Недостаточно (Том 1)

      Кевин взвыл от боли, когда док вправил ему плечо, и продолжал реветь до тех пор, пока ему не отсыпали шесть таблеток обезболивающего и не отпустили на все четыре стороны. Ну, и ещё немножко поплакал — просто потому что не исчерпал в медпункте дневной слёзный лимит и горячие капли сами ползли по щекам, не желая останавливаться и подсыхать, — направляясь, как ему казалось, в сторону спальни. Рико вернулся в комнату как только привёл Дэя к двери медкабинета, поэтому Кев и его ноющее плечо были предоставлены друг другу.       Дэй помнил лишь первые пять минут пути — те десятки метров, что проходил каждый день, направляясь на поле. Остальные повороты были для него как лабиринт минотавра. Он брёл по мрачным пустым коридорам, стискивая пальцами больное плечо, смаргивал горячие слезинки, шмыгал носом и думал о Маркусе и его предложении…       Если тебе будет нужна помощь, сладенький… или мамина юбка, чтобы поплакаться… или вообще что угодно… найди меня, мой хороший, не пожалеешь. Я не прогоню, пожалею, приласкаю… Тебе понравится.       …и о чуть тёплых разбитых губах, что мазнули по мочке уха, едва не сорвав с губ Кевина рваный стон, который ему пришлось проглотить, едва не давясь им.       Он остановился и всерьёз задумался, есть ли у него такая проблема, с которой он мог бы прийти к Сэндвичу, не опасаясь насмешек и осуждения и, возможно, рассчитывая на совет. Да, … была у него одна проблема — её звали Рико. О, Кевину определенно было, что сказать по этому поводу! Взять хотя бы порчу его домашнего задания, которое он старательно выводил аккуратным почерком… или его вечное подстрекательство… или постоянные избиения… или то, как он смотрит… или то, что он делает, когда отправляет Кевина в нок-аут… или… — Сладенький? — неверяще позвал знакомый хрипловатый голос.       Кевин вздрогнул и обернулся. Сонно щурясь, на него смотрел Сэндвич, ёжась от прохладного воздуха длинного коридора. На нём была белая борцовка, демонстрирующая крепкие накачанные руки и очерчивающая изгибы мышц груди и живота, и облегающие трусы-боксеры. — З-… здрасьте… — неловко выдохнул Кевин, густо покраснев. Сэндвич весело фыркнул и поманил его пальцем. — Во-первых, я не настолько стар, чтобы ты говорил со мной на «вы». — Сэндвич положил руки на плечи Дэя, и тот зашипел от болезненной молнии, пронзившей руку. — А во-вторых, что ты тут делаешь? Скоро отбой. — Я… просто шёл. — ответил Кевин. Сэндвич внимательно посмотрел на него. — Из медпункта. — Как твоё плечо? — спросил капитан. Дэй опустил голову, собирая лживые слова в правдоподобную кучу. — Совсем не болит. Я в по-… — Не ври мне, сладенький. — напомнил Сэндвич, мягко взяв его за подбородок и надавив подушечкой большого пальца на пухлую нижнюю губу, и чуть склонился к Кевину, изучая его лицо. — Твоё лицо выглядит ужасно. — поделился наблюдением Маркус, сместив палец чуть глубже — к зубам Кевина, и выдохнул апельсиновый воздух мальчишке в лицо. Дэй непроизвольно стал дышать глубже, вдыхая любимый запах. — Тебе не обработали раны? — Я не захотел. — ответил он, щекоча кончик пальца Маркуса движением губ. — А плечо помазали? — Сэндвич толкнулся кончиком пальца глубже, тесно прижимая его к нижним зубам. — Нет. — ответил Кевин, боясь прикусить Маркусу палец.       Сэндвич фыркнул, выпрямляясь.       По коридору прокатился гул шотландского горна — сигнал к отбою. — Вот блин… — выдохнул Кевин, окинув взглядом бесконечный пустой коридор. — Я должен бежать. — он бросил извиняющийся взгляд на Сэндвича. — Доброй ночи, С… — он прикусил язык, втянув шею в плечи, едва не назвав Маркуса Сэндвичем, и быстро исправился: — капитан.       Маркус стиснул правое запястье Кевина и рывком втянул его в комнату: Дэй врезался ему в грудь и снова зашипел, потирая левое плечо. — Тебе влетит, — зашептал Маркус, когда Кев отскочил от него, как горошинка от стены, — если поймают в коридоре. — Я быстро бегаю. — сказал Кевин, чувствуя подступающий к горлу страх: они одни, в комнате мягкий полумрак, отделенный от кромешной тьмы лишь сенсорным ночником Сатурна, Маркус стоит очень близко и он едва одет… — Я тебя не обижу. — мягко произнёс он, отступив от Кевина. Похоже, Сэндвич всё-таки уловил в его голосе дрожь. — Просто хочу помочь. — Маркус плюхнулся на кровать. — С кем ты живёшь? — сменил тему Дэй, принимая «непринужденную» позу — скрестил руки на груди — это далось ему с трудом, и перенёс вес на левую ногу. — С Лори. — отозвался Сэндвич. — Он не будет против, что я здесь? — Лори? — Маркус изогнул светлые брови. — Не будет, уж поверь. — заверил он. — Ляжешь на мою кровать. — А ты? — спохватился Кев. — Не бери в голову. — отмахнулся Сэндвич, ласково улыбнувшись. — Лори потеснится.       В это время запыхавшийся Кристофер «Кефир» Лорен ввалился в комнату из пустого коридора, принеся с собой запах воды и хлорки. — Чёрт, еле удрал! — сообщил он Маркусу, восстанавливая дыхание. — Что он тут делает? — Кефир указал на Дэя. — Спит. — Маркус непринуждённо дернул обнаженным плечом и обворожительно улыбнулся, прихватывая клыком нижнюю губу. Кевин решил, что Маркус сейчас выглядит чертовски привлекательно и густо покраснел. — Только не на моей кровати! — запротестовал Кристофер. — Хорошо, как скажешь, Лори, — ответил Маркус, поднимаясь с матраса, — он ляжет на мою, — Сэндвич плюхнулся на кровать Кристофера. — Ты же не будешь против поспать со мной сегодня, Золотце? — Сэндвич кокетливо похлопал глазами и надул губы. — А если буду? — глухо буркнул Кристофер. — Тогда я буду спать с ним. — Маркус небрежно кивнул в сторону Дэя.       Кефир поперхнулся, Кевин сделал то же самое. Старшекурсник перевёл взгляд с друга, развалившегося на его кровати, на Кевина, закатил глаза и бросил на спинку стула мокрое полотенце. Он подошёл к кровати; Маркус, судя по его невозмутимой физиономии, не собирался предпринимать попыток потесниться. Кефир фыркнул и просто рухнул на Сэндвича, словно подкошенный. Возможно Дэю лишь показалось, что он увидел как губы Кристофера легонько прижались к губам Маркуса, слабо кусая…       Сэндвич захрипел и столкнул его с себя — так Кристофер отвоевал себе половину кровати. Лори лег носом к стенке и довольно скоро уснул.       Кевин не сделал попыток даже сдвинуться с места. С того момента как Маркус втянул его в свою комнату, Дэй стоял ровно в том месте, где рука Сэндвича отпустила его запястье. — Ложись, завтра вставать рано. — зашептал Маркус, чтобы не разбудить Кристофера. Кевин качнулся, сделал один шаг, затем второй и третий, и добрался до постели Сэндвича. Когда он протянул руки к подушке, намереваясь взбить её, запоздало вспомнил, что так и не принял душ после тренировки: с поля Рико повел его прямиком в медпункт.       Он выпрямился и вытянул руки по швам. — Ты чего? — встревоженно спросил Сэндвич, поднимаясь. — Кев, что с тобой? — правая рука легонько тронула здоровое плечо. — Я… я не принял душ после тренировки. — Ерунда какая! — отмахнулся Маркус. — Вон, Лори только что из бассейна, он весь в хлорке, но ему плевать. И ты забей. Отдыхай. Примешь душ завтра. — Нет, ты не понимаешь, — запричитал Кевин, его губ задрожали, — Я не смогу уснуть. У меня кожа зудит, щиплет и чешется.       Лицо Сэндвича на минуту окаменело. Он опустил взгляд на свою чуть смятую постель; взял Кевина за левую руку и поднёс к глазам: на коже уже проступили красные молнии раздражения — Маркус провел по трещинкам подушечкой большого пальца, прикинул что-то в уме, облизнул губы и выдохнул: — Иди в душ, Сладкий. Я принесу сменную одежду. — Сэндвич смерил Кевина придирчивым взглядом. — Правда, тебе великовато будет… Ну, ничего. До утра потерпишь.       Кевин сам не заметил, как оказался в ванной Сэндвича и Кефира. Маркус поставил стул и положил на него стопку чистой одежды. — Спасибо, капитан. — смущенно поблагодарил Кевин. Маркус лишь отмахнулся. — Зеленый пузырёк не трогай — Лори сердится, когда я пользуюсь его шампунем, а тебе он точно уши надерёт. — Не трогать зеленое. — покорно повторил Кевин. Сэндвич улыбнулся и потрепал его по волосам, ненадолго задержав руку на затылке и легонько сжав тёмные отросшие прядки. Дэй хотел задать мучавшие его вопросы: почему Сэндвич предложил ему помощь, почему так трепетно коснулся кожи Кевина, почему Кефир не против спать с ним в одной кровати, почему Маркус берёт шампунь Кефира, если у него есть свой — но язык не поворачивался произнести это — уж слишком личными они ему показались. — Сладенький, что-то не так? — участливо спросил Сэндвич, мягко взяв его за подбородок правой рукой и поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза. — Всё хорошо. Я просто устал.       Пальцы Маркуса сместились к левому уху, нежно провели подушечками по раковине, легонько царапнули мочку и огладили впадинку под ухом. Кевин едва удержался, чтобы не прикрыть глаза от приятной истомы, разливавшейся по телу от легких прикосновений пальцев Сэндвича. Хрипло выдохнув, он посмотрел на закушенные губы Маркуса. Кловерфилд качнулся вперёд и Кевин уже приготовился, что Сэндвич поцелует его в лоб, но капитан словно одумался в последнюю секунду. Сэндвич шумно выдохнул, убирая руку. — Устал?.. — этом повторил он, — Тогда поторопись с душем.       Сэндвич вышел из ванной, закрыв дверь перед носом Кевина, подавшегося навстречу для поцелуя…       Дэй включил воду и едва не застонал в голос: упругие струи были как нельзя кстати — они массировали ноющее плечо, смывали пот и пыль и успокаивали боль ссадин. Кевин взял мочалку Маркуса — солнечно-желтую, и на мгновение прижал к губам, вдыхая запах кожи Сэндвича, взял его гель для душа с можжевельником и намылился с головы до ног. Пена легко смывалась с кожи; Кевин решил намылиться повторно — просто для профилактики (ну и чтобы подольше сохранить на себе запах Сэндвича).       Щелкнул замок двери. Кевин вздрогнул и инстинктивно осел на дно ванны. Маркус даже не глянул на него, прошествовав к раковине, что была слева от входа. Вода из душа поливала Кевину макушку и ручейками сбегала по лицу, пока он сидел на корточках, пунцово-красный от стыда, и смотрел как Маркус чистит зубы щеткой цвета солнца. Прополоскав рот, Маркус умылся и придирчиво осмотрел своё лицо, подавшись к прямоугольному зеркалу над раковиной. — Почему ты сидишь? — обратился к нему Сэндвич, глянув на отражение Кевина в зеркале. Дэй пробубнил что-то на непонятном и опустил глаза. — Стесняешься? — Маркус повернулся к нему. Кевин кивнул. — Глупенький. — коротко бросил Кловерфилд. Кевин мог бы обидеться, но не позволяла интонация, с которой Маркус произнёс это слово — нежная, ласковая, тягуче-медовая. Кевин мысленно повторил это слово с той же интонацией, пробуя его на вкус. Оно ему определенно понравилось. — Я же парень. Такой же, как ты. — Маркус подошёл к ванне, и пружина внутри Кевина опасно сжалась. — Тебе не нужно стесняться. — Сэндвич перегнулся через него, закрывая от струек воды своим телом; Кевин поднял голову и охнул, так близко рассматривая очерченные намокающей борцовкой кубики пресса. Сэндвич взял флакон с шампунем и передал Кевину. — Сможешь сам вымыть голову?       В Кевине сражались две стихии. Первая, «Да», отстаивала свои права на самостоятельность и взрослость. Вторая, «Нет», была эгоистичным ребенком и желала больше прикосновений — трепетных, ласкающих и нежных. Кевин смотрел в зеленые глаза и слышал сквозь гул в ушах уставший голос Маркуса. — Я помогу.       Выдавив на руку васильковый шампунь, он растер его меж ладоней, взбивая пену, и поднёс руки к волосам Кевина, когда тот очнулся и перехватил запястья, не позволяя коснуться. — Я сам. — твердо сказал Дэй и зашипел от боли в плече. Маркус вырвал руки из цепких пальцев. — Не нужно убеждать меня в своей самостоятельности, Кевин.       Ау… Снова этот тон — холодный и режуще-звенящий. Имя — как удар по почкам. — Твоё плечо не даст промыть волосы. Дай мне позаботиться о тебе сегодня.       Дэй вздрогнул. Позаботиться? Маркус Кловерфилд сказал слово «забота»? Маркус, которого считают жестким, жестоким, не знающим ласки садомазохистом? Маркус, который отделал их в душевой и на поле? Произнесённые им слова и совершенные поступки вызывали в Кевине когнитивный диссонанс. — Кевин, можно я вымою тебе голову?       Дэй поднял ошарашенный взгляд и молча кивнул. Маркус выключил воду и запустил пальцы в отросшие темные волосы. Кевин задрожал и рвано выдохнул, прикрывая глаза. — Я же говорил, тебе понравится. — с теплой усмешкой сказал Сэндвич и наклонился к Дэю, невесомо целуя в лоб. — Кевин, у тебя бывают головные боли? — спросил он. Дэй разлепил веки; Маркус легонько потянул темные прядки на затылке, чтобы Кевин поднял голову и пена не попала ему в глаза. — Да. — Можешь показать мне, где болит? — Вот здесь. — Кевин поднёс руки к вискам, очертил линией лоб и указал на глаза, — Что-то давит, когда болит голова. И ещё здесь, — Кевин сместил левую руку Маркуса на свой затылок, — будто бьют чугунной сковородой. — Я сделаю массаж, сладкий. Ты должен запомнить движения пальцев. Когда будет болеть голова, делай это, и станет легче.       Маркус переместил пальцы на затылок, прижал к основанию черепа, сильно надавил и стал выполнять круговые движения, опускаясь по шее и поднимаясь к ушам. Кевин прикрыл глаза, опьяненный прикосновениями. Маркус ловко развернул его спиной к себе, положил руки на шею и прижал большие пальцы к впадинам слева и справа от шейного отдела позвоночника. Легко надавливая, он снова пустил пальцы по кругу. Закончив этот этап, Сэндвич зарылся пальцами в волосы теменной части головы, выпустил коготки и стал медленно водить по коже круговыми движениями. Кевин сипло стонал, подставляя под ногти Маркуса височную и затылочную зону. Сэндвич с готовностью ласкал участки кожи, которые доверял ему Кевин. — Подними голову, Сладкий. — попросил Маркус. Дэй подчинился, томно выдыхая. Кловерфилд легонько царапал его лоб и виски, вымывая пот и соль с волос.       Кевин вздрогнул, услышав шум воды и состряпал недовольную гримасу, когда ласковые руки исчезли с его кожи. Дэй плотнее прижал колени к груди и уткнулся в них подбородком. — Ты же не думал, что так будет вечно, правда?.. — спросил Маркус с необъяснимой дрожью в голосе. — Конечно, нет. — буркнул Кевин. Сэндвич мягко сжал его правое плечо, набрал воздуха, чтобы что-то сказать — что-то очень важное, Кевин это чувствовал и весь обратился в слух, — но Маркус тяжело вздохнул и промолчал, про себя подумав: «Ведь так будет, если ты захочешь. Тебе нужно лишь попросить меня, и я всё сделаю.»       Маркус тщательно промыл тёмные волосы Кевина и покинул ванную. Дэй ещё некоторое время сидел, обняв себя за колени, под теплыми струями, чувствуя фантомные пальцы в своих волосах и на шее, дарящие ласку и посылающие мурашки по телу и молнии электричества по крови.       Кевин не нашёл третьего полотенца, поэтому просто стряхнул с себя капли воды и натянул чистые вещи на влажное тело. Перед тем как выйти из ванной, он подцепил пальцами ворот черной футболки и глубоко затянулся запахом можжевельника — запахом Маркуса Кловерфилда.       Кевин тихонько скользнул к кровати и забрался под одеяло. Он хотел спать на правом боку, чтобы не травмировать подвывающее как раненый зверь плечо, но взглядом наткнулся на Маркуса. Тот ещё не спал и внимательно смотрел на него печальными глазами цвета зеленого сапфира. За его спиной заворочался Кефир, переворачиваясь на левый бок. Крепкая рука легла на талию Сэндвича; ладонь скользнула по груди, — Маркус хрипло выдохнул, — пальцы сжались, заключая в кулак ткань борцовки, и Кефир прижался грудью к спине Маркуса. Кевин смотрел на них огромными испуганными глазами. Куда он попал? Почему Сэндвич позволил парню обнимать его за талию? Почему так странно вёл себя, когда Кефир запретил Кевину ложиться в его кровать? Почему так прикасался к Кевину? Маркус что, … по мальчикам?..       Пока Кевин рассуждал, сжимаясь от страха под белым одеялом Сэндвича (это было единственное не-черное одеяло на всё «Гнездо»), от которого пахло кожей Маркуса и можжевельником, Лори снова заворочался, тяжело застонал, пробурчал: «Мокрый. Сгинь.» и столкнул друга с кровати. Сэндвич с глухим стуком плюхнулся на пол. — Вот же зараза! — выругался Сэндвич и отвесил пинок под зад плеймейкеру.       Маркус глянул на Кевина; весь вытянулся, как маленький любопытный утёночек, встал на носочки, словно показывая себя, и, покачиваясь с пятки на носок, робко спросил: — Можно… к тебе? — Да… — выдохнул Кевин, не утруждая себя сдерживанием языка. — …пожалуйста.       Сэндвич пристроился на самом краю, хоть Кевин и освободил ему больше половины кровати, сдвинувшись к самой стенке. — Тебе холодно? — с тревогой спросил Сэндвич. — Нет. — Ты хорошо себя чувствуешь? Может, температура? Ты стоял под холодным душем? — Маркус коснулся ладонью лба Кевина и с губ того сорвался тихий стон. — Сладкий? — встревоженно позвал Кловерфилд. — Я здоров. — Тебе страшно? — Нет. — качнул головой Кевин. — Тогда почему ты дрожишь? — Маркус сжал его левое запястье и провёл подушечками пальцев от него до локтя, лаская внутреннюю поверхность предплечья. — Посмотри, у тебя мурашки размером с божью коровку. — пальцы вернулись к запястью и Маркус быстро прижался к нему губами, ловя участившийся от его близости пульс. — Тебе точно не холодно? Твоя кожа прохладная. — Мне хорошо. — выдохнул Дэй, заставив себя отстранить от запястья теплую ладонь Маркуса. — А хочешь, чтобы… — горячо зашептал Сэндвич, но резко оборвал фразу. Пристыженно прикусив губу, он буркнул скомканное извинение и лёг на живот. — …ничего. Забудь. — он отвернулся от Дэя. — Доброй ночи, Кевин.       Имя звучало из уст Маркуса как обзывательство, как камень в огород, как нож в спину. Сэндвич произнёс это спокойно, но с такой холодностью и безразличием, что Кевин не смог сдержать слёз обиды. — И тебе. — произнёс он ровным голосом и тоже устроился на животе, отвернувшись к стенке.       Он старался уснуть, но боль в плече не давала. Он не мог лежать на животе, поворачиваться с боку на бок и спать на спине. Боль была такой сильной, что Кевин не выдержал и захныкал, закрывая лицо руками и утыкаясь носом в матрас. Маркус приподнялся на локте и мягко обнял его за плечи. — Очень больно? — Кловерфилд ткнулся носом в короткостриженый затылок. Тонкие тёплые губы прижались к коже, даря короткий влажный поцелуй, заставивший Кевина дрогнуть. Мальчик заскулил, сгибая колени и поджимая пальцы на ногах, и кивнул. — Позволишь помочь тебе, маленький? — Пожалуйста!.. — взмолился Кевин, дрожа всем телом.       Маркус отнёс его в ванную на руках — Кевин цеплялся пальцами за вырез его борцовки, усадил на стул и велел выпрямить спину. Он сдёрнул с крючка тонкое полотенце, быстро скатал в валик и передал Кевину. — Затолкай в рот и зажми зубами.       Маркус закатал широкий рукав черной футболки и осмотрел опухшее плечо. Пальцы слабо надавливали на кожу, ощупывая плоть. Кевин сильно жмурился и завывал в кляп из полотенца. — Его вправили неверно. — изрёк Маркус. — Кевин, иди сюда. — он стянул его со стула и усадил на пол. — Прижмись спиной к кафелю. Да, вот так. Сейчас я вправлю тебе плечо, будет очень больно. Постарайся не кричать, ладно?       Ещё больнее, чем сейчас? У Кевина полились слёзы. — Маркус, не надо! — зашептал он пересохшим языком, вытащив кляп. — Я потерплю, обещаю. Я не буду плакать. Пожалуйста, не делай этого.       Теплые ладони прижались к мокрым щекам, большие пальцы ласково погладили кожу. — Если плечо не вправить, рука будет опухать всё сильнее. Будет лишь хуже, понимаешь? — Маркус, — всхлипнул Кевин, взывая к человечности Сэндвича, — пожалуйста, не надо! Я просто выпью таблетку! Мне их в медпункте целую кучу дали! — Эй, хватит плакать. — зашептал Сэндвич, лаская пальцами влажные щёки. — Если ты потерпишь, я сделаю всё, что захочешь, — подушечка большого пальца скользнула по губам, словно стирая болезненную гримасу, — Кевин, сладкий, ты слышишь? Я всё сделаю. — Маркус сел рядом и обнял Дэя за плечи. — Нет, прошу… — Ладно, — послушно шепнул Маркус, — я не буду вправлять плечо, обещаю. Просто выпьешь обезболивающее, хорошо? Согласен? — Да.       Маркус снимает со спинки стула спортивные штаны Кевина, расстегивает молнию кармашка и вытаскивает одну таблетку. Из верхнего ящика прикроватной тумбочки достаёт пластиковый стакан, наполняет его водой. Сэндвич опускается на колени перед вспотевшим от боли Кевином, подносит ладонь с таблеткой к бледным губам и перекатывает пилюлю на пересохший язык. Дэй жадно пьёт воду.       Когда стакан пустеет, Кевин утыкается вспотевшим лбом в шею Маркуса и тяжело дышит. — Сладкий, хочешь, я тебя поцелую? — шепотом спрашивает Маркус, поглаживая повлажневшие от пота волосы. — За что? — За то что у тебя такие красивые глаза. — Сэндвич улыбается. — Хочешь? — Да. — он кивает.       Сэндвич прижимается к нему всем телом, впиваясь пальцами в плечи и вжимая его спиной в кафельную стену. Поцелуй становится из напористого и требовательного болезненным и сладким. Маркус жарко целует побелевшие губы Кевина, кусает их и тянет. Дэй пытается не задохнуться и стонет ему в рот — от возбуждения и боли.       Р-раз! — и Кловерфилд с силой впечатывает ладонь в левое плечо Кевина, вправляя его. Дэй резко смыкает зубы, до крови прикусывая нижнюю губу Маркуса. Тот отстраняется, прикасается подушечками пальцев к кровоточащим ранкам и поднимает взгляд на хрипящего и рыдающего от боли Кевина. — Извини. — тихо выдыхает Маркус. — Но так тебе, правда, будет легче. Вот увидишь.       Маркус раскрывает руки для объятий, и Кевин тонет в нём, потираясь мокрым лицом о крепкую грудь капитана. Тонкие губы целуют вспотевший лоб долго и нежно. Кевин цепляется пальцами за лямку белой борцовки, спускает её с плеча Маркуса и прижимается губами к впадине над правой ключицей, прикусывает кожу и целует место укуса, слыша надсадный стон Сэндвича и чувствуя, как впиваются в спину его изящные, но сильные пальцы. — Кевин, нет. — хрипит Маркус, с трудом расслабляя руки и отстраняя от себя мальчика. — Почему? — Дэй снова прижимается к нему, потирается щекой о ключицу. — Ты ещё такой маленький. — шепчет Сэндвич, левой рукой лаская его затылок. — Такой юный и… непорочный. — Что значит это слово? — Чистый. Невинный. Девственный.       Кевин слышит последнее слово и щеки обжигает кровь. Дэй дрожит от звуков чуть хриплого приятного голоса. — Скажи ещё раз. — просит Дэй, почти задыхаясь.       Маркус обнимает его, теснее прижимая к себе, и, касаясь губами, шепчет в самое ухо: «Девственный…»