Недостаточно (Том 1)

      Рико с такой силой втолкнул Кевина в комнату, что тот рухнул на пол с глухим стуком. Его трясло от злости — он действительно хотел добраться до Кевина раньше Маркуса, чтобы не позволить навредить! Он хотел защитить его от Кловерфилда! Он хотел стать с Кевином одним целым, чтобы держать его рядом и присматривать!..       …А Кевин лежал в одной постели с Маркусом. На нём была его одежда. От него даже пахло Кловерфилдом! — Неблагодарный ублюдок. — выдохнул Рико, чувствуя в груди нарастающую ярость и необъяснимую панику. — Подстилка Кловерфилда. — Рико, я ничего не… — пытается произнести Кевин, но его прерывают. — Закрой рот. — звучно произносит Рико, наставив на него палец. — Снимай эти грёбаные тряпки, иди в душ, и не выходи, пока не смоешь с себя запах того клоповника, в котором спал сегодня. Если от тебя будет пахнуть Им, я прирежу вас обоих. Ты знаешь, я могу. — Кевин не отвечает и Рико хватает его за шиворот. — Я не шучу, Кевин. — говорит он страшным шепотом. — Я начну с него, а ты посмотришь, как он будет умирать. Думаю, начну с того, что выпущу ему кишки. — стал рассуждать Рико. — Я понял. — оборвал его Дэй, вырывая из бледных пальцев горловину футболки Сэндвича. Рико с силой дёрнул его, намереваясь вытряхнуть из широкой майки. — Я понял! — хватаясь за его запястье, Кевин повысил голос, уловив в нём истерические нотки.       Рико забирается на свою кровать и укладывает руки под голову. Кевин ползёт к комоду, вынимает чистый комплект одежды и идёт в ванную. Рико ненавидит, когда он запирается там, но Кевин делает это. У него должно быть личное пространство. У него должно быть место, где он может побыть один и заняться собой: обнять себя за плечи, поплакать, повыть… Да что угодно, только бы без свидетелей! Без насмешек и осуждения! Просто дать себе волю и завыть, не опасаясь…       Кевин тёр кожу так ожесточенно, словно угодил в радиационное облако. Тёр долго, до красноты, до боли. Тёр и рыдал в голос, потому что терял частички Маркуса… Ему было плевать, услышит ли Рико. Ему было больно. То есть, по-настоящему больно. Вся ранее причиненная ему сводным братом боль отступила на второй план, даже нет, она потускнела и выцвела, как фотография, надолго оставленная под палящими лучами солнца. Всё, что он делал раньше, теперь не имело значения. Потому что сегодня он отнял у Кевина нечто большее, чем просто друга. Он отнял защиту. Нежность. Ласки. Заботу. Понимание. Любовь. Он отнял у него Маркуса. — Я тебя ненавижу! — всхлипнул Кевин, а затем его голос обрёл болезненную четкость, и Дэй закричал во всё горло: — Ненавижу-ненавижу-ненавижу! — так, чтобы Морияма слышал. — Чтоб ты сдох, Рико! Чтоб ты, блять, выпил кислоту и захлебнулся собственной кровью, грёбаный мудила!       Рико стоял, приложив ухо к двери, и слушал. От звуков плача внутри неприятно ныло, да так, что ему самому захотелось рыдать… да так сильно, что пришлось зажать рот ладонью и вдавить ногти в щёку, чтобы не пискнуть. Он сделал Кевину больно?.. Он же просто хотел вернуть его. Он хотел защитить его от Маркуса…       Рико вернул его себе, как и хотел. Забрал у Маркуса. Тогда почему ему не наплевать на слёзы и слова Кевина? Почему он не чувствует своей правоты? Почему не чувствует сладости победы, радости воссоединения с братом? Почему он вообще ничего не чувствует, кроме этой отвратительной боли внутри?..       А потому что ОН сделал КЕВИНУ больно.       Потому что он сделал больно МНЕ! Он меня предал! Он выбрал Маркуса, а не меня! Рико прижал ладони к двери и поцарапал её ногтями, пытаясь унять боль той штуки внутри, которой у него не было, — души, искры, … называйте, как хотите, — или хотя бы заменить эту боль физической.       Открывая дверь, Кевин приготовился к удару… но его не последовало. Рико лежал на своей кровати, отвернувшись к стене и тихо сопел. Он не спал, Кевин был уверен. После такого крика невозможно спать… да и четыре года бок о бок с этим чудовищем учат замечать малейшие изменения в его дыхании, настроении и поведении.       Кевин подошёл к своей кровати и увидел конфетти, сделанное Рико из его доклада о грибах. Яростно рыкнув, он дернул одеяло и, развернувшись, с силой встряхнул его. Бумажные кружочки с аккуратными буквами Кевина — из них можно было сложить целое письмо для Маркуса… — осыпали всю комнату и спланировали на кровать Рико. Кевин перевёл взгляд на свой рюкзак, задвинутый под небольшой письменный стол, — под ним натекла лужа чего-то тёмно-коричневого и вонючего. Кевин потянул носом воздух — чёрный кофе. — Какая же ты мразь… — выдохнул Кевин, дрожа от злости. — Я тебя ненавижу.