***
Шли дни. Цзинь Цзысюань так ни разу не вышел из дома, а только и делал, что читал книги и писал проект. Когда закончились непрочитанные книги, перешел на скучные учебники, а когда и их прочитал, начал загибаться от скуки. Работники дома приносили еду под двери. Он больше не желал подпитываться чужими эмоциями, а как жить иначе представления не имел. Лишь пустота царила внутри, и ничто, казалось, не могло заставить выйти из дома. Но в одно утро в дверь постучали. Парень даже удивился, кто же осмелился навестить, пока на двери висит табличка "Не беспокоить", которая является в доме священным табу. Никто не имел права трогать члена семьи, когда он этого не желает. Некто рискнул работой, чтобы его навестить. Это даже восхищает. Цзинь Цзысюань бросил взгляд на пол. Подносы с грязной посудой заполонили большую часть пола, что и не шагнешь. Книги и одежда кучами лежали вокруг, кажется, начинали уже тухнуть, как и остатки еды на тарелках. Запах в комнате стоял жуткий. Да и он сам не смог вспомнить, когда в последний раз ходил в душ и расчесывал волосы. Он почесал голову, пальцы запутались в жирных колтунах волос. Голова гудела, перед глазами все еще мелькали разрозненные картинки из самый разных историй, перемешивались с учебными материалами, превращаясь в пугающую кучу хаоса. И все равно это было лучше, чем вспоминать тот день. Почему его так сильно тревожил ее взгляд? Дверь скрипнула. Смертник осмелился самостоятельно заглянуть к нему. На пороге показался врач Ли. Подправив очки, он с некоторой тревогой взглянул на Цзинь Цзысюаня. Запрещенная эмоция. А этот мужик сегодня решил собрать все смертные грехи. Ощутив привычное удовлетворение от чужих эмоций, Цзинь Цзысюань разозлился на себя, нахмурился, отвернулся от врача и накинул на голову одеяло. — Господин Цзинь, простите за беспокойство, — аккуратно произнес он. — Но ведь вы обещали привести ко мне на обследование ту девушку. Тянуть нельзя. Внутренние терзания вдруг в ужасе замерли. Мысли быстро сконцентрировались лишь на одной. Он ведь действительно хотел ее спасти. Вспомнить, когда он в последний раз также сильно чего-то желал, не удавалось. Разве мог он упустить это чувство и вновь провалиться в пустоту отчаяния? Цзинь Цзысюань слабо улыбнулся, развернулся к врачу. Одеяло на голове натянулось, из-за чего он мог увидеть лишь голову встревоженного мужчины. — Я рад, что вы пришли, — произнес Цзинь Цзысюань так тихо, будто не был уверен, хочет ли, чтобы это услышал врач Ли. — Позабочусь, чтобы вам заплатили хорошую премию. Я приведу ее, можете идти. Мужчина расслабленно выдохнул, поклонился и ушел. А Цзинь Цзысюань неохотно сполз с кровати и направился к ванной. Ужаснулся, встретившись с уставшим взглядом. Тени под глазами, покрасневшие венки на белках, лицо в отеках и высыпаниях и все еще не отклеенный от щеки пластырь. Приводить себя в порядок придется долго. А еще дольше собирать себя по кусочкам, пытаясь разобраться, кто он есть, что делал в последние дни.***
В школе шумно. Он уже и забыл, как тут ярко, какие люди живые. Многие пытались выяснить, где он был столько времени, а Цзинь Цзысюань только безучастно бросал, что болел. Яньли ни разу на него не посмотрела. Он оглядывал девушку и кожей ощущал это отчуждение. Будто вокруг нее образовался пузырь вакуума, если подойдешь — задохнешься, потеряешь землю под ногами. Собственная нерешительность раздражала. Сейчас она слишком похожа на маму. Все люди, которые однажды стали интересны, отвернутся, бросят, поймут, какой он на самом деле, и это их непременно разочарует. Идей, как заманить девушку на обследование, не было. Кажется, проще было бы просто нанять людей и похитить ее. В классе вдруг стало слишком душно. Цзинь Цзысюань поднялся и вышел в коридор. Слишком много людей и запахов. Слишком непривычно. Парень взъерошил чуть раздраженно волосы и пошел, куда глаза глядят. Усталость свалилась на плечи. Так долго он лежал на кровати за книгами, что тело ослабело и отказывалось повиноваться. — Цзинь Цзысюань! — окликнул вдруг знакомый голос. Парень лишь закатил глаза, но все-таки развернулся. — Прошу, пошлите с нами! — протараторил Лу Юй, схватил за запястье и потащил за собой. Цзинь Цзысюань опешил от такой наглости, даже не успел возмутиться и послать далеко и надолго. Очнулся он на школьном дворе. За стеной, куда не попадало слепящее солнце, парни стояли, как на расстреле. А Цзинь Цзысюань смотрел на них пустым взглядом, размышляя, стоит ли уйти прямо сейчас или все же выслушать, ради чего его притащили сюда. — Господин, прошу, выслушайте! — пропищал Лу Юй. Два парня, стоящих рядом, смотрели тоскливым взглядом потерянных щенят. Но в Цзинь Цзысюане не просыпалось и доли сочувствия. — Доминантный альфа опасен! Не приближайтесь к нему ни в коем случае! Он сдал нас в полицию за то, что мы напали на Цзян Чэна. Заставил во всем признаться, а мы ведь даже запаха его не чувствовали. Кто знает, на что он способен? Вам стоит прекратить общаться с Цзян Яньли. Цзинь Цзысюань нахмурился на последней фразе, глянул злым взглядом из-под ресниц на парней. Тройка чуть сжалась в страхе. — Что вы сделали? — послышался звонкий голос из-за угла. Цзинь Цзысюань опешил, округлил глаза и только и мог выдать: — Ты за нами пошла? — Да какая нах*й разница? — махнула раздраженно девушка рукой и быстро приблизилась, схватила парня за шиворот. — Жить надоело? Решил подослать к Цзян Чэну этих отбросов? Хоть представляешь, чем это чревато? В глазах напротив горели тысячи огней, которые так и норовили прорваться к Цзинь Цзысюаню, прожечь кожу, плоть, кости. Уничтожить навсегда, избавить мир от грязи. Улыбка расползлась на губах. Он снова хочет совершить эту ошибку, лишь бы не та пустота. Лишь бы она вновь его увидела. — Не трогай его, мелкая мразь! — вскрикнул резко Лу Юй и схватил девушку за запястье. Он не смеет касаться ее. Цзинь Цзысюань дернулся для удара раньше, чем успел понять, что вообще делает. Лу Юй лишь отшатнулся от слабого неумелого удара, а сам парень зашипел из-за резкой боли в костяшках. — Пошли отсюда, шавки, если хотите дальше мирно жить, — проговорил пугающе серьезно он. — А вот тут ты не прав. Они отсюда живыми не уйдут. Еще и расскажут, как все было, — вмешалась Яньли, сильнее сжав ворот Цзинь Цзысюаня. Все внутри горело синим пламенем. Тяжело совладать с эмоциями, удержать контроль над разумом и вновь не скатиться к прежнему отвратительному поведению. Изо рта рвались ядовитые слова, насмешки, вранье для еще большего разжигания конфликта, но Цзинь Цзысюань упорно сжимал губы, смотрел неуверенно в глаза низкой девушки. Та потихоньку увядала. В пальцах, сомкнувшихся на воротнике, не ощущалось прежней силы. Ходила ли она вообще на тренировки тхэквондо или мастерски их избегала, чтобы не показывать близким слабости? Рука сама потянулась к ее лицу, палец медленно скользнул по яркому мешку под глазами. Он лишь хотел прижать ее поближе к себе, проговорить, как же хочет, чтобы она жила, что она достойна жизни. Ощутив слабое прикосновение, Яньли возмущенно нахмурилась и отпрянула. — Не нужно беспокойств, они больше никого не тронут, — непривычно ровным тоном произнес Цзинь Цзысюань. Так искренне, пытаясь усмирить пламя злости. Альфы в это время тихо зашагали прочь. Яньли явно была удивлена, смотрела задумчивым взглядом на парня, словно старалась заглянуть под кожу, увидеть, что же происходит там внутри. — Убью я тебя. Так сильно бесишь своей биполяркой, — фыркнула Яньли, сложив руки под грудью. — Пойдем со мной в больницу. У меня есть врач, он тебя вылечит. Об этом даже твои родственники не узнают, если постараться. Прошу, пойдем со мной, — говорил торопливо Цзинь Цзысюань, потому что знал, что его перебьют и отошлют далеко и надолго. Яньли, совершенно неожиданно, промолчала. Под опущенными ресницами слабо можно было разглядеть эмоции. Поджатые губы, ходящие по скулам жевалки. — Пойдешь со мной в больницу? — поторопил Цзинь Цзысюань, а затем, встряхнув головой, протянул к ней руки, аккуратно взялся за предплечья и исправился: — Хочешь ли ты умереть? — Нет, — мгновенно ответила девушка. — А жить? — Хочу, — ответила она лишь спустя пару секунд, — у меня нет причин не хотеть. — Тогда ты идешь со мной, — произнес на выдохе Цзинь Цзысюань и, взяв ее ладонь, потащил за собой. — Почему тебе не плевать? Почему ты иногда полное дерьмо, а иногда лапочка? Них*я не понимаю, — выдала Яньли, послушно пошла за ним следом. Цзинь Цзысюань лишь ухмыльнулся. — Спрашиваю это у тараканов в голове, не отвечают.***
Яньли сидела перед кабинетом. Больница закрыта, людей нет. В пустоте холодных коридоров некомфортно, противный запах лекарств проникал внутрь вместе с воздухом и вызывал лишь рвотные позывы. Жутко тошнило. В последнее время становилось все хуже. Пришлось даже прогуливать тренировки, оправдываясь, что немного приболела. Каждый день она думала лишь о болезни. Ощущала, как сердце отчаянно бьется о грудную клетку, старается пробиться сквозь и сбежать от непутевой хозяйки. Врач вышел из кабинета, подправил очки и тепло улыбнулся девушке. Та хотела бы тоже быть дружелюбной, но мышцы уже не принадлежали ей, тело не подчинялось приказам, будто кто-то набил в конечности вату. — Не переживай, дорогая, Господин Цзинь обеспечит тебя лучшими врачами, новейшим оборудованием для обследования. Твоей крови было недостаточно для постановки точного диагноза, однако по нему я могу сказать, что еще не слишком поздно. По крайней мере, на момент анализа, — проговорил врач и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Яньли с сомнением глянула на него. Почему она все еще не может решиться? Все сложилось так удачно, что надо прыгать от радости, а не боязливо сжиматься. Столько людей придется потревожить этим лечением, столько денег придется потратить Цзинь Цзысюаню. Она навсегда останется у него в долгу, никогда не сможет жить спокойно, пока не отдаст каждую копейку за личного доктора, процедуры и лекарства. Парень появился в коридоре. Он отходил в туалет, пока ждали врача, подготавливающего кабинет для осмотра. — Чего тупим? — спросил, нахмурившись, Цзинь Цзысюань, быстро подошел ближе, взял руку девушки и вложил в ладонь врача. — Думать забудь о всяких глупостях, маленький дьявол. Ты не умрешь. Яньли так устала от вечных мыслей о смерти, рассуждений, как же сказать отцу и Цзян Чэну, или, быть может, лучше просто самостоятельно прыгнуть с края крыши. Натянутая струна души вдруг лопнула, она потеряла остаток сил и покорно последовала в кабинет. Внутри похолодело от вида, казалось бы, обычного больничного кабинета, захотелось сбежать. За спиной стоял Цзинь Цзысюань, не позволял пробраться к двери. — Терпеть не могу больницы, — раздражённо выдала Яньли едва слышно. — Господин, вам лучше выйти, — проговорил несмело врач, глянув на суровое лицо Цзинь Цзысюаня. "Давай, ответь так грубо, как только можешь, уничтожь бедолагу, который не посмеет ответить из-за твоего положения, подтверди звание худшего человека, с которым мне доводилось встречаться", — мысленно обратилась к Цзинь Цзысюаню она. —:Хорошо, жду за дверью, — он опустил взгляд на девушку. — Я рядом, не убегай. А затем действительно скрылся. Сердце сжалось в груди от непонимания. Слишком непредсказуемый и странный. Однако в голове невольно всплывали картинки того, как Цзинь Цзысюань с искренним беспокойством смотрел на нее в школе, как напряженно молчал, пока вез сюда на такси, сжимая тонкую худую руку. Неожиданно появившееся противное чувство теплоты и благодарности даже раздражало. Он снова разочарует, заманит в ловушку хорошего отношения и оставит ни с чем. Ведь Яньли уже столько раз попадалась на уловку, а он никак не менялся. От мыслей отвлек врач. Осмотр закончился достаточно быстро, девушка ожидала большего количества вопросов и более дотошного осмотра. — Завтра приезжайте еще раз сдать кровь, сделать УЗИ, МРТ и КТ-ангиографию и другие обследования. В больнице есть все необходимое, с собой документы, — произнес мужчина и провел рукой по волосам. Яньли тяжело вздохнула, опустила голову. Должно стать легче, она должна начать ценить дизнь, которую все еще может отобрать болезнь. — И да, — произнес серьезно врач, сняв с носа очки, будто два стекла могли спрятать чувства, вложенные в слова, — если понадобится хирургическое вмешательство или лечение препаратами, я обязан буду получить от вас соглашение родителей или официального опекуна. Господин Цзинь заставляет меня сделать все тихо, но я не могу пойти против законов, даже за такие большие деньги. Ему этого не объяснить. Прошу, задумайтесь над этим и примите правильное решение. Всю жизнь будете прятать болезнь, хранить такой секрет? Яньли тихо усмехнулась. Сколько времени она искусно скрывала болезнь от отца и Цзян Чэна? Разве теперь что-то изменится? Она сможет выдержать и пройдет через это в одиночку. Девушка обернулась к двери. Цзинь Цзысюань стоял там, наверняка, бдительно охраняя кабинет, чтобы Яньли не сбежала. Нет, она выдержит это не в одиночку. Кто бы мог подумать, что парень, которого она ненавидела больше всех в мире, будет бороться за ее жизнь старательнее, чем она сама. Вновь эта пугающая теплота. Она вышла из кабинета, взглянула на лицо, раскрашенное косметикой и искаженное в задумчивом напряженном выражении. Он оперся спиной о стену, сложил руки и смотрел взглядом, полным мыслей. Яньли стало легче. Даже боль стала тревожить будто чуть меньше. Цзинь Цзысюань, безусловно, идиот, но идиот, способный на хорошие дела. Не все потеряно, быть может, у него еще есть шансы. — Чего молчим? Завтра сюда же? — произнес раздражённо Цзинь Цзысюань, оттолкнувшись от стены. Яньли всегда слышала в его словах наигрангость, некоторую театральность, но эти нефальшивые, чистые нотки беспокойства легко щекотнули уши. — Да, буду сдавать анализы, — ответила бесцветно Яньли. Облегченный выдох вырвался из груди Цзинь Цзысюаня. Будто огромный валун с грохотом сверзился с плеч, позволяя наконец подняться с земли и взглянуть на солнце. Он уложил руки ей на плечи и опустил голову. — Ты только что согласилась приехать сюда снова и провести обследование, — он резко вскинул голову обратно и лучезарно улыбнулся. Яньли обомлела. Искренняя радость. Такая потрясающе настоящая. Цзинь Цзысюань всегда отличался красотой, сейчас же его можно было назвать обворожительным. Острые скулы немного спрятались из-за растянутых в широкой улыбке губ, выступили щечки, за которые захотелось хватиться. Лисьи уголки глаз вздернулись. Цзинь Цзысюань быстро заметил за собой необычную эмоцию. Улыбка резко упала с лица, сменившись удивлением. Он сам был ошарашен тем, что способен на подобное, убрал быстро руки, немного отвернулся. — А ты кажешься не таким уж и уродом, когда тебе не плевать на людей вокруг, — усмехнулась довольно Яньли и легко ударила кулачком его в плечо. Цзинь Цзысюань раскрыл рот, очевидно, в желании возразить, но замер. Разве имеет смысл сейчас отмахиваться и врать, что ему плевать? Он притащил ее с учебы в частную больницу для богатеньких, где мало пациентов и лишь изредка проходили мимо медсестры. Стал бы кто-то в здравом уме делать подобное, если бы человек ему был бы безразличен? — Тебе придется постараться, чтобы стать моим другом, — произнесла Яньли, слишком поздно осознав значение. — Кто тебе сказал, что я хочу быть твоим другом? — буркнул Цзинь Цзысюань и отвернулся. Как нашкодивший котенок пытался скрыть мордашку с виноватым выражением. — Кхм, не переоценивай себя, это тебе стоит побегать за мной, чтобы стать другом, — бросил он, направившись к выходу, и привычно помахал рукой, будто отгонял мух. Яньли неожиданно для себя улыбнулась. В этой трагедии она не одна. Рядом есть человек, который может спасти.