***
— Проснулся? — Гарри поднял глаза, но ничего не увидел, кроме размытого пятна лица, обрамлённого копной чёрных волос. — Очки, — прохрипел Гарри, во рту было сухо. — Где я? Кто вы? — Хм-м… Волнение Гарри усилилось. Память начала возвращаться. В его день рождения к нему пришёл огромный Хагрид и сказал, что Гарри волшебник. А потом он хотел что-то сделать с Дадли, и… Боль, пожалуй, запомнилась особо отчётливо. Был ещё шёпот. Гарри мог поклясться, что никогда не слышал подобного голоса, но было в нём нечто смутно знакомое. А потом он потерял сознание. Одиннадцатилетний Поттер протянул руку в сторону и нащупал успокаивающе прохладную дужку очков. Водрузив прибор на законное место, Гарри чуть не пожалел об этом. Представшее перед ним лицо, ставшее наконец-то отчётливым, не могло похвастаться особой приятностью, а сдавленная улыбка больше походила на затаённый оскал. Но таков уж был Северус Снейп, Гарри этого не знал, потому и отпрянул, с ужасом смотря на жуткого человека. — Не надо меня бояться, Поттер. Тебе крупно повезло остаться в живых, — если бы Гарри был знаком с Северусом хотя бы пару лет, то понял, что эти слова — очень даже неплохое начало знакомства, но богатый опыт общения со Снейпами у мальчика отсутствовал, из-за чего фраза была воспринята как угроза. — Я невкусный, — нервно промямлил Гарри. Гробовая тишина повисла в воздухе, повисела немного и повесилась, не выдержав царившего в комнате напряжения. Обстановку разрядило феерическое появление Дамблдора: в вихре блёсток и конфетти он материализовался в дальнем углу комнаты, рассеивая во все стороны ауру. Он излучал какой-то особый свет, который глаз не мог различить, но вы чувствовали его. Всепроникающее тепло, о механизме появления которого мы стыдливо умолчим, словно наполняло помещение, а его собственные течения помогали более чутким людям понять настроение директора Хогвартса и много кого ещё. Жаль только, что Поттер проигнорировал это чудо дамбье, потому что его тело решило, что надо спать. А вот Лорд Гарольд спать не хотел, а потому тело несчастного Поттера открыло глаза и рот, что начал изрыгать некоторые проклятия, столь витиеватые, что даже Снейп поднял бровь. Дамблдор скис. — Северус, зачем вы научили мальчика таким плохим словам? — Снейп не умел делать щенячьи глазки, но ему это было и не нужно. — Понятия не имею, Альбус, откуда он это знает, но как минимум половина — чистая правда, — профессор Зельеварения отлично разбирался в ядах, а потому добавил. — Особенно, та часть про… — но закончить не успел. — Лимончик?! — воскликнул Дамблдор и одним ловким броском лишил Снейпа возможности говорить. Мало кто знал, но Альбус всегда был за здоровый образ жизни. Северус скривился. Нет, не из-за цитруса во рту, просто он упустил отличную возможность посыпать соль на раны «дражайшего» начальника. — Гарри, Гарри, мальчик мой! Как можно! Что ты такое говоришь? Может быть, у тебя бред? — Отвали, старый козёл! Я не твой мальчик! Сам ты бред! Я — Лорд Гар… — Точно бред. Да-да, бедный мальчик явно не в себе, — пробормотал под нос Дамблдор. — Пусть поспит. — Сейчас ты у меня поспишь, доисторический дед!.. — гневная тирада Гарольда оборвалась. Стало тихо. — И зачем Северус его укусил? Пора на пенсию, — взгляд Альбуса остекленел, но через минуту тот помотал головой, — Хотя что это я? Ещё поработаю, да. Всё ради высшего блага. Снейп со злостью выплюнул лимон и со злорадством отметил, что фрукт отрикошетил от потолка и попал Дамблдору точьнёхонько в затылок.***
Дамблдор сидел в своём кабинете и размышлял о судьбах этого мира, которые неизменно крутились вокруг Гарри Поттера. Мальчика решили пока не разусыплять, поскольку не было доподлинно известно, как он отреагирует. Всё было бы не так грустно, если план продолжал бы работать, но всё, всё катилось в пропасть, и способа замедлить это падение у директора не было. Одними Уизли тут не обойдёшься. Кстати, насчёт Уизли. Их директор, на самом-то деле, очень не любил. Вот взять, например, Малфоев. От этих бледных гадов никогда не знаешь чего ожидать, но это было привычно, поэтому Дамблдору без труда удавалось нивелировать причинённый ими ущерб. А от Уизли ты всегда знал чего ожидать, только вот каждый раз, когда случалось ожидаемое, не оставляло ощущение, будто что-то не так. Но если бы только Уизли! Не было ничего хуже. Дамблдор много чего повидал, но такого с ним ещё не случалось. И резко возросшая страсть к лимонам была здесь совсем ни при чём.) (