Должен быть сильнее этого мира

Пустые улицы заполнились весенней топкой грязью, в которую нога уходила по щиколотку. Серые тучи бродили между мелкими низкими домишками. Ветхие здания были готовы развалиться от любого дуновения прохладного ветра. Лань Сичэнь впервые попал в настолько атмосферное и интересное место. Небольшой район, устланный подобными антуражными домиками, вызывал в пятилетнем ребёнке небывалый интерес. Где-то вдали виднелся пышный зеленеющий лес, поля, на которых не было видно ни единой души. Лань Сичэнь обернулся к матери за водительским креслом, сосредоточенно пытающейся вылезти из очередной грязевой ловушки. Старенькая машинка не справлялась с нагрузками. Здесь пахло старостью и мандаринкой, которую Лань Сичэнь успешно умял по пути. Пружины неприятно впивались в спину, однако Лань Сичэнь был так рад находиться сейчас в этой маленькой уютной машине. Та, что принадлежала отцу, была такой большой и пугающей: сидения слишком широкие, натуральная кожа пахла так противно, сидеть на ней было до ужаса пугающе. Перед глазами плыли картинки кровавой расправы над бедным животным. Для маленького Лань Сичэня это было большим стрессом. — Мам, а почему отец не поехал с нами? — поинтересовался Лань Сичэнь, продолжая рассматривать интересные домики. Каждый был на удивление разнообразен. Вот они проехали мимо старого деревянного домика со ставнями и белой росписью, дальше уже строгий дом из красного кирпича, а вот здание, которое спряталось за высоким сплошным забором. Каждый будто передавал внутренний мир своего владельца. «Здесь все такие разные… а дóма все здания одинаковые», — подумал Лань Сичэнь, дожидаясь ответа матери. Та продолжала молчать, сосредоточенно высматривая более удобные пути, чтобы добраться наконец до места назначения. — Он не приедет. Мы теперь будем жить здесь. Одни, — сказала она через некоторое время, собравшись с мыслями. Закусила еле заметно губу, быстро вытерла скатившуюся из глаза слезу, стараясь не смотреть на сына даже краем глаза. Лань Сичэнь почему-то совсем не почувствовал разочарования или обиды из-за того, что отец больше к ним не приедет. Мама была такой хрупкой и нежной, а он таким сильным и грубым, что казалось, будто он — большой ребёнок — игрался с ней, словно с красивой куклой. Только вот Лань Сичэнь относился к своим игрушкам с любовью, аккуратно убирал на полку, ухаживал за ними и действительно любил. Они были для него семьёй, а не простыми игрушками для развлечения. — А почему мы здесь? — не унимался Лань Сичэнь, продолжая любопытствовать. — Это деревня, где живут омеги, сбежавшие от остального мира. Твоя мама такая никчёмная, что совсем не способна сражаться с этим миром, поэтому просто сбежала, — говорила она так разочарованно и отчаянно. Лань Сичэнь протянул к ней маленькую ручку, потрепал холодные от сквозняка из чуть приоткрытого окна волосы и легко улыбнулся. — Ведь бегать так весело! Глупая мамочка, разве можно плакать из-за того, что решила побегать! Учитель говорил, что если на тебя нападают, нельзя атаковать в ответ, лучше бежать. Только если догонят, дать отпор. Драться ведь плохо, почему ты хочешь «сражаться»? — не понимал Лань Сичэнь, не сводя глаз с матери. — Ты такой маленький и наивный, сынок. Не волнуйся, я больше не буду плакать… — а затем совсем невпопад произнесла: — Прости, что не смогу дать тебе того, что могло бы раскрыть все твои бесчисленные таланты… Придётся жить со мной в этом захолустье и медленно гнить… — Здесь мне очень нравится. Не хочу уезжать, — ответил, ярко улыбнувшись, Лань Сичэнь. В глазах маленького Лань Сичэня искрилось безмерное любопытство. Этот мир тянул к себе, интересовал и захватывал. Хотелось до всего дотронуться, изучить, понять. Хотелось общаться с людьми, узнавать их и доверять. Он стремился познать окружение и себя, оптимистично настроенный на чудесный исход. Было совсем непонятно, откуда в ранее бушующих волнах океана души его матери взялся этот грустный штиль. Пропал приятный запах соли и йода, прохлада, поднимающаяся с самого дна. Она погрузилась в едкую жару ада, завалила себя бесчисленным множеством мыслей, прижимаясь к земле, вместо того, чтобы взметнуться к небесам и лететь навстречу дождю и снегу. Машина вскоре остановилась возле обшарпанного домика. Потускневший синий забор покосился, клонясь к земле, окна маленькие с деревянными ставнями, дверь скрипучая и пыльная. Но Лань Сичэнь был в восторге. Дом выглядел как маленький штабик, что ты сам построил на улице. Убежище от ненастий улицы, спасающее под своим хрупким кровом от любых опасностей. Лань Сичэнь радостно вбежал в дом, изучая небольшие комнатки со скудным убранством. Крайне чудесное место. Мама раскладывала небольшое количество вещей по шкафам. Руки чуть подрагивали, но Лань Сичэнь совсем не понимал, почему маме так грустно. Ему прямо сейчас хотелось выбежать на улицу, побегать, почувствовать свежесть необыкновенного места. Исследовать лес вдоль и поперёк, встретить пару змей, увидеть живую сколопендру или огромного паука. Он тянулся к природе, хотел стать её частью, хоть до этого и жил в душном городе. Быстро отпросившись у мамы, Лань Сичэнь накинул лёгкую курточку и вылетел на улицу. Мимо с хлюпаньем тяжело шагала бабушка, изредка покашливая. Лань Сичэнь не обратил на неё внимания, пролетая мимо, в поисках чего-то увлекательного. Ведь всё здесь такое новое! Веселее будет во множество раз! Дома он почти ни с кем не общался, потому что отец отправлял на всевозможные кружки, которые были так скучны, что Лань Сичэнь чуть не выл. Ребёнку хотелось бегать, прыгать, кричать и играть, а не заниматься глупыми, совсем неинтересными заданиями. Вскоре он вышел к небольшой полянке возле леса. Тут на небольшой широкой иве был построен штаб. Прогнившие доски не внушали доверия, прикреплены криво и неаккуратно, однако глаза Лань Сичэня загорелись интересом. Легко схватившись за несколько веток, он через пару минут уже забрался на высоту в пару метров от земли, уселся на одну из скамеечек, прибитых меж двух толстых веток. Лань Сичэнь наслаждался приятными прикосновениями ветра, слушал пение редких птиц и далёкие звуки реки. Идиллия, которой ему так не хватало. Тонкий слух уловил тихие шаги со стороны деревни. Лань Сичэнь присмотрелся. Девочка медленно шла по дороге, без интереса разглядывая знакомые места. Уже с такого расстояния Лань Сичэнь смог понять, что она омега. Короткие русые волосы ничем не убраны, такие редкие и жидкие, выглядели как лучи солнца в тумане. Сияющие изумрудами глаза, тонкие светлые брови и длинные ресницы. Девочка обратила внимание на то, что на её с друзьями дереве сидит кто-то чужой. Тут же нахмурилась, приняв недоброжелательный вид, направилась отвоёвывать своё пристанище любыми способами. — Уходи! Это мы построили этот штаб! — ругалась она. — Кто ты вообще такой? Я тебя раньше не видела. Она сложила руки под грудью, смотря с осуждением на наглого незнакомца, посмевшего так бесцеремонно ворваться в их убежище, которое строилось с таким трудом и старанием. — Мы с мамой только переехали. Я Лань Сичэнь, — улыбнулся мальчик, ловко спрыгнув с дерева. Девочка удивилась тому, с какой лёгкостью он смог сделать это и не повредить при этом себе ничего. Высота больше двух метров. Она аккуратно приблизилась, принюхалась, с подозрением осматривая нового знакомого. — Альфа? — прищурившись, спросила она. — Да, — честно ответил Лань Сичэнь. Девочка на время задумалась, приложив пальцы к губам. Смотрела своими яркими глазами куда-то в небо, похлопывая в непонимании ресничками. — А покусать меня не хочешь? — спросила неожиданно она. Лань Сичэнь опешил от подобного, посмотрел с возмущением, обиженно надувая губки. — Конечно же нет! Недоумение на лице девочки медленно сменялось интересом. Она обошла Лань Сичэня со всех сторон, осмотрела, будто прицениваясь, отошла на несколько метров, приложив руку к подбородку, уверенно кивнув. — И правда, кажется, нестрашный, — произнесла она, а затем приветливо улыбнулась, протягивая руку, — Цзы Тан, приятно познакомиться! Я омега. Лань Сичэнь облегчённо выдохнул, увидев мягкую улыбку. Она так быстро приняла его, что это даже показалось странным. — Я покажу тебе наши штабики! — воодушевлённо произнесла она, схватив мальчика за запястье и утащив куда-то за собой. У местных детей и правда множество убежищ: под медленно засыхающим деревом, в корнях, где мог уместиться лишь один человек, на деревьях, с оборудованными скамейками и шторками, ветки, прислонённые к дереву в форме небольшой палатки. Лань Сичэнь был просто в восторге, рассматривал творения новой подруги и её друзей с таким интересом. Он хотел построить такой же, побегать, играя в догонялки, порисовать на песке… Ещё столько всего весёлого можно было сделать! Цзы Тан, в штабике на дереве, неожиданно решила присесть на одну из веток. Лань Сичэнь уселся рядом, помахивая беззаботно ногами. — Ты так мало говоришь. И правда, альфа, — продолжала удивляться девочка. — Мама говорила, что таких, как ты очень много, а мы большая редкость, — произнесла она с гордостью, махнув русым хвостом. — Только вот здесь я альф ни разу не видела. Это очень грустно. Лань Сичэнь качнул головой, смахивая прядь волос, упавшую на глаза. — А в чем отличие омег от альф? Этот вопрос беспокоил уже долгое время, но мама лишь молчала, говоря, что он сам потом поймёт. Такой ответ излишне любопытного Лань Сичэня категорически не устраивал. — Ну как же! Альфы сильные и талантливые! Омеги не могут делать того, что могут альфы, — говорила она с лёгким восторгом. — Вот ты только что смог спрыгнуть с дерева, ничего себе не повредив, а у меня так не получится. Лань Сичэнь лишь на пару минут задумался, а потом, радостно улыбнувшись, произнёс: — Раз я сильнее, то должен защищать тебя и твоих друзей? Цзы Тан усмехнулась и кивнула: — Да! Станешь моим защитником! Она протянула мизинец, предлагая таким образом заключить «договор». Лань Сичэнь радостно улыбнулся, протягивая палец в ответ.