***
Они с Мэттом шли вместе. Вышли они довольно рано. За полчаса до начала "банкета". Бойд сказал, что это для того, чтобы потом не протискиваться через толпу. Ещё из далека Нил увидел, что возле столовой собралось, по крайней мере, четыре группы. Всего, кстати, существовало десять групп. Покрепче схватив лямку рюкзака, он, не сбавляя темпа, двигался вперёд, опустив глаза. Послышался голос Рене и Дэн, что приветственно махали им. Нил поднял взгляд. Посмотрел на их лицо: подбородок, губы, нос. Только не глаза. Подойдя достаточно близко, он со всеми поздоровался. Осмотрелся. Эндрю не было видно. Тут были Ники, Кевин, Аарон, но не было Эндрю. Это было странно. Может, он решил вообще не приходить на такое нудное, по его мнению, мероприятие. Вдруг со стороны послышался знакомый голос: – Меня ищешь? Это был Эндрю. Он держал в руках зажжённую сигарету. По всей видимости, он просто отходил курить. – С чего ты взял? – Спросил Джостен, вскинув бровь. Миньярд ничего не ответил, только как-то непонятно ухмыльнулся. Посмотрев немного дальше Эндрю, Нил заметил знакомую стрижку. Альварес. Она стояла спиной к Нилу и о чём-то оживлённо рассказывала, активно жестикулируя руками. Это в её стиле. Затем к ней подошёл Джереми и что-то прошептал на ухо, после чего девушка развернулась и пошла к Нилу. Нокс шёл за ней. – Привет всем! И, конечно, привет, Нил, – Альварес здоровалась громко и сразу привлекла внимание Лисов. Нил подошёл поближе и тоже поздоровался. Джереми пошёл к Кевину, улыбаясь и махая рукой. Вот только эта улыбка показалась Нилу ненастоящей. Она казалась ему слишком приторной. Она отличалась от той, что он дарил Жану в тот день. Но Джостен понимал, что так Джереми улыбается не по тому, что притворяется. Скорее всего, это было нужно для поддержания его образа. Ведь для многих Нокс был идеальным. И иногда люди забывали, что он –обычный двадцатилетний парень. Но, когда Джереми подошёл к Кевину вплотную, Нил заметил, что тот расслабился. Похоже, с довольно близкими людьми он позволял себе больше свободы. Тем временем, к ним уже подошёл Ники: – Что, Нил, завёл себе подружку? – он многозначительно посмотрел на Альварес. Но, прежде чем Нил успел что-то сказать, Альварес засмеялась: – Прости, красавчик, но парни не в моём вкусе, – эти слова она произнесла с усмешкой. Да, Альварес рассказывала об этом Нилу, когда тот, пытаясь выяснить, почему она с ним дружит, предположил, что он ей нравится. Девушка по секрету рассказала, что ей, на самом деле, нравится её подруга – Лайла. Нил поклялся унести этот секрет в могилу. Правда, ещё неизвестно, насколько рано он в ней окажется. В этот момент Ники на секунду удивился, а затем улыбнулся: – Ну, и хорошо! Меня, кстати, Ники зовут, – он протянул ей руку. – Альварес. У нас с Нилом часто пары вместе, вот и сдружились, – она ответила на рукопожатие. – Ладно, мне надо идти. Надеюсь, ещё свидимся! – Пока, – попрощался Нил, улыбаясь и махая ей рукой.***
Наконец, они все зашли в здание. Первая часть "банкета" проходила именно так, как и говорил Мэтт. Ректор поздравлял всех с последней неделей первого учебного месяца. Когда же речь зашла об успехах, имя Кевина Дэя, конечно же, прозвучало одним из первых. Вторая часть проходила поинтереснее. Все лисы пошли за свой стол. Вскоре между столов начали ходить официанты и приносить еду. Ребята уже начали о чём-то болтать. Но на Нила вновь начала накатываться паранойя. Казалось, будто все сейчас начнут шептаться. Прямо как в тех кошмарах, что периодически снятся Нилу. Он попытался успокоиться. Опустив взгляд, он рассматривал свои руки, которые лежали на коленках. Его глаза были стеклянными. Из транса его вывел глухой стук. Это был официант, который поставил перед ним стакан мороженого. Есть не хотелось от слова совсем. – Эй, с тобой всё в порядке? – это был Мэтт. После его слов другие тоже с волнением посмотрели на Нила. Он попытался выдавить нечто, напоминающие улыбку, и сделать непринуждённый вид: – Не волнуйся, всё нормально. Просто... шумно, да и не привык к такому количеству людей, – Нил взял ложку и положил кусок мороженого в рот. Пришлось приложить немало усилий для того, чтобы проглотить это. – Дьявол, – этот голос он узнает из тысячи, но сейчас он казался более расслабленным и... Нежным? Неизвестно почему, но Нил был твёрдо уверен, что его позвали. Поэтому он посмотрел на Эндрю. В его глаза: с первого взгляда алые, но с оттенком карего. Тёмного и терпкого, напоминающего ему расплавленный шоколад. И всё затихло. Ушло на задний план. Все переживания и волнения показались ему сущим пустяком. Казалось, всё стало бессмысленным. Только он и Эндрю. Вдруг Миньярд улыбнулся совсем не так, как обычно. Нет. Это была странная, незнакомая и такая прекрасная улыбка. Но восторг длился недолго. Что-то сильно вдарило по ушам, как звуковая граната. Джостен даже успел испугаться. Но это были просто хлопушки. Конфетти посыпались со всех сторон. Не успел Нил опомниться, как все хором возгласили: – Поздравляем! – Что? С чем? – Нил растерялся. – Ты теперь Лис, – сообщил ему Ники. Джостен непонятливо взглянул на Эндрю, ожидая объяснений. Но тот, судя по всему, не собирался ничего делать. Зато откликнулась Дэн. – Ники имеет в виду, что если тебя зачислили к Лисам, это ещё не значит, что ты станешь им полноценно. Полностью им становятся, только когда все тебя примут. Сложнее всего в этом плане, конечно, с близнецами, – Дэн посмеялась, точно зазвенели колокольчики. – Эй, – окликнул тот же знакомый голос, – Хватит прятаться. Нил понял, что это значило. Он поднял взгляд. Посмотрел на всех, заглянул в каждую пару глаз, но... Так и не обнаружил в них ненависти, презрения, страха, лицемерия, неприязни, враждебности или омерзения. И тогда он задумался. Думали ли они хоть раз о нём так, как думал он о себе. Наверняка нет. Всё это казалось каким-то ненастоящим, ужасающе тёплым, неправильным и... слишком непривычным. А, может, из неправильного здесь был только сам Нил? Всегда настороженный, недоверяющий никому, ждущий предательства, выискивающий в словах обман. Он сам себя убеждал, что все желают ему зла. Сам сделал мир своим врагом. Но он почему-то начал открываться лисам. Доверял, насколько это было возможно, и боялся их осуждения. Только с ними Нил мог почувствовать, вкусить запретный плод свободы, понять, что ещё жив. – Я... Спасибо, – это были самые искренние слова благодарности из всех, что он говорил когда-либо. Они исходили от самого сердца. Но Нилу было страшно. Страшно открываться, страшно идти на встречу к своей судьбе, а не убегать от неё. Те тепло и забота, что лисы дарили ему, были для него чужды. Но он так в них нуждался. Если бы не время, проведённое здесь, он бы, наверное, и не понял этого. Этот, определённо, был одним из лучших дней в его жизни.