Отблеск прошлого слепит всех настоящих, Боль ушедшего заставив вспоминать... И не помочь, нельзя спасти кричащих, Что раз за разом продолжают умирать.
Выла сирена. Изо всех динамиков доносились объявления на его родном русском языке о немедленной эвакуации всех обитателей здания школы. Трудно было их не услышать в кабинете на пятом этаже. Ещё было слышно, как всю школу охватила паника. Он схватил за руку ту, которая была объектом его первой сильной, настоящей влюблённости. Они резко вскочили из-за парты и ринулись за остальными, уже бежавшими к экстренному выход. И всё это под дрожащие от страха крики учителей «не паниковать». Та девчушка молча и быстро последовала за ним. Алекс тогда носил совсем другое имя, его он без зазрения совести скормил истории. Он сжал руку девчонки сильнее, напоминая себе, что они ещё живы. Он уже не обращал внимания на панические вопли как своих одноклассников, так и учтелей. Слышался треск пламени и грохот обломков, вспыхивали и затихали крики. Инстинкт самосохранения взял верх, в то время, как его избранница просто потеряла дар мышления. Она покорно шла или бежала, в зависимости от команд своего «проводника». Парень знал все ходы в своей школе, каждый коридор, каждую «потайную» дверь за старым шкафом, соединявшую кабинеты или где находятся запасные ключи. Немудрено – его родители здесь работали. Даже в этот злополучный день. Ал старался не думать об этом, пробегая мимо завалов, когда-то бывших кабинетом, где трудилась его мать... <i>Здание рассыпалось на куски. Сейчас он, таща за собой человека, как верную собаку на поводке, бежал к аварийному выходу, обегая всех остальных. Вот он уже добежал до своих родителей, слава Богу живых. Они пытались успокоить его: «Всё будет хорошо, М"*@. Вы только держитесь рядом, мы почти у выхода». Ком подступил к горлу и слёзы навернулись на глаза. Он заметил, как по щекам его спутницы потекли слёзы. Алекс обнял её так нежно, как только мог сейчас. Он начал шептать вслух: «Мы не умрём. Совсем скоро мы выберемся. Потом придут спасатели и разбрут завалы», хотя сам он едва верил в свои слова. Тем не менее, из его уст они прозвучали куда более уверенно, чем ожидалось. Громом прозвучал грохот обрушившейся бетонной колонны, которая держала дальнюю часть коридора. Это подстегнуло всех протиснуться сквозь очередь на выход, которая не двигалась. Потому что первая дверь была завалена упавшими из-за давки, а вторая – завалена неподъёмным хламом – свежепостроенный козырёк здания загородил проход. Рухнули опорные балки рядом, участок коридора обрушился. Пути назад не было. Тут Алекс понял: этот выход был единственным, к которому успели сбежаться люди. На остальных только что могильной плитой обрушился беспощадный камень. Он невольно вспомнил лица тех, мимо кого они пробегали, кто теперь был отрезан от спасения или уже был погребён под бетоном. То были лица, полные ужаса, отчаяния, неверия. Затем, подломилась и та колонна, что держала потолок над всеми ними. Морт знал, что даже тем немногим, кто успеет выбежать из здания, спастись было не суждено. Их просто-напросто задавит падающими стенами здания... Он обнял свою возлюбленную. Дальше – Тьма...</i> Александр с диким жадным вдохом резко сел и живо осмотрелся по сторонам. Он был жив. Он не был похоронен под зданием школы. А ещё он не был один. Фрайз был в выделенной ему комнате в особняке Уэйнов. Был включён телевизор, через который они с Диком играли в приставку. Вторая молодость... Учёный наконец заметил склонившегося над ним Дика. Наверное, он пытался его разбудить. — Ал, что случилось? Ты кричал во сне... — Я... Я-я в порядке. — с трудом выдал он, про себя думая: «Я жив, это просто сон. Это было много-много лет назад. Я жив». Таких сильных кошмаров не было уже лет десять-пятнадцать. Молодой человек выключил телевизор и включил мягкий свет в комнате, затем залипнув в окно на начинающийся рассвет. Потом он достал из кармана пиджака, свисающего со стула, какую-то фотокарточку. — Что у тебя там? — Посмотри. — Алекс протянул руку. — Здесь мне почти шестнадцать лет. Грейсон взял глянцевую бумажку и вгляделся в неё. На фотографии были запечатлены два человека в школьной форме. Мальчик, почти юноша, улыбался в камеру, очень похожий на Александра, только... целого. Он обнимал одной рукой рыжую девчонку, не многим ниже него, которая так же улыбалась, заключив парня в объятия. — А сходство ещё прослеживается. — Ричард улыбнулся, протягивая фотографию обратно. — Зона тени, помнишь? Алекс убрал фотокарточку в карман пиджака. Ему было пятнадцать лет и три с половиной четверти, когда всех, кого он знал задавило обломками. В то время он был готов совершить самоубийство, на столько тяжело ему было терять всех кого он знал. Фактически вся его жизнь была похоронена под обломками одной из школ в столице России, Москве. В тот день он потерял почти всех: друзей, «врагов», родителей, возлюбленную... С возрастом он начал контролировать себя. Он смог перенести горечь утраты прошлой жизни. Он нашёл то, что утолило его горе, то, что заняло место его прежней жизни в сердце. Наука. Учёба. Знания, которые он выгрызал из учебников, добывал на экспозициях, лабораторных занятиях и лекциях с семинарами. Они позволили ему продолжить жить. Но отблески того времени никуда не делись. Каждый год, в один и тот же день... вернее, в одну и ту же ночь ему снился этот чёртов кошмар. Сцена смерти всех, кого он знал. А знал он всю школу. Он знал только школу. Весь его мир был ограничен ею, по не очень хорошему стечению обстоятельств. Что тут сказать, родители-учителя... В тот день пришли все ученики и учителя. Как будто шли на верную смерть. Неизвестный заложил бомбу, которая взорвалась прямо в середине учебного дня. Никто не спасся. Кроме него. Порой Алексу было стыдно, что он не сгинул в обломках здания. Фрайза тогда звали по-другому. Своё сегодняшнее имя он взял уже прожив пару лет в Соединённых Штатах. Его настоящее имя было нацарапано карандашом на старом дневнике, в котором он описывал свои переживания. И который сгинул в огне взрыва лаборатории на Острове. Спасибо, Лига... Александр жил у своих дяди и тёти после катастрофы. Доучился в соседней школе, поступил в университет, там начал изучать педагогику и сопряжённые с ней науки с завидным рвением. Дойдя до кандидата – принялся за психологию, параллельно пошли социология, политология, право, урбанистика... Меньше чем через пять лет он начал осваивать и точные и естественные науки, параллельно занимаясь искусством. У Алекса и до подрыва жизнь была не особо насыщенной, а с таким рвением в учёбе... науки и искусства заменили ему жизнь. Он предпочёл отказаться от личной жизни, прекрасно понимая, или убеждая себя, что там ему делать больше нечего. Похоронил себя под горами макулатуры и годами работы. Морталиазис до сих пор не смог оправится от этого. Но он хотя бы сохранил рассудок и в дальнейшем сумел реадаптироваться. В каком-то смысле... — А потом случилось это... — Алекс протянул Дику заламинированный отрывок газеты, в которой описывалась эта катастрофа. И как она только прошла цензуру... — И сейчас они снятся мне в одну и туже ночь каждый год. — Алекс вновь уставился в окно, наблюдая за рассветом над раскинувшимся в отдалении городом. Молчание продолжалось где-то с минуту, когда Фрайз спросил. — Ты ведь не против небольшой поездки? — В Россию? — Ага. — Дик приложил палец к подбородку и промычал что-то. — Хорошо. — выдал Грейсон и тут же шутливо пнул учёного в локоть. — Только ты не отходишь от меня ни на шаг! Я не хочу, чтоб в первый же мой визит туда меня разодрал чей-нибудь домашний медведь. — Ах, стереотипы... — Алекс драматично накрыл голову тыльной стороной ладони своей кибернетической руки. — В полдень мы должны быть готовы. Алекс дождался, когда останется в комнате один, после чего направился в примыкающий санузел. После гигиенических процедур он решил спуститься в столовую – время завтрака. Оглядываясь на знакомые коридоры, Александр чувствовал лёгкую ностальгию по тем временам, когда только познакомился с милиардером Уэйном. После смерти Джонсона ему пришлось взять многие экономические процессы компании под своё управление, в том числе поиск инвесторов. Брюс многому смог его научить, за что Фрайз был ему очень благодарен. Одно дело – пыльные теоретические знания, полученные давным-давно, и совсем другое – реальный опыт. В тот момент Aperture вообще остро нуждалась в финансах, всё-таки, это была коммерческая компания. Мортал надеется, что это ненадолго, на своё детище у него всеьма масштабные планы... И Отдел внешних исследований сыграет в них ключевую роль Aperture. Вернее уже играет. Спускаясь в столовую, Алекс так задумался, что пришёл в себя только когда его оглушили хлопушками. — С днём рождения, Ал! Брюс протянул слегка ошарашенному учёному подарочную коробку. — Ээээм... Спасибо...? А что, уже...? — Девятнадцатое октября. — Брюс улыбнулся. — Сколько тебя помню, ты всегда забывал о своём дне рождения. Хотя, зная твою историю, прекрасно понимаю почему. — Д-да... Пожалуй... — Но нужно помнить, что ты есть, и ты добиваешься грандиозных успехов. — Да... — Фрайз неловко завёл руку за голову. Он всегда проводил этот день либо один, либо... там, куда они сегодня направятся. Впрочем, подумав он пришёл к выводу, что Уэйн прав. Каждый раз, когда говорит ему такие вещи. Алекс развернул подарок. — Я знаю, что у тебя уже есть практически всё и даже больше. А ещё я знаю, что у тебя страсть к записным книгам. — Дизайнерский переплёт. — с толикой восхищения констатировал Алекс. В коробке лежали пять записных книг формата A5, все разные. Сколько бы технических примочек у него не было, Александр никогда не мог обойтись без таких вещей. Он засмеялся. — Знаешь ты как мне угодить. Они сели за стол. Учёного слегка обеспокоило то, что он не смог точно вспомнить, когда и что он полноценно ел в последний раз. Поглощённый далеко идущими планами и работой, он питался либо стандартными пайками, которые обычно выдавали синтам третьего поколения, либо голодал до тех пор, пока кибернетические протезы, получающие энергию от органического обмена веществ, не начинали отказывать. — Сколько тебе уже? — решил спросить Дик после трапезы перед тем, как вернуться в свою комнату. — Это страшные цифры. — посмеялся учёный. — Пятьдесят пять. — Выглядишь на двадцать пять. — Зона тени? — Ал пожал плечами. Пенниуорт отвёз всех в готэмский международный аэропорт, где, по словам Фрайза, их ждёт частный самолёт. Высадив пассажиров, Альфред, попрощавшись и пожелав счастливого пути, уехал обратно в особняк. Алекс пригласил проследовать за собой, уводя всех по территории аэропорта к обещанному транспортному средству. Как только трап опустился, их поприветствовал синт третьего поколения, одетый в лётный мундир, и пригласил своих потенциальных пассажиров внутрь. А внутри... Ну, тут присвистнул даже Брюс. От такого нео-деко глаз было оторвать тяжело. Настоящая кожа, натуральное дерево, продвинутая электроника... — А кто-то любит тяжёлый люкс. — прокомментировал Дик, и проследовал в салон. — Дай угадаю, внутри есть гравитационный эммитер. — сказал он, гнездуясь на диване. — Ну да. Мы прибудем в Москву через три часа. Будет телепортация. — Фрайз удобно устроился на кресле перед столиком рядом с иллюминатором. Как только самолёт вошёл в воздушное пространство России, его Монокль синхронизировался с местным временем. Самолёт имел возможность вертикальной посадки и способность складывать крылья, умещаясь на обычной вертолётной площадке. Фрайз подсмотрел такое у Бэт-крыла Брюса. Удобно. Особенно когда нужно сесть на крышу собственного... нет, не дома. Комплекса. У Aperture было представительство и в России. Очень уж Фрайзу приглянулся «Ховринский недострой» в своё время. А там уже выкупить, в том числе и проект больницы, снести, модифицировать изначальную конструкцию и отстроить. Несложно.Тем временем
— Кого мы ждём? Мерсер и Саундвейв стояли в телепортационном зале, ожидая кого-то. АРО повернул к нему дисплей и включил, ожидаемо, запись. На ней их начальник обращался к Ангеле, вчера вернулась из своего мини-отпуска. И вернулась причём с гостьей, которая должна перейти под его начало. Способный человек, если верить досье, которое он пролистал, пока его не вызвали на операцию. Хотя, говаривали, что с ней был кто-то ещё, но руководителя GenTec это не особо волновало. – Доктор Циглер! Ангела, у меня к Вам есть просьба по поводу вербовки. — Уже? — Да, уже. У нас сейчас острая нехватка особых боевых единиц. И… Вам может не понравится то, кого я хочу поручить Вам пригласить. — Мне позарез нужен Габриэль Рейес, он же – Жнец. — Бывший командир Overwatch!? — Плюс основатель и бывший командующий BlackWatch. Помните засекреченные отчёты о Вашем мире? А во времени, куда Вы отправляетесь – влиятельный наёмник Когтя. — Ещё один? — усмехнулся Мерсер. — И зачем боссу... — Он представляет особую ценность для будущих операций. А также мой личный научный интерес. — Яс-сно, понятно... — Я вижу, меня тут не только ждут, но и обсуждают. Мерсер не понял как он пропустил момент, когда почти перед его носом возник мускулистый мужчина в чёрном плаще с дробовиками в набедренных кобурах. Его лицо было прикрыто маской костно-белого цвета, вокруг него витал сладковатый запах гнили и смрада. Трупного смрада. Алексу по долгу службы был очень хорошо знаком этот запах. Прежде чем Мерсер успел что-либо сказать, Саунд включил запись с инструктажем. —Цель задания – завод Ace Chemicals. Задача – незаметное проникновение, обыск на предмет любой информации, не касающейся действий компании. Есть причины предполагать, что под её прикрытием действует Свет. — Это местная кучка злодюк, возомнивших себя хозяевами планеты. — пояснил Мерсер для Жнеца. Рейес коротко кивнул. — Обнаружите свидетелей – допросить, убить или обезвредить иным образом. Обнаружите противника – захватить или ликвидировать. В приоритете добыча информации. — А где сам клиент? Отсиживается? — голос Габриэля был будто-бы синтезирован. Восстановлен. Мерсеру вспомнились редкие объявления СВОРА. Голос Жнеца был похож на него. Не такой металлический, но такой же придушенный, низкий и неестественно резонирующий. — У дока сейчас иная задача – отвлечь внимание от города, в котором расположена цель. За ним очень пристально следят. Обычно. — Мерсер оскалился на последнем слове. Он знал и вторую причину отсутствия своего начальства, но решил не раскрывать личную информацию. Жнец – лишь наёмник для них. Пока что. Саундвейв, Жнец и Мерсер отправились в указанные координаты. Ничто не помешало проникнуть всем троим на территорию завода. Алекс притворился одним из прохожих, Саундвейв бесшумно летел над ними, а Жнец витал вокруг Мерсера в виде тумана. Когда эти двое подошли к основному входу на территорию, получили сигнал от Саунда: «Всё чисто». Преспокойно выломав дверь, Алекс прошёл внутрь. — Можно было и потише... — Жнец материализовался справа от мутанта. — Да ну, так не интересно! — Алекс скинул маскировку. — У меня одного мурашки, когда ты так делаешь? — Сказал живой мертвец-туман. — Сосредоточились на задании. — прозвучал в их коммуникаторах голос Саунда. Жнец не сразу понял, кто говорит, а потому выхватил дробовики и начал оглядываться по сторонам. — Обыскать каждый квадратный сантиметр. Найдёте кого-то из Света – доложить. — Саундвейв тихо приземлился на площадке перед основным зданием. Рейес, уничтожив замок на двери, ведущей в здание перед ними, зашёл внутрь. В помещении были раскиданы пробирки, колбы, столы и компьютеры. Саундвейв подошёл к единственному рабочему ноутбуку и включил его. — Тут есть информация о какой-то внутренней сети... Нам сюда. — Саундвейв направился к выходу из помещения. — Эй, а разве не ты говорил, что нам нужно... — Алекс посмотрел на Саунда, который, в свою очередь, молча прошагал мимо. Габриэль просто пожал плечами, смотря на этих двоих. Не его дело. Все трое вновь вышли на центральную площадку. Саундвейв молча указал на стену с логотипом. Мерсер с удивлением посмотрел на Саунда, но всё же выполнил молчаливый приказ. Взяв широкий замах руками-молотами он с грохотом ударился в стену, проломив её на сквозь. За ней оказался автомобильный тоннель, ведущий вглубь здания. Алекса завалило обломками, но он быстро выбрался, расшвыривая кирпичи в стороны. Пройдя глубже, он жестом попросил всех остановиться и прислушался, а затем и воспользовался своим улучшенным зрением. Органические силуэты отчётливо просвечивались сквозь стены и металлические двери. — Внутри люди. Много. Как поступим? — задал он вопрос, выбираясь из кучи кирпича. — Обезвредить, захватить, допросить. — ответил Саунд, включив реактивный ранец, чтобы допрыгнуть до тоннеля. Тем временем Жнец переместился туда как туман. Они продолжили путь в глубину здания. Их вторым и последним, если верить Саунду, препятствием служила герметичная дверь, отделявшая от них зал смешивания, в котором и расположились цели. — Жнец, твой выход. Сначала обследуй обстановку и доложи. Никакой самодеятельности. — Это не первая моя операция... — Жнец просочился в вентиляцию и оказался внутри. — Здесь около десяти вооружённых солдат. Из ключевых фигур... могу опознать Сэвиджа, Клэриона, Вертиго и Зума. — Клэрион? — переспросил Саундвейв. — Ты уверен? — Чёрные рога на голове, чёрный строгий костюм, рыжий красноглазый кот вечно на руках... Вытянутое осунувшееся лицо, длинные когти... — Это плохо. Возвращайся. — Сейчас не время отступать. — прокомментировал Мерсер. — Мы знаем, как Свет любит менять базы. Если мы уйдём сейчас, то мы упустим шанс нанести удар. Или получить информацию. — Клэрион сможет уничтожить всё это место в пару секунд. — возразил Саундвейв. — Никто из нас не обладает магией и если он нас заметит, то противостоять ему мы будем не в силах. — Тем не менее... — вмешался Жнец. — Здесь находятся члены Света – вашей основной угрозы, как я понял. Если мы сможем их схватить, то вы получите преимущество, пусть и временное. Если мы ничего не сделаем, то вы точно не сможете ничего сделать. Разве что ждать удара. — Сэвиджа не так просто схватить. — заметил Саунд. — А я не говорил о нём. Циглер рассказала мне немного о ваших технологиях. Если мы сможем получить хоть одного человека, то вы опередите их минимум на один шаг. Конечно, если мы сделаем это незаметно или быстро. Но сейчас. — ... — Саундвейв промолчал, просчитывая, как лучше воплотить эту хорошую идею в жизнь, попутно отмечая это в тестовой анкете (выданной Фрайзом, разумеется). — Мерсер, ты проникнешь туда и поглотишь несколько солдат. Они тоже могут что-то знать. Но не увлекайся: если они заметят прореживание пешек, им будет нетрудно догадаться о нашем присутствии. Жнец, ты будешь докладывать обстановку. Будь глазами и ушами Мерсера. В случае провала – прикроешь его. Я останусь здесь, на случай внешнего вмешательства. Буду наблюдать за вами с помощью дрона. С торса АРО отсоединилась небольшая конструкция с кыльями, и юркнула в вентеляционную шахту. Мерсер расплавился в биомассу, скрываясь там же. Проникнув в помещение, он приклеился к потолку и поглотил первого проходившего под ним человека. В кои-то веки он смог сделать это тихо. — Я под прикрытием.Россия, Москва, р-н Ховрино, ул. Клинская д.2 к.1. Штаб-квартира Aperture.Russia
— А почему мы не воспользовались порталами? — Дик, Брюс и Алекс шли по коридорам здания к ближайшему лифту. — Боюсь, для такого у меня пока нет технических мощностей. — ответил Фрайз. — А пользоваться Мостами запрещено. После недавнего инцидента. — Довольно странное здание для штаб-квартиры. — заметил Брюс, осматриваясь. — Раньше здесь должен был быть крупный госпиталь. Но проект заморозили из-за финансовых трудностей и забросили его на десять лет. Пока я его не выкупил. Немного изменил чертежи, конечно, но сохранил архитектуру – мне она показалась удобной, в каждом «луче» занимаются своим делом. Добавил несколько атриумов, чтобы не было слишком много коридоров, уменьшил количество этажей до десяти, вот и всё. В основном тут многофункциональные помещения, так что переоборудовать всё можно в течение нескольких часов. Нам сюда. — Алекс вежливо указал на лифт. — Куда мы направляемся? — Если не возражаете, я бы хотел заехать в одно место... Алекс внезапно помрачнел, с грустью посмотрев в зеркало лифта. На него фиолетовым глазом смотрел тот, в кого он умудрился превратиться. Каждый год он сравнивал себя с тем, кем был раньше. Он не делил свою жизнь на успехи или неудачи. Куда больше он выделял сами изменения, их масштаб. Когда много лет назад в этот день он встретил в зеркале взгляд фиолетового ока он много думал о своей уязвимости, о вечной проблеме незавершённых и несбывшихся планов, оборванных временем, неумолимо двигавшимся вперёд, как бы ты его не просил остановиться. Он выиграл десять лет, да. Физиология сделает своё дело, а многочисленные успехи в науке позволят его разуму жить даже после того, как тело погибнет. Но вот останется ли это тем самым Алексом? Проблема Тесея всё сильнее гложет его со дня первой аугментации. Но Алекс включает в неё не только сам «корабль», но и его «экипаж». Его личность, эмоции и знания, которые за каждый год начали совершать невероятные скачки со дня трагедии... Должно быть, задумчивость стала достаточно заметной, чтобы Брюс обеспокоился. — Ты хочешь, чтобы кто-нибудь пошёл с тобой, или..? — Как хотите. — Фрайз оборвал его и безучастно ставился в двери лифта. — Я бы всё таки пошёл с тобой. Мне кажется, что тебе будет трудно без поддержки. — Я же как-то справлялся последние 30 лет, не так ли? — И тем не менее, сейчас тебе не... — Изменился мой физиологический возраст, а не психологический. Да и справляться с этим я научился ещё тогда, в шестнадцать. Но знаешь... — компания вышла из лифта, но Алекс остановился в нескольких метрах от него, обернулся и постарался улыбнуться. — Мне бы не помешала дружеская рука.Лаборатория Ace Chemicals, Камера смешивания, Готэм-Сити, США
— Саундвейв, а ты не можешь связаться с Фрайзом? Разве не так ты должен поступать в подобных ситуациях? — Мерсер «патрулировал» территорию, осматривая потенциальные укрытия. — У него свои дела, сам знаешь. Я взломал системы наблюдения, кстати. — Отлично, но было бы лучше, если бы вы говорили потише. Я поглотил по меньшей мере 6 солдатиков и у них в голове одно и тоже. «Охранять периметр». У меня нет ни времени ни сил изучить это всё подробнее... Чёрт, дай я уже засажу бомбу на Сэвиджа! Я обещаю не взрывать её сразу! Он стоит так удобно, что одна био-бомба вырубит всех, кроме этого идиота с котом. — Не сметь. Стоп, кот у Клэриона на руках? — Ну да. — Вместо Алекса отозвался Жнец. — Он его как младенца носит. — Жнец, ты можешь материализоваться так, чтобы тебя не заметили и тебе было бы видно кота в прицел? — Могу. — Делай это. По моей команде стреляешь шоковым снарядом прямо в кота. Желательно попасть в затылок. Алекс, крепи бомбу и отходи обратно. Как только Жнец выстрелит – взрывай. Выполняйте! Согласно приказу, Мерсер незаметно поставил био-бомбу на Сэвиджа и всё так же незаметно исчез в ближайшей вентиляции, после чего переместился на более высокую позицию. Жнец, возник на одном из контейнеров и прицелился из своего дробовика прямо в кота на руках Клэриона. Убедившись, что дальность позволяет, он выстрелил. Попал. Кот откатился на пол, а Клэрион начал терять плотность, в то время, как Рейес выбросил оружие и растворился во тьме. В таком виде он через вентиляцию вернулся к Саунду. В этот момент Сэвидж, Зум, и остальные подбежали к коту и Алекс активировал бомбу. Из Сэвиджа выросли отростки плоти, схватили оставшихся двух, и с силой потянули на себя. От удара все, даже Сэвидж, потеряли сознание. Оставшиеся солдаты только сейчас заметили, что их стало меньше и подняли тревогу. Вернее попытались это сделать – благодаря Саунду, любого, кто хотя бы прикоснулся к компьютерным терминалам, кнопкам тревоги или ящикам с оружием, прошибло током. На этом моменте Мерсер спустился вниз и хотел было открыть дверь, как она уже начала это делать. Разумеется по велению Саундвейва, который, к слову, стоял рядом с уже материализовавшимся Жнецом по другую сторону двери. — Пфф, выпендрёжник. — Поглоти всех солдат. У нас не должно остаться следов. — распорядился он, получив молчаливый кивок. Сам он направился к обездвиженным злодеям, и принялся их сковывать ошейниками-блокираторами и наручниками с кандалами. — А что делать с котом? — спросил Жнец, собираясь тыкнуть животное носом ботинка. — Оставь его мне. — заявил свои права Мерсер. — Только не разбуди его. Он – сосуд Клэриона. — Это я уже понял. Через пол часа, всё здание было оккупировано силами Альянса, как наиболее боеспособного формирования, а Саундвейв со своим отрядом переправлял узников в Убежище под номером сто двенадцать, пока Гастер обездвиживал Клэриона своими магическими силами. — Ну и когда ты собираешься доложиться Боссу? — задал вопрос Мерсер в десятый раз, на что получил всё тот же ответ от Саундвейва всё тем же тоном. Тогда генетик наконец-то сдался. Саундвейв обратился к Жнецу. — Отличная работа, Рейес. Твой результат оправдывает и репутацию в своём мире, и ожидания и прогнозы доктора Фрайза... В том числе мои собственные. Оплата предоставлена. Ты можешь вернуться в свой мир или дождаться возвращения Александра. Ему определённо будет что сказать... и, скорее всего, предложить. — Обычно я не задерживаюсь у заказчиков... — Габриэль снова осмотрел загадочного робота. Когда он только увидел его, он испытывал отвращение. Очередное напоминание об омнической войне. Он, конечно, был предупреждён, что придётся выполнять приказы робота, чему был крайне недоволен, но... в этот раз он действительно не пожалел. Хотя и собирался уничтожить железку при первой возможности. Быть может, у её создателя и правда найдётся что-нибудь более интересное, чем стелс-миссия, под явным присмотром. — Пожалуй, я останусь. Ненадолго. — Зона ожидания прямо за этим порталом. — за спиной Саунда открылась воронка Моста. — Если тебе что-нибудь понадобится – обратись к администратору. И один бесплатный совет: если женский голос, звучащий из динамиков, предложит тебе пройти пару испытаний – не соглашайся. Мы не уполномочены приписывать статус испытуемого потенциальным агентам и наёмникам ни в качестве поощрения, ни в качестве наказания. Без особого распоряжения. — Я... учту.Школа №***** им. *.*.*******, Москва, Россия
После довольно продолжительной поездки Брюс, Дик и Алекс с удовольствием покинули просторный салон автомобиля. Немного размявшись после долгого статичного положения, они выдвинулись по тротуару. Проходя достаточно близко к старому металлическому забору они увидели обломки той самой школы, в которой давно учился тот, кого сейчас зовут Александр Морталиазис Фрайз. Даже Брюс не знал его настоящего имени. Пока что. Единственное что осталось целым от школы – ограждение её территории. Обломки не стали убирать потому, что не было денег. К тому же они были куда более красноречивым напоминанием о том, на что способны люди. Единственное, что сделали архитекторы – это расчистили тропу до памятника, стоящего строго по середине места, на котором стояло здание. Прямо на месте, где была заложена бомба. Вход на территорию находился во дворе, так что им пришлось немного пройтись и пересечь одну «зебру», чтобы оказаться перед всегда открытой калиткой. На Алекса нахлынули воспоминания... Он обернулся. Напротив территории был невысокий жилой дом. Неприятно кольнули воспоминания о детстве, об ушедшей жизни, которой суждено было оборваться... Алекс силой воли повернулся обратно и пошёл дальше. Он остановился возле ступеней, и взглянул на небо, которое заволокло тучами. Воздух вокруг начал приобретать влажность. Его любимая погода. Ал опустил голову и продолжил путь до памятника. Фрайз до сих пор помнил, как чертил эскиз. Никто и пальцем не пошевелил первые два года. Тогда ему это надоело... Пройдя хоть и короткий по расстоянию, но длинный по воспоминаниям путь, Алекс упал на одно колено перед чёрной гранитной стеной, украшенной перьями, скульптурами людей, барельефами в виде глобусов и тетрадей. На ровной поверхности памятника были выведены цветные фотографии всех учителей и учащихся этой школы. Это тоже была его идея. Он хотел увековечить каждого из них. Фотографии учеников были расположены по классам. Все его одноклассники навечно остались в девятом классе. Там были все. Кроме него. Он до сих чувствует вину за это, не ясно почему. Алекс возложил цветы, которые выращивал каждый год для этого случая, и, осмотрев все фотографии, на чистом русском попросил прощения. Это были последние слова, которые Брюс и Дик слышали от него в течении последующего часа. Алекс так и стоял на одном колене, молча. Дик довольно часто видел Фрайза раньше, он знает как он нервничает, злится, раздражается... Но он никогда раньше не видел его в таком состоянии. Подавленным. Уэйн видел, но лишь один раз. При одном взгляде на этого человека, даже не считая отсутствие рук и глаза, было не по себе от того, сколько он несёт в себе. Что он положил на наковальню, с помощью которой сделал себя таким, какой он сейчас есть. Начинался дождь, но никто не посмел нарушить ход мыслей человека, чья прошлая, нормальная жизнь была похоронена прямо на этом месте. Только когда послышался первый раскат грома, Алекс заметил, что его обнимают. Он сфокусировал свой взгляд на Дике, который тоже выглядел расстроено, видимо вспоминая смерть своих родителей. Два человека, две трагедии. Только один – почти старик, а другой ещё совсем мальчик, но, увы, взрослый не по годам. Алекс понял, что ему что-то мешает, приносит дискомфорт. Он вытащил монокль из глазницы, и напряг все свои силы на регенерацию глазного яблока. Инъекции Чёрного Света, направленные на обеспечение работоспособности дополнительных функций протезов и на повышение здоровья Фрайза в принципе позволяли это, пусть и не совсем так, как хотелось бы. Это было чертовски больно... Он чувствовал нерв, который пророс через отверстие микрокомпьютера, и на котором начало формироваться настоящее глазное яблоко. Алекс знал, что даже при всех его усилиях, оно не проживёт дольше половины минуты, но даже эти 30 секунд стоили этой адской боли. Он смог осмотреть этот памятник без надоедливых сканеров и отсветов ультрафиолета. Затем Ал перевёл жуткий взгляд на Дика. Грейсон не испугался, когда открыл глаза и увидел, как заспиртованные ткани поблёскивали от влаги. Глазное яблоко уже отмирало. Когда биомасса полностью впиталась, Алекс снова вставил в глазницу Монокль, повернув его против часовой стрелки, чтобы связать с микропроцессорами в голове и надёжно закрепить. Внезапно, Фрайз вспомнил кое-что: «Каждый источник энергии тает, Каждой вещице конец наступает. Даже малюсенький самый пустяк Огромный мир может ввергнуть во мрак. Но мы точно сможем всё превозмочь, Пускай наш друг и не пережил ночь. Через страдания, через невзгоды, Шоу продолжается долгие годы»!*