Должен быть сильнее этого мира

Цзян Яньли действительно думала, что работать с Цзинь Цзысюанем будет тяжело, но на деле задания с ним выполнялись очень быстро, он мгновенно отвечал на поставленные вопросы, находил информацию, умело пользовался как поисковиками, так и книгами. Пару раз ходил к высоченным полкам со стремянкой и притаскивал нужные книги. Парень даже, когда Яньли проголодалась, сходил на кухню, принес горячие блюда прямо в постель и позволил поесть без издевок. Яньли стала сомневаться, точно ли перед ней Цзинь Цзысюань или это его адекватный брат близнец. Конечно, колкие перебранки никуда не делись, но теперь они не так уж сильно раздражали. Он умеет отключать токсичность при большом желании? Девушка шла в школу с двоякими чувствами. Продолжала тараторить Цзян Чэну историю, которую вчера поведали в переписке, но головой слишком часто возвращалась ко вчерашнему вечеру. Продуктивная совместная работа поломала фундамент огромного здания представлений о Цзинь Цзысюане. Мысли о нем вытеснили даже вечную тревогу о болезни. Слишком велико было ее удивление. Внутри даже появилась надежда, что хотя бы сегодня ей повезет встретиться не с энергетическим вампиром, а с собранным парнем с колкими шуточками. Но все надежды разбились о суровую реальность, когда в классе ее встретил привычный взгляд полный насмешки. Рядом стояли щебечащие что-то безостановочно альфы, старались привлечь к себе побольше внимания. Тяжелый вздох вырвался из груди, Яньли привычно села на первую парту, стараясь всеми силами игнорировать существование неприятного человека. Она уселась за парту, раскладывая учебники. В класс влетел жизнерадостный парень, плюхнулся на парту Яньли и быстро выдал без прелюдий: — Сегодня тусовка у братца Ши Уду, ты должна там быть! Звонкий голос Ши Цинсюаня оглушил, заставил чуть поморщиться, однако на губах растянулась довольная улыбка. Парень славился любовью к танцам, выпивке и прочим радостям жизни заядлого тусовщика. Он не только обожал посещать такие мероприятия, но и отлично их организовывал. У его старшего брата день рождения, скорее всего, на праздновании будет безумно весело, раз этим занялся сам Ши Цинсюань. Такого нельзя было пропустить. — Конечно, я буду, — кивнула Яньли, наблюдая за смазливым личиком знакомого. — Шиииик, будем ждать. Всё кину сообщением, — пропел он, спрыгнул с парты и ветром умчался прочь. Цзинь Цзысюань хитро поглядывал на девушку. Его ведь должны были пригласить. Глупо предполагать, что Ши Цинсюань пришел бы звать её у него на глазах, если бы было иначе. Дом у братьев достаточно большой. Надежды, что вечеринка пройдет гладко, теплились внутри. Всё так удачно складывалось, что даже тренировки сегодня не было. Цзян Чэн явно пошлет с предложением пойти на вечеринку далеко и надолго, пусть девушка и предложит.

***

В большой комнате так людно, что яблоку негде упасть. Нанятые работники плавали ловко сквозь кучу пьяных тел, стараясь обслужить всех и каждого. В темноте мелькали лишь огни разноцветных лазеров, звучали громкие биты ремиксов популярных песен. Воздух пропитан десятками запахов самых разных альф, даже дышать было тяжело. Яньли, конечно же, не пила. Она могла оторваться как следует и без опьянения. Во тьме алкогольной вечеринки никто и никогда не заметит, как ты танцуешь, не запомнит неудачи. Яньли быстро усвоила, что на танцполе можно двигаться даже хуже медведя, и людям будет плевать. Лишь на подобных мероприятиях мысли уплывали куда-то вдаль, а тело ловило ритм. Она не была талантдивым сверхтанцором, но то, как девушка чувствовала, как наслаждалась короткими мгновениями душевного спокойствия, безусловно, подкупало. Люди чувствовали её расслабленность, тянулись в надежде однажды танцевать также. Музыка сменялась одна за другой. Яньли вытащила несколько близких знакомых на площадку, заставила танцевать. Они перекрикивались, чтобы слышать друг друга, громко смеялись с очередного придуманного ими глупого танцевального движения. Но вскоре Яньли устала. Слишком быстро для спортсмена. Когда воздуха стало не хватать, а на плечи свалилась дикая усталость, захотелось поскорее уйти. Девушка плюхнулась на диван, выхватила у официанта стакан с соком и осушила залпом. Настроение существенно подпортилось от резкой усталости. Знакомые приговаривали, что она сдулась как-то слишком быстро, а Яньли поленилась даже придумывать оправдания. Цзинь Цзысюаня видно не было. Она намеренно отследила, где находится Ши Уду и вся его свита друзей, и ушла в противоположную часть дома. Да, люди часто перемешивались и приближенные именинника могли добраться и до этой отдаленной части дома, но сам Ши Уду не любил перемещаться. А значит и его лучший друг Цзинь Цзысюань. По крайней мере, все считали, что они лучшие друзья, пусть и видели их вместе очень редко. Вероятность, что Цзинь Цзысюань придет портить вечер ещё сильнее, слишком мала. Хотелось укутаться в большое худи, спрятать худые ноги под него и, свернувшись клубочком, просто смотреть пустым взглядом на разрозненные движения толпы. Быть может, это последняя вечеринка в её жизни. Мысль пронеслась молниеносно, сердце замерло в ужасе. Чем дольше она не обращается за помощью, тем меньше шанс, что получится выжить. Когда вся чернь мыслей вылезла из той хлипкой коробочки, в которую удалось на время ее упрятать, Яньли поднялась с дивана и пошла на улицу. Уйти к Цзян Чэну и Лань Сичэню? У Лань Сичэня всегда так комфортно. Уют маленького домика, за которым так старательно приглядывает заботливый дедушка. Там всегда становилось легче, но как только девушка переступала порог, чтобы уйти, на голову с вновь падал огромный валун сомнений и страхов, только с утроенной силой. Прохлада уличного воздуха мягко обдала круглое личико. Тошнота чуть отступила, а привычная слабость перестала замечаться. Так хотелось убежать от самой себя. Спрятаться и тихо рыдать в страхе, что однажды придется найти себя вновь. Вечеринка началась совсем недавно, лишь несколько парочек облизывались по кустам сада. Яньли с трудом смогла найти более-менее пустой участок, уселась на траву, подставляя лицо лунному свету. Хочет ли она жить? Нет. А умирать? Тоже нет. В какой момент она потеряла смысл жизни? Когда позволила сомнениям в своих силах достигнуть такого уровня, что невозможно справиться с переживаниями и спать спокойно? По щеке скатилась слеза безысходности. Может быть, эта болезнь пришла в жизнь, чтобы наконец показать, что с собой самостоятельно не получится справиться. Шелест листвы вырвал из тяжелых дум. На поляне появилась высокая фигура. — Решила спрятаться от меня, маленький дьявол? — проговорил Цзинь Цзысюань, подбираясь ближе. — Сегодня я не пил твоей кровушки. Внутренний диссонанс не давал покоя. Контраст комфорта рядом с собранным и ответственным парнем и раздражающим и высокомерным мудаком слишком яркий. Злость всколыхнулась внутри. Только этого сейчас не хватало. — Сгинь, — бросила она без особого интереса. Цзинь Цзысюань лишь осуждающе цокнул, покачивая головой. — Ай-ай-ай, как же можно прогонять так грубо человека, который с таким трудом нашел тебя. Эта издевка в голосе, это выражение лица, эта мимика. Всё безумно раздражало, будто красная тряпка быка. И девушка правда сейчас была готова просто насадить его на рога, чтобы больше никогда не показывался на глаза, растворился в вечности, исчез, сгорел в адском пламени. — Я сказала, — угроза и опасность исходили от нее мощными волнами, — сгинь. Цзинь Цзысюань не попятился в ужасе. Любой бы сейчас сбежал и спрятался, опасаясь за собственную жизнь, но не этот парень, у которого, очевидно, тоже отсутствует чувство самосохранения. — С чего бы я стану подчиняться тебе? — расставляя явные акценты на местоименях, спросил Цзинь Цзысюань. Внутри что-то лопнуло. Снова. Снова этот человек высвобождает сдерживаемую внутри лавину чувств. Заставляет срываться, забываться в приступе выпускаемой боли. — Да что ты о себе возомнил? Решил, что властелин чужих жизней? Кукловод, который имеет право играться со всеми подряд? Нет, ты лишь пустое место, решившее вдруг, что что-то из себя представляет! — Яньли взмахнула раздраженно рукой, подпрыгрнула на ноги, кричала, надрывая горло. В глазах потемнело, она с трудом устояла на ногах. Парень возвышался над ней в силу роста, но сейчас казался таким маленьким и ничтожным. Цзинь Цзысюань ощутил, как сердце болезненно кольнуло. Целый ураган отрицателтных эмоций промчался в грудной клетке, уничтожая на пути абсолютно всё. Она словно нажала на спусковой крючок и несколько раз выстрелила, заставляя воздушный шарик, за тонкой пленкой которого серывалось всё самое страшное, лопнуть. — Это я пустое место, девочка, которая так отчаянно ищет общения и одобрения? Никчемная шавка, не ценящая себя и свою жизнь, не достойна жить, — прокричал в ответ Цзинь Цзысюань, чуть склонившись к девушке рядом. Яньли вдруг стало ещё хуже. Воздух не приносил насышения, а ноги перестали держать. Только она пыталась шевельнуть губами и выдать ещё что-нибудь колкое, как земля ушла из-под ног. Девушка завалилась вперед. Крепкие руки ловко поймали. Цзинь Цзысюань сделал это скорее рефлекторно, чем по собственному желанию предотвратить падение. Яньли пыталась подняться, тяжело дышала, а у парня внутри всё похолодело. Чувство сострадания испарилось, будто и не было никогда, жестокость проснулась внутри и начала буйство. Цзинь Цзысюань расслабил руки, позволил девушке упасть. Тихий хрип вырвался из её горла. Парень развернулся и ушел. Он не знал, что с ней, может быть, она задыхалась от приступа астмы или от другой болезни, которая вполне могла убить. Ведь Яньли действительно была чем-то больна, но сейчас в голове из раза в раз повторялись её слова. Словно мантра, отпечатавшаяся на обратной стороне век, звучащая в сознании заунывной песней. Цзинь Цзысюань не мог думать ни о чем, кроме этого, не оборачивался к девушке и просто шел дальше, к звучащей громкой музыке, пытаясь избавиться от наваждения. Яньли переутомилась. После долгих танцев, полных бессмысленных прыжков, резких движений в помещении, где кислорода почти не было, как и возможности отдохнуть. Какая она глупая, бесполезная. Яньли даже обрадовалась, когда он ушел и оставил одну. Она уселась в траве, постаралась собрать оставшиеся силы и подняться на ноги, но не смогла. Решила лечь прямо здесь и немного отдохнуть, а после поехать домой и хорошенько отоспаться. На душе было неспокойно, оданко голова опустела. Она прикрыла глаза, прекрасно понимая, что здесь не уснет, хотя и была смертельно уставшей. Послышались торопливые шаги, знакомый аромат шоколадка заставил брезгливо поморщиться. Цзинь Цзысюань сел рядом, запыхавшийся. — Нафиг пришел? Проваливай, — огрызнулась Яньли. Безумно раздражало, что он видит в таком жалком состоянии уже во второй раз. Парень облегченно выдохнул, понимая, что девушка хотя бы жива. — Ну хоть не померла, — произнес он. — До дома доползешь? Яньли знала, что нет, сжала губы и кивнула в надежде, что он просто уйдет. — Знаешь, как человек, который рожден был, чтобы драконить дьявола, я выбешу тебя тем, что помогу, — хитро улыбнулся парень и поднял девушку на руки. Дежавю посетило обоих. — Если бы не чертова болезнь... — прошипела Яньли злобно. — Кстати, про болезнь. Собираешься помирать? — спросил, шутя, Цзинь Цзысюань, но надеялся на серьезный ответ. — Собираюсь, — ответила девушка, сложив руки под грудью. — И тебя убить тоже. Под биты отдаляющейся музыки, Цзинь Цзысюань нес её на руках к выходу с территории дома. Никого встретить не пришлось. Оба не ощущали особой неловкости из-за соприкосновения и близости. В молчаливом согласии решили игнорировать эти факты. — Знаешь, я верю и в то, и в другое почему-то, — снова посмеялся Цзинь Цзысюань. На душе вдруг стало чуть спокойнее. Кто-то в этом мире знает самый большой её секрет. Пусть это и человек, который раскачивает на качелях эмоций ежедневно всё сильнее, а ненависть к нему уже переполняет изнутри. — Временами я думаю, что хуже тебя человека не найти, а потом ты резко становишься адекватным. Какого хрена творится у тебя в голове? — К тебе тот же вопрос. Я хотя бы не при смерти и умирать не хочу. Яньли лишь закатила глаза и громко цокнула. — Я тоже не хочу, — буркнула она, чуть скрючившись. — Так какого хрена не лечишься? Вопрос поставил в тупик. Она и сама не могла дать на него ответа.