Возвращение к себе.

Франкфурт-на-Майне, сентябрь 1964 г. — По мне вы делаете глупость. Ваша жена вас оставила, уехала в Париж. Наверняка даже не одна. В чем смысл брать вину на себя, да еще по своей воле платить ей отступные? — герр Фишер был хорошим адвокатом, и поэтому никогда не поддерживал клиентов в решениях могущих быть невыгодными. — Не нужно Вильгельм. Я ценю вашу заботу, но буду рад если вы не будете оспаривать мои решения. В качестве отступных Брю получает нашу квартиру во Франкфурте. — Между прочим купленную на ваши деньги Эйтан. Думаете вам всегда будет везти на бирже? Вы просто слишком молоды, чтоб оценить свои поступки. — Да, купленную на мои деньги, коими я могу распоряжаться по своему свободному желанию. — Тогда подписывайте герр Бен Ами. Если ваша жена не будет против, то меньше чем через месяц вы снова свободны. — Кстати насчёт Бен Ами. В дальнейшем и это нуждается в исправлении. — Боюсь я вас не понимаю, — растерянно проговорил адвокат. — Посмотрите сюда. Это свидетельство о моем рождении которое попало ко мне не так давно. А это письмо, которое доказывает, что я и моя мать не погибли в 1944. Возможно если этого не достаточно, то вот фотография моих родителей. — Знаете Эйтан, адвокатов трудно удивить, но вам это удалось. Но зачем? Тем более сейчас на фоне подготовки франкфуртского процесса, зачем вам официально становиться сыном офицера СС. Простите но это сумасшествие. — Возможно вы не так далеки от истины Вильгельм, учитывая что мой отец познакомился с мамой в сумасшедшем доме. Париж, сентябрь 1964 г. — Проходите мадам Бен Ами. Я мэтр Пьер Дюшене, поверенный мэтра Вильгельма Фишера из Франкфурта. Вы наверное догадываетесь, — Пьер участливо смотрел на молодую женщину сидящую напротив него, через толстые линзы очков. — Видимо о разводе. Он все- таки решился, — бесцветным голосом произнесла Брю. — Вы совершенно правы. Учитывая обстоятельства дела, ваш муж определенно проявил благородство. Обычно в разводных делах, когда вина за измену возлагается на мужчину, последний делает все, чтоб дать женщине как можно меньшее содержание. Но ваш муж оставляет за вами квартиру во Франкфурте, что звучит весьма неплохо. — Скажите будет суд? — Если вы подпишите досудебное соглашение то нет. Детей у вас нет, оснований для имущественных споров тоже. — Тогда покажите, где я должна подписать. Антуан издалека приметил Дениз. Заведение было еще пустым и официанты вальяжно передвигаясь между столиками, готовили все к вечернему открытию.Обычно девушка не слишком любила бывать в его кабаре, обвиняя последнее в китче и отсутствие вкуса на усладу туристских глаз. Интересно с чего это вдруг она изменила свое решение? — О, у меня появился вкус раз самая изысканная парижанка почтила своим вниманием мою берлогу? — Даже не надейся, у тебя его никогда не будет. Лучше скажи, что произошло между тобой и Брю? Она не пришла в ателье, а когда на обеде я заскочила в пансион то нашла ее всю в слезах? Ну и из-за кого девушка может так плакать, как не из-за мужчины? А кроме тебя она ни с кем не встречалась, я точно знаю. — Прекрати тараторить, у меня от твоего трещания уже голова болит. Если ты хочешь знать, я не видел твою странную подружку уже больше месяца. Дениз распахнула глаза и прикрыла рот рукой. — Нет, значит ты сделал ей ребенка и бросил? Антуан я не думала, что ты настолько скотина. — Дениз, а я не думал, что ты такая дура!!! — вышел из себя Антуан, — если тебе интересно у меня с твоей чокнутой подружкой ничего не было. Впрочем я кажется догадываюсь, что произошло. Иди в ателье, а я посмотрю, что можно сделать. Он вошёл в ее комнату без стука. Брю навзничь лежала на кровати, ее плечи вздрагивали, правда всхлипов почти не было слышно. Видно у нее уже не осталось сил. Она даже не обернулась, что посмотреть кто вошёл. Антуан намочил свой носовой платок и приподняв девушку за плечи, вынудил ее сесть на кровати. — Господи Брю, это сколько нужно было слез пролить? — он вытирал ее слезы холодным платком, — завтра ты будешь выглядеть как покусанная пчёлами. Хотя твои губы такими мне нравятся больше. Внезапно Антуан поцеловал оцепеневшую от неожиданности Брю. Сегодня он точно не потерпит отказа. Почувствовав как девушка сопротивляется его напору, он придавил ее к кровати. — Не стоит сопротивляться милая. Я не обижу тебя, просто дай мне то, что мне нужно и поверь ты не пожалеешь. Просто давай сделаем это так, как хочешь ты. Она не сопротивлялась, а он действительно был нежен как и обещал. — А теперь мне пора милая, но не думай, что я оставлю тебя одну- подойдя к шкафу и придирчиво осмотрев одежду, он выбрал подходящее по его мнению платье. — у тебя не больше сорока минут на душ и привести себя в порядок. Собирайся, ты пойдешь со мной. Одну я тебя сегодня не оставлю. Франкфурт-на-Майне, неделю спустя. Эрвин сидел в небольшом кафе. Лишь позавчера он нашел подходящую ему с Ингой квартиру. Все эти переезды заметно утомили его и он намерено выбрал это забытое богом тихое местечко. Внезапно тишину разорвал голос мальчишки- газетчика. — Сенсация, сенсация. Личный адъютант замкоменданта Аушвица самолично явился в качестве свидетеля перед завтрашним заседанием. Что сможет рассказать унтерштурмфюрер Штильке?! Эрвин сидел как громом пораженный. Отдав несколько монет он стал обладателем газеты, с первой полосы которой на него смотрел тот, кого последний раз он видел на грани сознания в Египте.