Возвращение к себе.

3 ноября 1962, Франкфурт-на-Майне Пожалуй именно в день своей свадьбы я особо остро ощутил себя сиротой. В свое время киббуц дал мне ощущение коллектива, большой семьи, где все друг у друга были на виду. Даже киббуцные свадьбы и то проводили все вместе. И лишь сейчас, в доме Бено, я ощутил в полной мере свое одиночество. Я как раз занимался галстуком, когда в дверь постучали. На пороге стоял Дов, которого впервые я видел в костюме. Казалось, что непривычная одежда вдруг сделала обычно решительного Дова, застенчивым и нерешительным. — Выглядишь отлично, Эйтани. Да и держишься молодцом. Мне кажется я волнуюсь даже больше тебя. Вот старый дурак. Вместо слов я просто обнял того, кто шестнадцать лет был мне мамой, папой, крепким тылом и примером настоящего человека. — Я должен отдать тебе кое-что. Он вынул из кармана небольшую бархатную коробочку. — Не стоило Дов, о кольцах я позаботился, — ответил я для верности хлопнув себя по карману, чтоб проверить не забыл ли о них. — Это принадлежит тебе. Мне кажется сегодня хороший повод. Открыв футляр, я обнаружил в нем великолепное кольцо с топазом и мелкой россыпью бриллиантов вокруг. — Дов, ты что ограбил киббуцную кассу? Это слишком дорого, я не могу это принять. Не стоило. — Твоя проблема в том, что ты никогда не слушаешь собеседника Эйтан. Оно принадлежит тебе, изначально. Моя единственная «вина», в том, что я утаил его от товарищей в киббуце. — Прости, но я не совсем понимаю. — Да, что тут понимать. Вот я уже не понимаю как тебя Бено хвалит за острый ум. Оно было с тобой, в тот первый день, в Линце. Висело на шее, в маленьком мешочке. Я просто сохранил его. Ждал подходящего случая, чтоб вернуть. Думаю он настал. Пребывая в смешанных чувствах, я все-таки решил принять подарок. Вероятно оно принадлежало моей матери и связывало меня и ее. Но с другой стороны, учитывая прошлое и то немногое, что я знал о своих родителях — каким образом оно могло к ней попасть? Брю была прелестна в нежно — незабудковом платье-миди, с юбкой сложного кроя. Оно было отдельным предметом ее гордости, ведь придумала и сшила она его сама. — Мам, ты не будешь возражать если я одолжу у тебя твою нитку жемчуга? — Погоди милая, кажется у нас тут есть кое-что получше, наверняка от твоего ненаглядного жениха, доставили сегодня утром, пока ты была в парикмахерской. Раскрасневшаяся от волнения Эрна вплыла в комнату держа в руках изящный но довольно крупный футляр. Открыв его Брю обнаружила комплект из пары серёг и подвески. Девушка выросла в небогатом доме и поэтому даже не предположила, что перед ней бриллианты. — Какая красивая работа, правда мама? — Да, очень, — Эрна тоже ничего не заметила, — наверняка из старых коллекций Сваровски, судя по работе — что то начала века, очень мило и идёт тебе. Спустя минуту в дверь ее комнаты постучал Макс и известил их о том, что жених уже приехал и прелестной невесте и ее маме стоит поторопиться. От волнения Брю забыла поблагодарить Эйтана за подарок. Спустя час, на скромной церемонии в муниципалитете Брю Линдманн стала женой Эйтана Бен Ами. Его снова царапнуло имя, которое до последнего времени он считал своим, но силой воли он запретил себе сегодня об этом думать. Свадебная вечеринка была в разгаре. Молодые и их друзья, в основном однокурсники Брю зажигали на танцплощадке. А «старички» мирно отдыхали за столом. — Эрна, как вам удалось сохранить такие дорогие украшение после войны, — внезапно спросил Бено — О чем вы? Это просто речной жемчуг, выглядит красиво, но не так уж и дорого, — зарделась Эрна — я не о вас, бриллианты на вашей дочери, они стоят огромное состояние — это подарок Эйтана, принесли сегодня. Я думала, что это кристаллы хорошей работы. Вы уверены в своем предположении? — уверен, в 1941 мы с семьей бежали из Вены в Брюссель. Там жил Пауль, мой дядя. Он работал на бриллиантовой бирже. Вскоре он и меня привлек к этому. Я знаю толк в камнях и огранке. Эти камни стоят баснословных денег, поэтому Эйтан просто не мог себе их позволить. — Давайте просто спросим его. — Не стоит, вмешался в разговор начинающий что то подозревать Данцигер. Сначала пусть молодые уедут, а утром я и Бено приедем к вам, вы еще раз все расскажите, покажете футляр. Возможно тут какая то ошибка. Эйтан и Брю улизнули с собственной свадьбы в гостиничный номер. Гостиница находилась в очень живописном месте, на реке Майн, недалеко от Железного моста. — Наконец-то тишина, облегченно вздохнула Брю. — Наконец-то диван, — проворчал Эйтан, пытаясь найти более менее удобное положение для беспокоящей его ноги. — Ой Тани, я совсем-совсем забыла. Тебе должно быть очень больно. Но я готова просить прощения. Губы девушки мягко коснулись губ возлюбленного. — Надеюсь ты думаешь обойтись одним поцелуем Белочка? Утром Бено и Дов уже были у Линдманнов. Озабоченная Эрна быстро сервировала кофейный столик для завтрака и вышла за злочастным футляром. Тут Макс наконец проговорился о том, что его жена вообще не в курсе того, что происходило последний год с женихом ее дочери. — Если Брю решила ничего не рассказывать матери, наша обязанность уважать ее решение, каким бы не правильным оно не казалось. Я рассчитываю на вас. — Весьма разумно будет вообще никому ничего не говорить, по крайней мере пока, — резюмировал Дов. Вернулась Эрна. Не зная кому отдать футляр она протянула его Бено. Открыв и повертев его в руках, он отставил его в сторону — Кажется впервые я сел в калошу.Это действительно очень высококачественная имитация, даже я на секунду поверил.Но вензель фирмы известной своими имитациями, говорит об обратном, вы оказались правы, Эрна. Кстати, могу попросить вас о любезности заварить для меня чашку чая? В последнее время я предпочитаю чай, утреннему кофе. Воспользовавшись тем, что Эрна ушла, Бено быстро взял футляр в руки и нажав на какую-то невидимую глазу пружину открыл еще одно потайное отделение. На черном бархате белел сложенный лист бумаги. Мгновенно спрятав его в карман, он вернул футляр в прежнее положение. Эрна не могла взять в толк отчего гости так быстро разошлись да и у Макса вдруг появились какие то дела. Но она была слишком уставшей для того, чтобы размышлять и слишком счастливой, чтоб подумать что то плохое. Она была очень счастлива за Брю, в отличие от нее ее история первой любви дочери была со счастливым концом. — Вставай соня. Надо поторопиться, скоро наш поезд. Ау, Альпы ждут нас. По киббуцной привычке Эйтан встал ещё до рассвета. Будучи маленьким он любил смотреть как занимается солнце над Кинеретом, вот и сейчас он с удовольствием смотрел как солнце окрасило золотом воды Майна. Ему очень захотелось разделить с Брю этот момент. Немного посетовав на то, что будить людей в столь ранний час негуманно Брю присоединилась к мужу. Открывшаяся красота заворожила ее. — Знаешь, вчера Дов отдал мне кое-что. Эта вещь была со мной, когда меня нашли. Возможно, оно принадлежало маме. А сейчас, я хочу, чтоб оно было твоим Брю. Дай руку. Он надел ей кольцо, которое вчера отдал ему Дов. В лучах рассветного солнца оно выглядело еще прекраснее. — Эйтан, оно великолепно и спасибо, я представляю что оно для тебя значит. — Нет Брю, не оно для меня что то значит, а ты. Макс и Дов с нетерпением ждали Бено в ресторанчике недалеко от биржи. Тот сказал, что должен кое-что проверить, прежде чем они прочитают найденную записку. Мужчин удивило, когда в руках у Бено они заметили папку со старыми газетными вырезками. — Ты что, решил заделаться архивариусом? — подколол друга Дов — Заткнись на минуту и слушай в оба уха. Кажется я кое-что нашел. Но пока давай прочитаем записку. Кстати газеты мне нужно вернуть в библиотеку в течение часа, Роми выдала мне их под честное слово. Мои поздравления дорогой Эрвин. Сейчас у меня нет сомнений в том, что ты это ты. Возвращаю тебе то, что принадлежало твоей матери по праву. Тот, чью жизнь она спасла ценой этих камней больше не нуждается в такого рода защите. Будь счастлив мальчик. Ты как никто заслужил это. В.П. — В.П. — несомненно Вальтер Планк. Значит Бауэр прав, этот херов нацист действительно следит за судьбой Эйтана. Еще хуже то, что тот обязан этому подонку жизнью, — вскипел Дов, — а теперь посылает ему подарки. Ублюдок, ох попадется он мне. Интересно какая еврейская семья пыталась спастись при помощи этих цацок? — В том и дело, что никакая. Погоди я попытаюсь объяснить. Как только увидел этот вензель на коробке, меня не покидало чувство, что он мне знаком. И я вспомнил. Еще войны, отец покупал в Эссене машины для своего производства. Именно на тех станках я видел такие же. С помощью Роми, я узнал, что речь шла о фирме «Отто Вайс и сын». Но самое интересное это здесь, — Бено выразительно постучал по папке с вырезками, — смотрите. " Трагедия на знаменитой Хюгель», " Наследница огромного состояния», «Проклятье семьи Вайс». Все вырезки рассказывали о том, что в ночь с четвертого на пятое декабря 1939 возвращавшийся с приема на вилле Хюгель промышленник Отто Вайс не справился с управлением автомобилем и погиб в автомобильной катастрофе. Его дочь, Мария Шнайдер Вайс, с травмами головы и переломами доставлена в госпиталь св.Елизаветы, ее жизнь вне опасности. — Это не может быть совпадением? — впервые вмешался в разговор Макс. Все таки имя и фамилия слишком типичные, даже если они и в сочетании. — Посмотри на фото здесь, тут еще написано что это последнее прижизненное фото Отто сделанное на празднике у Круппов, посмотри внимательно на украшение девушки? Это тоже совпадение? Мадрид, 1947 год Мне не интересно как сейчас звали того, кто сидел передо мной. Достаточно было, что я знал его настоящее имя и звание. Гауптштурмфюрер Ойген Раух. Ему нужны были документы для переправки в латинскую Америку и он целиком и полностью зависел от меня в этом вопросе — Итак не будем ходить вокруг да около уважаемый, — я специально сделал упор на последнем слове, желая показать ему насколько оно не подходит его сути. Вы несомненно получите паспорт, но за это вы должны кое- что вернуть. — Камерад, боюсь я вас не совсем понимаю. — Ничего, я освежу вашу память. Помните перед вашей женитьбой вы утратили свадебный подарок, который приобрели для невесты. И весьма вовремя вам его заменили на что то более ценное, чем спасли вашу репутацию в глазах тестя. Лицо гауптштурмфюрера пошло красными пятнами. На минуту мне показалось, что его хватит удар и паспорт ему не понадобиться. — Я честно выполнил условия той сделки и камни принадлежат мне по праву. — Кажется сейчас перед нами новая сделка и цену за нее я назвал. Не хотите — ваше право. — Вы знаете о моей слабости не так ли? Я их проиграл, — то, что он врет, было видно по его бегающему взгляду. — Тогда я сожалею гауптштурмфюрер, ничем не могу вам помочь. — Вы, вы не имеете права. Вы обязаны оказывать помощь любому офицеру СС. Это уже начинало походить на дешевую комедию. — В таком случае гауптштурмфюрер Раух вы вправе пожаловаться рейхсфюреру, — не удержался я. Нужно ли говорить, что через пару часов комплект был у меня? Когда нибудь я найду Эрвина. Я уверен, что тетя Труди его где-то надёжно спрятала, она всегда выполняла свои обещания.