Минута слабости

Люди глупые. Глупые, несуразные и слабые. Их легко сломать. У них хрупкие кости, слабые мышцы… Они живут меньше, да и в целом намного хуже лисов. Манджиро науськивали на эту простую истину долгих 115 лет. И он исправно глотал каждое сказанное старшинами слово, прекрасно осознавая всю ничтожность человеческого рода. Но тогда почему сейчас, сидя на верхушке ветвистого дерева, он с таким интересом наблюдал за толпой человеческих мальчишек, гоняющих кожаный мяч по пустому полю за деревней? Наверное, дело было в его природном любопытстве… Или в одном белобрысом пареньке, за которым Манджиро ходил по пятам уже пару месяцев. Он встретил это кудрявое недоразумение в конце августа, в день сбора урожая. Жаркий денёк. Людишки исправно трудились на посевных полях, собирая пшеницу, поспевшие овощи. Признаться, Майки часто сбегал из своего селения поглазеть на пыхтящих от тяжёлого труда людишек, так что он, в прочем, как и сейчас, преспокойно рассеялся на дереве у границы леса. Тогда-то он и встретил этого… Дурака. А как ещё можно обозвать существо, сующее свой нос в чужие проблемы? Кучерявый увидел, как какие-то идиоты схватили под локти молодую девушку и потащили ее в лес. Майки тогда, видел эту ситуацию, как очередную человеческую забаву. Вопли и препирания женской особи он воспринял весьма скептически… Такой худой, щуплый, больше похожего на тополиный пух, нежели мужчину парнишка упрямо шел за ними. Майки, зачем-то, поплелся следом. То ли из любопытства, то ли эта светлая макушка действительно напомнила ему свет лесных светлячков, но, так или иначе, перебираясь по верхним веткам колючих деревьев, он брел следом. — Эй! Вы что удумали?! — Мягкий, звенящий голос неприятно бил по чувствительному слуху лиса. Пара… Врагов, — Майки для себя обозначил их именно так, — тормозят не сразу, лишь после второй попытке Светлячка до них докричаться. — Ханагаки, опять ты? — грубовато, насмешливо. Манджиро голос этот не понравился. Он был вязким, неприятным, словно под льняную рубашку забрались болотные слизни. Девушку парочка уперто не отпускает, прижимая ту к стволу старого дуба. — Отпустите ее! Вы же знаете, что с вами сделают, когда узнают о… — Это если узнают. — Слизень делает пару шагов в сторону белобрысого, становясь ровно напротив. Майки, свесив ноги с ветви, с интересом наблюдал за происходящим. Постепенно ситуация начинала его раздражать. Он уже давно понял, что людскими развлечениями здесь и не пахнет и эти двое, видимо, нарушают местные порядки. — Что, Ханагаки, трепаться будешь? Знаешь ведь, чем это для тебя закончится. Светлячок хмурится, сводя светлые брови к переносице. Манджиро на это выражение лица лишь усмехается. Какая грозная букашка. — Или хочешь присоединиться? Ну же, Мэри у нас девушка широкая, места на всех хва… Удар. Гулкий такой. Кулак пришелся прямо по квадратному подбородку громилы. Тот, слабо пошатываясь, скулит, прикрывая ушибленное место ладонью, надеясь приглушить боль. Майки присвистывает, тихо так, и свист этот теряется в криках всполошившихся птиц. Дружок бугая дёргается на помощь товарищу, выпуская из цепкой хватке перепуганную девушку. Та, явно обделённая благородством, стремительно выбегает вон из леса, оставляя Ханагаки один на один с проблемами. — Ах ты мудила… — Подшибленный скрепит хуже старой коряги, выпрямляясь в спине, нависая над кудрявой грозной скалой. — Ну раз Мэри удрала, то ты, паскуда, займешь ее место. Ханагаки молчит, упрямо сжимая кулаки, готовый отбиваться. Конечно, у него нет и малейшего шанса на победу. Он это понимает. Полностью осознает, но не бежит, не зовет на помощь, лишь напрягает ноги, желая не двигаться с места до последнего. Манджиро эта драка кажется нечестной и от того, он выдыхает, а в месте с вздохом в лесу поднимается ветер. Силуэт. Темный. Пугающий. За спиной Ханагаки, огромной тенью виснет образ Лисы. Предвестника бури, грома и смерти. Вокруг сразу густеет туман и воздух становится холодным, настолько, что из-за рта каждого густым клубком выходит холодный пар, как в самую студёную зиму. — Э-это же… — Подсобник громилы пищит, дёргая своего друга за рукав кофты. — Демон… У Слизня глаза на лоб лезут и шаг назад он делает совсем неловко, путаясь в собственных ногах. — Чтобы тебя Лис сожрал, Ханагаки! — ветер усиливается, и парочка взвизгивает, улепетывая в чащу. Опрометчивое решение, но останавливать из никто не планирует. А кудрявый стоит. Стоит, боясь вдохнуть лишний раз, ведь четко ощущает за своей спиной что-то темное, тяжёлое и давящее. Ветки позади него тихо хрустят от лёгкого звериного шага и Ханагаки молится всем известным ему богам. Шею опаляет чье-то горячее дыхание, и он ежится от этого невесомого касания к своей коже. — Съешь меня быстро… — Он пищит это, жмурясь. — Дурак, что ли? мясо у людей вонючее и жесткое, хочешь, чтобы я отравился? — Шепот. Мягкий и бархатный щекочет ухо. Ханагаки взвизгивает, разворачиваясь к голосу лицом. Майки усмехается. Светлячок выглядит весьма перепуганным, но глаза его, такие чистые и светлые, полны уверенности… Так они и познакомились. Так Манджиро и стал следить за человеком, временами наведываясь в людскую деревню, ночами гуляя под горящими окнами местных домов. Зарисовка №2 Летом всегда хочется пить. Знойная жара раздражает, заставляет потеть, а яркое солнце — жмуриться. Кожа непременно обгорает, покрывается родинками, веснушками. Вены вздуваются и… В общем: Лето, хоть и прекрасное время года, но до жути дискомфортное. По крайней мере для Лисов. Манджиро тяжело вздыхает, наблюдая из тени верхних веток раскидистого дерева, за одной единственной белобрысой макушкой, у края широкого озера. Люди редко заходят в эту часть леса, опасаясь всяких нелепых присказок о жутких демонах, прячущихся в густом тумане чащи. В целом… Они были правы. Здесь действительно водятся «демоны», к примеру: чуть южнее от этого озера, как раз в полосе, где начинает густеть листва, и живут сородичи Майки. Только вот все эти страшилки явно не пугали вот его. Да-да, вот этого кудрявого парня, к которому Манджиро все же решил спрыгнуть. Широкий пушистый хвост, шлейфом тянется за своим хозяином, попутно собирая под собой всякий мелкий мусор. Чистить его от лесных богатств будет сплошной пыткой. — Что-то ты осмелел в последнее время. — Майки зевает. Широко так. Показушно. Явно демонстрируя острые, игловатые клыки. — Совсем перестал меня бояться? Такемичи даже не обернулся, все также продолжая набирать воду из озера в кувшин. Может показаться, что присутствие Лиса его ничуть не смущает, но это ровно до момента, пока вы не заметите, как сильно напряглись его спина и руки. Ощущать рядом с собой демона… Странно. Странно и непривычно. Он уже давно заметил, что Майки (а именно так это существо представило себя в первую из встречу) часто мелькает в его поле-зрения и ощущение на себе колкого, пронизывающего насквозь взгляда стало привычным, ровно до момента, пока лис не стал подходить к нему всё ближе. — Тебя? — Ханагаки усмехается, наконец выравниваясь. Поясницу тянет, но и к этому дискомфорту он давно привык. — Нет. А вот подобных тебе… — Он вздыхает, наконец разворачиваясь лицом к йокаю. — Боюсь. И вот снова. Снова он тормозит на черном, темнее ночи взгляде и снова ощущает это странное, болезненное покалывание где-то под ребрами. Это чувство оседает в груди при каждом их диалоге (хотя не сказать, что их было много), с самого первого дня. Майки раздражённо цокает языком и уши его дергаются в такт резкому звуку. — Тогда зачем так далеко заходишь? — Взгляд скользит по тонкой, лебединой шее человека, замечая мокрую испарину на напряжённой жилке. Видимо, ему тоже жарко… — Тут… — Такемичи задумывается, ведь первое, что приходит в его пустую голову это: " Тут ты можешь со мной говорить» — но мозги у него, хоть и с дефектом, но все же работают и от того ответ выходит более приемлемым. — Тут тихо и вода чище. Майки на это оправдание лишь хмыкает, в очередной раз проводя пышным хвостом, по свежей, наполненной всяким мусором, траве. Кажется, хвост после такого легче будет просто отрезать.