Минута слабости

Холодно. После дождя всегда холодно. Особенно, если дождь этот застал тебя врасплох посреди города без зонта. Такемичи, бродячим котом, трясся под ближайшим козырьком какого-то здания наблюдая за пеленой дождя, накрывшим Токио. Сегодня у него действительно дерьмовое настроение. Поссорился с друзьями, спалил кухонное полотенце матери в попытке приготовить завтрак, так ещё под дождь попал. Для полного счастья не хватало лишь выскочить на дорогу, угодив под машину. Руки растирает, надеясь, что хотя бы эти механические движения помогут ему согреться. Не помогают. Оттого, наверное, он тихо матерится и пинает ногой стоящую рядом урну. Скулит от боли, ведь та оказалась бетонной и пальцы от этого акта вандализма нещадно болят. — Да что же за дерьмо! — Он спрашивает это у серых туч, что, кажется, с каждой секундой становились все темнее. — Что со мной не так? — Помимо мокрой футболки и лохматых волос? Грубый, чуть хрипловатый тембр, к которому Такемичи уже давно привык, хотя, помнится, в первые дни знакомства дёргался от каждого «Привет». Дракен, с широким черным зонтом в руках, смотрит на него грозно хмуря светлые брови. Ханагаки промок до нитки и белая футболка, уже ставшая прозрачной, облепила его тело, позволяя проходящим мимо людям рассмотреть его ребра, да слабые линии пресса. Это раздражало. — Почему ты здесь? — Рюгуджи тянет руку, хватая Такемичи за запястья, подтягивая ближе к себе, чтобы тот встал под зонт рядом. — Ещё и в таком виде. Такемичи на это замечание лишь негромко фыркает. На улицу то он выходил со своей фирменной прической, а теперь волосы от влаги распушились, завиваясь во все стороны, создавая на голове некое подобие гнезда. — Так вышло. На парнишку Дракен смотрит задумчиво, а после, чуть поразмыслив, пихает того в бок, прося идти вперёд. Такемичи хочет возразить, но его глушат строгим «Шагай» и тот замолкает. … Он не очень любил бывать у Дракена в гостях. Сладкий запах духов с феромонами душил, мешаясь с приторным ароматом массажных масел. Такемичи смущался каждый раз, когда, идя по узким коридорам салона отовсюду раздевались стоны, шлепки и играла странная, совсем не по его вкусу музыка. Но вот в комнате Дракена ему, все же, было спокойно. Минимализм парня порождал, вызывая у блондина неподдельное восхищение и он, впрочем, как и всегда, сообщал это Кену. Рюгуджи, молча довольствуясь комплиментом, рылся в коробке с вещами. — Вот. — Он говорит это, протягивая темный свёрток Такемичи. На вопросительный взгляд друга, тяжело вздыхает: — Ты весь промок. Сходи в душ и переоденься. Такемичи было тянется к ткани, но, резко краснея ушами, одергивает руку. Ему вспоминается прошлый его поход в душ в этом заведении. Стыд пропитывает насквозь. — Мне и так хорошо. У Дракена дёргается глаз. — Такемичи… — И вообще, мне лучше домой пойти, там не так уж и сильно лье… И стоило ему только подумать об этом, как за стенами взрывается гром, а по небу, он в этом уверен, ползет паутина молний. Такемичи взвизгивает, на автомате присаживаясь на корточки накрывая голову руками. Гром гремит ещё раз, и одинокая лампочка комнаты помигивает. Кен, явно удивленный такой реакцией, делает шаг в сторону Мичи. — Ты… — щурится, наклоняя голову в бок, — Боишься грозы? — Голос тихий, приглушённый. Ханагаки, уже сто раз побледневший от страха и раскрасневшийся от смущения, шепчет неуверенное: — Нет. Кен подступает ближе. Сейчас Такемичи кажется ему таким… Беззащитным, что ли. Внутри что-то тихо стрекочет и губы в слабой улыбке растягиваются сами собой. Такое неправильное чувство этот парень вызывает в нем уже давно. Тягость в груди, странный тремор пальцев, стоит только Дракену заметить на лице блондина новую ссадину. Он уже давно понял, что испытывает к этому кучерявому недоразумению больше, чем просто дружба, только вот признаваться в этом, даже себе, чертовски стыдно. Гром гремит ещё раз, и лампочка на потолке гаснет. Такемичи, от страха задерживает дыхание, жмурится. — Такемичи. — Голос Дракена слышит, как телевизионные помехи и мотает головой, стараясь избавиться от этой иллюзии. — Все хорошо. — Ага. — Ханагаки пытается придать голосу уверенности, но выходит откровенно паршиво. — Просто чудесно. Он не слышит, как в словах этих прослеживается тихий всхлип. Сидит на полу чужой комнаты в попытках унять дрожь во всем теле. Сидит, пока не чувствует, как на тело его ложится тяжесть и тепло плывет по спине, расслабляя. — Я ведь здесь. — Совсем близко, прямо над ухом. — Рядом. Дракен сгребает его в охапку, заставляя лицом уткнуться в горячую, мерно вздымающуюся от дыхания грудь. Сердце тихо стучит за ребрами и шум этот успокаивает. — Ага… — Такемичи бы смутился, если бы не новая волна грома за стеной. Он пищит, прижимаясь к сильному телу плотнее, обхватывая крепкую талию руками. Дракен замирает. Запах сырости мешается с яблочным шампунем парня, туманя разум. Он и сам не осознает, как начинает поглаживать подрагивающую спину, успокаивая. Носом в кудрявые пряди зарывает так же неосознанно. — Все хорошо, Мичи… — он чувствует, как хватка слабнет и, зачем-то, сам прижимает парня к себе, чуть плотнее. — Посидим… Ещё немного. И Такемичи сидит, ведь так ему действительно легче…