Должен быть сильнее этого мира

Очередной школьный день. Цзян Чэн вчера, как пришёл домой после тренировки, отрубился и проснулся лишь глубокой ночью без сил сделать домашнее задание. Он еле заставил себя сходить поесть, даже ручку бы в руках не удержал, о каком домашнем задании идёт речь? Глубоко уйдя в свои мысли, совершенно не следя за дорогой, Цзян Чэн начал продумывать, как будет списывать, пока учитель будет собирать работы. Несколько теней выросли за спиной. Движения их тяжёлые, напряжённые, но слишком уверенные. У одной из теней мелькнула бита. Закатив глаза, Цзян Чэн свернул в один из переулков, сохраняя спокойствие. Ситуация слишком знакомая и привычная. Каждый год одно и то же. Когда же уже альфы перестанут надеяться и верить, что Цзян Чэн резко начнёт деградировать до простой слабой омежки, дрожащей от любого дуновения ветра? Трое альф, удивлённые неожиданным манёвром омеги, на пару секунд замерли. Лишь пару вдохов их запаха хватило, чтобы понять, какие же эти альфы жалкие. Если они, не противясь природе, просто плыли по течению, то разобраться с ними много времени не займёт. — Чем я вам не угодил? — устало выдохнул Цзян Чэн, потерев сухие глаза. Парни восприняли это, как мольбу о пощаде. Ведь омега, выпендривающийся слишком много, по-прежнему остаётся жалким отбросом. — Ты дружок Цзян Яньли? Девчонка такая жалкая, но посмела на нашего друга руку поднять. Может, поговоришь с ней, успокоишь? Девочек мы не бьём, джентльмены, видишь ли. А вот ты можешь пострадать, — выступил чуть вперёд высокий парень. Волосы у него короткие, торчали во все стороны. Мелкие чёрные глаза блестели самовлюблённым противным огоньком. Спортивная форма, довольно дорогая, но на нём выглядела как жалкая тряпка. В руках он держал биту, однако делал это так расслаблено и неумело, будто вот-вот выронит. Цзян Чэн невольно закатил глаза. — Не думал я, что Цзинь Цзысюань водится с такими выродками, как вы, — усмехнулся тихо он, шагнув уверенно вперёд. — Чего сказанул? — возмущённо выкрикнул парень, сделав такой же широкий шаг. — Ничего я ей говорить не собираюсь, — Цзян Чэн ударил внешней стороной стопы в солнечное сплетение противника, выбив из его груди воздух. Тот тут же согнулся пополам, глотая отчаянно кислород. — Можете, в принципе, попытать удачу и попробовать с ней подраться, — он схватил голову парня и ударил прямо в нос коленом, от чего альфа жалостливо простонал. Двое его друзей очнулись от нахлынувшего волной шока, кинувшись одновременно в атаку. — Но не рекомендую, — быстрый удар кулаком в челюсть первого, локтем в скулу другого. — Я очень снисходителен к вам, а вот она может покалечить так, что из больницы месяца три не выйдете. — Вот… с-сука, — прошипел, хватаясь за челюсть, самый крепкий из них. Запахи первых двух смешались, поэтому Цзян Чэн не смог точно расценить силу противника, так что нанёс недостаточно сильный удар, чтобы вырубить его. Альфа занёс руку и быстро размашисто ударил. Цзян Чэн, который был уверен в своей победе на все сто двадцать процентов, потерял бдительность и получил удар в скулу. Прошипев скорее от обиды, чем от боли, парень блеснул ярким чёрным пламенем глаз, распаляясь так, что ногти вошли в кожу до крови. Альфа, увидев взгляд, полный жажды смерти, невольно отшатнулся, но нахмурился и собирался ударить ещё, однако не успел и замахнуться, как почувствовал резкую боль в пояснице — Цзян Чэн быстро занырнул под его руку и оказался за спиной, ударив со звериной яростью. Ноги альфы сами подкосились, он свалился на землю, что-то обессилено простонав. Щека всё ещё горела, заставляя Цзян Чэна желать мести. Он занёс ногу и ударил с такой силой, что здоровяк впечатался носом в асфальт. Оставалось только верить, что лицо не превратилось в кровавое месиво Цзян Чэн быстрым шагом направился к школе, совершенно не обращая внимания на стонущих от боли альф. Наверняка, их ещё никогда так сильно не унижали, как сегодня. Пусть победа и была за ним, ноющая щека, по которой медленно расползался синяк, напоминала о совершенной ошибке. Он мог этого избежать, но не справился с такими слабаками. Как можно говорить о возможном столкновении с Лань Сичэнем, если даже с такой швалью не разобрался? Стыд перекрыл воздух, заставляя безостановочно винить себя и из раза в раз вновь прокручивать в голове картинки провала. Погода сегодня не особо радовала глаз. Тяжёлые серые тучи заволокли небо и медленно плыли дальше, не проливая на землю тяжёлые капли. Лишь изредка солнце выглядывало сквозь плотный заслон, временами освещая дорогу. Ветер порывистый, хоть редкий, но пробирающий до самых костей. Цзян Чэн укутался в пиджак, засунул руки в карманы и зашагал всё быстрее, вперив взгляд в землю. «Яньли увидит — засмеёт», — подумал с болью Цзян Чэн, положив руку на щеку и пнув одну из банок, валяющихся на земле. Он хотел повторить это действие, однако вовремя среагировал и остановился, потому что к мусору потянулась чья-то тонкая изящная рука. Ничуть не брезгуя, человек бросил банку в рядом стоящее ведро, вытащил из кармана салфетки и протёр ладонь, приветливо улыбнувшись Цзян Чэну. Тот вздрогнул, увидев знакомое лицо. — Какого хрена ты здесь делаешь? — огрызнулся Цзян Чэн быстрее, чем осознал это. Он совершенно не контролировал себя, язык работал быстрее головы. Такое чувство, что чёртово подсознание пытается вывести Лань Сичэня на конфликт, хотя это было последнее, чего бы захотел Цзян Чэн. — Иду в школу, очевидно. Она за этим домом, — усмехнулся Лань Сичэнь. Цзян Чэн осмотрелся, понял, что стоит на перекрёстке прямо перед школой и отчаянно выдохнул. Неосознанно он глянул в сторону улицы, с которой пришёл Лань Сичэнь и задумался, какие элитные районы в той стороне могут быть. И почему он пришёл пешком, а не приехал на каком-нибудь дорогущем джипе? Обычно такие мощные альфы где-то в начале списка форбс ошиваются. И что он забыл в этой школе для простых смертных? Стараясь больше не задавать себе бесконечных вопросов, продолжающих возникать в голове, Цзян Чэн резво двинулся к школе, молясь, что Лань Сичэнь не пойдёт следом. Но тот поравнялся плечами, спокойными широкими шагами нагоняя Цзян Чэна, свернувшегося в форме вопроса к земле. — Что с лицом? Ударился? — вопрос был задан в пустоту. Цзян Чэн лишь махнул рукой, закрывая тему. Лань Сичэнь краем глаза наблюдал за реакциями Цзян Чэна, и ему становилось всё интереснее, что сейчас происходит в этой маленькой красивой головушке. Сладкий аромат грейпфрута, очищенного от противной горькой плёночки, ощущался слабо, но лёгкий запах дурманил и приманивал. Он был слишком обычным омегой, среднестатистическим, можно сказать. Не самый слабый, но и не сильный (в смысле притяжения феромонами). Чем же тогда так притягивает? Рука дёрнулась в сторону слегка выпирающих через рубашку мышц груди и пресса. Лань Сичэнь быстро подавил порыв. Он уважал личные границы всех людей без исключения, не посмел бы коснуться кого-либо, если тот этого не желает. А Цзян Чэн выглядит как человек, который скорее умрёт, чем позволит постороннему себя коснуться. От этих мыслей Лань Сичэнь слегка улыбнулся. Отгрызёт руку, если сунешь палец. Это очень занимательно — размышлять, как он себя поведёт при разных обстоятельствах. — Ты не похож на остальных омег, — произнёс зачем-то Лань Сичэнь, мило улыбнувшись самому себе. Реакция на данное утверждение интриговала. Цзян Чэн набрал в грудь воздух, в попытке огрызнуться, но его перебил подлетевший совершенно неожиданно Сяо Линь. Его лицо до боли знакомо. Глава волейбольной команды и староста параллельного класса. Когда-то очень давно Цзян Чэн пытался пробиться в команду, показывал себя просто отлично на тренировках, пробивая любой блок, делая подачи с точностью до сантиметра. Но его не взяли. Потому что он омега. Цзян Чэн не бросил волейбол. Если бы он это сделал, Цзян Яньли вставила бы ему таких люлей, что оказался бы он где-то на орбите Юпитера, избитый до полусмерти. Они иногда играют, делая передачи друг другу. Девушка справлялась крайне плохо, вечно упуская мяч. Волейбол ей не давался, только вот Яньли упорно продолжала играть с Цзян Чэном и учиться. Воспоминания с противным горьким осадком нахлынули резким цунами. Два катализатора его отвратительного настроения сейчас стояли в одном месте. День не задался с самого утра. — Лань Сичэнь, не хочешь вступить к нам в команду по волейболу? — быстро протараторил Сяо Линь, складывая руки в молитвенном жесте. Цзян Чэн, затормозивший лишь на секунду, двинулся дальше, краем уха слушая разговор дальше. — Но я совсем не знаю правил. Ни разу не играл… — проговорил сухо Лань Сичэнь, неловко почесав затылок. Лань Сичэнь был недоволен тем, что их диалог прервали. От него буквально исходили волны негодования, а глаза привычно похолодели. Слова он из себя выдавливал, краем глаза наблюдая за удаляющейся фигурой Цзян Чэна. — Ну и что? Мы всему научим! Ты точно станешь одним из лучших! Наша команда будет лучшей в стране! — воодушевлённо произнёс Сяо Линь, вскинув победно кулак. Лань Сичэнь обречённо выдохнул. В прошлой школе его преследовали все главы различных клубов, желая поскорее прибрать к рукам такого мощного альфу, имеющего талант ко всему. Лань Сичэнь действительно обращал внимание, как легко ему всё даётся, что учится для него как-то слишком просто, однако никуда вступать он не хотел. Когда всё так легко даётся, обучение теряло для него всякий смысл. Лань Сичэня всегда окружали такие скучные люди. Такие предсказуемые и глупые, совсем неинтересно учиться у них чему-либо. Имея талант ко всему, он предпочитал просто сидеть дома, читать книги, изредка помогая дедушке. Учёба тоже давалась просто, даже если краем уха послушал тему, всё равно её понимал, но на различные международные олимпиады и соревнования ездить отказывался, из-за чего учителя чуть не вешались. Слишком скучно. Нет ничего, что заинтересовало бы так, чтобы можно было этому обучиться. Находясь на последнем году школы, он даже не выбрал, куда будет поступать. — Прости, но оно того не стоит. Не хочу вступать в какие-либо клубы, — поднял ладонь Лань Сичэнь, готовый откинуть парня, если тот решит броситься вперёд, уговаривая ещё больше. — Ну может ты… — заскулил Сяо Линь. — Нет, я не хочу, — твёрдо ответил Лань Сичэнь и чуть нахмурился. Затем улыбнулся привычной выученной улыбкой и двинулся вперёд. Сяо Линь замер от взгляда, поразившего всего на долю секунды, и на ватных ногах двинулся в неизвестном направлении. Цзян Чэн, услышавший лишь предложение о вступлении в клуб волейбола, крайне негодовал. Он учился волейболу с детства долгое время, после тренировок тхэквондо шёл на задний двор дома, где Госпожа Юй устроила ему небольшую бетонную площадку, чтобы на время выпроводить сына из дома. Отрабатывать удары учился по книгам и видео, добившись многого сам, и при всё этом остался в стороне. А Лань Сичэнь, который мяч наверняка в руках ни разу в жизни не держал, получает подобное предложения с порога. Мир не справедлив, пора бы к этому привыкнуть, однако внутри маленьким котом скреблась обида. Теперь Лань Сичэнь раздражал даже больше, чем раньше. Чья-то рука опустилась на плечо. Цзян Чэн резко обернулся. — Чего тебе опять надо? — процедил сквозь зубы парень, завязывая шнурки школьной сменной обуви и отказываясь поднимать глаза на Лань Сичэня. — Просто хотел спросить, когда начнём делать проект? — спросил вежливо он и присел рядом на корточки. Мимо проходящие ученики о чём-то перешёптывались, противно посмеиваясь. Цзян Чэн кожей чувствовал взгляды, слышал, как они смеются, говоря, что мелкая сучка-омежка позарилась на доминантного альфу. Хотелось прокричать на весь коридор: «Это Лань Сичэнь ко мне пристаёт. Я был бы просто счастлив, если бы этот альфа прямо сейчас исчез из моей жизни навсегда!» — Я занят, — коротко и грубо ответил Цзян Чэн, явно демонстрируя, что на диалог не настроен. — В понедельник следующей недели, может быть? — предложил Лань Сичэнь осторожно. — Занят, — Цзян Чэн не поворачивался к нему лицом, убирая в шкафчик первую обувь. — Вторник? — Занят. — Среда? — Занят. Лань Сичэнь изогнул вопросительно бровь. Нужно быть идиотом, чтобы не понять, что Цзян Чэн просто не хочет встречаться с ним после школы. Дружелюбию Лань Сичэня был предел, он бывало срывался на людей, если те слишком сильно раздражали. Происходило это крайне-крайне редко. Люди, видевшие его в гневе, сейчас наверняка ходят по больницам и лечатся от нервных тиков. Но на Цзян Чэна злиться не получалось. — Понимаю, что ты не особо хочешь этим заниматься, но проект должен быть сделан. Один я этим заниматься не собираюсь, поэтому, прошу, приходи в понедельник и дай мне свой номер, чтобы была возможность договориться, — проговорил спокойно Лань Сичэнь. — А если не приду и не дам номер? — усмехнулся ядовито парень, почувствовав, как сердце пропустило удар в тягостном ожидании ответа. — Буду преследовать тебя повсюду, не отставая ни на шаг. Тебе ведь, как я заметил, не особо приятно моё присутствие? — улыбнулся беззаботно Лань Сичэнь. Цзян Чэн наконец повернулся к нему лицом, открыв рот в немом вопросе. — Что здесь происходит? — прозвучал голос Цзян Яньли из-за спины. Альфа ей приветливо улыбнулся и даже помахал, но девушка только нахмурилась, сложив руки под грудью. Она уверенно зашагала вперёд, встала перед Цзян Чэном, закрывая ему обзор двумя высокими пучками из волос. — Что вы тут делаете? — задала напористо ещё один вопрос Яньли. Взгляды их встретились. Казалось, где-то громко прозвучал гром, и сверкнула молния. Весь мир словно замер от противостояния этих двоих. Цзян Яньли была настроена на бой, словно кошка вздыбила шерсть и выпустила когти, готовая к атаке в любую секунду. — Всё хорошо. Просто договаривался о встрече, чтобы начать делать проект, — ответил прохладно Лань Сичэнь. Эта девушка тоже вызывала некоторый интерес. Но не идущий ни в какое сравнение с тем, что он испытывает к Цзян Чэну. Отношение к ней было чуть лучше, чем к остальным, и прочитать её было заметно проще. Яньли обернулась к Цзян Чэну, удивлённо смотря на друга. — Он чего? Реально говорит? — спросила она, не в силах сформулировать нормальный вопрос. — К несчастью, да, — качнул головой Цзян Чэн. В следующую секунду Яньли рассмеялась так задорно и злорадно, что школа сотряслась в страхе. Лань Сичэнь берет свои слова назад. Эта девушка сумасшедшая, её не всегда можно понять. — Ебать ты лох, — выдала она, посмеявшись. — Цзян Чэн, любимчик судьбы ты наш! Цзян Чэн поймал себя на мысли, что подобное поведение подруги существенно облегчило тот камень, лежащий на душе с тех пор, как учитель Сюань решила над ним поиздеваться. Он улыбнулся краем рта, потрепал подругу по голове и, проигнорировав Лань Сичэня, быстро развернулся, спокойно сказав: — Сама будто лучше. Удачи на проекте с Цзинь Цзысюанем. Ахахаха, — смеялся Цзян, быстро сматываясь в коридор. В него полетела быстро снятая с ноги туфля Цзян Яньли, но та до цели не долетела. Девушка стремительно двинулись следом, желая настигнуть обидчика. Лань Сичэнь лишь ошарашенно наблюдал за парочкой друзей, совершенно забывших про присутствие кого-то третьего. Сердце невольно кольнули неизвестные ранее чувства зависти и ревности. С ним все желали общаться, а он ни с кем. Просто отталкивал как можно дальше каждого, чувствуя лишь отвращение. Только в самом детстве он действительно мог по-настоящему с кем-то дружить… Только тогда рядом с ним были люди, смотревшие не на то, какой он альфа, а на то, какой он человек. Теперь, встретив людей, которые отвергают его, он невольно вспоминал обрывки весёлых игр с друзьями. Как он свалился с дерева, потому что чихнул и не удержался, как они играли в семью, где он был омегой, а его подруга альфой… Такие чудесные времена… Так хотелось, чтобы он носился сейчас вместе с ними по школе, получал такое же наказание, как и они… Он хотел начать жить как человек. Как человек. Не доминантный альфа. Мысли смешались с воспоминаниями. Сзади подкралась миленькая девочка омега с маленьким подарком, тихонько позвала Лань Сичэня, но тот резко оборвал её слова ударом в шкафчик. Тот жалостливо скрипнул под напором кулака. Омега взвизгнула и отшагнула в страхе. Лань Сичэнь даже не заметил её и двинулся в сторону класса.