Хроники смертного Бога

Загадочник. Эдвард Нигма, в прошлом – Нэштон.       Человек с очень плохим детством. Родители не обращали на него внимания, практически не занимаясь воспитанием, отец так вообще считал, что отпрыск ничего не стоит. Маленький Эдди регулярно подвергался насилию со стороны отца и сверстников за необычный склад ума и выдающиеся способности к логическому и пространственному мышлению.       Со временем, у гениального мальчика развилось стремление доказать окружающим и, в том числе, самому себе собственные способности, свою значимость. Со временем это переросло в настоящую манию и одержимость. Даже в искренней поддержке он стал видеть скрытую угрозу. Ни о какой нормальной социализации не могло идти и речи... Особенно после одного особо-травмирующего случая, связанного с его отцом и победой в школьном конкурсе загадок и головоломок. На открытый мухлёж с тех пор он стал неспособен...       Так на свет появился гениальный криминальный стратег, помешанный на этих самых загадках и пространственных головоломках, испытаниях разума и физических возможностей. Загадочник. Ребус. Риддлер. Трактовать его псевдоним можно по-разному. По его собственным словам, он старается отчистить Готэм от «тупиковых ответвлений эволюции». Как? Используя смертельные ловушки и предлагая своим жертвам подсказки, как сбежать целым и невредимым. Разумеется, если несчастные успевали разгадать и воспользоваться «ключом» за отведённое время. Головоломки со ставкой на собственную жизнь. Разумеется, такие «флэшмобы» привлекли внимание готэмской большой летучей мыши. Столкнувшись с Бэтменом, ничем не уступающим ему в интеллекте, и значительно превосходящим его в грубой силе, Загадочник избрал Тёмного Рыцаря своим соперником номер один, ибо общественность, столь не полюбившаяся Нигме, нарекла оппонента «величайшим детективом». Последнее не редко доводило Эдварда до истерик.       Но и в жизни поехавшего и одержимого загадками гения-маньяка однажды появился лучик света. В один из дней, когда Нигма зализывал раны после очередной стычки с Тёмным Рыцарем, от которого он едва успел удрать, он заметил, что кто-то угодил в одну из его «гражданских» ловушек. Загадочник приковылял к монитору, попутно пытаясь подручными средствами зафиксировать сломанную руку. В помещении, возле закрывшейся металлической двери, стоял и преспокойно осматривался человек в лабораторном халате, лет пятидесяти пяти. Уже предвкушая очередной фееричный и кровывай провал заочного имбецилла, Загадочник приступил к своему делу.       — Так-так-так, посмотрите, кто тут у нас! — завёл он свою шарманку на манер телеведущего игрового шоу. — Очередной везучий гражданин, который только и ждёт, чтобы продемонстрировать нам свои умственные способности, или их отсутствие.       Транслируемый голос заедал, повторялся и искажался. Сложно назвать это недоработкой, скорее визитной карточкой, по которой его можно было узнать, не дожидаясь первого слова. Как и по зелёным фонарям и латунным литым конструкциям.       — У тебя есть только один шанс выбраться живым. — говорить было тяжело, мешали и сломанные рёбра, и ноющие мышцы, и кровоточащие раны. Но лицо нужно держать. — Всё просто. Ты успешно решаешь мои головоломки, и я тебя отпускаю. Если же нет, то я позабочусь о том, что бы все узнали, как глупо ты скончался. Может быть, тебя даже номинируют на премию Дарвина!       Нигма ожидал чего угодно: паники, ярости, агрессии, угроз, шока, мольбы... Он много на что насмотрелся за годы своей «работы». Но молчаливый кивок и полностью сконцентрированный взгляд заставили великолепного Загадочника удивиться. На его памяти только один человек реагировал на испытания так хладнокровно. И от него Нигма сбежал несколько часов назад.       Тем временем, «игрок» прошёл в первое помещение.       — Задача проста: ты должен взять трофей. Всё просто, ты только руку протяни...       Из стен помещения начали выдвигаться мерцающие самодельные панели, формируя между собой лазерную сетку. У движений высокоплотных пучков света были свои сложные, но вполне читаемые закономерности.       — ...только не потеряй её.       Фигура в халате не стала долго думать и, как показалось Нигме, безрассудно кинулась вперёд. Мужчина идеально маневрировал среди зелёных лазеров, с лёгкостью перепрыгивая преграды. В конце он остановился в опасной близости от надвигающегося луча, но в последний момент ловко уклонился от движущегося прямо на него лазера, успев проскочить в открывшееся перед ним «окно».       У Загадочника не было слов. Мало кто мог пройти его испытание не поранившись. Ещё больше его удивило заявление этого человека.       — Эдвард Нэштон, я полагаю? — мужчина повертел трофей в виде неонового вопросительного знака на латунном постаменте, после чего посмотрел прямо в камеру. На мониторе отчётливо были видны металлические кисти рук, торчащие из рукавов лабораторного халата, и фиолетовый окуляр протеза левого глаза. — Я давно Вас ищу. Мне нужно с Вами встретиться.       И если упоминание собственного имени польстило Загадочнику, то намерение о личной встречи заставило насторожиться. И пусть мужчина не представился, его голос был, почему-то странно знаком... Внимание Загадочника невольно упало на работающий телевизор, беззвучно сменяющий изображения. Работа работой, но связь с внешним миром и новостными ресурсами никто не отменял. Как иначе отследить, насколько громкий фурор произвела очередная его выходка?       Сейчас по новостному каналу транслировали какую-то прессконференцию, проходившую у основания Wayne International Plasa. И угадайте, кто стоял рядом с готемской звездой, светя фиолетовым окуляром протеза? Превозмогая боль, Эдвард подошёл ближе тускло светящему плоскому экрану. Включать звук он не стал, лишь пригляделся к бегущей строке. «Генеральный директор Wayne Enterprise Брюс Уэйн и президент-основатель Aperture Corporation Александр Фрайз собирают прессу, чтобы объявить о начале сотрудничества между Wayne-Tech и Aperture Science – двумя гигантами в сфере научных исследований и разработок».       Эдварда отвлёк дверной звонок. Ну всё, вот его и нашли. Повезёт, если это будет очередной вертухай, на такой случай даже здесь, в его небольшом схроне в заброшенном узле старых городских коммуникаций, были расставлены простенькие ловушки. Но если это Бэтмен, в очередной раз неведомым Эдварду образом проследовал за ним по пятам... Нигма был слишком усталым и шокированным, что бы мыслить здраво. Вот почему он бездумно поплёлся открывать дверь. Ему повезло. На пороге квартиры стоял тот самый незнакомец, чьё безмолвное выступление передавал телевизор, всё также работавший на заднем фоне. Это не был двойник, о пройденном испытании свидетельствовал слегка подпаленный фирменный лабораторный халат.       — Так... могу ли я войти? — спросил Алекс, когда посчитал, что Нигма уже достаточно разглядел его.       Сам учёный тоже успел оглядеть как самого Загадочника, так и его окружение. Никаких эмоций на умудрённом жизнью лице, покрытым неглубокими морщинами, не проскользнуло.       — Д-да. — Эдвард сбился, отошёл, давая пройти, и, закрыв дверь, облокотился о неё. Не столько по тому, что не хотел выпускать пленника, сколько из-за сильной боли в левой ноге. Похоже, что она тоже сломана. Голос снова зазвучал самоуверенно. — Зачем Вы пришли?       — Скажу прямо, — вздохнул Фрайз, проходя глубже в помещение и игнорируя тот факт, что выход ему заблокировали. Стены и горизонтиальные поверхности были захламлены металоломом, микросхемами и увлекательнейшими чертежами и схемами. — Aperture пригодились бы ваши таланты, мистер Нигма.       — Вы пришли предложить мне работу? — с наигранным разочарованием сказал Загадочник, еле сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть. Где-то справа должна быть аптечка с обезболивающим. Но не демонстрировать же слабость перед незванным гостем? И как он вообще умудрился добраться сюда за несколько минут!? Голова отказывалась соображать, равно как и вспоминать о том, чем занимается Aperture Science, так знакомо проехавшаяся по памяти, но неуловимо ускользавшая от сознания.       — Не совсем. Я пришёл завербовать Вас. Дело в том, что не вся деятельность организации выносится на суд общественности. Одним из таких предприятий является Программа Бесконечного Тестирования.       — Никогда не слышал. — скептически прокомментировал вышесказанное Эдварт, пытаясь незаметно облокотиться о стенку.       — Думаю, вам необходима медицинская помощь. — заметил Фрайз, но довольно быстро вернулся к тому, зачем пришёл. — Что до Программы, так и положено, чтобы о ней никто из посторонних не знал. Она заключается в пожизненном использовании особо опасных заключённых в качестве испытуемых для нестабильных прототипов различных проектов. Также испытательные маршруты применяются в качестве меры взыскания, к примеру, всё c тех же преступников.       — Я никогда в жизни по своей воле не стану подопытным кроликом! — Эдвард оскалился, рука потянулась к скрытому рычагу, умело маскирующемуся под вешалку. Одно движение – и в Фрайза полетит отравленный стальной прут.       — Вы не правильно меня поняли. — учёный лишь улыбнулся, посмотрев в укромно приприятанное под потолком дуло переделанного пневматического ружья. — Лаборатория всегда нуждается в новых дизайнерах тестовых камер. Ваши инжинерные таланты и опыт позволят вам взойти по карьерной лестнице намного выше, чем в любом другом подобном учреждении. Кроме того, я готов обеспечить стабильность вашей работы на легальных основаниях.       Загадочник задумался. Предложение казалось крайне интересным, но думать об этом, когда в голове одна лишь адская боль несколько сложно. Надо бы сплавить работодателя, восстановить своё бренное, то есть бесценное тело, и уже потом продолжить этот разговор.       — Мы можем продолжить этот диалог в другое время. Сейчас я попрошу...       — Другого времени не будет. — возражение прозвучало неожиданно резко. Может быть потому, что Фрайз знал: совсем рядом, снаружи, на промозглой дождливой улице притаился Тёмный рыцарь, ожидающий итог их беседы. От этого зависит – поедет Нигма в Аркхэм или в Aperture. Таков был их уговор, на который пришлось потратить много сил, времени и нервов. — Боюсь, выбор нужно сделать сейчас. Совместно с рабочим местом, вы получите полную «индульгенцию» относительно всех ваших проблем с законом. От вас будет требоваться лишь какое-то время не покидать стен комплекса. По началу. Все материалы для экспериментов, средства к комфортному существованию, удобства и предметы роскоши будут предоставлены.       — Хмм... — Эдвард недовольно покосился на пресловутую вешалку. Доверяет ли он Фрайзу? Нет, конечно. Но что учёный, безупречно выбравшийся из его собственной ловушки, мог вытворить прямо сейчас? Отказ был череват непредвиденными последствиями, особенно учитывая то, насколько Нигма сейчас был беззащитен. Как бы неприятно ему было сейчас это признавать. — По рукам.       — Прошу за мной.       Позади Алекса открылся портал, в который он жестом пригласил своего нового работника. У Загадочника была только одна мысль в этот момент: так вот, как незванный гость так быстро здесь оказался! Острой болью травмы напомнили о себе, когда Нигма попытался сделать шаг. Разумеется, это не укрылось от взгляда Фрайза.       — Разрешите Вам помочь? — учёный подошёл ближе и, недожидаясь ответа, подхватил покалеченное тело, обеспечивая надёжную опору. — Портал ведёт в медицинский блок, где Вам окажут первую помощь.       Эдвард лишь кивнул, не в силах что-либо сказать. И во что он только-что ввязался?       Но жалеть о спонтанно принятом решении не пришлось. Как минимум, потому что ему бесплатно залечили его раны, прибегнув к технологиям, которые действительно было тяжело найти даже в передовых госпиталях на поверхности. Нигма надолго запомнил день, когда перед ним открылись толстые створки центра управления, захламлённого прототипами и экспериментальными устройствами за авторством Александра Фрайза.       С этого дня он стал с увлечением заниматься любимым делом – создавать смертоносные, теперь уже, тесты с возможностью решения, а также наблюдать за невезучими испытуемыми Центра развития. Ушибленную короной гордость Эдварда грело и то, что он стал первым человеком из вне, завербованным на эту должность. Всем его коллегам приходилось много лет горбатиться в отделах разработки и проектирования, даже не догадываясь о ПБТ, которая была у них под носом и тщательно хранилась в тайне. Лишь избранным, доказавшим свою верность компании и способность иногда принебрегать общепринятыми моральными принципами предоставлялся выбор: присоединиться к дизайнерам тестовых камер, или самому примерить оранжевую робу с белым логотипом на спине.       Но у Фрайза были куда более масштабные планы на него. Два раза в неделю на протяжении более чем двух лет учёный вызывал своего подчинённого на ковёр под предлогом отчёта о проделанной работе. Только перед тем, как заслушать «отчёт», незаметно включал поле умиротворения в своём кабинете, затем плавно переводя тему разговора на более личные темы, выводя Эдварда на разговоры и эмоции. Это была тонкая манипуляция, целью которой было только одно: склонить Эдварда Нигму к полноценной терапии. Да, Алекс много чего знает и умеет. Если мы захотим найти его дипломы на пепелище лаборатории на Острове, то вполне возможно, что в одном из бронированных контейнеров, захороненных под толстым слоем земли и обломков, мы откопаем много корочек. И получил их Фрайз не за кразивые глазки, а за годы упорного самоубийственного учебного труда. Всё, лишь бы не помнить...       Но мы отвлеклись. План учёного сработал, Нигма отправился к специалистам доктора Шульца, где его подтекающий чердак весьма быстро подлатали – Алекс же тоже не просто отчёты слушал последние два года, в конце концов. Как только в ментальном здоровье Нигмы сомнений не осталось, он был переведён на более ответственную должность. Что до него самого, то он был счастлив, ему действительно стало лучше. Пусть он никогда и никому не скажет этого вслух, кроме самого себя и Ала. Будто огромный камень, что сильнее притяжения сгибал его к земле, исчез. Хоть и оставив следы на зелёном костюме. Загадочником Нигма быть не перестал... Но одержимости в нём не осталось. Ни загадками, ни собственной гениальностью, ни ряженым мордоворотом в костюме летучей мыши. Так пропали многие ошибки и недочёты, преследовавшие его замыслы, он стал более внимательным. Загадочник перестал оглядываться на прошлое, но всё же один «проект» он всё же завершил, в дань прошлому. Специальная тестовая камера, созданная специально для Бэтмена.       Когда Даркстрайк начал работать вместе с Лигой Справедливости, Эдварду не пришлось долго гадать, что за стеклянная маска стала частым спутником остроухого капюшона. Сказать, что он был удивлён – не сказать ничего. Потому что первое, что он сделал после этого – залез в архивы лаборатории и беспардонно взломал личные записи Фрайза. Имея доступ к системе и неплохие мозги, сделать это было не сложно. Или, быть может, его работодатель сам хотел, чтобы он нашёл эти записи?       В любом случае, на Александра он не злился. Но всё же решил отомстить, начав незаметно, как ему казалось, подбрасывать Тёмному рыцарю дезинформацию, мол Фрайз использует в ПБТ похищенных гражданских. И всё в своём «фирменном стиле», пользуясь прямым доступом через систему Aperture к сети Лиги и Бэт-компьютеру в частности. Затем их диалог стал походить на общение. Алекс с гордостью читал их переписку. Особенно интересно было наблюдать, как Эдди умудрился заманить жаждущего от президента корпорации объяснений и провосудия (возможно в обратном порядке) в тестовый маршрут, построенный специально для него. И таки заставил пройти!       Цирк этот Алексу всё же пришлось прервать, потому что маршрут закончился, Бэтс остался жив, а окно между ним и Нигмой, наблюдавшим за хотом испытания из смотрового зала, опасно пошло трещинами. Потом Риддлер курировал некоторые миссии Даркстрайка и выродка летучей мыши, найдя в своём бывшем заклятом враге интересного союзника. Попытки соперничать с ним, конечно же, он не бросил. Но поражения принимал адекватно, обращая все свои эмоции на самосовершенствование.       Как уже стало ясно из всего сказанного, сотрудничество Фрайза и Нигмы продолжалось годами и было разносторонним. Но в один день случилось страшное и Алекс исчез в огне взрыва собственной лаборатории на Острове. Пресловутая Лига напала на Aperture. Нигма следил за всем происходящим вместе с остальными, но как только раздался взрыв и на мониторах, транслировавшим изображение с камер и дронов местного и орбитального наблюдения, он подорвался и устремился прочь. Ведь если Лига Справедливости затеяла войну с Aperture, то она может и припереться сюда. А возвращаться в Аркхэм он не намерен. Спустя минуту, он, наряду с другими высокопоставленными сотрудниками, завербованными сомнительными методами, получил приказ от первого заместителя Алекса, ныне полноправного командующего – Саундвейва. «Разойтись, держать связь».       Многие так и поступили, разбежались кто куда. Мерсер отправился в Нью-Йорк в свою Gen-Tech; Циглер, переживающая, сможет ли она вернуться домой, рванула на родные просторы в Швейцарию; Фриз ломанулся в Бостон, где до сих пор содержалась в криостазисе его возлюбленная. Но кое-кто всё же остался в комплексе, например Крейн, которому некуда было идти со своим изувеченным лицом, и Шульц. Их перевели из штаб-квартиры в более мелкие отделения, где те трудились на благо организации... И не натыкались на вернувшегося несколькими часами позже Фрайза, внезапно решившего залечь ото всех на дно и усвистать в глубокий космос. Эдвард же вернулся в Готэм, решив взять небольшой отпуск, если можно так выразиться. В его распоряжении всё ещё были отключённые каналы под городом, где он и обосновался среди своих старых садистких испытаний. Время от времени он выходил на свет, но обычно это плохо заканчивалось: многие вызывали полицию, едва завидев бывшего преступника, благо что сами офицеры придерживались закона и не горели желанием упрятать его за решётку за милую душу без состава преступления. Хотя не все были такими. Винить их было сложно даже самому Эдди.       Прекрасно осознавая, что проторчать в таком подвешенном состоянии он может не один год, Эдвард решил кое-что сделать. Раз уж у него остались ресурсы. Он планировал использовать тоннели в качестве несмертельных ловушек для своих бывших несообразительных коллег, делать ему всё равно было нечего. Однажды, в такую ловушку вместе с очередным хулиганом попал и Бэтс. Оба были изрядно удивлены: Нигма – что Тёмный рыцарь угодил в его западгю, а Уэйн – что Эдвард снова взялся за старое. По крайней мере, он так понял его недавнюю активность. Нигма решил сам выйти из своей каморки, чтобы урегулировать ситуацию и погасить возникающее недопонимание. В конце концов, теперь Бэтмен знал, что Загадочник снова в городе. Хотя, вполне возможно он пришёл именно по его душу... Терять всё равно нечено – уже полтора года как все разбежались, на связь никто больше не выходил. Может быть, Лига всех переловила, и теперь пришла его очередь?       Открылась потайная дверь, из которой показался сам Загадочник в костюме и с посохом – при параде и во всеоружии, без боя он не сдастся. Нигма долго ждал следующей встречи. Больше нет Александра где-то по близости, который мог бы спасти или прикрыть его, в случае необходимости, как это было много лет назад. Только Эдвард и Брюс.       Выяснилось, что Бэтмен и знать не знает, где все остальные, и что Лига не преследует ни Aperture, ни её сотрудников. Поразительная случайность заставила Эдварда расхохотаться... и, заодно, предложить взаимовыгодное соглашение.       Зачем и с какой такой стати? На сменившего сторону Загадочника стали охотиться Пингвин и Двуликий. Он знатно подгадил их тандему, срывая одну сделку за другой, бессовестно стуча на тайники и места сбора полиции Готема. Разумеется, за вознаграждение – жить-то на что-то надо, а кровно заработанные сбережения на счету лишний раз трогать не хотелось. И всё бы ничего, только вот если к ним подключится Джокер (до чего было совсем не далеко), то может произойти что-то очень нехорошее. Таким образом, в интересах Загадочника избавиться от них как можно скорее, любым способом – тюрьма, как вариант, его тоже вполне устраивала. К тому же, на его жёстких дисках как раз накопилось много данных о «деловом расписании» шишек криминального подполья Готэма. Было что предложить Бэтмену вместе со своими «услугами» в обмен на защиту. Он не знал, что именно Брюс «убил» Александра.       — И как долго ты здесь? — неожиданно спросил Тёмный рыцарь, прежде чем уйти с полученными данными.       — Полтора года. — отчуждённо заметил он, возвращаясь к своим рассчётам. Хотя очень уж хотелось спросить про то, что же случилось тогда, когда прогремел злосчастный взрыв. Но это он выяснит самостоятельно, когда его темнейшество наконец уберётся восвояси.       — А что делал с информаторами? — Тёмный рыцарь угрожающе навис над ним, но получил невозмутимый ответ.       — Выставлял полиции.       — С каких пор ты такой праведный? — насмешки в голосе Бэтмена никогда не сулили Загадочнику ничего хорошего.       — С тех, как лишился крова. — неожиданно холодно и спокойно, но с толикой раздражения ответил Загадочник. Раз уж летучий мыш любопытствует, то пусть считает, он оказался в этих жутких условиях из-за действий их кружка по интересам, а не по приказу от временного начальства.       — Он не выходил на связь?       — Нет. — Нигма покачал головой и задумался, уставившись в свои чертежи. — И я не верю, что вы его убили.       Даже, когда он своими глазами видел, что случилось там, Нигма отказывался принимать мысль, что Александр Морталиазис Фрайз вообще может умереть. В нём было жизни больше, чем во всех них вместе взятых. По крайней мере, именно таким Эдвард его запомнил. К тому же, Нигма один из немногих, кто был в курсе о протокле «Феникс». И если он до сих пор не активен (в чём Эдди уверен на сто процентов, потому что производство синтетического клона и его нейропрограммирование занимает максимум две недели), то значит, что-то помешало Саунду его запустить. И этим «что-то» может быть только факт того, что Фрайз не умер. Ну, или приказ от всё того же учёного...       — Я тоже не хочу в это верить. — неожиданно грустно вздохнул Брюс, впервые при нём роняя каменную маску мифической легенды, олицетворяющей месть и правосудие, перед тем, как исчезнуть во тьме города. Смотря ему в след, Загадочник невольно подумал о том, что за каждой маской всегда скрыто чьё-то человеческое лицо. Даже если маска продолжает сниться в кошмарах несколько лет подряд, пока терапия наконец не начинает действовать. Но зарождающееся сочуствие рассыпается в прах, стоит вспомнить, как Лига штурмовала остров доктора Фрайза.       Но проходит ещё полгода, и случается чудо – Нигма получил сообщение от Aperture. Признаться, он был бы рад и самому обычному приказу о возвращении в штаб-квартиру, или куда-нибудь в Чёрную Мезу, да куда угодно, хоть на другую планету! Но реальность оказалась куда более приятной.       Добрый вечер, дорогие коллеги!       Настало время вернуться к работе. К нам в скором времени может присоединиться несколько новых лиц, но это мы обсудим отдельно. Добраться до Aperture Central вы сможете, воспользовавшись услугами локальных офисов Apertrue Science по всему миру. Жду вас всех на производственном совещании на следующей неделе.       До встречи!       Графа отправителя электронного письма внутренней рассылки Лаборатории, адресованного покинувшим её стены блудным душам, настойчиво гласила фамилию и инициалы без вести прорпавшего. Эдвард был вне себя от радости – жизнь канализационной крысы на побегушках у летучей мыши ему уже присытилась. Уэйн, конечно, предлагал ему хотя бы, временно пожить в поместье, но остатки гордости заставляли отклонить столь заманчивое предложение, даже когда оно звучало после только-что принятого внутрь короба китайской еды сомнительного качества – единственной пищи, которую ему соглашались продать. Стоило ему только отойти от компьютера, как дверь его пристанища со скрипом отворилась.       — Последний за решёткой. — Бэтмен прошёл внутрь, осматриваясь. Ему, конечно, не в первой тут бывать, но оказываясь в логове преступного гения, пусть и бывшего, хорошенько осмотреться – первое и самое важное, что нужно сделать. Хотя бы ради собственной безопасности.       — Спасибо! — если бы Эдварду Нигме несколько лет назад сказали, что он поблагодарит Бэтмена, то пришлось бы срочно вызывать скорую. Однако сейчас эмоции переполняли.       — Это моя работа. Спасибо за наводку. — Рыцарь уже собрался уходить, как решил вновь сказать пару слов на прощание. — Кстати, Александр вернулся.       — Я знаю. — а вот если бы Нигме сказали, что он улыбнётся Бэтмену, то вызывать бы пришлось ещё и криминалистов, а потом копать яму глубиной шесть футов и тратиться на катофалк.

***

      — Как продвигается проект «Левиафан»?       Фрайз и Нигма находились в центре управления, где несколько минут назад закончилось совещание Смотрителей. Учёный стоял к своему собеседнику спиной, смотря в только-что выдвинувшиеся из-за панелей мониторы.       — Всё согласно рассчитанному плану, Алекс. Сейчас собраны все основные модули, на днях должны начать транспортировку в космос, где их будут монтировать друг на друга.       — Ускорьтесь. — Алекс наблюдал за процессом сборки очередной металлоконструкции, попадавшей в объектив камеры видеонаблюдения. — К завтрашнему утру на орбите уже должен начаться монтаж.       — Я... — Эдвард хотел было возразить, но, немного подумав, здраво рассудил, что раз уж обычно доброе начальство сейчас не в духе, до доводить его до точки кипения не стоит. — Хорошо.       За время работы у них сложились прочные доверительные отношения. Дружеские, можно было бы сказать. Однако очень часто между ними вставала работа – Алекс начальник, а Эдвард подчинённый. И пусть учёный почти всегда был обходителен, перечить ему иногда было нельзя. Это резало временами бушующую гордость Загадочника. Спасало то, что теперь он понимал: если человек переступает через собственные привычки, значит у него есть на то причины.       — Но позволь спросить, к чему такая спешка?       Алекс развернулся к нему в полоборота, так что было прекрасно видно окуляр Монокля.       — Я к тому, что... насколько большую роль в нашем плане должна сыграть научно-исследовательская станция-ретранслятор?       — Во-первых, — Алекс, глубоко вздохнув, всё же усмирил гнев и вернулся на своё место за столом. — Ретранслирует она не только потоки данных, чтобы мгновенно связываться с Вангрием и другими планетами Альянса, но и энергетические потоки. Как те, что мы используем...       — ... для работы мостов! — Нигма поражённо ахнул. Как он мог это пропустить? Он же занимался организацией производства всех деталей для этого проекта!       — И не только. Для наших обычных порталов это тоже подходит. Как и для много чего ещё. Плюс ко всему, это будет ещё одна возможная база для наших экспедиций. А сейчас она мне нужна, потому что так будет намного эффективнее, а значит быстрее и дешевле, телепортировать сюда наш флот.       — Но зачем нам так много? Мы видим, что идёт против нас, даже если прибавить к этому Охотников и их вооружение, нам бы хватило того, что уже есть у нас здесь, на Земле.       Загадочник действительно не понимал. Такое военное присутствие казалось расточительством – лишнее время на мобилизацию, затраты на производство и транспортировку. Если только...       — Это всё нужно мне не только для боя, Эдвард. Лига не считается с нами. Это было предельно ясно сегодня. Как и все последние дни. И даже годы. — Алекс усилием мысли переместил гигантские мониторы напротив своего взора, чтобы окинуть презрительным взглядом вид на Сторожевую Башню. — Мне... нет, нам нужно продемонстрировать силу, чтобы заставить их пересмотреть свои взгляды.       — А если они снова решат на нас напасть?       — Не решат. Они уже будут знать, с чем им придётся иметь дело.       Это прозвучало слишком самоуверенно. Страшно, что только Нигма понимал это.