Вселенная №70014923852H
Тридцать первое июля тысяча девятьсот девяносто первого года выдалось прохладным. Нельзя сказать, что было холодно, но промозглая сырость после дождя, прошедшего ночью, и сильный, порывистый ветер создавали атмосферу совсем не летнюю. В такие дни люди сидят по домам, если им не надо на работу. А Вернону Дарсли работу никто не отменял, ведь был вторник. Поэтому, проснувшись рано утром, он ожидал от сего дня, если и не чего-то нормального, то хотя бы привычного. Привычным для него стало поведение племянника, который больше походил на тень, а не на человека. Несколько сотен одних и тех же слов за целый год — это вам не шутки. Гарри Поттер перестал жить, но продолжил существовать, чем сильно досаждал семье Дарсли. В школе дело замяли, сказав, что переводят Гарри на домашнее обучение из-за проблем со здоровьем. Мистер и миссис Дарсли не особо распространялись о таинственной болезни Гарри, а жителям Литтл Уингинга было не особо интересно. Однако надо было что-то делать с неугодным Поттером, вот только для этого надо было кому-то рассказать о его состоянии. Всё это время Гарри продолжал жить в чулане, где оставался наедине со своими мыслями и голосами в голове. Несчастному ребёнку нужна была помощь, и помощь нашлась, неожиданно, но вовремя… Дядя Вернон завершил свой рабочий день пораньше, а потому решил немного прогуляться до ближайшего кафе, где продавали очень вкусные пончики. Сделав заказ, он присел за единственный свободный столик и стал ждать, когда принесут кофе. Звякнул колокольчик над дверью, и в помещение вошёл человек, на которого мистер Дарсли не обратил ни малейшего внимания, лишь краем глаза зацепившись за лимонного цвета шарф и неодобрительно фыркнув. — Вы не возражаете, если я присяду? — прозвучал вопрос. — Все остальные столики заняты. Вернон поднял взгляд и увидел тот самый непонравившийся ему шарф. «Будто этот столик свободен!» — подумал Вернон, но вслух сказал другое. — Не возражаю, — и уставился на человека перед ним. Это был молодой, лет двадцати пяти на вид, мужчина в чёрном пальто и вышеупомянутом шарфе. Ботинки мистер Дарсли не рассматривал, зато обратил внимание на слишком светлые, выглядящие неестественно, волосы и на руки, одна из которых («Левая», — отметил Вернон, сам не зная зачем) была в перчатке, а на другой была пара колец. «Вот чучело», — подумал мистер Дарсли, погрузившись в размышления о персоне перед ним, пока его не вернул в реальность вопрос этой самой персоны. — Что, простите? — переспросил Вернон. — Ах, я интересовался, нет ли у кого-то из ваших родственников, друзей, знакомых проблем с психикой. Вернон насторожился. Он не был готов к расспросам от сомнительного незнакомца, но заказ, как назло, всё не несли. — Не понимаю, о чём вы. К чему такие странные вопросы? — Просто вы выглядите именно так, как выглядит человек знакомый с такой проблемой. Видите ли, я психолог. — Когда только в психологи стали брать таких разгильдяев? — мистер Дарсли не понял, что сказал это вслух. — Ха-ха. Вас смущает мой внешний вид, мистер продавец дрелей? — Что? Откуда вы это узнали? Кто вы такой? — несколько людей обернулись посмотреть на чересчур громкого посетителя. Вернон осёкся. — Говорите тише, — сказал незнакомец. — Откуда я узнал? А не на вашем ли портфеле написано «Grunnings»? И я уже говорил вам, что психолог. Какая-то неуловимая мысль маячила на горизонте сознания Вернона Дарсли, но он всё не мог её ухватить, пока… — А вы с детьми работаете?***
Незнакомый мистер, которого, кстати, как выяснил Вернон, звали Эдвард Тайлер Анде, сидел в гостиной дома номер четыре. Он пил чай, приготовленный Петунией и слушал вполуха разглагольствования хозяина дома, ни на йоту тому не веря. Исходя из слов Вернона, Гарри попросту в какой-то момент перестал разговаривать и узнавать окружающие его вещи, чего быть не могло. Должна существовать причина. Мистеру Анде был представлен и Дадли, который тут же был внутренне охарактеризован, как избалованный маменькин сынок с дюжиной очень интересных психических отклонений. Наконец, Петуния привела Гарри. С первого взгляда стало понятно — дело дрянь. Таких запущенных случаев дипломированный специалист давно не видел, а потому тихо вздохнул. — Оставьте нас. Об оплате поговорим позже, — прервал Эдвард уже было открывшего рот Вернона. — Нам надо побыть наедине. Дарсли повиновались. Когда дверь за ними закрылась, Анде махнул рукой. — Можешь говорить, они тебя не услышат. Десятисекундная тишина. Молчание было прервано голосом Гарри, который отвык от слов. — Хто ваш такие? А… Кто вы такой? — со второго раза получилось у Поттера. — Друг. — Меня нет быть другов у, — промямлил Гарри. Эдвард посмотрел на мальчика. Тот представлял собой жалкое зрелище. Слишком низкий и худой для своего возраста, в треснувших очках, перемотанных скотчем, с глазами, как у рыбы на разделочной доске. Кто мог довести ребёнка до такого состояния? Жизнь. — Может быть, хочешь о чём-нибудь рассказать? — О Дурсли? — И о них тоже, а ещё лучше расскажи о том, что ты чувствуешь.***
После разговора с Гарри, Эдвард понял, что другому человеку, выслушавшему Гарри, самому бы понадобилась помощь психолога. Интересный вопрос: ходят ли психологи к психологам? Не будем на него отвечать, но всё равно интересно. Мистер Анде теперь всеми силами желал помочь мальчику, в голове которого творилось такое. — Много же ты натерпелся, — Эдвард тяжело вздохнул. — Я могу тебе помочь. — Как? — в голосе я Гарри чувствовалось явное недоверие. — Ох, боюсь это будет трудно объяснить. — Так старание. — Что ж, начнём, пожалуй, со следующего. Ты никогда не слышал о разделении души?***
Идея мистера Анде состояла в том, чтобы отделить от себя ненужные воспоминания, идеи, чувства. То есть разделить сознание на часть, которая будет «очищенная», и на другую, «скрытую». Эффект от удачного применения Эдвард несколько раз наблюдал лично. Человек менялся до неузнаваемости. — Самое главное — сильное желание. Воля поможет тебе. — Я могу попробовать эти время? — Разумеется. Гарри закрыл глаза и сосредоточился. Он представлял, как отделяет от себя всё ненужное, неправильное… — Вряд ли с первого раза получится… «Сильное желание». Гарри пожелал так сильно, как только мог, и…***
Когда пыль осела, мистер Анде откашлялся, протёр глаза и всмотрелся в гостиную. — Гарри, ты в порядке? — спросил он. Ответа не последовало. «Вот чёрт!» — подумал Эдвард. Наконец, стало что-то видно. Зрелище представшее перед психологом было из ряда вон выходящее. Перед ним лежали два тела. Одно принадлежало Гарри Поттеру. А другое… тоже Гарри Поттеру. Только у второго Гарри Поттера были белые волосы и, как оказалось, красные глаза. — Ничего не понимаю, — Эдвард устало рухнул на диван. — Что за чертовщина здесь происходит? Магия? Демоны? Духи? Инопланетяне? Тётушка Ио? Посидев ещё немного, он встал и подошёл к Гарри Поттерам. Те лежали как-то симметрично, даже дыхание было одинаковым. Мистер Анде потолкал обоих. Оба ребёнка разом очнулись и посмотрели друг на друга. Затем повернули головы и посмотрели на Эдварда. — Ну и? — поинтересовался тот. — Кто-нибудь что-нибудь скажет? Оба Поттера разом загалдели.***
— Так, давайте по-одному. Вы хотите сказать, что Гарри очень сильно пожелал, чтобы его душа разделилась и это стало реальностью? — уточнил мистер Анде. Черноволосый Гарри кивнул. — Ага, получается ты, — Эдвард указал на кивнувшего, — Очищенный Гарри? А ты, — на беловолосого, — Скрытый Гарри? — два кивка. Пауза. — И как я должен это объяснять вашим дяде и тёте? Оба Гарри пожали плечами. Вдруг красноглазый Гарри вскинул вверх руку и щёлкнул пальцами. Он исчез. И тут же появился снова. Эдвард застонал.***
Последовали объяснение и оплата услуг специалиста, мистер Анде попрощался с Гарри, и, как только дверь за психологом закрылась, с лиц Дарсли сползли угодливые улыбочки. — Ну, что, Поттер? Заговорил, да? — пророкотал дядя Вернон. — Негодный мальчишка! Как насчёт вернуться к своим прямым обязанностям? — взвизгнула Петуния. — Ох-хо, гы, — хрюкнул довольный Дадли. Морж, лошадь и кабан нависли над котёнком. — Как насчёт нет? — щелчок пальцев. Котёнок оказался тигром.$