Дневники К'Аджо: Путь Воина

      Почуяв свежий воздух, я облегчённо снял шлем. Мы вышли на вершину холма, и перед нами открылся чудесный вид на зелёный лес, голубое небо и величественные горы. Но насладиться этим пейзажем нам не дал вновь проревевший вдалеке дракон.       — Постой! — хватил меня Ралоф за локоть, пряча за валуном. — Сиди тихо.       Я дёрнул ухом, когда его коснулось тёплое облачко пара из рта горячего норда. Дракон пролетел над нашими головами и устремился дальше в небеса, растворяясь в облачных глубинах. Однако я прислушивался не к удаляющемуся шуму машущих крыльев огромного ящера, а к успокаивающемуся ритму большого сердца моего друга. Хотя он не выказывал внешне своего беспокойства, физиологические процессы, выдающие его нервозность, не укрылись от моего внимания, натренированного хозяином выискивать в жертвах проявления страха.       — Ну, вот, — облегчённо выдохнул норд, выходя из укрытия. — Кажется, на сей раз он совсем улетел. Никак не выяснить, уцелел ли ещё кто-нибудь. Но скоро тут будет не продохнуть от имперцев. Лучше убраться подальше, — Ралоф убрал топор за пояс, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. — Думаю, нам нужно разделиться. Удачи тебе. Если бы не твоя помощь, я бы не выбрался.       Его последние слова ощущались таким же контрастом, как северный ветер Скайрима и жар его кожи. Спасибо, но прощай? Я не хотел обременять норда, но без него в этой местности мыкался, словно слепой котёнок. Ралоф предложил нам пойти разными путями, но так как я всё равно не знал, куда мне стоит пойти, то увязался хвостом за нордом. Его улыбка дарила надежду, что он всё-таки был рад моей компании. Пока мы спускались с холма, мой друг рассказывал мне об Ульфрике, Братьях Бури и о своей семье.       — Моя сестра Гердур держит лесопилку в Ривервуде, дальше по дороге, — он указал рукой в низ зелёного склона. — Уверен, она тебе поможет.       Набегу я собирал всякие травы, которые планировал использовать для зелий. Я старался набрать как можно больше разнообразных ингредиентов. Пытался даже поймать бабочку, но даже травмированная однокрылая букашка оказалась проворнее меня. Такое вот я позорище. В основном же я рвал голубые горноцветы — мне предстояло долечить ожёг на морде и обработать простреленный проклятым имперцем бок.       — Знаешь, тебе стоит пойти в Виндхельм и вступить в войну за свободу Скайрима, — принялся вербовать меня Ралоф. — Сегодня мы все увидели истинное лицо Империи.       Хозяин предупреждал, что все в этом мире желают меня использовать. Я догадался, что Братьям Бури просто не хватает солдат в армии, особенно после сегодняшнего погрома, но в то же время в словах светлого норда была доля правды. Моей безликой клички не было в списке, однако имперцы закрыли на это глаза и с чистой совестью намеревались меня казнить. Если бы не дракон, мне бы снесли башку с плеч ни за что ни про что. Скольких они до меня так зарезали? Скольких зарежут после? А как они поступили с Локиром, этим конокрадом, — даже не попытались выслушать его объяснения и хладнокровно пустили стрелу. Братья Бури, которых мне пока что доводилось встречать, выглядели куда более порядочными и благопристойными людьми.       — Почему дракон прилетел в столь удачный момент? — негромко спросил я, стараясь не сильно шевелить заживающей щекой.       — Если кто-то и знает, что значит появление дракона, то это Ульфрик.       Огненные глаза крылатого ящера вновь загорелись в моей памяти. Что ж, если этот Ульфрик может мне рассказать о нём побольше, то я имею уже два весомых основания, чтобы встретиться с ним.       — Видишь, вон те развалины? — Ралоф остановился и указал пальцем на расположенную на горе монументальную постройку, напоминавшую каркас крыши, выточенный из чёрного камня. — Это Ветреный пик. Никогда не мог понять, как сестра живёт в таком месте. Наверное, ко всему человек привыкает.       Да уж, выглядела эта постройка не очень дружелюбно: вся усыпана снегом, должно быть, там жуткий холод, да и свет, казалось, до неё совсем не доходит. Кто же его сестра, раз она живёт там? И что это вообще за место? Столько вопросов переполняло тогда мою голову, на которые ещё только предстояло найти ответы.       Когда мы уже отчётливо слышали журчание бурной реки, Ралоф остановился и указал мне на три камня выше человеческого роста, украшенных резьбой.       — Это Камни-хранители, три из тринадцати древних стоящих камней, что есть в Скайриме. Иди вперёд, посмотри.       Я чувствовал силу, исходящую от каждого из них. Она различалась.       — И… Что с ним делать? — задумчиво нагнув морду, осведомился я, взмахивая замерзающим без движения хвостом.       — Прикоснись к одному, — непринуждённо ответил норд, кладя руку на валун, что был ближе к речному спуску, как на плечо товарища. — Сила этого камня облегчит твой путь.       — Я должен выбрать только один из них? — мой голос уже не был таким уж хриплым.       — Да, только один. Камень воина позволит тебе быстрее совершенствоваться в боевых искусствах. На мой взгляд, самый доблестный путь, — он с гордостью глянул на ближний к нему обелиск, а затем перевёл прохладный взгляд на средний камень. — Камень мага усилит твои заклинания и увеличит запас магических сил. Но я в этом не очень разбираюсь, — норд отмахнулся от порхнувшей ему на лицо синекрылой бабочки, и, вернув серьёзный вид, презрительно глянул на последний каменный столб у подножия горы, сокрытый в тени ветвей ели. — Камень вора поможет слиться с тенями, смешаться с тьмой и стать незаметным. Путь трусов и слабаков. Впрочем, это лишь моё мнение. Тебе выбирать, по какой дороге ступать.       Я поочерёдно подошёл к каждому знаку, внимательно рассматривая персонажей, выгравированных на камнях. Вор. Нет уж, спасибо. Я и так провёл всю жизнь, скрываясь во тьме. Если уж придётся делать что-то по-тёмному, прекрасно справлюсь своими силами. Маг. Хозяин, подвал, боль, страдания, голоса в голове, одержимость — нет! Я… Не хочу больше иметь с ним ничего общего. Я хочу начать новую жизнь. Я хочу стать самим собой. Воин. Я сомкнул пальцы на рукояти висящего на поясе топора и ласково поскрёб её обломанными когтями. Так уж заложено в психологии: больше всего мы стремимся именно к тому, что долгое время было нам недоступно. Я приложил лапу к этому знаку и ощутил его тёплую энергию, проходящую через руку и разливающуюся теперь у меня по венам. На мгновение я ощутил жар сражения, который заставил меня убить имперку сегодня в башне. Кровь бурлила во мне, требуя броситься в бой. Потом свет рассеялся, и в теле осталось лишь стойкое ощущение уверенности в своих силах. Над камнем с изображением воина засиял столп белого света, поднимаясь до самых небес.       — Воин — это хорошо! Твои звёзды проведут тебя по пути чести и славы! — одобрил мой выбор Ралоф и повернулся в направлении уже видневшейся лесопилки. — Не забудь: на этих землях Братья Бури власти не имеют. Если вести из Хелгена сюда ещё не дошли, нас никто не тронет. Только глупостей не надо делать. Если вдруг наткнёмся на имперцев, говорить буду я, идёт?       — Хорошо, — уж я-то точно не мог назвать себя мастером переговоров, поэтому облегчённо принял инициативу норда.       — Хорошо, что ты со мной. Мы уже почти дошли до Ривервуда, — улыбнулся мой проводник и побежал вперёд.       Если бы Ралоф знал, как я был рад его компании… Мне очень повезло встретить такого порядочного и честного человека.       На подходе к поселению, почти у самых ворот нас атаковало двое волков, но мы легко разделались с ними. Одного хищника я отпугнул выстрелом в угрожающей близости к волчьей морде, а второго прогнал в кусты мой боевой товарищ, поприветствовав зверя ударом обуха топора и припугнув криком. Под трусливый скулёж чёрные хвосты скрылись в зелёной чаще, поняв свою ошибку. Я представлял, как с таким же потрёпанным видом, будто бы псы от медведя, позорно сбегают имперцы от светлого воина. За это короткое время из нас вышла хоть маленькая, но неплохая команда. Будто я был ещё котёнком, мне стало очень любопытно посмотреть на Ралофа во время сражений за свободу Скайрима: узреть его вдохновляющие доблесть и отвагу в крупном бою, сражаться с ним плечом к плечу, увидеть его реакцию на победу, сияющую ярче солнца улыбку, услышать восторженный крик… Какой он, мой первый друг? Мне хотелось узнать его поближе и в разных ситуациях.       Когда мы добежали до Ривервуда, мои уши принялись жадно улавливать доносящиеся со всех сторон звуки жизни. По тропинкам важно вышагивали откормленные квохчущие курицы. Где-то вдалеке мычала корова и слышался заливистый собачий лай. Из кузни доносились уверенные удары молота по наковальне. По поселению гуляли обрывки разговоров взрослых и крики детей. Кто-то сметал сор с порога, напевая несложный мотивчик какой-то песни. Никогда прежде мне не доводилось находиться в столь оживлённом месте. Сердце забилось о рёбра, а хвост возбуждённо завилял из стороны в сторону. Любопытство в предвкушении знакомства с новыми людьми натыкалось на необъяснимую тревогу, поднявшуюся из глубин моей животной натуры. Я замер у открытых ворот. Каджитов везде не очень-то любят, а замкнутых, нелепых, подранных кошаков, тем более не встретят лучезарной улыбкой.       — Мне сюда точно можно? — тихо спросил я у Ралофа. — Может, мне лучше остаться на ночь у ворот?       У стен в поселение лежала небольшая кучка расколотых поленьев. Мне бы их вполне хватило, чтобы сгородить простенькую лежанку с настилом из листьев и развести костёр. Но Ралоф настоял на обратном, убедительно сжимая мой локоть горячей ладонью.       — Всё хорошо. Похоже, никто не знает, что произошло. Пошли. Гердур сейчас, скорее всего, на лесопилке, — норд уверено вошёл в своё родное поселение, рукой маня за собой.       Уверенный голос Ралофа действовал на меня успокаивающе. Я доверился его выбору и тоже шагнул в стены Ривервуда. Как ни странно, у стоявшей неподалёку от ворот старушки мой вороватый вид не вызвал подозрения. Её сейчас переполняло возбуждение по поводу другого героя сегодняшнего дня:       — Дракон! Я видела дракона! Он был огромный, как гора и чёрный, словно ночь. Он пролетел над холмом!       Я подумал, что он сейчас кружит прямо над нами, потому припал к земле и опасливо начал всматриваться в чистое голубое небо, проклиная себя за то, что никак не мог выдернуть лук из-под рюкзака. Мимо прошёл крепко сложенный, молодой норд. Он не выражал никакой паники, с сочувствием глянул на меня и обратился к старушке:       — Что? Что опять случилось, мама?       — Свен, я видела дракона, честное слово! Хоть мне никто и не верит… — не унималась женщина, активно жестикулируя.       — Ох, на этот раз драконы? — с печальной насмешкой спросил молодой человек, закатывая глаза. — Ну, мама! Если ты будешь продолжать в том же духе, все решат, что ты сошла с ума, — он раздражённо развернулся, сверкнув золотыми волосами. — И некогда мне слушать про твои фантазии — у меня дел полно.       Парень, важно выхаживая, направился в конец главной улицы, где у вторых ворот поселения находилась только таверна.       — Вот увидишь! Это был дракон! Он убьёт всех нас, и тогда ты мне поверишь! — отчаянно продолжала кричать ему вслед старушка, беспокойно поправляя платочек на голове.       Молодчик же только послал воздушный поцелуй краснощёкой девице на балконе соседнего дома, совершенно не обращая внимания на предупреждения матери. Да, она была права. Но я решил не ввязываться в их личные проблемы с доверием. Чужеземцу бы тоже никто не поверил, а сама старушка, если бы увидела мою изуродованную морду поближе, то точно начала бы слагать легенды об оборотнях-мутантах. Я развернулся и пошёл вслед за Ралофом, который сразу свернул влево от ворот.       Лесопилка работала по другую сторону пробегавшей здесь небольшой речушки. Шагая по дощатому мостику, я всё меньше слышал обрывки разговоров жителей и всё громче — бряцанье цепей и мерный шум крутящихся шестерёнок, приводящих в действие пугающий меня механизм, распиливающий стволы деревьев. В этой части поселения жилых домов не было, да и кроме методично колющего дрова беловласого смуглого эльфа, который стоял к нам спиной, я больше никого не видел. Пользуясь возможностью, я снова запустил лапу в карман поясной сумки и, раскрыв пузырёк, не вынимая его наружу, выхватил маленький кусочек сахара и положил его в рот. Мне не хотелось показываться перед семьёй Ралофа в виде ходячего трупа, а эффект от предыдущего кристалла уже начал спадать, вот я и решил пополнить запас своей бодрости.       Пройдя дальше сложенных брёвен и обогнув навес, под которым находился главный источник шума, я увидел стройную, высокую блондинку в пыльном от опилок простеньком зелёном платье и сразу понял, что это она. Мы застали его сестру за работой. Женщина в кожаных перчатках несла дрова к верстаку, но стоило ей увидеть Ралофа, как она сразу же отложила поленья, чуть не роняя их, и подбежала к нему:       — Братишка! Мара милосердная, как же я рада тебя видеть! — воскликнула женщина такая же солнечная, бодрая, рослая и сильная, как и её брат. — Но разве тут для тебя не опасно? Говорят, что Ульфрика схватили…       — Гердур, — воин ласково приобнял сестру. — Со мной всё в порядке. По крайней мере, теперь.       — Ты ранен? Что стряслось? — на её лице читалось искреннее беспокойство, она с тревогой всматривалась в лицо брата, стирая платочком сажу с его щетинистых щёк.       Так вот, что значит семья. На лице своего «отчима» я никогда не видел подобных эмоций. Ни по отношению ко мне, ни к кому-либо другому. Я видел в его глазах жадный страх упустить ценный материал для исследований, но трепетного беспокойство за благополучие другого человека — никогда. Вдруг нежность с лица Гердур слетела, сменяясь недоверчивым взглядом, направленным на меня, словно остриё топора:       — А это кто? Из ваших?       — Он мой друг, хотя пока и не из наших. Он мне жизнь спас, — Ралоф поддержал меня тёплым взглядом, но я сжался из-за внезапного наплыва внимания и прижал уши так плотно, будто шлем до сих пор вынуждал вжимать голову в плечи.       До этого момента я лишь молча присутствовал и даже начал ощущать себя призраком. Я совершенно не умел общаться с людьми, но всё же задвинул языком кристаллик сахара за щёку. Невежливо было и дальше притворяться немым.       — Приятно познакомиться, госпожа, — выдавил я шаблонную фразу, оскалил зубы в попытке выразить дружелюбие и помахал правой лапой, широко растопырив когтистые пальцы. Вроде бы так люди обычно поступают при светском знакомстве.       Она продолжила на меня пялиться как на полоумного, но так ничего и не сказала. Должно быть, я выглядел настолько неловко, что она решила лишний раз не беспокоить меня. Положение спас Ралоф:       — Где здесь можно спокойно поговорить? Неизвестно, когда до имперцев дойдут вести из Хелгена…       — Из Хелгена? Там что-то случилось?.. — она вздохнула, понимая, что рядом с работающей лесопилкой не очень комфортно вести серьёзные разговоры. — Ты прав. Пойдём со мной. Ход! Поди-ка сюда на минутку. Мне нужна твоя помощь.       — В чём дело, женщина? — отозвался с высокой площадки под навесом лесопилки мягкий мужской голос с лёгкими нотками напускного недовольства. — Свен опять пьяный на работу пришёл?       — Ход… Просто подойти сюда, — настаивала Гердур, напряжённо потирая переносицу.       Тут мужчина заметил моего златовласого друга и сразу же оживился:       — Ралоф! Что ты тут делаешь? А-а… Сейчас спущусь.       По-видимому, возвращение Ралофа показалось ему достаточно весомым показателем серьёзности всей ситуации и он, развернувшись, направился к трамплину, чтобы спуститься к нам.        Тем временем Гердур повела меня с Ралофом подальше от шума, обсудить всё произошедшее. Мы остановились у большого пня, судя по опилкам, ещё недавно бывшего мощным деревом. Пока мы ждали Хода, к Ралофу подбежал светловолосый мальчик, на вид лет десяти, в сопровождении большого серого пса и восхищённо принялся лепетать:       — Дядя Ралоф! А топор дашь посмотреть? Сколько ты убил имперцев? А ты правда за руку здоровался с Ульфриком Буревестником?       Даже бывалый воин не нашёлся быстро с ответом на такую бурную лавину вопросов.       — Ш-ш, Фроднар. Сейчас не до игр, — попыталась остудить его пыл Гердур. — Иди и последи за южной дорогой. Если увидишь солдат — прибеги и скажи нам.       — Ну, мама, я хочу остаться и послушать дядю Ралофа! — не унимался такой же пылкий, как и его дядя, племянник.       — Посмотри-ка, уже взрослый почти! — подыграл мальчонке мой друг, одновременно почёсывая загривок вислоухого пса, жаждущего внимания норда, не меньше своего маленького хозяина. — Скоро и сам сможешь сражаться.       — Правда! — малой воодушевлённо сжал кулачки. — Не бойся, дядя Ралоф, я посторожу, чтобы солдаты к тебе не подкрались.       Получив задание от своего «командира», подрастающий Братец Бури убежал выполнять поручение, уводя с собой и оживлённо машущего хвостом пёселя. Наконец, к нам подошёл рослый норд в простой белой рубахе и тёмно-коричневых, местами рваных штанах.       — Ну, Ралоф, в чём дело? Вид у вас у обоих довольно потрёпанный, — Ход подозрительно на меня глянул, и я почувствовал его недоверие к моей персоне.       Мы собрались в кружок, Ралоф присел на большой пень и скрестил на груди руки. Ему было не очень приятно вспоминать о сегодняшней казни и прочих событиях недавно минувших дней. Но он, как бы тяжело ему ни было, вздохнув, всё же начал рассказ:       — Я не помню, когда последний раз спал… С чего начать? Короче, насчёт Ульфрика — это правда. Имперцы подстерегли нас у Чёрного Брода. Они точно знали, где мы. Кто же выдал? Это было… — норд нахмурился, вспоминая. — Ну да, два дня назад. Утром нас привели в Хелген, и я уже думал всё кончено. Выстроили нас перед палачом и приготовились рубить головы.       — Вот трусы! — Гердур возмущённо упёрла руки в бока.       — Они не посмели привести Ульфрика на честный суд, — Ралоф опустил руки, он явно чувствовал себя сильнее и увереннее, даже когда просто вспоминал о своём вожде. — Ещё бы, судить за измену того, кто боролся за свой народ! Тогда весь Скайрим узнал бы правду. Но потом… откуда ни возьмись… налетел дракон…       — Что?.. — не веря своим ушам, переспросила Гердур, подходя ближе к брату. — Настоящий?..       — Мне самому трудно поверить, а я-то своими глазами всё видел. Самое удивительное — не будь дракона, нас бы уже не было в живых, — Ралоф снова обхватил себя за плечи, вспоминая плаху. — В суматохе нам удалось удрать. Мы что, первые, кто добрался до Ривервуда?       — Насколько я знаю, по южной дороге никто больше не проходил, — ответила Гердур, глядя на оживлённые улицы поселения на другом берегу.       — Хорошо. Тогда, возможно, мы на время задержимся, — на лице воина отразилось подавленное смятение. — Мне очень не хочется подвергать опасности твою семью, Гердур, но…       — Глупости, — мягко прервала его сестра. — Живите у меня, сколько потребуется. С имперцами я разберусь. Друг Ралофа — мой друг.       На этот раз Гердур смотрела на меня с пониманием, благодарностью и даже толикой… уважения? Последнее, наверное, мне показалось. К подранному каджиту так никто бы не отнёсся.       — Вот ключ от дома, — она положила мне в лапу предмет, который являлся высшим знаком доверия.       Я был очень польщён и удивлён столь тёплым приёмом.       — Спасибо тебе большое, Гердур, — выпалил я и по старой привычке согнулся в поклоне.       — Ну что ты! Выпрямись. Это меньшее, что я могу сделать для тебя в благодарность за спасение жизни моего брата. Живи столько, сколько захочешь. Если будет что-то нужно, просто дай мне знать.       Гердур ещё раз отблагодарила меня за спасение Ралофа и, помимо ключа, отдала карту, пустой блокнот, ставший мне дневником, и много других ценных и полезных вещей. В основном это были еда и украшения. Последнее сначала я думал продать, но… Какое-то необъяснимое чувство заставило меня отказаться от этой корыстной мысли. Серебряное кольцо и золотой кулон не были зачарованы и инкрустированы — самые обыкновенные бирюльки, которые можно толкнуть в лучшем случае за пару сотен септимов. Однако я решил их оставить себе. Всё-таки это первый подарок в моей жизни. Расчётливость моих предков в этот момент уснула.       — Ты можешь мне помочь. Всем нам, — продолжила Гердур, обращаясь ко мне. — Надо сообщить ярлу, что в округе появился дракон. Ривервуд беззащитен… Нужно сообщить ярлу Балгруфу в Вайтран, чтобы он прислал солдат. Если ты мне поможешь, я буду у тебя в долгу.       — Хорошо, я постараюсь дойти до туда как можно скорее, — мой голос снова начал давать хрипотцу, и я закашлялся.       Да, я обязательно отправлюсь в Вайтран, но сначала мне нужно зализать раны. Придётся задержаться здесь на пару дней. Я не имею права подвести моих новых друзей, сдохнув от истощения на полпути к спасительному городу.       — Спасибо, сестрёнка. Я знал, что мы можем на тебя положиться, — отблагодарил за приют для нас Ралоф.       — Мне надо возвращаться к работе, пока меня не хватились, но… — Гердур замолчала, похоже обдумывая, как бы поделикатнее сформулировать вопрос. — Кто-нибудь ещё спасся? Ульфрик… он… не…       — Не волнуйся. Я уверен, что он уцелел. Разве какому-то там дракону под силу остановить Ульфрика Буревестника! — голос Ралофа так и сквозил гордостью за своего предводителя, с которым, похоже, они были очень близки, раз Гердур так беспокоится за его жизнь.       — Я впущу их в дом, покажу там, где что лежит и всё такое… — предложил Ход Гердур.       — Хм. То есть допьёшь с ними всю нашу медовуху, — скрестила руки на груди его жена, насмешливо смеряя мужа скептическим взглядом.       Затем она рассмеялась на пару с Ходом и повернулась к Ралофу.       — Удачи, братик. Ещё увидимся.       — За меня не беспокойся, — с улыбкой ответил он. — Я умею быть незаметным.       Вот с этим я бы поспорил. Как можно быть незаметным, обладая столь привлекательной яркой внешностью? Возможно, он казался мне таким особенным, так как был первым человеком, который попытался со мной подружиться. Но даже если сравнивать его с сестрой и Ходом, Ралоф несомненно выигрывал по красоте у обоих.       Гердур пошла по своим делам на лесопилку, а я с Ралофом отправился вслед за её крепким мужем. Мы шли в оживлённую часть поселения, знакомиться с нашим временным убежищем.       — Я тебе говорил, что моя сестра нам поможет, — подбодрил меня воин, подбадривая лёгким толчком плечом.       Я смущённо улыбнулся и дал ответ хриплым шёпотом:       — Прости, что сомневался. Раньше мне не доводилось встречать таких порядочных и добрых людей, как вы.       — Мы покажем этим безбожным псам, чья это земля, — похоже, Ралоф всеми мыслями был на гражданской войне. Он распалялся всё больше, видя интерес к этой теме в моих глазах.       Мы перешли на другой берег по второму дощатому мостику, выходившему не к воротам, а в центр деревушки. Жители Ривервуда почти все были при делах, и только местный пьяница проводил нас недобрым взглядом. Мы все были уставшими: Ход — от работы, Ралоф — от сражений, а я — от продолжительного бегства. Самым бодрым выглядел именно воин. Хоть он и не спал две ночи подряд, что выдавали покрасневшие глаза и тёмные круги под ними, но боевой дух продолжал питать его жизненной силой.       Мы шли не спеша. По левую сторону располагалась большая таверна, вывеска на которой именовала её как «Спящий великан» и изображала бородатое лицо сонного деда. Хм, обязательно надо будет туда зайти завтра. Если верить книгам, в таких местах о многом болтают, а мне бы не помешало разобраться в происходящих ныне событиях.       Подумать только, как много времени я прожил в каком-то пыльном подвале, не видя своими глазами столь интересного и дивного мира… Поселение могло похвастаться зелёным нарядом. Здесь росло много высоких елей, цветущих и ягодных кустарников, насыщенно-изумрудных папоротников и просто полевых, но не менее живописных цветов. Всё располагало к благоприятной деревенской жизни. Урожай на огородах поражал своей плодовитостью, и местные жители даже позволили мне взять пару кочанов капусты на пробу.       По правую сторону располагались частные мелкие домики, а также кузня и «Ривервудский торговец» — второе важное место, куда бы мне очень хотелось наведаться. Но не сейчас. Осваиваться в поселении буду завтра. Сегодня же мои планы ограничиваются приведением себя в порядок, восстановлением физического и психического здоровья и чтением парочки интересных книжек перед сном. Поэтому я продолжал идти за Ходом и Ралофом.       Их хата располагалась в самом конце улочки, у южных ворот поселения, выходивших сразу к подножию заснеженной горы. Рядом с простеньким одноэтажным угловым домом плетёным забором был огорожен небольшой дворик. На зелёной лужайке паслись корова и пара курочек. Рядом стояло корыто с чистой водой, в отражении которой я увидел жуткую, перепачканную в крови и грязи, наполовину бесшёрстную морду. Да, в таком виде в гости ходить не положено.       Я черпнул лапами воду и хорошенько умылся в сторонке над травой. Щёку неприятно пощипывало, но нужно было терпеть. Закончив прихорашиваться, я повторно взглянул на своё отражение, чтобы оценить результат. Тёмно-бурая от природы шерсть слиплась, подчёркивая мою худобу, с усов падали прозрачные капли, как и с чёрных кисточек на острых ушах, а отмытая от грязи щека, разумеется, не опушилась по-новой от водных процедур. Хуже того — теперь на моей морде, начиная от брови и затрагивая нос, отчётливо красовался подарок от любящего «папаши» на мой недавний день рождения — уродливый шрам от металлических когтей его протезированной перчатки. Я всё ещё оставался подранным кошаком. Ядовито-зелёные глаза, смотрящие на меня из воды, презрительно сузились, но выглядел этот взгляд скорее обиженно, чем сурово, из-за больших наркоманских зрачков. Уши прижались к голове уже не из-за тяжести шлема. Когти заскрежетали по деревянному бортику корыта. Этот звук вернул меня в чувство. Я отвернулся от ненавистного мне каджита и сразу же поймал на себе недоумённые взгляды Хода и Ралофа, отпирающих дверь в их дом. Похоже, это корыто предназначалось исключительно для скота, а цивилизованные люди умывались где-то в другом месте. Ну и ладно. Пусть скажут спасибо, что я вылизываться перед ними не стал. Дверь открылась, и норды прошли внутрь. Ралоф придержал дверь для меня.       Внутри оказалось очень тепло и уютно. Помещение хорошо прогревал и освещал крупный камин. Я заглотил кусочек лунного сахара, нос пронюхался и почуял витающие по дому приятные ароматы свежеприготовленной еды и различных специй. Над камином, где находился котелок с варевом, висели многочисленные травы, вяленые тушки мелких животных и чеснок. Лишь в этот момент я понял, что не ел нормально уже два дня. Живот жалобно заурчал, требуя пищи. Я шумно сглотнул слюну. Эти добрые люди пригласили меня с ними за большой стол, располагавшийся по левую сторону от двери. Как только Ход разложил нам по тарелкам еду, он сразу же покинул дом, возвращаясь на лесопилку. Я скромно пристроился на крайнем стуле, напротив меня уверенно расположился воинственный норд. За обедом, представленным в виде двух жареных рыб-убийц, я расспросил Ралофа о Братьях Бури. У меня было очень много вопросов. Я начал с главного:       — Почему вас хотели казнить?       Такой вопрос искренне изумил Ралофа. Его губы расплылись в неверящей улыбке. Кажется, он думал, что я разыгрываю его.       — Ты что, правда не знаешь? С нами был сам Ульфрик Буревестник, — в его голосе слышался некий упрёк.       — Извини. Я не в курсе последних событий, — я прижал уши и опустил взгляд в тарелку.       — Ах да, тебя же вроде поймали при попытке перейти границу, — вспомнив это, он сразу смягчился, откидываясь на спинку стула. — Но я всё равно не верю, что ты не знаешь об Ульфрике. Он — наш вождь, предводитель Братьев Бури.       — Кто такие Братья Бури?.. — спросил я и расплылся в примирительной улыбке, прижимая уши сильнее некуда и физически ощущая возмущение норда.       — Наверняка даже в Сиродиле люди слышали о войне в Скайриме, — оскорблённый моим невежеством заявил воин, с хрустом пронзая рыбёху вилкой. — Норды устали проливать кровь в войнах Империи и платить налоги разжиревшим богачам.       Он отпил нордского мёда и с силой опустил кружку на стол. Несколько янтарных капель плёхнулись через край на деревянные доски столешницы. Патриотические чувства брали верх над культурными манерами. Он действительно переживал за судьбу Скайрима и своего народа. Вновь обретя спокойствие, Ралоф терпеливо продолжил:       — Ульфрик — наш истинный верховный король. Он воюет, чтобы изгнать Империю из Скайрима раз и навсегда.       — Понятно, — я проглотил сочный кусочек восхитительной жареной рыбы и задал следующий вопрос. — Как вы попали в плен к имперцам?       — Я был в личной охране Ульфрика. Мы были в Истмарке и направлялись к Чёрному Броду. Имперцы нас ждали… — он уставился на мерцающую на столе свечу невидящим взглядом, погружаясь в воспоминания. — Лучшая засада, какую я только видел. Их было больше раз в пять. Ульфрик приказал нам сложить оружие. Думаю, не хотел, чтобы мы погибали зря. Я думал, они поведут нас на юг, в Сиродил. Проведут перед императором. Но мы остановились в Хелгене, а остальное ты знаешь.       Вот это жизнь… Защита родной земли, служба заботливому, мудрому вождю, достойному уважения, участие в войне за честь и доблесть, бесстрашие и верность, царящее в сердце, гордость за своё дело, чёткая цель и планомерные действия в сторону её достижения… Прямо как в тех немногочисленных легендах о храбрых героях, которые я тайно читал, будучи совсем котёнком. Такой, наверное, и должна быть настоящая жизнь — с благородной целью, путь к которой воспитывает в душе волевые сильные качества, затачивая дух воина, как воды бурно текущей реки точат камень. Я вспомнил, как Ралоф храбро вёл себя перед лицом смерти. И вспомнил того норда, что не задумываясь, фактически, сам положил себя на плаху. Братьям Бури не страшно было умирать. Они знали, что их души чисты и в своей жизни они сделали всё возможное, чтобы спасти Скайрим. Вот в чём было дело. Чистая совесть — залог спокойной смерти. Или же нет? Может быть, Ралоф ничего не боялся, потому что знал, что до него очередь не дойдёт?       — Дракон прилетел вас спасти? — хватило мне глупости озвучить свою теорию.       — Что? — глаза Ралофа очередной раз округлились, а кусок рыбёшки свалился с вилки и норд снова растерянно улыбнулся. — Это вряд ли! Даже Ульфрик вряд ли смог бы вытащить дракона из рукава. Повезло нам, что он напал именно в этот миг, а? Ох, и не хотелось мне бриться у имперского палача.       Хм. А он умеет скрывать волнение. Тогда, в повозке он выглядел совершенно расслабленным, и даже казалось, готовился пойти следующим за нетерпеливым рыжим дерзилой. Возможно, Ралоф и все остальные солдаты Братьев Бури не хотели позорить Ульфрика и давать своим врагам лишний повод для злорадства. Мне нравились эти благородные воины, и я бы хотел стать одним из них, но…       — Ты правда думаешь, что мне стоит присоединиться к Ульфрику Буревестнику? — я был странным и чувствовал, что местные жители это замечают. Мало того, что я каджит, так ещё и веду себя так, словно только вчера с деревьев спустился. Хотя по сути, всё так и было. Будут ли рады Братья Бури, увидев перед собой новобранца вроде меня?       — Да, — ни капли не раздумывая, ответил мне норд и крепко пожал мою лапу, от чего я тоже перестал есть. — Не обязательно быть нордом, чтоб драться за свободу Скайрима. Тебе стоит пойти со мной в Виндхельм и вступить в войну за свободу Скайрима.       — Д-думаешь, Ульфрик знает, откуда появился дракон? — с отмирающим сердцем выдохнул я, когда норд перевёл ладонь на кружку.       — Ну… Может и нет, — уже не так уверенно сказал Ралоф. — Драконов в Скайриме не видели уже много веков. Но откуда бы ни взялся этот дракон, Ульфрик всё выяснит. Это уж точно. К тому же у тебя теперь собственные счеты с Империей. И с этим драконом… — голубые глаза, потускневшие в сумерках дома, покосились на мою правую щёку.       Я опустил взгляд на стоящую на столе свечу, горевшую в изящном козьем роге. Мне было неловко за себя перед храбрым воителем. Но всё-таки, он был прав — у меня накопилось достаточно причин поговорить с Ульфриком.       — Ты меня практически убедил, — я отхлебнул немного мёда, чтобы прогреть горло и приглушить хрипотцу в своём голосе. — Возможно, я пойду в Виндхельм.       — Я рассчитываю на тебя, — он снова сжал мою лапу. — Скайриму нужны такие люди как ты, чтобы бороться за его свободу.       — Как я могу присоединиться к Братьям Бури? — приняв для себя решение, я поднял на Ралофа серьёзный взгляд и навострил уши, внимательно слушая воина.       — Столица Ульфрика — Виндхельм, на северо-восток отсюда, — судя по его горящим глазам, говорить на эту тему ему явно было очень приятно. — Найди там человека по имени Галмар Каменный Кулак, он правая рука Ульфрика. Он занимается новыми рекрутами. Я замолвлю за тебя словечко, если доберусь в Виндхельм раньше тебя.       — Спасибо тебе, друг, — на этот раз я тоже сжал его руку в подтверждение серьёзности своих намерений. — Это будет не лишним, учитывая мою расу. Но думаю, я добегу до туда быстрее тебя.       Он усмехнулся и отпустил мою лапу, потирая небольшие усы.       — Я тут отдохну немного, а потом отправлюсь в Виндхельм. Береги себя.       Ралоф запрокинул голову, допивая последние капли мёда, затем поставил пустую кружку на стол и отправился на кровать, стоявшую у противоположной столу стены. Норд улёгся на шкуры, не меняя одежды и не укрываясь. Он сразу же провалился в сон. Мне же еда и общение с живым человеком придали сил, и я решил почитать имеющиеся в доступе книжки.       Но сначала мне захотелось получше изучить дом. Я встал из-за стола и вновь подошёл к камину. Проходя мимо столика, заваленного едой, у камина у меня опять заурчал ненасытный живот. Я бы с удовольствием съел ещё пару порций, но болевшая щека рушила мои планы. Однако идея сварганить что-нибудь самому не покинула мою голову. Раньше еду для меня всегда готовил хозяин и я особо не вглядывался в его действия во время этого процесса, но суть примерно знал. Дабы случайно не травануть приютивших меня нордов, я решил не рисковать и приготовить им в качестве благодарности на ужин печёный картофель. Второй плюс этого «блюда» — отсутствие необходимости лишний раз греметь поварёшкой, мешая Ралофу спать. Я ополоснул в чугунной кастрюле пару картофелин, промокнул, подошёл к костру, лопатой разгрёб в разные стороны раскалённые угли, и положил на каменное дно камина два клубня. Теперь оставалось только ждать.       Я направился в правую от входа часть дома. Проходя мимо спящего Ралофа, я заметил лежащую на прикроватной тумбочке книжку. Заглавие гласило «Олаф и дракон». В свете сегодняшних событий она пробудила во мне гораздо большее любопытство, чем могла бы вызвать в обычной жизни. Я аккуратно взял книгу, не издав ни звука, чтобы не нарушить сон друга. Всё-таки скрытность не всегда так плоха. Рядом за углом, в правом крыле дома стоял маленький круглый столик, за который я и уселся.       Честно говоря, эта легенда показалась мне скорее смешной, чем вдохновляющей. Мужик с щитом и топором пришёл биться с драконом, а в итоге победил чудище, просто накричав на него! Красноречие, безусловно, великая сила, но мне с трудом верилось, что словом в прямом смысле можно было бы ранить. Здесь упоминается драконий язык. Никогда раньше о таком не слышал. Интересно, как вообще должно это выглядеть? Говорящий дракон. Тут я невольно вспомнил ту махину, что обрушилась сегодня на нас в очень удачный момент. Он был такой огромный, и его взгляд, он… был осознанным. И потом я вытащил из памяти самое главное — его крики. В один раз я точно различил три отдельных слова, что-то вроде «Фус… Ро-Дан!». Кажется, он выкрикивал и другие слова, но их я сейчас вспомнить не мог. Однако ясно было одно: мощь его голоса была просто огромной. А что, если это не просто легенда? Здесь ниже говорится, что барды слагали песни об этой битве. Скорее всего, мне удастся найти ответы на свои вопросы именно в бардских песнях. Сегодня мы проходили мимо таверны, там наверняка должен петь бард, хотя бы один. Возможно, он мне чем-то поможет.       Пришло время доставать из углей картошку. Я положил книгу туда же, где взял. Во второй раз проходя мимо Ралофа, я обратил внимание, что в этой части дома не горело даже маленькой свечи. Из-за этого там было довольно прохладно. Мой друг — норд, а следовательно менее чувствителен к холоду, но я всё равно не смог его так оставить. Я снял одну шкуру с пока что никем не занятой большой кровати Гердур и Хода и заботливо накрыл ею Ралофа. Мне и самому стало как-то теплее от этого действия. Должно быть, я сделал это по привычке. Дома в мои обязанности в том числе входило заботиться о хозяине. Часто он так и засыпал в своём рабочем кабинете за столом, уложив седую голову на раскрытые тома заклинаний. Я аккуратно накрывал его одеялом, поправлял белоснежные волосы и каждый раз, когда мои когти проходили в опасной близости к его тоненькой серой шее, мне хотелось вспороть ему горло. Но в то же время я знал, что никогда бы не сделал этого. Во всяком случае, в то время. Из прошло вышел я, когда тем же жестом убрал с бледнощёкого лица золотистые волосы Ралофа. Сочтя это непозволительной вольностью, я поспешил отстраниться и уйти на кухню.       Как можно аккуратнее, не производя лишнего шума, я вытащил на тарелку картошку и сгрёб угли обратно в кучу. Убедившись, что я не потревожил норда, я усадил свою пушистую задницу за обеденный стол и, разложил книгу под названием «Тактика сводных отрядов». Ах да, забыл упомянуть: этот чудный томик я прихватил тоже в Хелгене, он лежал на прилавке в пыточной — грех пылиться таким книгам под обломками башни. Выпив предварительно зелье лечение, сработавшее как лёгкое обезболивающее, я продегустировал самую неприглядную картофелину. Насадив на кинжал ломтик печёной картошки, я раскрыл было пасть, чтобы откусить кусочек своего «кулинарного шедевра», как вдруг в дом влетел Ход и начал оживлённо заваливать меня вопросами:       — Говоришь, там был дракон? Расскажи, какой он был? Размером с дом?       Да, папаша не очень-то отличался повадками от своего сынишки. Видимо, у него только что кончился рабочий день и теперь он хотел как можно больше узнать о событиях в Хелгене.       — Тише! — шикнул на него я и кивнул на Ралофа, что начал ворочаться в кровати. — Я тебе всё расскажу, только не говори слишком громко.       — Хорошо, — умерил пыл Ход и спросил уже более тихим голосом. — Ну так, какой он был?       Я пригласил норда за стол, желая накормить его не только сказками.       — Присаживайся, это для вас с Гердур. Вы наверняка устали с работы. Дракон… Он был гораздо больше дома. Скорее размером с трактир, — я не приукрашивал, ящер действительно был огромный и… смертельно красивый.       — Ух ты! — он снова повысил голос, не сумев сдержать своего восхищения. — На такое зрелище стоит посмотреть.       — Может, скоро увидишь его сам. Хелген-то недалеко отсюда, — внёс я щепотку чёрного юмора.       — Даже не говори таких вещей! — не на шутку испугался норд. — Не то, чтоб я и правда хотел его увидеть, пойми правильно. Надеюсь, дракон сюда не сунется.       — Ладно. Мне что-то не хочется об этом сейчас вспоминать, — утренние события вызвали у меня лёгкий приступ тошноты.       — Само собой, — в голосе его я прочёл чувство вины. — Просто, понимаешь, не каждый день говоришь с человеком, который видел дракона.       — Я понимаю. Ты можешь также расспросить об этом чудище и Ралофа. Думаю, из него выйдет рассказчик получше, чем я.       На некоторое время в доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием подложенных Ходом дровишек в камине и глубоким дыханием спящего Ралофа. Мы с Ходом, как зачарованные, смотрели на огонь. Яркие языки пламени страстно облизывали поленья. Я прервал наше молчание одним единственным вопросом:       — Что ты думаешь о войне?       — У меня полно забот, нужно семью кормить, — устало выдохнул Ход. — Мне не до этого.       Больше мы ни о чём не разговаривали. Несмотря на весомость аргумента, мне показалось, что в его голосе прозвучало некое сожаление. Возможно, он хотел быть для своего сына примером, таким же как Ралоф. Но он был всего лишь рабочим на лесопилки. Герой тылового фронта. Такие не впечатляют детей. О них редко рассказывают легенды и не слагают великих песен. Но значимость их не мала. В действительности они играют даже большую роль, чем солдаты, ведь остановись производство, замрёт и война. Более того — вся жизнь остановится. Но я не стал затрагивать столь личные темы с Ходом. Не был уверен, что пришло время для откровений, да и сон Ралофа нарушать не хотелось.       Через какое-то время подошла Гердур. Я заметил, что она была очень уставшей, так что решил не беспокоить её сегодня. После ужина, когда все легли спать, я остался один за столом и принялся читать книги. «Тактикой сводных отрядов» я просто упивался. Ловкие, сильные, хитрые и смекалистые каджиты-воины… Хотел бы я быть похожим на них. Мой взгляд устало опустился на кристаллики лунного сахара, которые, пока никто не видел, я сгрызал один за другим. Да уж. С такими привычками мне воином не стать. Надо завязывать с этим делом. Но я просто не мог уже нормально жить без этого. Как только я переставал ощущать их холодок на языке, мне становилось физически плохо настолько, что казалось, вот-вот покину мир живых. А запасы этого «добра» тем временем у меня стремительно сокращались. Завтра наведаюсь в «Ривервудский торговец», продам натасканное с Хелгена барахло и куплю себе новую дозу.       Я отложил «Тактику сводных отрядов» и взял последнюю имеющуюся у меня на данный момент книгу — «Краткую историю Империи том второй». Благо автор привёл краткое содержание первого тома, так что мне удалось избежать недопонимания. На середине книги до меня дошло, что раньше я уже сто процентов читал эту работу. Мой хозяин любил подобные сжатые научные книги, без лишних эпитетов и метафор. Я же всегда путался во всех этих многочисленных датах, именах и событиях, которые по большей части оставались для меня совершенно безликими. Мне не хватало интересных подробностей о характере и особенностях выдающихся личностей. Хотелось знать о них не как о королях, солдатах и жрецах, хорошо или плохо исполняющих свои обязанности, а как о живых людях, чувствующих, чего-то боящихся, кого-то любящих и о чём-то мечтающих. По моим критериям оценивания из всего этого цикла наиболее живым был Пелагиус Безумный, о ком как раз частично и рассказывал находившийся в моих лапах том. Очень неоднозначная личность со своими причудами и забавами, которые затронуты даже в этой краткой истории. Кто-то назовёт его странным, и соглашусь, что для короля подобное поведение выглядит не типично, но в этом-то и заключается его прелесть. Если рассматривать его именно как живую душу, а не должность, то данный экземпляр — самый выдающийся из всех.       Остаток ночи я провёл, делая пометки на карте, составляя список мест, куда и зачем мне нужно сходить, а также подыскивая себе идеальное место, где мог бы надёжно скрыться от разыскивающего меня «папочки». Владения Скайрима огромны. Неплохо было бы найти путеводитель. Я каджит, а следовательно, существо теплолюбивое. Скорее всего, мой хозяин попытается найти меня в наиболее щадящих по климату районах, таких, как Ривервуд. Значит, если я хочу оставаться как можно дольше на свободе, то нужно бежать в заснеженные морозные города. Вот я и нашёл ещё один повод посетить Виндхельм.       На рассвете, с первыми лучами солнца заканчиваю оформлять эту запись. Ох, и долгий же это был день… Ралоф уже проснулся и гонит спать мой длинный хвост, но мне всё никак не хочется отрываться от дневника. Я научился писать, когда помогал старому эльфу вести его лабораторные записи о наблюдении за воздействием различных ядов и заклинаний на бедных подопытных. Будучи котёнком, я ненавидел эту ужасную процедуру. Не только потому, что у меня быстро уставали пальцы, но и так как описывать в подробностях садистские эксперименты, в том числе над моими сородичами, было не самым приятным занятием. Сейчас же меня никто не заставляет марать бумагу чернилами, но мне хотелось вести путевые заметки о себе и своих приключениях. Для чего? Да просто чтобы не забыть, кто я такой, не винить себя за то, в чём не виноват, и не гордиться тем, чего не достиг.