжело выдохнула Гермиона. Перед принятием она изучила это зелье так досконально, что могла наизусть пересказать процесс приготовления, последствия зависимости им или все варианты изъятия. Взгляд Северуса остановился на шее Гермионы и она насторожилась. — Ваши раны,— кивнул он на шею.— Могу я помочь вам залечить их, мисс Грейнджер? Девушка уже готова была выдать уверенный отказ и, как оправдание, то, что сама вполне превосходно может справиться с красными полосами на шее, но чуть задумалась. Если они напарники и поклялись доверять друг другу, то у его действий не будет никаких скрытых намеков, лишь помощь своему напарнику. Но если она откажет, это покажет её неуверенность в нём и минимальное доверие, которого все равно недостаточно. Вот тут былая уверенность Грейнджер пошатнулась и девушка засомневалась. Северус видел колебания гриффиндорки и уже собирался пожелать доброй ночи и свалить к себе, как, неожиданно для него, Гермиона чуть кивнула и под пристальным взглядом своего профессора чуть откинула голову назад. Так, чтобы ему было легче обрабатывать и наносить заживляющую мазь. Уже спустя мгновение в руках у Северуса оказалась сильнодействующая мазь. Он слегка приблизился к Грейнджер и набрал вязкую леденящую субстанцию на пальцы. Его сердце по одному Мерлину известной причине стало колотиться в груди как бешеное. Необъяснимая реакция на девушку. Холодок пробежал по коже в тот момент, когда его пальцы коснулись шеи. Северус мягко касался Гермионы, будто она была побитой, но вновь склеенной вазой и одно неверное движение могло оставить от неё тысячу осколков. Он так невесомо её касался, что это можно было сравнить с лёгким щекотанием перышком. Он боялся причинить ей ещё больше боли. И из-за этой мысли внутри всё плавилось и теплым ощущением растекалось по всему телу. Сама по себе мазь была холодной, но при соприкосновении с кожей имела необычный согревающий эффект, окутывая приятным теплом. Гермиона прикрыла глаза, позволяя мимолетному блаженству взять верх над её и так затуманенным сознанием. Она позволила себе забыть обо всех обстоятельствах, в которых находится и насладиться приятными ощущениями. Кто знает, повторятся ли они ещё? Спустя время, полное наслаждений, пальцы, втирающие мазь, пропали с шеи и Гермиона наконец открыла глаза как раз на том моменте, когда Северус отстранялся от гриффиндорки. Он всё так же не отводил взгляд. Так, словно он был приклеен к ней. — На утро от них не останется шрамов,— произнес Снейп, поднимаясь с постели девушки.— Доброй ночи, мисс Грейнджер. И ушел. Ушел, прикрыв за собой дверь, а в груди Гермионы осталось ощущение опустошенности. Северус ушёл и забрал с собой всю лёгкость и теплоту ощущений.***
Весь следующий день Гермиона провела в мучительном ожидании новых приступов боли. Следующий этап мог начаться в любой момент. И всё потому, что сегодня ночью запустился таймер. Ебаный отсчёт времени. Она была на подобии атомной бомбы, которая может рвануть в любую секунду. Северус так же не пошел сегодня в Хогвартс, у него была всего пара занятий и на ближайшие дни он попросил Альбуса заменить его Слизнортом. Он остался ради неё. Чтобы он мог помочь в случае чего. Несмотря на то, что весь день он провел в личной лаборатории, Гермиона всё так же чувствовала заботу от него. Гермиона не выходила из своей комнаты целый день и на это было несколько причин. Во-первых, она не хотела постоянно маячить у Снейпа перед глазами. Как никак, это его дом, хоть он и выходил из лаборатории лишь пару раз. Во-вторых, она до сих пор чувствовала смущение от событий прошедшей ночи. Он стал свидетелем её слабости. Это выводило из себя. Гермиона привыкла сама справляться со всеми последствиями своей тайной деятельности. Как же давно она не ощущала себя маленькой девочкой, о которой заботятся и решают за неё все проблемы. А ещё она давно не ощущала себя такой беспомощной, как в том кошмаре, пока её душили стальные ледяные пальцы. В-третьих, она сама хотела справиться со следующим этапом изъятия, хоть и понимала какой-то частичкой своего сознания, что это будет практически нереально. В тот день Северус остался в своем доме, аргументировав это как "здесь много работы". После того, как он ночью обрабатывал царапины Грейнджер, Снейпа одолевали довольно противоречивые мысли. Будет ли Гермиона доверительно относиться и принимать его помощь после той мимолётной близости с ним. Возможен ли такой вариант, что она и дальше не будет сопротивляться его поддержке? Она и так достаточно настрадалась для своих лет. Снейп выходил из лаборатории каждые несколько часов и наблюдал за состоянием подопечной. Особняк и Северуса связывала древняя магия, чем то похожая на то, что заключалось между Хогвартсом и его директором. Было достаточно приложить ладонь к стене и пожелать увидеть место, где в тот момент находилась Грейнджер— образ гриффиндорки, упорно невыходящей из своей комнаты, тут же вырисовывался у него в сознании. Эта упрямая девчонка намеренно не выходила из комнаты. Ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Приходилось отправлять еду с домовиком прямиком к ней. Можно ли было считать, что она не хотела видеть его после вчерашнего? Возможно. Но неужели она собиралась морить себя голодом из-за такого пустяка? Когда Северус вновь отправил ей еду с домовиком, не прошло и пары секунд, как перед ним с огроменными испуганными глазами. Зельевар замер перед существом, пока его сознание подбрасывало разные варианты произошедшего в её комнате, раз домовик так перепуган. — Кинси не виноват, хозяин!— взволнованно пищал эльф.— Кинси занёс мисс Грейнджер ужин и не увидел её в комнате, но потом услышал её. Кинси увидел мисс Грейнджер в углу комнаты. Мисс плохо. Мисс Грейнджер может поранить себя. Кинси переживает за юную мисс, хозяин... Снейп не стал дослушивать эльфа и ринулся к двери, пока волнение за Гермиона поднималось в нем новой волной. Ещё вчера, увидев её метания в постели, он испытал ужас, встретившись лишь с частичкой той боли, которую она получила за последние пол года. Сейчас же должно было быть ещё хуже и у всех всё происходит по разному. Северус искренне переживал, чтобы она не испытывала всю боль. Он был обязан ослабить хотя бы часть, но чтобы ей стало легче.***
Она даже не сразу поняла, что произошло. Мгновение, она открывает глаза, и больше не находится в доме Северуса, а стоит на коленях. Прямо перед ней на троне восседает Волдеморт. Гермиону охватывает паника, хоть она, уже по привычке, старается не подавать вида. Гермиона начинает отдаленно ощущать запах гнили, крови и плоти. Где-то на периферии сознания Грейнджер начинает понимать, что это всего лишь новый этап изъятия, однако этого мало. Этого просто чертовски недостаточно, чтобы целиком осознать это и поверить. Девушка оглядывается по сторонам. Всё реалистичное. Даже слишком. Возможно ли то, что это не её видение? Пусть это окажется очередным ночным кошмаром. Она проснется и всё будет так, как и должно быть. Она окажется в своей спальне, в доме Северуса Снейпа, в безопасности. — Грязнокровка...— тихий шепот срывается с губ Темного Лорда, отдаваясь эхом то всех поверхностей. Голос. Этот голос, который звучит до идеала знакомым, ужасным, ядовитым. Гермиона дёргается в сторону и осторожно поднимает свой взгляд. Красные глаза, уставившиеся на неё без каких-либо морганий, заставили неосознанно сжаться. Всё выглядит до боли натурально. Может, это не сон? Может, это проверка? Его проверка. И Гермиона начинает верить в реальность происходящего. Она услужливо склоняет голову перед своим "господином" и, оставаясь на корточках, подползает ближе к Волдеморту. Держать роль— вот чему научилась Гермиона пока была Пожирательницей Смерти. Это первый закон шпиона. — Мой Лорд,— голос Гермионы дрогнул и даже она сама не поняла, это сделала она или просто прекрасно сыграла роль. — В последнее время у меня возникают смутные подозрения относительно твоей верности мне,— его шипящий голос заставлял внутренности сжиматься до минимума. Тошнота поднимается в Гермионе с новой силой и она заставляет себя говорить правдоподобнее, чем могло бы быть. — Я верна вам,— на этот раз ни один мускул не дрогнул на её лице, но вот глаза излучали страх, покорность и подчинение. Как по щелчку. Он любил, когда перед ним испытывают страх и пресмыкаются, а она никогда не смела ему отказывать в этом зрелище. Темный Лорд прищурил свои змеиные глаза. Так, будто искал подвох в её глазах.— Вам. И только вам, мой Лорд. — Как ты можешь это доказать? Ублюдок. Всегда одно и то же. — Всё, что угодно, мой Лорд,— Гермиона вновь покорно склонила голову. Сзади Гермионы послышался сначала шорох, а после приближающиеся тяжёлые шаги. Она не стала оборачиваться— непозволительная вольность в присутствии Тёмного Лорда. Буквально через секунду в паре метров от гриффиндорки что-то рухнуло на пол и она мысленно молилась Мерлину, чтобы это было не то, о чем она изначально подумала. — Твоя верность сзади тебя, грязнокровка,— на лице Волдеморта проскользнула ледяная ухмылка. Он кивнул, давая понять, что разрешает ей посмотреть. Гермиона медленно поднялась с колен, всё так же не смотря на Волдеморта и с той же грацией, что и раньше, обернулась. "— Нет!— завопил внутренний голос Гермионы.— Только не это! Только не снова!" Перед ней на холодном полу лежала совершенно незнакомая ей девушка с длинными черными волосами. Вся её одежда и волосы были в грязи, на видных участках тела Гермиона заметила свежие ссадины, но больше всего её напугали её глаза. Незнакомка смотрела глазами человека, который улыбался бы смерти, потому что испытывать пытки и насилие было до невозможности тяжело. На вид ей было не больше двадцати и Гермиона уже догадывалась, что она грязнокровка. Именно таких как она использовали для показательных пыток и увечий. "— Не надо...! Не заставляйте меня это делать!" В руке у Гермионы оказалось древко. Она поднимает палочку и произносит пыточное проклятье. Волдеморт насмехается над ней, но Грейнджер плевать. У неё внутри пустота. Та пустота, которую нечем заполнить. Которая съедает заживо изнутри после таких ночей. Грейнджер не слышала криков неизвестной девушки, не слышала всех подбадриваний от Пожирателей и Темного Лорда, ни того, как произносила проклятье за проклятьем. Но вот когда кто-то в глубине её сознания позвал её по имени, всё внутри Гермионы замерло. Его голос звучал так тепло и уютно. Он окутывал теплом. Он звучал настолько по-родному, что Гермиона неосознанно потянулась к нему. Протянула руку, в надежде, что кто-то возьмётся за неё. Гермиона почувствовала покалывание в кончиках пальцев, а после теплую мужскую ладонь в своей. Мгновение и кто-то заключил её в свои объятия. Гермиона перестала мыслить рационально, просто доверилась. Всё, надоело. Надоело постоянно быть сильной. Заебало.***
Она действительно бредила. Грейнджер вжалась в угол и, поджав под себя колени, обхватила их руками. Она немного покачивалась и, если судить по двигающимся губам, она что-то шептала себе под нос. Подобравшись к ней поближе, Снейп чуть дотронулся до её плеча, желая привлечь внимание. Ноль реакции. Она закрылась в персональном аду, куда нет входа другим. — Мисс Грейнджер,— его ладонь начала размеренно поглаживать плечо девушки.— Мисс Грейнджер, не поддавайтесь своим ощущениям. Это всего лишь галлюцинации. Ложь. Вы должны сосредоточиться на моём голосе. Вами сейчас одолевают страхи, но вы можете от них избавиться. Сопротивляйтесь. Бесполезно. Она его не слышала. Или не хотела. — Нет!— резко выкрикнул а Гермиона и схватилась руками за голову.— Только не это! Только не снова! Рука Снейпа замерла на её плече. Что она сейчас видит? Убийства? Пытки? Ему оставалось лишь гадать. Северус почувствовал, как девушку била мелкая дрожь. Он вновь вгляделся в её состояние. Гермиона, не выпуская головы из плотно державших её рук, отрицательно мотала головой, отказываясь неизвестно от чего. — Не надо...! Не заставляйте меня это делать...!— сорвался громкий шепот с губ Грейнджер. Что-то внутри Снейпа щелкнуло и надломалось. — Гермиона...— пересилив всё чувство такта, мягко произнес Северус.— Гермиона, тебе надо успокоиться. Давай. Слушай мой голос, Гермиона... Секунда и девушка замерла. Просто перестала трястись и мотать головой, костяшки, побелевшие от той силы, с которой Гермиона сжимала голову, стали прежними. Северус уже успел испугаться за неё и протянул руку к её лицу, чтобы приподнять его, но не успел. Она сама отняла голову от колен, показывая ему верхнюю часть лица, а другую пряча в коленях. Её глаза были потухшими и покрасневшими, будто она долго плакала, однако слёз на щеках не было. Гермиона нерешительно вытянула руку перед собой. Так, будто ожидала, что он возьмётся за неё. Когда он действовал, не успевал даже обдумать своё решение, как уже его рука решительно обхватила её хрупкую ладонь. А после, несколько поколебавшись, притянул за руку к себе. Они оба сидели на полу. Северус держал тело Гермионы в своих руках, пока она хваталась за него, как за свой спасательный круг. Спустя время плечи девушки начали дрожать, а слёзы оставляли влажные дорожки на щеках и попадали на рубашку Северусу. Снейп ничего не говорил. Решил, что молчание пойдет на пользу обоим. Он не произносил ни слова, но укачивали на своих руках и гладил по волосам, успокаивая. И Гермиона была ему благодарна за всё. Просто позволяла себе испытывать эмоции. Так же, как и нормальный человек. Никаких запретов. Вместе со слезами Гермиона выливала всю боль, которую ей приходилось испытывать при Волдеморте. Всё пытки, насилие, убийства... Вскоре подрагивание хрупких плеч в руках Северуса прекратилось, а сам зельевар взглянул сверху на девушку. Она заснула. И что-то внутри Снейпа подсказывало ему, что она прекратила терзать себя только потому, что внезапно заснула. Северус смотрел, как Гермиона мирно спит в его руках. Её размеренное дыхание говорило, что кошмары не планируют влезать в её сознание. Ещё пару минут понаблюдав за спокойным сном девушки, Снейп аккуратно поднял ту на руки и уложил в кровать. По всей вероятности, она так же спокойно проспит до самого утра, как решил Северус, но он должен был перестраховаться. Он устроился в кресле возле её кровати вместе с непроверенными эссе пятого курса. Кажется, эта ночь пройдет так же незаметно, как и прошлые.***
Утро для Гермионы началось с очередных потрясений. Первым, что ощутила Гермиона— была очередная порция головной боли. Такой, от которой обычно сжимаются кулаки, а в горле поднимается приступ тошноты. Подождав немного, пока боль сойдёт до минимума, Гермиона открыла глаза и первое, что она заметила— это тусклое освещение в комнате. Хотя, по ощущениям девушки, рассвет уже был давно. Значит, кто-то предусмотрительно занавесил окно её комнаты. Ей даже не надо было гадать, кто это был. Она оглядела комнату быстрым взглядом, пока он не замер на кресле. Грейнджер впала в ступор, потому как там спал Северус. Очевидно, он уснул в процессе работы, так как у него в руках была стопка бумаг, а парочка из них даже упала на пол. Со стороны это казалось таким... Неправильным. Её профессор зельеварения не должен спать у её постели. Не должен был заботиться о ней. И знать о её "тайных действиях" тоже не должен был. Гермиона задумалась. Что вчера такого произошло, что Северус решил дежурить у её постели всю ночь? Она постаралась вспомнить вчерашнее развитие событий, но ничего не выходило. Последнее, что она помнит, это как она читала книгу, а после пустота. Черная дыра, засасывающая глубоко внутрь. Что-то определенно было не так. Слабость во всем теле, мигрени и приступы тошноты обещали быть с ней до конца изъятия. Нечто в голове Гермионы щелкнуло и она опомнилась. Точно. Ей нужен душ. Немедленно. У неё ушла от силы пара минут на оценивание своих возможностей. Грейнджер нерешительно глянула на себя. Нет. Скорее в аду станет холодно, чем Гермиона будет просить Снейпа донести её до ванной. Гермиона выпуталась из одеяла и свесила ноги с кровати. Главное не разбудить Северуса. Об остальном можно не заботиться. Она осторожно встала на ноги и новый спазм слабости прошёлся разрядом через всё тело девушки. Грейнджер уверенно сделала шаг по направлению к ванной. Не так уж и сложно. Гермиона успела сделать лишь пару шагов, как её правую ногу, неконтролируемо ей, свело и та подкосилась. Благо, она была возле края кровати и могла бы схватиться за деревянный столбец, но, как можно было бы догадаться, удача в тот день была далеко не на её стороне. Грейнджер рухнула прямо возле кровати на пол как мешок с картошкой и чертыхнулась. С кресла за спиной Гермионы послышался шорох, но она упрямо не поворачивалась на него. Проснувшись от грохота в комнате, Северус резко распахнул глаза и сразу же уставился на кровать. Пусто. Он перевел взгляд на источник шума и на мгновение замер. Почти посреди комнаты "элегантно" разлеглась Грейнджер и упрямо не поворачивалась к нему лицом. Будто знала, что он уже не спит. Северус сразу обратил внимание на то, как безрезультатно она пыталась заставить свою ногу слушаться и подхватился с кресла. Боль в шее от неудобной позы для сна оставляла желать лучшего, но Снейп пытался не обращать внимание— сейчас им целиком и полностью обладала гриффиндорская принцесса в центре комнаты. Быстро, но молча добравшись до Гермионы, Северус, даже не спросив мнения девушки, подхватил ту на руки. Грейнджер, не ожидавшая такого развития событий, ошарашенно уставилась на мужчину и открыла рот, чтобы возразить. Завидев возмущение в глазах своей ученицы, Северус ещё раз удивился её упрямости. Неужели она действительно решила, что сможет самостоятельно добраться до ванной и обратно? Идиотка. — Несносное существо,— недовольно прошипел себе под нос Снейп с нотками сарказма. Он опередил девушку в недовольной реплике и двинулся в сторону ванной комнаты. Перед тем, как Снейп опустил девушку на бортик ванной, Гермиона успела почувствовать едва уловимый запах трав от его одежда. — Справитесь сами?— выгнул одну бровь Северус, неотрывно следя за любыми движениями гриффиндорки. Он так пристально следил за ней, будто одно неверное движение с её стороны и он тут же подхватит Гермиону на руки и отнесёт на кровать. — Да,— слабо кивнула она, смотря себе под ноги. «Смущение красками заиграло, да?»— прищурилась волчица внутри неё.— Спасибо,— тихо сказала Гермиона. Северус молча кивнул. Так, будто она с опущенной головой могла видеть его слабое движение головой. Она смогла вздохнуть полной грудью лишь в тот момент, когда за зельеваром закрылась дверь. Эта близость их тел... Сводила с ума волчицу до такой степени, что хотелось выть. Это чувство защищённости, исходящее от него... Гермиона упрямо тряхнула головой, отбрасывая мысли и желания зверя и, с трудом поднявшись с бортика ванной, стала перед зеркалом. На неё смотрела девушка с бледной кожей, синякам под глазами, сильно выступающими скулами и блеклыми волосами. Что ж... У всего в этом мире есть цена. Это цена хорошей информации для Ордена. Цена победы этой войне. Намотав свои оставшиеся силы на кулак, Гермиона залезла в душ, который находился возле ванной, и поставила свое лицо пол горячие струи воды.***
Когда Гермиона наконец выбралась из душа и вновь переоделась— на этот раз в пижаму, не смотря на время суток— могла собой гордиться. Этот поход в душ не оставил значительных повреждений на её теле— лишь пару синяков и ушибов— когда ноги подкашивались и она не успевала за что-нибудь схватиться. Грейнджер уже затягивала резинку на высоком хвосте, когда это произошло. Она выпрямилась из согнутого положения и в глазах резко потемнело. На мгновение Гермиона заколебалась, не до конца осознавая, что произошло. В следующий момент она потеряла равновесие и, выставив руки перед собой, пыталась найти хоть какую-нибудь опору. Она почувствовала какую-то твердую поверхность возле себя и потянулась туда. Точно, раковина! Крепко ухватившись за край поверхности, Гермиона почувствовала прежнюю слабость в ногах. Будто её силы входили из её тела каждую секунду, лишая даже опоры. Однако, она не планировала так легко сдаваться и напрягла мышцы ног. Воздуха становилось всё меньше, видела Гермиона всё в темных пятнах, от чего начинала кружиться голова, сопровождаемая едким звоном в ушах. Девушка старалась дышать медленнее, по из её горла то и дело вырывались редкие хрипы от того, насколько быстро она хватала воздух ртом. Ко всему добавилась давящая боль в груди— будто лёгкие с силой сжимают на несколько секунд. Так, что перестаешь дышать, а сердце замедляет свои удары. Гермиона переместила одну руку к себе на груди, пытаясь ослабить внутреннее давление. Секунда. Другая. Всё поменялось. Сердце забилось с бешеной скоростью, а удары звоном отдавались в голове Гермионы. Она задышала так, словно только что объезжала весь квиддичный стадион на одном дыхании. Лёгкие жгло изнутри, а тупая боль в груди устоялась в несколько раз. Отчётливо осознавая, что не сможет сама выпутаться из этой бури бесконечной боли, Гермиона попыталась позвать Снейпа на помощь. Вместо прошения о помощи из её горла вырвался новый хрип. Секунда. И девушка зашлась приступом надрывного кашля. Спустя несколько секунд, которые показались для Гермионы вечностью, кто-то мягко взял её за локоть. Северус. Кажется, он что-то спрашивал про её состояние, но Грейнджер всё слышала сквозь звон в ушах и биение собственного сердца. Она лишь почувствовала, как Северус вновь подхватывает её на руки. В нос вновь ударил аромат трав и на мгновение наступило облегчение. — Почему нельзя просто позвать на помощь?— услышала Гермиона отрывисто. Его голос балансировал между беспокойством и недовольством. Он был взволнован за её, по скрывал это за маской ворчливости. Спокойствие Гермионы прошло так же неожиданно, как и началось. Ногу Грейнджер свело настолько, насколько это казалось возможным. Боль была настолько невозможной, что Гермиона вцепилась в плечи Снейпа. Словно он опять был её спасательным кругом. Она плотно сцепила губы, дабы ни один звук не вырвался от нее. Однако, Северус отчётливо уловил её болезненный стон. Грейнджер прижалась к груди Снейпа, понадеявшись, что это был первый и последний стон боли в присутствии мужчины. Северус осторожно опустил гриффиндорку на постель и невесомо дотронулся до её лба тыльной стороной ладони. У неё жар. Девушка на кровати дернулась, а лицо исказилось гримасой боли. Северус быстро оглядел её на предмет видимых повреждений и в итоге пришел к выводу, что это судорога ноги— конечность, в отличии от всего тела, была парализована, а руки Грейнджер тянулись к эпицентру боли. Были это последствия использования Круциатуса на Гермионе или же изъятия тонизирующего зелья— Снейп не знал. Мог только догадываться. Надо было ослабить боль. При этом не используя магии— любое магическое вмешательство могло убить ее. Но, во всяком случае, действовать надо было быстро. Северус присел на кровать и пристроив её ногу на своих коленях, принялся нежно, но упорно массировать. Почувствовав пальцы мужчины на своей оголенной коже, Гермиона изогнулись дугой в спине и замычала. Его движения приносили ещё больше боли. Но только сначала— пока гриффиндорка не успела разобрать свои дальнейшие ощущения. После нескольких секунд болезненного массажа движения рук Снейпа стали снимать боль. Гермиона сама не заметила, как её тело начало расслабляться, а от били в ноге остались лишь небольшие покалывания.***
Так и прошла следующая неделя. Постоянная лихорадка. Судороги. Кошмары. Температура под сорок не сбивалась почти всю неделю и только в конце упала почти на два градуса. Во время лихорадки Гермиона бредила— иногда забывала, кто она, иногда ей мерещилось, что её схватили Пожиратели и пытают, было даже то, что ей казалось, что они раскрыли её секрет. Гермиона молила о смерти под пытками, спасении под угрозами и пощаде пол насилием. Когда наступало временное затишье смелая гриффиндорка молча пялилась в потолок, извинилась да всё, что сказала в бреду и так же молча принимала стакан воды из рук профессора. Иногда девушке казалось, что на месте Северуса совсем другой человек— она начинала доказывать свою верность, молить о пощаде. А иногда виделось, что Снейп пытает её. После очередных криков, вызванных несуществующим Круциатусом, ей приходилось брать передышку в пару минут. Северус видел, как она бродит всем телом при виде его, по Грейнджер упрямо не сводила с него глаз. Глаз, в которых стояли слезы и плескалось столько боли, что Снейп чувствовал себя поистине беспомощным. Гермиона пытала сама себя, пожирала изнутри, а он ничего не мог с этим поделать. Судороги тоже проходили не все так гладко, как первая. Большинству требовалась шоковая терапия. Снейп мысленно просил прощение в Гермионы и бил в то место, откуда начинались судороги— работало безотказно, но болезненно. Хорошо было то, что после таких приступов Гермиона мало что помнила. Каждый раз один и тот же вопрос: — Я что-то вам говорила?— это звучало безысходно. Даже жалобно. Северус же всегда говорил одно и то же: — Нет. Возможно, Гермиона действительно верила ему, а возможно, ей просто не хватало сил спорить с ним. Она просто молча с ним соглашалась. За эту неделю Гермиона превратилась в беспомощного котенка. Настолько, что она не могла даже банально встать с кровати. С началом следующей недели лихорадка наконец спала, но слабость осталась. И обедала длиться до конца полного изъятия. Иногда наступали такие моменты, что гриффиндорка не могла без помощи поднять голову, чтобы выпить воды. А смотреть на неё и вовсе было страшно— под глазами залегли тёмно-синие тени, стали отчётливо видны потемневшие скулы, губы сливались с лицом своей бледностью. Гермиона настолько похудела, что было видно её выступившие ключицы и ребра издалека. На последней неделе есть Гермиона отказывалась— её постоянно тошнило, а в совокупности с головной болью девушка вообще старалась делать как можно меньше движений. Северус спустил пару дней таких голодовок, но на следующий не выдержал: — Мисс Грейнджер, либо вы сейчас поднимаетесь с постели и начинаете нормально питаться, либо я нахожу на вас Империус и вы всё равно поднимитесь и поедите. Пока Снейп говорил, Гермиона даже непроизвольно задержала дыхание. Слишком давно она не слышала столько нервозности и угрозы в его голосе. В таком же состоянии шока Грейнджер, собравшись с силами, всё таки поднялась и прислонилась корпусом к кровати. Под такими угрозами Гермионе пришлось есть до конца недельной слабости. После— когда Гермиона смогла сама передвигаться— она сама спускалась на завтраки и ужины. Обеды же игнорировали оба— Снейп из-за работы, а Гермиона коротала "свободное" от еды время за книжками. Однако, оба понимали, что такое "спокойствие" долго не продлится— Гермионе нужно было вернуться в ряды Тёмного Лорда. И, чтобы не раскрыть свой обман, гриффиндорке следовало тщательно подготовиться. Несмотря на то, как сильно Северус не хотел отпускать девушку на пытки— ему пришлось бы это сделать, если он хотел продолжать партнёрство. Прежние силы вновь были при Гермионе и каждое утро она выходила из дома зельевара в спортивной одежде. Вот, что действительно помогало Гермионе собраться по утрам— длительная пробежка по берегу озера и растяжка с разминкой. Во время своих занятий Гермиона не пересеклась со Снейпом ни разу. Спустя пару дней таких пробежек, они всё таки пересеклись. Грейнджер как раз заходила в особняк, когда Северус спускался со второго этажа. Окинув девушку быстрым взглядом, Снейп подошёл к ней и остановился в метре. — Доброе утро, мисс Грейнджер. Гермиона кивнула: — Доброе,— она уже предполагала, что сейчас могут начаться вопросы о её самочувствии. Снейп ещё раз пробежался взглядом по Гермионе: — Если вы уже готовы к более усердным тренировкам, чем пробежка, то я хотел бы показать вам одно место. Зельевар круто развернулся на месте и направился в один из коридоров дома. Гермиона направилась за ним, попутно обдумывая, почему пропустила это крыло дома, когда ей проводили "экскурсию". Долго идти не пришлось. Северус остановился у одной из первых дверей. Как только Гермиона и Северус ступили в помещение, девушка в шоке осмотрела комнату. Это был тренировочный зал. На комнате было заклинание расширения— он был просто огромен. В одном из углов было несколько канатов, подвешенных к потолку, в другом другом стояли несколько шкафов с, как предположила Гермиона, различной спортивной атрибутикой. В следующем углу стояли маникены, которые при помощи магии размножались, перемещались и атаковали. Наблюдать за насилием всей этой атрибутики у Снейпа было удивительно и в то же время приятно. Возможно, Северус даже соизволит провести с ней дуэль. Когда-нибудь. Снейп с улыбкой наблюдал за эмоциями на лице девушки, которые меняли друг друга. Он смог произвести на неё впечатление. Хорошо. Он знал, что в последующие дни всё своё свободное время Грейнджер будет проводить именно здесь— тренируясь и проводя себя в форму после двухнедельного "отпуска". — Впечатляет,— довольно протянула Гермиона.— Спасибо. — Не стоит благодарностей,— легко отмахнулся Снейп. Он всё также вглядывался в лицо гриффиндорки, когда заметит секундное замешательство на её лице, а после то, как она усердно что-то обдумывала. — Скажите, сюда может сегодня прийти Тео?— она взглянула на Северуса.— Мне необходимо встретиться с ним до следующего собрания Пожирателей Смерти. — Помнится мне, я даже давал разрешение на то, чтобы мистер Нотт имел доступ к моему дому,— он дождался кивка от Гермионы.— Естественно, он может навестить вас. У меня будет к вам лишь одна просьба— сообщайте мне о визитах своего друга заранее. Если нет никаких экстренных обстоятельств. Согласны? — Да. Северус успел увидеть искорку радости, промелькнувшую в её глазах всего на секунду, после чего Гермиона опомнилась и взяла всё под контроль. Однако, зельевара не мог не радовать тот факт, что всё чаще Гермиона начинала снимать ментальный блок и нормально общаться с ним. — Тогда он придет сегодня вечером, хорошо?— на всякий случай уточнила Гермиона. Снейп кивнул и вышел из тренировочного зала, оставив девушку наедине со своими мыслями. После ухода Северуса Гермиона ещё раз пробежалась взглядом по комнате, отметив про себя, что сегодня же опробует все девайсы из того шкафа и направилась в свою комнату. Лучше было заранее предупредить Теодора.***
«Тео, Если ты можешь сегодня встретиться со мной, то приходи к личным покоям профессора Снейпа в 17:00. Обещаю, что объясню своё внезапное исчезновение. Буду ждать, Твоя Гермиона»***
Тот день Гермиона провела в зале для тренировок. После того, как она быстро написала письмо для Нотта, Грейнджер по пути в в зал заскочила к Северусу и попросила встретить Тео. Явным желанием выполнять её просьбы он не горел, но сухо согласился. Гермиона уже и забыла чувство лёгкости на душе после многочасовой тренировки. Выносливость у Грейнджер не хромала, поэтому дыхание не сливалось часа три-четыре. Однако, больше всего в тренировках она ненавидела оставаться наедине со своими мыслями. Иногда в этом вопросе её выручали, как н странно, маггловские наушники и музыка на полную громкость в них. Сначала — в первые часы тяжёлых тренировки— Гермионе приходилось использовать окклюменцию, дабы целиком и полностью отгородиться от всех непрошеных мыслей. Но она не учла то, что после двухнедельного перерыва от ментальных щитов, ей будет сложнее держать его несколько часов подряд. Дыхание начало сбиваться, а с ним сбился и тотальный контроль над собой. Волчица, которую Гермиона откровенно игнорировала и подавляла, стала подавать голос. «— Снейп видел твою слабость»,— зашипела она. Гермиона, до этого наносившая размеренные удары по маникенам, которые окружали её, замерла. И просчиталась. Ожившие цели вновь стали надвигаться и пускать в неё Жалящие проклятья. Грейнджер крепче сжала рукоять кинжала и бросилась вперёд, уклоняясь и парируя. Гермиона полоснула кинжалом по нескольким маникенам одним движением. Из оружия— только нож— палочкой она только заколдовывала фигуры и откладывала в шкаф— на место кинжала. «— Ты не способна на теплые чувства»,— не унималась волчица.«— Ты ничтожно слаба, раз не можешь держать перед ним маску». Она стушевались и почувствовала, как одно из заклятий попало в руку, а другое просвистела над ухом. Боль в руке была мимолётной, но девушку разозлил факт того, что в неё вообще попало заклятье. Слабачка. Это правило она вынесла для себя после первого собрания Пожирателей— никогда не показывай свои эмоции. Потеря тотального контроля над собой на коленях перед Волдемортом могла стоять тысячам жизней, которые живая Гермиона смогла бы защитить м спасти. Глаза Грейнджер потемнели, а из чувств осталась лишь безжалостность. Резкий взмах рукой и Жалящие заклятия прекратили сыпаться со всех сторон. Всё таки был плюс в её беспалочковой магии. Однако, нападать маникены не прекратили. Резкий прыжок в сторону от удара и Гермиона, всё так же тяжело дыша, отбросила кинжал в сторону. Ей нужно выбить из себя все силы и тогда зверь внутри замолчит. И поможет ей с этим рукопашный бой. «— Хватит показывать себя настоящую»,— всё то же рычание изнутри.«— В тебе нет ничего, кроме боли». Гермиона яростно наносила удары, уклонялась от встречных и вновь наносила новые, но жить не сильно помогало. Сердце стучало как бешеное, пульс ускорился и все удары Гермиона будто эхом ощущала у себя в голове. Голос волчицы звучал на периферии— вместе с ударами сердца. Слабачка. Удар. Тряпка. Удар. Маленькая. Удар. Беспомощная. Уклон. Дрянь. Удары Гермионы стали беспорядочными и её уже не сильно волновало, куда она попадёт. Чувство ритма пропало, она была мокрой от пота, но не позволяла себе терять оставшееся самообладание. Нанеся последний удар, Гермиона слабо приподняла руку и одним движением кисти обездвижили безликие маникены. Грудь девушки вздымались, а перед глазами начало всё плясать, да так, что Гермионе пришлось согнуться пополам и, делая глубоки вдохи воздуха через рот, восстанавливая биение сердца. Волосы, собранные в тугой хвост на затылке, выбились и пряди хаотично обрамляли лицо. Только поднявшись из скрученного положения Гермиона заметила две фигуры у входа, наблюдающие за ней. За своей упорной нещадной тренировкой Гермиона даже не заметила, как Северус и Теодор бесшумно вошли в помещение. Они как раз дали на моменте, как она отбросила кинжал и стала наносить удары. Похоже, Тео был так же удивлён зрелищем, как и Снейп. Никто из них не ожидал увидеть такое шоу от маленькой гриффиндорки. То, какие отточенные и сильные удары она наносила, удивляло Северуса до безумия. Долго ли она практиковалась? Как научилась? Северус заметит растерянность в глазах Грейнджер, её сбитое дыхание и рассеянные удары— она была измотана и какие-то явно противоречивые мысли крутились в её голове. Нотт, так же заметив перемену в Гермионе, хотел было подойди к ней, но зельевар остановил его и молча покачал головой, якобы говоря, что не надо сейчас выдавать своё присутствие. Слизеринцу нехотя пришлось согласиться. Они видели, как Гермиона одним движением обездвижили всех маникенов и ещё раз возводит себе удивиться её умениям. Чего ещё он не знает о ней? Очевидно, многого. Грейнджер опёрлась руками о свои колени и согнулась, пытаясь отдышаться. Когда Гермиона всё-таки заметила их, то сразу же направилась к другу. Нотт, ухмыльнувшись одними уголками губ, подойдя к ней на встречу, раскрыл руки для объятий. Гермиона обняла Тео и втыкнулась носом в его грудь, вдыхая родной запах. Мерлин, как хорошо. Она чувствовала его руки на своей спине, то, как нежно он прижимал её к себе. То, как он уткнулся носом в её макушку и зарылся им в растрёпанные волосы уже стало привычкой. — Всё в порядке, Ангел?