***
— Минхо передавал привет, — Хенджин вошел в гостиную, оглядывая диван с надеждой на свободное место. После напряженного дня выбора торта, скатертей и горячего на стол, они все уставшие завалились в гостиной, включив по телевизору «Сумерки». Джисон лежал, устроив голову на одном из подлокотников дивана, когда длинное тело опустилось рядом с ним, позволяя облокотиться на себя. — Когда он приедет? — Чонин бросил быстрый взгляд на Хенджина, почти сразу возвращая его к экрану, где Эдвард признавался Белле в своем нечеловеческом происхождении. — Через пару дней. Нужно закончить дела в студии, иначе он всю вашу свадьбу просидит на телефоне. Все согласно закивали, а Джисон постарался сделать максимально незаинтересованное лицо. Подлокотник дивана под головой с появлением рядом Хенджина казался чертовски неудобным, поэтому, осторожно развернувшись, Хани резко опустился головой на колени Хенджина, замерев от сковавшего все тело страха. Какого черта он делал? Он с толикой паники внутри ждал возмущений или криков, но Хенджин лишь удивленно вздохнул, а после его рука мягко опустилась в волосы Джисона, принимаясь перебирать их. Джисон мог поклясться, что чувствовал на себе напряженные взгляды. Видимо парней напрягало то, насколько быстро тяжело идущий с незнакомцами на контакт Джисон позволял себе сближаться с Хенджином. Но он правда не мог ничего поделать — Хенджин был чертовски очаровательным. — Так что успело произойти пока меня не было? — Хенджин вышел примерно двадцать минут назад на кухню после звонка Минхо, прося остальных не ставить из-за него на стоп. Джисону было отчасти интересно, были ли они настолько близкими друзьями с Лино, чтобы болтать двадцать минут на телефоне, или дело было в их общей работе. В конце концов Джисон не заметил за все эти дни, чтобы кто-то из других парней был так долго на телефоне с Минхо. — Белла поняла, что Эдвард кровопийца, и призналась в этом ему. — О, а он уже показывал ей свою блестящую кожу? — Нет, ты как раз успел вовремя. По гостиной прокатился смех, когда они действительно дошли до этой сцены. Джисон, лежа головой на коленях Хенджина, очень драматично разыгрывал эту сцену, заставляя остальных смеяться. Глядя на их улыбки и комнату, что не замолкала ни на минуту, Джисон ощутил резкую тяжесть внутри. В районе сердца больно заныло. Он правда очень сильно скучал по подобному. Как бы он себя не обманывал, но там, в другой стране он чувствовал себя чертовски одиноко.***
— Джисон, поможешь мне помыть посуду? — Чанбин осторожно хлопнул засыпающего Джисона. Хенджин продолжал поглаживать его волосы весь фильм, что в конечном итоге заставило Джисона чувствовать себя сонным. Единственная причина, почему он еще не заснул, заключалась в том, что, когда Хенджин был увлечен фильмом, свет от экрана красиво падал на его лицо, освещая его и не позволяя Хану отвести взгляд. Хенджин был чертовски красив, но, что еще хуже, он был так же мил. Он определенно должен был стать тем, кто разобьет маленькое сердца Хана в клочья. — Почему я, Чанбин-а, — Джисон проскулил это, слыша тихий смешок Хенджина над собой. — Потому что я очень по тебе скучал и хотел бы провести с тобой время. Джисон в ответ вытянул губки трубочкой в сторону Чанбина. После пары минут полушутливых попыток поцеловать Чанбина, не вставая, Хани все же поднялся. Терять руку Хенджина в своих волосах было чертовски грустно. Они стояли у раковины. Руки Джисона по локти были измазаны в пене, пока Чанбин вытирал тарелки. — Кажется, вы с Хенджином подружились, — Джисон замер с недонесенной до воды тарелкой, услышав это, но спустя пару секунд расслабился и продолжил то, чем занимался. — Я не уверен насчет дружбы, но он кажется милым парнем, — Джисон пожал плечами. — Мне он нравится. — Я рад. На самом деле я думал, что вы будете игнорировать друг друга, поэтому я правда рад, что вы смогли так подружиться. — Зачем нам игнорировать друг друга, мы же взрослые люди и общаемся в одной компании. Чанбин ответил тихим задумчивым «ага», продолжая тереть тарелку до блеска. Джисону очень хотелось брызнуть на друга немного воды, чтобы вывести его из задумчивости, но он правда очень хотел спать и перспектива отмывать кухню после их игр его не привлекала. — Нам нужно убраться в еще одной гостевой комнате на днях. Минхо с Чаном скоро приедут. Джисон почувствовал, как напряглось все его тело после этих слов. — Да, стоило бы, — в комнате повисло напряженное молчание, казалось, его можно было потрогать физически. — Ты в порядке? Ну знаешь… с Минхо? Джисон глубоко вздохнул, отдавая Чанбину последнюю тарелку и выключая кран. Он облокотился на столешницу, смотря на Чанбина и обдумывая, готов ли он был сказать ему правду. Но если не своему лучшему другу, то кому? — Я не знаю. Правда не знаю. Мне хотелось бы верить, что я перерос свою любовь к нему, но ты знаешь, не было ни дня, когда бы я не думал о нем, — Джисон резко поднял голову, ударяясь головой сзади о шкафчик, но совсем не замечая этого. — И не было ни одного человека, с которым бы я был и не сравнивал его с ним. Я так хотел бы, чтобы хотя бы он пережил это и был счастлив, но часть меня так сильно надеется, что он тоже все еще ищет в других меня. — Мне жаль, — Чанбин поджал губы, подходя ближе. В его чертах читалось сожаление, и Джисон представить себе не мог, что он чувствует, разрываясь между болью Джисона и счастьем второго своего друга. — Мне тоже, Бини. Так чертовски жаль. Джисон окунулся в предложенные объятия друга, позволяя себе впервые за все время признаться самому себе, насколько сильно он желал и одновременно боялся встречи с Минхо. Насколько сильно его пугала та боль, что мог принести ему Лино, потому что если когда-то он оставил его кровоточащей раной, Джисон так сильно боялся, что в этот раз он мог быть уничтожен полностью.***
— Чем вы хотите заняться сегодня? — Феликс поднял любопытный взгляд от своего завтрака, смотря на жующих друзей и ожидая их ответа. Вторая ночь с Хенджином прошла куда лучше, чем первая. Они пришли в комнату слишком уставшие, поэтому, лишь немного обсудив прошедший день, завалились спать, почти сразу отключившись. — А у нас есть возможность выбора? Разве ты не запланировал на сегодня какую-нибудь очередную важную встречу? — Нет. Сегодня должен прийти дизайнер интерьера, но в остальном сегодняшний день почти полностью свободен, — он проткнул вилкой огурец, лежащий на тарелке, закидывая его в рот и ожидая ответа. — Может, просто покупаемся на пляже и выпьем вечером? — Чонин, что не успел искупаться в первый день, был полон энтузиазма. — Я думаю, мы могли бы провести день на пляже, в конце концов какой смысл был праздновать свадьбу в Австралии, если мы даже не накупаемся вдоволь? Все радостно заголосили, предлагая свои варианты, чем они могли бы заняться на пляже. Джисон бросил взгляд на Хенджина, сидящего справа от него, отмечая, что он молчал весь завтрак. — Я не очень хорошо себя чувствую. Думаю, я останусь дома и почитаю. Феликс бросил на говорившего Хенджина обеспокоенный взгляд, но тот только отмахнулся, говоря, что с ним все в порядке. Хани прикусил внутреннюю часть губы, но вопрос сорвался с его губ раньше, чем он успел его сдержать: «Хочешь я останусь с тобой?» Это было произнесено тихо и отчасти неуверенно, и наверняка это слышал лишь один Хенджин. Глаза того немного расширились в удивлении, а потом он тихо покачал головой. — Все в порядке, я просто полежу и подожду, пока почувствую себя лучше. Развлекайтесь. Джисон кивнул в ответ. Будь это кто-то другой, он бы наверное настоял, что никто не должен был оставаться один, когда ему плохо. Но они с Хенджином были знакомы всего несколько дней, и Джисон и правда не считал, что имел на это право. Поэтому он тихо кивнул, позволяя окончившему ужин Хенджину уйти в их комнату, провожая его грустным взглядом.***
Джисона хватило на несколько часов. Пока остальные после длительной игры в мяч весело плескались в воде, Джисон, искупавшись, накинул на плечи полотенце и направился к дому. Он тихо, стараясь не шуметь, поднялся в их с Хенджином комнату, заглядывая внутрь. Хенджин не спал, уставившись в книгу. Но его взгляд не бегал по строчкам, он, словно глубоко задумавшись, смотрел в одну точку. Джисон тихо скользнул внутрь, позволяя Хенджину увидеть себя, чтобы не напугать, и осторожно опустился рядом на кровать. — Как ты? — рука сама собой метнулась к лицу Хенджина с желанием убрать несколько прядей, упавших на его глаза. Но поняв, что именно он делает, Джисон вместо этого коснулся тыльной стороной ладони лба Хенджина, делая вид, что хотел проверить, нет ли у него жара. На его удивление Хенджин не отстранился, а только придвинулся головой ближе. — У тебя холодные руки. — Это потому что я только из воды, — Джисон немного склонился над Хенджином, давая ему больше доступа к своим ладоням, не замечая, как несколько капель воды сорвались с его волос, падая прямо на щеки Хенджина. — Эта жара меня убивает. — Понимаю. Когда я переехал в США, первое время тоже долго не мог привыкнуть к их температурам, постоянно мучаясь головными болями, — Джисон, почувствовав, что его рука согрелась от лба Хенджина, убрал ее, заменяя другой. — Как ты спасался? — Я прикладывал мокрые тряпки ко лбу. Но это помогает, только если постоянно их меняешь, потому что они быстро согреваются, — Джисон слабо улыбнулся, вспоминая, какой проблемой это было тогда, когда у него не было рядом ни единого близкого человека, который мог бы просто быть рядом и менять эти чертовы повязки. Поэтому ему приходилось ставить рядом таз с холодной водой и с большим усилием делать это самому. — Хочешь, я сделаю тебе? — Нет. Я выпил таблетку и чувствую себя получше. Думаю, мне нужно немного поспать, и тогда она совсем пройдет. Джисон кивнул, все так же не убирая руки, смотря на закрывшего глаза Хенджина. Даже лежа вот так, полностью истощенным, без макияжа, с раскиданными по подушке волосами, он выглядел так чертовски красиво. Сам Хенджин был нереально красив, словно вышедший из какой-то старой картины. — Как это было? — Хенджин не открывал глаз, и Джисон думал, что тот уже начал засыпать, но его тихий голос пронесся по комнате: — Уезжать. Оставлять всех позади. Ехать в совершенно незнакомую тебе страну. Наверное, это чертовски одиноко. — Когда-то я думал, что тем, кто остается, всегда сложнее, — Хенджин так и не открывал глаз, продолжая молча слушать. — Они вынуждены смотреть на места и людей, что были связанны с тобой, и никогда не отпускать из своего сердца. — Но уходить оказалось сложнее, не правда ли? — Хенджин улыбнулся какой-то совсем болезненной улыбкой, говоря это. И Хан знал, что тот понимает о чем говорит. — Потому что, уходя, ты осознаешь, что это твое решение. Что это ты причиняешь боль. Что ты сделаешь больно вам обоим, но повернуть назад не можешь. Глаза Хенджина открылись, и впервые в жизни Джисон ощутил такое сильное понимание. Хенджин словно знал всю ту боль, что Джисон когда-то испытывал. Он произнес лишь тихое «да», не имея сил ответить что-то еще и не заплакать. — Могу я остаться с тобой, пока ты спишь? — Я был бы благодарен. Джисон отвел руку, забираясь в постель и ложась позади Хенджина. Рука сама собой с неуверенностью опустилась на талию Хенджина. Неожиданно рука Хенджина переплелась с его, оставаясь лежать там же. Джисон впервые за долгое время чувствовал себя так спокойно, погружаясь в сон.***
Их разбудил Чонин, который звал всех на ужин. Джисон жалобно простонал, услышав его звонкий голос совсем рядом, но, открыв глаза и увидев удивленное лицо Чонина, почти сразу проснулся. Они с Хенджином проснулись в той же позе, что и заснули. Хенджин спиной, а Джисон обнимал его за талию. Он постарался вытянуть свою руку из хватки Хенджина, чтобы не создавать неловкости, когда тот проснется, но Хенджин громко протестующее простонал в ответ на это. — Хенджин, нам нужно поужинать. Ты с утра ничего не ел, — Хван снова жалобно простонал, но все же произнес тихое «хорошо». Парни заказали пиццу. Джисон начинал немного скучать по корейской еде, поэтому подумал, что завтра стоило бы приготовить рамена, но с удовольствием ел пиццу, засовывая за обе щеки и сладко постанывая, заставляя Чонина морщится. Дразнить младшего иногда было так весело. Они сидели на диване, пили пиво, доедая пиццу, громко споря о том, какой мультфильм Миядзаки был лучшим, когда у Хенджина зазвонил телефон. Голова Хенджина уютно покоилась на плече Джисона, и тот уже ожидал, что Хенджин как обычно встанет, чтобы уйти в другую комнату, прежде чем ответить на звонок. Но Хенджин лишь достал телефон из кармана и, посмотрев на высветившееся «Лино-хен» с сердечком рядом с адресатом, ответил на звонок. Джисон улыбнулся — наверняка свое имя в телефоне Хенджина Минхо забивал сам. Когда они с Джисоном встречались, номер Минхо был забит у него как «Лучшее, что случалось в моей жизни», потому что старший сам его забил. — А я тебе говорю, что «Ходячий замок» это классика! — громко сказал Феликс. И будь тут Минхо, он бы обязательно согласился с этим. Потому что Хаул всегда был их общим с Джисоном крашем. Хенджин негромко разговаривал с Минхо, перебирая пальцами ниточки на дырке на джинсах Джисона. И Джисон правда из всех сил старался не прислушиваться, давая Хенджину личное пространство, но он буквально лежал на его плече, поэтому внимание все равно соскальзывало к Хенджину. Они в основном говорили о студии и том, что Минхо возвращается домой слишком поздно, трудясь до последнего. «Я скучаю», — тихо произнесенное Хенджином почему-то заставляло сосать под ложечкой. И Джисон правда не понимал, потому ли, что он сам хотел бы сказать тоже самое Минхо, или потому, что хотел услышать эти слова от Хенджина, обращенные к себе. Хан неожиданно замер, не донеся бутылку с пивом до рта. Боги, он же не начинал влюбляться в Хенджина? Это было бы полнейшей катастрофой. Та часть его, что вечно думала о плохом, уже готова была поднять панику. Но, сделав глубокий вдох и отпив из своей баночки, Джисон заставил ее остановится. Что плохо было в том, что ему мог нравиться Хенджин? Джисон был свободен, а Хенджин вроде был вовсе не против его компании. Может, он тоже ему нравился. Для паники не было причин. — А я тебе говорю, что «Унесенные призраками» более атмосферны! — Минхо-хен приедет завтра, — громкий гул, что царил в комнате, резко стих после этих слов Хенджина. А Джисон наконец выплыл из своей головы, понимая, что прослушал все, что творилось рядом. Ах, да. Вот теперь было самое время для паники.***
Джисон проснулся в полной темноте. За окном еще царила ночь, и лишь небольшой лунный свет падал в комнату, освещая слишком мало. Они с Хенджином все еще спали в одной комнате. Соседнюю комнату было решено очистить завтра, чтобы Минхо было где спать. И Хенджин, видимо, должен был переехать в комнату к нему. Хани понимал, что Хенджин и Минхо были друзьями, что знали друг друга намного больше, чем они с Хенджином, но какая-то маленькая часть его хотела чтобы Хенджин остался. Джисон развернулся, наконец понимая, что его потревожило и заставило проснуться — кровать рядом была пуста. Он осторожно коснулся места, где спал Хенджин, понимая, что оно было еще теплым. Значит, он ушел совсем недавно. Встав, Хан взял с собой плед, выходя из дома и направляясь вниз к пляжу. Он почему-то знал, где именно был Хенджин. И действительно, его тонкая фигура сидела у воды прямо на песке, освещенная лишь лунным светом. На мгновение Джисон подумал уйти, позволив Хенджину остаться одному, но, заметив, что тот обхватил плечи своими руками, Хани двинулся вперед, накидывая на него плед, что прихватил с собой. Хенджин не вздрогнул, видимо, слышал, как он приближался. — Я проснулся, а тебя нет. — Не могу уснуть. Джисон постоял, смотря на него, а после, вздохнув, опустился рядом. Хенджин не повернулся к нему, смотря вдаль. — Что-то произошло? Хенджин лишь пожал плечами в ответ. Решив, что тот не настроен на разговор, Джисон тоже замолчал. Облокотившись руками на колени и положив на них подбородок, он тоже уставился вдаль, смотря, как поднявшиеся волны бьются о берег. Над ними ярко горели звезды, которых было почти не видно в городе. Возможно, ему стоило написать об этом песню. Джисон как раз думал над словами песни, когда рядом раздался голос Хенджина, вытаскивая его из своих мыслей. — Ты когда нибудь ощущал себя так, словно чтобы ты не делал, ты никогда не будешь на первом месте? — он сказал это так тихо, что Джисон пропустил бы это, не будь вокруг полной тишины, разбиваемой только шумом волн. — Словно у всех всегда есть человек, который будет для них на первом месте. И как бы ты не старался, как бы сильно ты не пытался быть рядом, ты все равно не будешь тем самым. — Если я скажу тебе «нет», это причинит тебе боль? — Нет. Это будет ожидаемо, — Хенджин улыбнулся как-то болезненно, поворачиваясь к нему. — Хан Джисон слишком хорош и талантлив, чтобы не быть на первом месте. — О чем ты говоришь, Хенджин? Они все так же любят тебя, как и меня. Ты так же важен для них, — Джисон чувствовал в себе поток возмущения. Как Хенджин мог не замечать этого? Того, как сильно все его друзья тянулись к нему. — Может… Может дело не в них? Может, дело в том, что ты сам хранишь себя за сотней замков, не позволяя людям войти в твое сердце. — Это не правда. — Да? Тогда почему ты здесь в одиночестве, Хенджин? Почему не разбудил Феликса или Чанбина, да кого угодно, если чувствовал себя плохо? — Хенджин крепче сжал плед в руках, но Хани уже не был способен остановится. — Для того, чтобы люди ставили тебя на первое место, для того, чтобы открывались тебе, тебе самому нужно быть открытым с людьми, Хенджини, иначе это не сработает. Тишина повисла между ними, когда Хенджин молча отвернулся, уставившись на луну. Джисон сильно прикусил себе щеку, ощущая на языке кровь и жалея, что выдал это. Почему он постоянно говорил такие вещи и только потом думал? Он знал Хенджина несколько дней, так как он мог судить? Но неожиданно в голове пронеслись воспоминания о беспокойствах Феликса за Хенджина, и что тот отказывается говорить. Как Чанбин громко ругался, когда Хенджин повредил лодыжку и несколько дней продолжал ходить на занятия по танцам, не говоря никому об этом, пока не упал прямо на тренировке. — Ты прав. Наверное, мне стоит говорить о том, что я чувствую, — Хани вздрогнул от низкого голоса рядом. — Можно я сделаю это сейчас? Джисон лишь кивнул, стараясь справиться с немного безумным взглядом Хенджина на себе. — Я очень боюсь, что ты меня возненавидишь. Я боялся этого до приезда сюда и боюсь до сих пор. Поэтому, пожалуйста, Джисон, — Хенджин замолчал, прикусывая губу, — пожалуйста, не делай мне больно. Джисон замер, смотря на Хенджина большими глазами, ничего не понимая. Почему он должен был ненавидеть Хенджина? Он сам чертовски боялся, что они с Хенджином не подружатся. Но ненависть? О чем говорил этот парень? Но, прежде чем Джисон успел задать вопрос, Хенджин неожиданно встал, сбрасывая плед с плеч. — Мы можем пойти в постель? Кажется, сон наконец ко мне вернулся. Джисон лишь кивнул в ответ, следуя за Хенджином. Хван и правда очень быстро уснул, стоило его голове коснуться подушки, в то время как Джисон провел всю ночь до утра, смотря в потолок и чувствуя подкатывающую к горлу панику. От разговора с Хенджином и от осознания приезда Минхо. Он не был готов с ним встретиться спустя столько лет и наверное не будет готов никогда. Он уснул под самое утро, когда поднявшийся рано утром Чанбин собирался на пробежку.***
Джисон сидел уставившись в экран ноутбука. Глаза слипались от почти ночи без сна. Хенджин с Чонином и Феликсом разгребали соседнюю комнату наверху, пока они с Чанбином и Сынмином просто валялись в гостиной. Джисон пытался поставить музыку для нового трека. Чанбин, залипающий в телефоне, иногда комментировал некоторые части, в то время как Сынмин напевал. Они все замерли, когда за окном раздался гул машины. С лестницы послышался стук ног, ребята видимо спускались, чтобы встретить Минхо с Чаном. Чанбин поднялся, направляясь к двери и собираясь встретить гостей. Джисон же лишь развернулся со своего места на диване. Он не готов был говорить с Минхо, поэтому собирался лишь кивнуть ему со своего места. Было ли это уместно? Так ли они должны были поздороваться? Джисон чувствовал подкатывающую панику. Руки неожиданно вспотели, а сердце, казалось, стучало в самом горле. Когда дверь открылась, он думал, что потеряет сознание. Неожиданно справа от него пронеслось светлое пятно. А потом так же быстро это пятно оказалось в руках вошедшего Минхо. А потом губы этого пятна — Хенджина, как понял Джисон, — и Минхо встретились в приветственном поцелуе. Ненавидеть Хенджина оказалось куда проще, чем Джисон мог представить.