Должен быть сильнее этого мира

Цзян Чэн привычно бездельничал дома у Яньли. До тренировки ещё час, а к себе возвращаться в привычку не входило. Он с Госпожой Юй виделся раз в вечность. Перспектива видеть её лицо ежедневно совсем не радовала. Дом у Яньли большой. Комната девушки просторная, светлая, без лишних деталей. Много места для занятий спортом, в углу большая груша, знатно потрёпанная жизнью. Широкая двухместная кровать, на которой Яньли всегда спала одна, не допуская излишества подушек или одеял. Разваливалась звёздочкой, пока Цзян Чэн спал на не расправленном диване (лень было расправлять, да и не привык он к такому простору, в отличие от подруги). На полу лежал мягкий длинноворсовый ковёр, на котором Цзян Чэн не против был бы жить. Он абсолютно игнорировал мягкие кровать, диван, подвесное кресло, да даже крутящийся офисный стул. По периметру расставлены книжные шкафы с, в основном, классическим произведениями. Яньли не прочитала и десяти процентов из этой литературы — отец продолжал покупать книги в надежде, что дочь однажды захочет что-нибудь почитать, но ей это не было особо интересно. Девушке были больше по душе подростковые глупые романчики, которые Цзян Чэн агрессивно презирал, за что получал мощный подзатыльник. Стены были бледно-бежевого оттенка, полы зеркальные, что дико бесило девушку, потому что они пачкались слишком быстро, а мыть каждый день их было слишком лениво. А свой любимый коврик Цзян Чэн чистил сам, потому что проводил на нём слишком много времени. Яньли смеялась над ним и называла собакой, а Цзян Чэн только фыркал. Он слишком любил приятные тактильно вещи. Мягкие и пушистые. Если одежда была слишком грубой — он никогда её не наденет и лучше пойдёт голым. На полках стояли мелкие фигурки персонажей видеоигр, на которые Цзян Чэн успешно подсадил подругу. Они вместе играли в них на большом телевизоре, что стоял напротив дивана. Парень лежал на ковре, пустым взглядом просверливая потолок. Телефон сел, телевизор включать не хотелось, а Яньли как-то слишком долго несёт вкусняшки. Девушка ногой ударила дверь, потому что руки были заняты самой разной до ужаса вредной едой. Она вывалила всё на кровать и плюхнулась рядом, тяжело вздохнула, будто устала нести всё это сюда. Цзян Чэн не встал с места, дотянулся до случайного пакетика чипсов и бутылки газировки и утащил к себе. Яньли лишь тихо усмехнулась. — Куда ты блин зарядку дела? Всё обыскал и не нашёл, — жаловался с набитым ртом Цзян Чэн. Яньли подняла подушку, под ней провода не было. Удивлённо похлопав глазами, она заглянула под матрас и нашла его там. — Ой… — только и смогла выдать девушка, пытаясь вспомнить, как это получилось. — Я так понимаю, ты забыла поставить на зарядку телефон на ночь и обвинила в этом бедный провод? — посмеялся Цзян Чэн, поднялся ноги и быстро поставил телефон на зарядку. Яньли встряхнула головой и заговорила: —Так! Это вообще всё неважно. Нам нужно поговорить, — строго произнесла она. — Не нравится мне этот твой тон, — ответил недовольно Цзян Чэн, надул жирные от чипсов губки, не желая выслушивать лекций подруги. — А ведь были времена, когда ты внимал каждому моему слову! Мелкий совсем уважение потерял, — возмутилась девушка, но вновь быстро встряхнула головой и, нахмурившись, продолжила, — Что у тебя там с Лань Сичэнем? Цзян Чэн замер, не пережевав до конца. Окаменел, глянул беспомощно на телевизор, будто тот мог спасти от предстоящих пыток. Лучше бы он поборол лень и включил его, делая вид, что очень занят, чтобы Яньли не задавала вопросов. Но Цзян Чэн слишком хорошо знал, что ничто не сможет победить упорство Яньли, и своего она добьётся. Ничто не могло спасти от этого разговора. — Ничего, — внутри жила надежда, что этого будет достаточно. Но рука Яньли прилетела по макушке ребром ладони, от чего Цзян Чэн зашипел от боли, потёр ушибленное место. — Да я знаю, что ли? Он просто за мной таскается везде, а я просто хочу послать его куда подальше, — бурчал Цзян Чэн. Разговаривать о нём не хотелось. — Ты ему нравишься? — Не знаю. — А он тебе? — Конечно, нет! — Вы… — Яньли собиралась продолжить допрос, но её прервал громкий удар по полу кулаком. Цзян Чэн обернулся к подруге, одаривая таким свирепым взглядом, что и кровожадный лев свернулся бы клубочком, временами беспомощно посматривая. Яньли поджала губы. Непривычно было замолкать на полуслове и прекращать расспросы. Она ведь заядлая сплетница, информация о ком-либо — основа жизни, а тут перед ней лучший друг, не желающий делиться чем-то очень важным. Но Яньли потупила взгляд, отвернулась, потянулась к тумбочке, схватила пульт и включила телевизор. — Сам потом мне обо всём расскажешь, — приказала Яньли. — Выбирай игру. Цзян Чэн расслабленно выдохнул и благодарно улыбнулся.

***

Цзян Чэн шагал по привычной дороге в школу. Погода сегодня чудесная, солнце светило, но не пекло, лёгкий ветерок бродил меж домов, приятно охлаждая, сероватые тучи плыли по небу, но не проливали дождя. Настроение, которое обычно по утрам где-то в преисподней, очень даже хорошее. Он не знал, потревожит ли Лань Сичэнь снова, ведь в тот раз они действительно остались и наметили некоторый план действий по проекту, определились с предметом, темой, были даже попытки распределить обязанности, но Цзян Чэн так агрессивно пытался спихнуть всё на Лань Сичэня, что последний решил всё-таки отложить распределение. К тому же, сегодня Яньли обещала прийти к нему, чтобы поиграть в волейбол. Как давно он не играл… Цзян Фэнмянь насел в последнее время усиленно, ведь ему скоро нужно было уезжать в другую страну. Из-за бесконечных тренировок времени на волейбол совсем не было. В раздумьях о предстоящем вечере Цзян Чэн не заметил маленького щуплого парнишку. Тот торопливо переставлял ноги, чуть скрючившись. Совсем не смотря на дорогу, он врезался в него. Листы разметались по дороге, парень отскочил, будто впечатался в стенку. Он с некоторым отчаянием посмотрел на листы, поднял взгляд на Цзян Чэна, зарделся весь и отшагнул чуть дальше. Он выглядел приятно. Русые волосы, падающие на светлые глаза, пухлые губы и бледноватая кожа. Осанка была такая себе — клонился к земле, сжав плечи. — П… Прошу прощения! — пролепетал он и принялся собирать листы. Цзян Чэн лишь усмехнулся и стал помогать парню. Тот прятал взгляд, отодвигался подальше от рук Цзян Чэна, словно боялся его, как самое страшное существо в этом мире. — Я тебя здесь раньше не видел. Неместный? — поинтересовался неожиданно для самого себя Цзян Чэн. Может быть, он напомнил ему самого себя в прошлом и стало жаль мелкого омегу? Парень кивнул, не выдавая лишних звуков, покраснел ещё больше, судорожно собирая свою работу. Цзян Чэн не рассматривал, что собирал, из уважения, но случайно подмечал, какие красивые у него рисунки при себе. — Собираешься поступать на дизайн, я так понимаю? Здесь колледж недалеко, — проговорил достаточно дружелюбно Цзян Чэн. Глаза парня засветились надеждой, он подпрыгнул на ноги и быстро нервно протараторил: — Прошу, подскажите, как туда пройти!!! — а затем низко поклонился, прижимая к груди листы, как самое драгоценное в этом мире. Цзян Чэн усмехнулся такому милому поведению и быстро объяснил путь. Парень слушал со всем вниманием, не переспрашивал, горящими глазами наблюдая за движениями губ Цзян Чэна. Но затем, осознав, как невежливо себя ведёт, быстро отдёрнул себя, вновь покраснел и направил взгляд в землю. — Большое спасибо, — поклонился он вновь и быстро пролетел мимо Цзян Чэна. Только последний хотел улыбнуться, как уловил совсем еле заметный аромат. Краска. От него в глазах чуть помутилось, не самый приятный запах у этого… Альфы. Шок был таким сильным, что сдвинуться Цзян Чэн не мог ещё долгое время. Такой слабый? Неужели альфы, похожие на него, действительно существуют? Мир, построенный на иллюзиях, которые вдруг начали испаряться, словно пошатнулся. Он пьёт подавители? Зачем?.. Растерянный Цзян Чэн зашагал дальше к школе. «Бесишься, что тебя судят лишь по принадлежности к вторичному полу, но при этом и сам видишь в альфах лишь стереотипных маньяков-насильников», — пронеслись в голове слова Лань Сичэня так стремительно, будто небольшая вспышка яркого света, которая тут же ослепила. До класса он добрался достаточно быстро. Цзян Чэн находился в какой-то прострации, но реальность ворвалась неожиданно и болезненно. Ударила по голове с такой силой, что думать бы уже не получилось. Лань Сичэнь сидел на той же парте перед его. Они, вроде как, делали проект, так почему он всё ещё не вернулся на своё законное место в ад? Цзян Чэн бросил рюкзак на парту, нахмурился, ожидая, когда же альфа удосужится обернуться. Лань Сичэнь, лежавший на парте и игнорировавший трёх девушек, что-то пытающимся ему рассказать, поднялся и взглянул на Цзян Чэна с надеждой. — А вы здесь чего забыли? Ну-ка брысь, — шугнул брезгливо альф Цзян Чэн, не отводя взгляда от Лань Сичэня. Вся тройка вздрогнула и, не сговариваясь, быстро удалилась. Связываться с этим поехавшим — очень плохая идея, чреватая плачевными последствиями. Их он не ударит, но вот Яньли волосы повыдёргивает все, если узнает, что они начали конфликт… Когда девушки удалились, Лань Сичэнь выдохнул с облегчением. Он устало улыбнулся и тихо произнёс: — Спасибо… Цзян Чэн недоуменно поднял бровь, сложил руки под грудью. В голове вдруг пронёсся образ того маленького зашуганного альфы. Он такой хлипкий на вид, но почувствовать, каким он должен был быть по силе феромонов, уже не удавалось: слишком много подавителей выпил. Он явно не был похож на «маньяка-насильника». Такой маленький, что хотелось лишь погладить по голове. А что, если внутри он на самом деле страшный извращенец?.. Как же это можно понять лишь по виду и силе феромонов? Рассуждения в голове прервались словами Лань Сичэня: — Я прошу прощения за такую наглую просьбу, но можно я буду сидеть здесь? Обещаю не преследовать, лишь прошу отгонять от меня, — он понизил голос, — паразитов. Видишь ли, тебя боятся больше, чем обожают меня, — он неловко усмехнулся. Цзян Чэн пару секунд смотрел в эти большие глаза, полные мольбы, закатил глаза и уселся на своё место. — Будешь раздражать — выселю, — буркнул он, утыкаясь в телефон. Лань Сичэнь не ожидал, что парень согласится так быстро, на пару мгновений подвис, но потом всё-таки обернулся к доске. Прозвенел звонок, но Цзян Чэн не смог бы послушать урок, даже если бы очень захотел. Слова Лань Сичэня, образ того альфы в конец спутали тот устрой в голове, царствующий уже столько лет. Цзян Чэн не жалкий омега, а Лань Сичэнь не злобный альфа, жаждущий лишь унизить и завоевать. Разве второе действительно возможно? Лань Сичэнь не тронул, когда они были заперты в узком незаметном пространстве, хотя была хорошая возможность, не напал, когда они были наедине на том перекрёстке… У него было слишком много поводов просто схватить Цзян Чэна за шиворот и утащить куда-нибудь в укромное место. Никто бы не осмелился помешать (кроме Яньли, которой, в большинстве случаев, не было рядом). Цзян Чэн смотрел на широкую спину. Страх ослепил его. Не давал даже попробовать взглянуть на то, каким Лань Сичэнь является на самом деле. Стоит ли действительно дать ему шанс?.. Он думал об этом после того, как вышел из той подсобки, но, встретившись с Лань Сичэнем вновь, по привычке стал относиться с пренебрежением. Боязнь и ненависть уже закрепились за отношением к Лань Сичэню, ведь будет странно, если он вдруг резко начнёт вести себя иначе. Урок пролетел быстро. Голова разболелась от наплыва разрозненных мыслей, нервы натянулись. Он ощущал, что в любую секунду может накричать на кого-нибудь, кто посмеет хоть слово сказать. Лань Сичэнь не поднялся с места, бросил пару взглядов на группу школьников, стоящих в дверях и с подозрением переводящих глаза с него на Цзян Чэна и обратно. Они перетаптывались на месте, шептались, не решаясь подойти. Через некоторое время один из них расстроенно выдохнул, махнул рукой и ушёл. Остальные последовали его примеру, а Лань Сичэнь чуть не вскрикнул от радости. Он всё ещё желал найти друзей и общение, но не в этой школе. Вчера он провёл весь день за просмотром инструкций по применению подавителей. Столько побочных эффектов и противопоказаний, что он несколько раз порывался закрыть сайты и просто бросить эту затею. Но каждый раз возвращался, с отчаянием разглядывая очередную инструкцию по лекарству. Ему не подходили почти все. Приходилось искать всё мощнее и мощнее, ведь каждый раз говорилось, что доминантным альфам не подходит это средство и будет почти бесполезно. Он не желал верить, что придётся терпеть такое количество побочных эффектов, чтобы избавиться от этого чёртового чувства безысходности и беспомощности. Осточертели обожание и ненависть, которых он не заслужил. Никто в этом мире, кроме потерявших обоняние ко вторичному полу стариков, не будет смотреть на него трезво и адекватно. Он жаждал общения в реальности. Переписки с интернет-знакомыми никогда не приносили удовлетворения потребности в общении. Он хотел реальных, во всех смыслах, друзей. И вот рука потянулась к проклятой кнопке «Купить» на очередном сайте. Лекарство не пощадит его. Хотелось хотя бы попробовать однажды пройтись по улице, не ощущая, как по коже бегают голодные взгляды. Он устал, очень устал… Лань Сичэнь улёгся на парту, тяжело вздохнул. Сладкая горечь грейпфрута окутывала его. Такой яркий, запоминающийся аромат. Он уже давно понял, что никогда не сможет надышаться его запахом. Всегда было интересно, как относится к запаху Лань Сичэня Цзян Чэн. Парень выстраивал предположения в голове, тешился надеждами, что он действительно может любить аромат. Но… Сейчас стало очевидно, что Цзян Чэн ненавидел это. Терпеть не мог, когда Лань Сичэнь приближался, поэтому вечно пытался отвернуться, чтобы не затыкать неприлично нос. Лань Сичэнь ему неприятен и всегда будет таковым. Иллюзии разбились о реальность и оставалось только ждать дня, когда же эти таблетки приедут, и он сможет начать жить заново. Познакомится с кем-нибудь на улице, соврёт, что бета, начнёт с кем-нибудь общаться… Цзян Чэн молчал. Хотел было пойти к Цзян Яньли, но потом бросил взгляд на некоторых альф, которые то и дело посматривали с интересом на Лань Сичэня, и передумал. Они и правда лишь паразиты, что высасывали из Лань Сичэня силы. Он столько лет терпел их. Пытался ли он сопротивляться? Доминантному альфе, казалось бы, достаточно рявкнуть один раз на этих прихвостней и всех как ветром сдует. Быть может, это не работает, и желание окружающих познакомиться с ним сильнее страха перед сильным альфой? Цзян Чэн встряхнул головой, вдруг осознав, что думает о Лань Сичэне слишком долго и много. Это раздражало. Цзян Яньли появилась в дверях и бросила на друга возмущённый взгляд. Надула смешно губы и нахмурилась, быстрым шагом направилась к парню. — Ну и какого, собственно, хрена ты здесь? Или слишком повзрослел, и я тебе больше не нужна? Ах, я ранена в самое сердце! — разыгрывала глупую сценку Яньли, хватаясь за грудь в имитации приступа. —Дошла же до соседнего класса, не померла, — посмеялся Цзян Чэн, откинувшись на спинку стула. Прилетел подзатыльник, от которого, казалось, невозможно было увернуться. — Какой ужас, насилие в семье, — ныл Цзян Чэн, потирая ушибленное место. — Пошли в столовую, многострадальный ты мой, там сейчас, как мне доложил надёжный источник, бывший Ши Лянь — Ли Бай, который понравился Шу Сянь. Ну, я тебе рассказывала, — тараторила Яньли, пытаясь утянуть сопротивляющегося Цзян Чэна за собой. — Кто все эти люди… — простонал в отчаянии Цзян Чэн, потому что не нашёл хотя бы крупицу воспоминаний о них в голове. Яньли только больше нахмурилась, буркнула что-то неразборчивое себе под нос и потащила Цзян Чэна за собой. Парень замер напротив парты Лань Сичэня, сжал губы, пытаясь решиться что-нибудь сказать. Слова застряли в горле. Что он может сказать? «Пошли, а то тебя здесь съедят», — хотел произнести в слух Цзян Чэн, но упорно молчал, будто воды в рот набрал. Яньли изогнула в удивлении бровь, потому что друг вдруг оказал усиленное сопротивление, перевела взгляд на Лань Сичэня. Во взгляде мелькнул адский холод. Цзян Чэн сжал кулаки, пытаясь перебороть этот дикий внутренний страх. Демоны стенали, завывали жуткие песни, скреблись внутри, не позволяя выдать даже малейший звук. Мерзкие голоса из раза в раз повторяли слова о недоверии, об опасности. Будто мантра, блокирующая сознание, гипнотизирующая. Цзян Чэн выдохнул в отчаянии, даже не посмотрев в сторону Лань Сичэня, последовал за Яньли. Не решился, не смог. Приятный аромат сандала оставался позади. Цзян Чэн не мог понять, чувствует вину, стыд или страх. Лишь краем глаза наблюдал, как прилипалы потихоньку стягиваются к Лань Сичэню. Будто хищники, завидевшие, что жертва осталась абсолютно незащищённой. Именно так сейчас выглядел Лань Сичэнь.