Хроники смертного Бога

      — Он просыпается.       — Зовите Циглер сюда, живо! И Ю!       — Кого из?       — Обоих! Это их проект! Я иду за Фрайзом. Без присмотра не оставлять!       — Хоршо, доктор Шульц.       Больно. Очень болит голова. И левый глаз, словно бы чешется с обратной стороны. Всё тело странно покалывает... Как-будто кровь в его венах начала кристализовываться и мелкие кристаллы царапали кровеносные сосуды изнутри.       Затем стало шумно. Много света, звуков, голосов... Несколько знакомых. Мужской и женский. Ещё один противный, с немецким акцентом, что был в начале.       — Как давно? — спросил мужской.       — Только-что. — ответил немец. — В пути Ангела и братья.       — Где инструмент?       Затем – касания. К голове, к рукам. Ощущалось адски больно.       — Я вижу реакцию нервной системы на датчиках, но я не вижу реакции тела.       — Он был в таком состоянии около часа, могут быть побочные эффекты. — ещё один голос влился в общую картину.       — Да-да, онемение, спазмы потеря сознания, амнезия, некроз тканей. — отозвалась знакомая женщина. Она явно была не в восторге от происходящего.       А затем ему открыли правый глаз и посветили. Жмурясь от яркого света, он всё же успел кое-что заметить – он в небольшом помещении с белыми стенами, потолком и, скорее всего, полом. Очень похоже на палату. Из людей разглядеть получилось только силуэты. Но все знакомые, что радует...       — Пошевелите рукой, пожалуйста.       Он послушно выполняет просьбу и инстинктивно корчится от неописуемой боли. Даже открыть глаза, один из которых до сих пор подслеповат из-за засвета, было сродни выколоть их тупыми иглами. Зато теперь он смог разглядеть собравшихся – своих новых коллег, временных подчинённых и начальство. Последнее, кстати, активно снимало показания с приборов, взирая на них фиолетовым окуляром Монокля.       — Анестетики? — попросил Александр.       — Не положено. — возразила Ангела.       — Почему?       — Мы незнаем как...       — Сейчас узнаем. Быстрее, пока он не потерял сознание опять от болевого шока.       Требуемая ампула быстро оказывается сначала в кибернетических руках доктора Фрайза, а затем во встроенном в них инжекторе. Ещё секунда – и её содержимое уже разливалось по его собственным венам.       — Так, прошу, соберитесь. — начальник обратил внимание на себя. — Ответьте, как вас зовут?       Боль начала отступать, но отпускать из своих колючих объятий не спешила. По крайней мере, можно было открыть рот и издать оттуда что-то кроме немого крика агонии.       — Х-Хьюго Стрэйн-ндж, док-ктор мед-дицинских наук, профессор, психиатр. — с каждым новым словом, говорить становилось всё легче. Но голос его был жутким: хриплым, низким, с лишним придыханием.       — Так, хорошо. Вы знаете, кто я?       — Вы – доктор Александер Фрайз. Основатель и президент корпорации Aperture, председатель совета Смотрителей. Директор...       — Так, всё, достаточно. — оборвал Алекс. Если Хьюго сейчас начнёт перечислять его титулы и регалии, они здесь на пол дня. — Что по поводу вашего окружения? Попробуйте описать.       Психиатр повертел головой, более подробно разглядывая помещение. Он уже побывал и в клинике Убежища, и в медицинском секторе Aperture Central, но эта палата не похожа ни на одно из этих мест. Затем он вспоминает – его направили на космическую станцию, чтобы он подготовил к работе свою особую секцию в местной лаборатории. А затем всё пошло к чертям, его сопровождающий попытался его защитить, но был поражён электромагнитным импульсом, или чем-то вроде того. А потом... было очень больно.       — Это похоже... Это палата, похоже по интерьеру на станцию Левиафан.       — Очень хорошо. Помним, всё помним... Всё помним? Что последнее помните?       Алекс забавно сверялся со своими виртуальными записями. Хьюго пересказал свои недавние мысли. Несколько медицинских процедур, ещё один укол, на этот раз с каким-то другим составом. По словам старшего Ю – для скорейшего восстановления чувствительности тела.       Удостоверившись в том, что Стрэйндж не собирается прямо сейчас умирать или умерщвлять других, ему вкратце поведали о том, через что он прошёл. Нейромоды, неиспытанные и ожидающие испытаний под его руководством, были экстренно испытанны на нём самом. И будут испытываться ещё по крайней мере месяц...       При всём своём самолюбии, интерес к науке не позволял ему возмутиться. Во-первых, ему спасли жизнь. Снова. Во-вторых, он участвует в том, чем должен был и дожен будет управлять – эксперименты с нейромодификацией. Участие в таком эксприменте определённо пойдёт на пользу его работе тут...       Но азарт, восторг и радость быстро сменились ужасом, когда ему рассказали, что он пропустил. Теперь он думает, что то, что его вывели из игры в первой волне – это не то что неплохо, это вообще замечательно!       Если говорить вкратце, то после отражения атаки и реверанса Альянса, отношения между Фрайзом и Лигой снова натянулись, не говоря о массовых нарушениях работы в системе и протоклах безопасности как Лиги Справедливости, так и Aperture. Потому начальство, удостоверившись, что Стрэйндж придёт в себя, усвистало на Сторожевую Башню. Гастер и Мерсер ещё упоминали про какую-то заминку с вербовкой новых кадров, но давайте будем честными – пока профессор не участвует в таких операциях, его это касаться не особо должно.       Закончив обследования, его первым делом не запихнули в испытательную камеру, как он ожидал, а отпустили в свои апартаменты на Земле, в жилом блоке Aperture. По пути его поймал младший из Ю и вручил довольно объёмную папку, после чего подмигнул, приложил указательный палец к губам и удалился в направлении межуровневого лифта в холле. Уже сидя за своим рабочим столом, параллельно борясь с головной болью, он смог подробно изучить переданные материалы. И к чему Моргану было «секретничать»? И так везде где только можно стоят камеры, не говоря уже о таких публичных пространствах, как холл космической станции или релейный зал.       Да и в папке не оказалось ничего из ряда вон – всего лишь документация по проекту из очередного внешнего исследования, который переложил на него лично доктор Фрайз. Соответственно, доступ ко всему этому у него уже был... Кроме одного последнего документа.       — Приказ о проведении экстренной экспериментальной нейромодификации...       Никаких особых грифов на документе не было, зато было подробное описание использованного материала, ожидаемых результатов и протоколов содержания. Среди последних значилось одно интересное примечание, запрещающее разглашать этот документ кому-либо не из Смотрителей и ему лично в виде исключения.       С одной стороны было обидно. Александр вытащил его с того света, хоть ради этого и пришлось вернуться назад во времени, дал работу, возможности и ресурсы... А теперь обращается с ним как с испытуемым. Но ведь именно этот эксперимент спас ему жизнь во второй раз, а учитывая все риски... Наверняка на месте своего новго начальства Хьюго Стрэйндж поступил бы точно также. При условии, конечно, что он хотел сохранить «выбывающий» кадр.       Об этом можно будет поговорить с Фрайзом лично. Когда тот вернётся со своих бесконечных переговоров. Наверное...

***

      — Добро пожаловать в компьютеризированный центр обогащения опытом!       Ярксий свет ламп дневного света слепил глаза. Наёмник не сразу соображает где находится и что здесь делает. Стеклянный купол капсулы, в которой он лежал, раскрывается, позволяя встать на ноги.       — Вы пробыли в консервации... четыре дня. — продолжает откуда-то с потолка вещать женский голос. — Вам предстоит серия испытаний...       — Почему? — Слэйд осмотрелся. Он был заперт в стеклянном помещении, за которым виднелся дальнейший проход. Из непрозрачного материала был выполнен только пол, потолок и кусок стены, на котором висел таймер с запущенным обратным отсчётом и какие-то излучатели. От них Уилсон поспешил отойти подальше. — Фрайз обещал мне...       — Доктор Фрайз заключил с вами трудовой договор, в который входит определение ваших компетенций, мистер Уилсон. — Гладос холодно оборвала своего испытуемого. — Предлагаемый испытательный маршрут позволит определить ваши возможности в условиях, приближенных к реальным. Ещё вопросы?       — Где Фрайз? — наёмник был раздражён. Может быть даже зол.       — Доктор Фрайз сейчас занят перепроверкой систем безопасности на космической станции Левиафан и Сторожевой Башне Лиги Справедливости. Думаю, за это можно благодарить Вас. Он приссоединится к нам как только закончит.       Дестроук усмехнулся.       — Значит моя разведка всё же была не зря.       — Испытания начинаются через три... две... одну...       Излучатели на стене загорелись, открывая синий портал, одновременно с истечением времени на таймере над ними, знаменуя начало тестирования.

***

      — Професор Стрэйндж?       Утро следующего дня началось с привычного подъёма и утренней рутины. Но вот на приёме пищи привычный порядок вещей закончился – в кафетерии объявился Морган.       — Как Ваше самочувствие? — без лишних вопросов он приземлился рядом с ним, предварительно примостив свой поднос на стол.       — Лучше чем вчера, спасибо. — хмуро отозвался психиатр. — А Вы разве не должны быть на Левиафане, мистер Ю?       — Ал попросил за Вами приглядеть. — весело ответил тифон.       — И приказ тоже он подложил...? — скепсиса во взгляде из-за круглых очков было не занимать.       — Тише. — прошлое веселье Моргана спало, лицо стало более серьёзным. — Да. Большой босс не очень был доволен решением моего брата и доктора Циглер. А вот я его поддержал, потому Вы сейчас говорите со мной, а не с кем-то из них.       — Я... понял. — Хьюго отставил тарелку и всмотрелся в искусственный пейзаж за «окном» напротив. Лишь подойдя ближе можно было увидеть крупные пиксели матрицы проектора... Но с такого растсояния можно и правда спутать это место с обычным заведением общепита. Это было... уютно. — На сегодня есть какие-либо указания?       Морган кивнул.       — Вам нужно пройти обследование у доктора Шульца, затем у Алекса. Ну, который...       — Я понял, ксенобиолога.       — Да... И затем мы с Вами отправимся на испытательный полигон. Вы ведь ознакомились с «приложением»?       — Ознакомился. — профессор поднялся со своего места. — Идёмте. Нет смысла растягивать «удовольствие».       — Мне кажется Вы недовольны.       — Ещё бы я был доволен. Это я должен был курировать этот проект!       — Так Вы и курируете. — едва поспевая за Стрэйнджом по коридорам легко подметил Морган. — Иначе Вам бы не дали доступ к приказу.       — Идём уже...

***

      — Следующее испытание будет последним в Вашем маршруте.       Как бы наёмника не раздражал сам факт пребывания взаперти в качестве лабораторной крысы, он не мог не признать – испытательные полигоны Aperture поражают воображение. Он успел пройти через городскую застройку, лес, какой-то инопланетный пейзаж с изменённой гравитацией... и кислотным ливнем. И всё это при том, что – и Уилсон был в этом твёрдо уверен, – всё это было глубоко под землёй, в замкнутом пространстве. Удивляло и то, что с таким разнооразием и качеством «декораций» основные задачи сводились к каким-то кубам и кнопкам.       Так или иначе, заключительный тест проходил в стандартных для центра развития условиях – четыре стены, потолок, пол. Только вот сама камера была куда разветвлённей, чем большинство других. От натренированного глаза не ускользнуло и движение за изогнутым стеклом наблюдательного пункта.       — За Вашим продвижением в этот раз будет наблюдать... — фигура за стеклом коротко кивнула головой. Это было тяжело увидеть, но всё же возможно. — ... доктор Александр Фрайз. Желаю удачи.       Привычный щелчок – звуковой сигнал, знаменующий отключение локальной системы вещания. И затем ещё один – на этот раз включение.       — Приветствую, Слэйд. — знакомый голос эхом отразился по помещению. — Надеюсь, тебя не слишком изнурили предыдущие задачи. Хотя, если верить записям, они были весьма изощрёнными. Но и ты справлялся блестяще.       — Мы так не договаривались! — не самое разумное время покачать права, Дестроук это понимал. Но уж очень хотелось высказать своё накопившееся недовольство хитрому засранцу, даже если их будет разделять несколько метров высоты и толстое искажающее пуленепробиваемое стекло.       — Возможно. Но мы уже в финале, а у меня есть полное досье на тебя, с подробным описанием твоей тактики, характеристик, стиля боя и передвижения в разных условиях, и много чего другого. — весело ответил учёный, глядя на своего будущего сотрудника сверху вниз. — Не нервируйся, даже Нигме приходилось проходить через ориентировочное тестирование.       — Загадочник?       — Он самый. А теперь обратно к испытанию. Не дай привычной обстановке обмануть себя – тебе потребуется весь накопленный опыт в этой камере.       Не совсем понимая, к чему клонит Алекс, Слэйд всё же принял во внимание бесплатное предостережение.       Испытательная камера была разделена на семь секций. В основной находились двери, ведущие в остальные помещения, вход и главный выход. От каждой двери на полу пунктиром был проложен индикатор активации, ведущий к главному выходу. Получается шесть тестов, по цене одного. Если в этом вся сложность теста, думал наёмник, то это не должно занять много времени.       Пройдя в правую ближайшую к себе дверь и решив местную головоломку, он вернулся в «хаб» и удивлённо осмотрелся – представшее перед ним помещение едва ли напоминало то, которое он покинул десять-пятнадцать минут назад. Пола не было, как впрочем и потолка – небольшие платформы возле двери позади и ещё одной вдалеке не давали вывалиться за пределы зоны испытания. Стен тоже осталось мало, можно было наблюдать крепления механизмов, удерживающих панели. Вокруг зоны испытаний были проложены обычные коммуникации: вакуумные и обычные трубы, мостки, кабельканалы, конвееры, а также другие испытательные камеры, в том числе недавно пройденные. Некоторые из них громыхая куда-то ехали по направляющим.       Спустя несколько секунд появления подопытного здесь, зашумели приводы панелей. Тянущиеся откуда-то сверху и снизу крупные крпления выстроили несколько вертикальных стен с уступами. Несмотря на всю видимую хлипкость конструкций, они были крайне надёжны, в этом Уилсон не сомневался – недвано уже приходилось проходить через такие вещи. Но что-то сверху противно лязгнуло и полетело вниз. Взглядом проследив утяжелённый грузовой куб, Дестроук пронаблюдал, как где-то внизу зажглось грасное поле антиэкспроприации и анигилировало железяку. Он уже встречал такие поля. Они анигилируют не только металл и прочее оборудование, но и плоть. По крайней мере, так его проинструктировал женский голос. Проверять эти слова на своей шкуре как-то не хотелось.       Слэйд хмыкнул, намёк был понят. Пришлось подчиниться правилам игры. Снова.       После второй секции, уже напоминавший скорее вьетнамские джунгли, Дестроук понял принцип – когда он покидает зону, «хаб» перестраивается под её окружение. В таких условиях добраться до следующего входа – та ещё задачка. И всё же, две есть, осталось ещё четыре...

***

      — Так, ещё раз, что мне делать?       Если по дороге из кафетерия Хьюго ещё сомневался в правдивости слов младшего Ю, то теперь, находясь в закрытом полигоне Фрайза – том самом, что находился впритык к административному сектору, – сомнений не оставалось. Вряд ли Морган вломился или лично взломал AEGIS. Хотя он бы мог, за ним не постояло бы...       — Прежде всего... — тифон сосредоточил внимание на планшете в своих руках. Видимо, отсюда он контролировал содержимое этой испытательной камеры. — Предлагаю попробовать вот что.       Одна из стенных панелей выдвинулась за пределы помещения, пропуская подвесной кран, держащий в своём зажиме синта-испытуемого.       — Попробуйте что-нибудь сделать с этим испытуемым. — в глазах Ю искрился энтузиазм, который профессор Стрейндж не разделял.       — Что именно? — неопределённость указаний начинали раздражать.       — Что-нибудь. — повторил молодой учёный. Не увидив изменения реакции, он всё же решил уточнить. — Прочитать мысли, внушить идею, что угодно.       Стрейнджу потребовалось проявить усилие, чтобы не ответить вопросом «как». Всё же совладав со своими эмоциями, профессор попытался вспомнить хоть что-нибудь из исследований психотронно-телепатических нейромодов братьев Ю. Во всех отчётах упомнилаись спонтанные проявления способностей, но у него этого не наблюдалось. Разумеется, Фрайз не позволил бы применить в своём эксперименте заведомо опасный материал. Опасный для Aperture и в целом Земли или их Вселенной, не для испытуемого, которым сейчас ощущал себя Хьюго. Наверное, именно по-этому проявление этих нейромодификаций отличается от таковых в старых отчётах Моргана. Как и от его текущих ожиданий.       В любом случае, вряд ли его отсюда выпустят пока он хотя бы не попытается. Пусть и выглядеть это будет как дешёвая пародия на пантомиму. Сконцентрировавшись и отбросив лишние сейчас мысли, Стрэйндж устремил свой взгляд на испытуемого, бездумно смотрящего куда-то сквозь стены. Пустышки же, что с них взять.       Ни к какому результату это не привело, разумеется. Только голова снова разболелась от напряжения.       — Тааак, ладно... — Морган снова уткнулся нососм в планшет.       — Вы сами-то владеете телепатией? — ехидно заметил Хьюго. Он прекрасно помнил, что среди длинного списка способностей этого тифона умений вторгаться в чужой разум не значится.       — Нет. — честно и не менее весело отрывается от устройства Ю. — Но я изучал телепатов и сражался с ними.       Комментировать такой ответ Хьюго не стал, ибо кроме эмоций слов больше не осталось. Вот и считай что хуже – быть подопытной крысой в блаженном неведении, или той же крысой, но у солдата вместо лаборанта. Невесёлые мысли прервал звук активации системы оповещения в камере.       — Как идут дела?       Голос доктора Фрайза неожиданно огласил помещение. Стрейндж вздрогнул, пока Ю пытался взглядом найти ближайшую камеру, через которую начальство, несомненно, наблюдало за их небольшой экзекуцией.       — В-всё по плану, шеф. — рапортует он, смотря в ставший фиолетовым вместо красного окуляр. — Закончили обследования, всё соответствует прогнозам. Перешли к испытаниям.       — Это я вижу. — Александр звучал приглушённо, изредка слышались посторонние шумы. Похоже, что он всё где-то пропадает.       — Но есть небольшие проблемы...       — Ясно. Попробуйте продвинуться сами пока, меня не будет ещё минимум полтора-два часа. Прийду к вам когда закончу испытания над Уилсоном. — камера сменила положение так, чтобы в кадр помещался психиатр, после чего Фрайз добавил, прежде чем отключиться. — Хьюго, добрый день.       На это Морган только пожал плечами, а профессор накрыл своё лицо ладонью.