Дневники К'Аджо: Путь Воина

      Внутри меня сразу же встретил пышущий жаром камин, украшенный сверху двумя свечами в рогах-подсвечниках, и такая же горячая девушка, имперка по расе, оживлённо спорящая с торговцем, чьи черты лица походили на её собственные.       — Но ведь кто-то же должен что-то сделать? — взмолилась она, размахивая изящными руками.       — Я сказал нет! — мужчина сделал шаг вперёд и от того, с какой силой он выбросил эти слова, пламя стоявшей на прилавке свечи вздрогнуло и чуть не затухло. — Никаких авантюр, никаких погонь за ворами!       Краснеющая от злости девушка тоже угрожающе выступила навстречу торговцу, всколыхнув подол своего жёлтого платья:       — Ну, а что ты собираешься делать, а? — сказала она с явным упрёком. — Расскажи.       Они стояли по правую сторону от камина, и пламя освещало лишь половину их лиц. Огонь играл бликами не только на их загорелой коже, но и на золотых монетах, щедро усыпавших прилавок и манящих меня своим блеском. Но я чувствовал, что внёс свои раздувшиеся мешки в их дом не в самый подходящий момент. Хозяин заведения недовольно упёр руки в бока, сминая края своей красно-синей рубахи, и осуждающе уставился на девушку невероятно приятной наружности. Та отвечала ему тем же взглядом. Они так пристально смотрели друг на друга, что, казалось, вовсе меня не замечали.       — Разговор окончен, — тоном, не терпящим возражений, закрыл тему торговец.       Тут имперец перевёл растерянный взгляд на меня, скромно стоящего на пороге:       — Ой, покупатель! Прошу прощения... Не знаю, что тебе там говорили, но «Ривервудский торговец» всё ещё открыт. Прошу, посмотри мои товары, — он растянул губы в улыбке и сощурил глаза, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, в которой мы оказались.       Но женщина так легко не сдалась и, направляясь к столику у камина, вскользь обратилась ко мне:       — Может, тебе удастся вбить хоть немного ума в моего бестолкового братца, — презрительно фыркнула она в сторону торговца.       Я подошёл к прилавку. Мужчина как ни в чём не бывало сказал:       — Приветствую тебя в лавке Лукана Валерия. В «Ривервудском торговце» ты найдёшь всё, что тебе нужно. Моя сестра Камилла и я будем рады тебе помочь.       Так вот, почему они так похожи. Лукан и Камилла Валерии. Сначала я хотел просто продать им свои вещи и уйти, но оглянувшись на девушку и поймав её полный надежды взгляд, всё-таки решил поступить иначе.       — У вас что-то случилось? — аккуратно спросил Лукана я.       — Да, нас действительно… обокрали, — он облокотился на прилавок, а его голос отдал лёгкой хрипотцой. — Хотя товаров на продажу у нас всё равно полно. Воры забрали только одну вещь. Украшение из чистого золота, в форме драконьего когтя.       Похоже, что эта вещица была ему очень дорога, в его голосе звучали искренние нотки сожаления. Однако торговец ценил её не выше своей жизни и правильно делал. Он не был похож на воина и вряд ли бы смог одолеть кучу воров тем более в одиночку. Но судя по всему, бойкая красавица в жёлтых одеждах считала иначе. Я подумал, что если бы помог им вернуть пропажу, то смог бы рассчитывать в будущем на определённые скидки. Да и видеть столь прелестную девушку огорчённой мне не очень хотелось. Я махнул пару раз туда-сюда хвостом, обдумывая своё решение, и потом сказал:       — Думаю, я могу помочь тебе вернуть коготь.       — Правда? — лицо его просияло, и он выпрямил спину. — Последняя поставка обещает принести хорошую прибыль. Она твоя, если ты вернёшь мне мой коготь.       Отлично. Деньги сейчас мне очень нужны.       — Договорись.       — Теперь, если ты хочешь настичь этих воров, иди на Ветреный пик. Он к северо-востоку от города. Чем скорее ты вернёшь коготь, тем быстрее наша жизнь вернётся в норму.       Хм, это то самое место, которое мне показывал Ралоф, когда мы спускались с холма. Будет интересно посмотреть, что же там происходит внутри.       — Я тебя понял. Но прежде, чем отправиться восстанавливать справедливость, мне бы хотелось облегчить свою ношу и пополнить запасы зелий и провизии, — мне надо было прощупать почву ещё и о кое-чём другом. — Кстати, ты продаёшь заклинания?       — Думаю, у меня найдётся парочка старых книг заклинаний, — Лукан указал рукой на шкаф сзади себя, где на нижней полке лежало четыре учебника магии. — Если тебе нужно больше, езжай в Коллегию в Винтерхолде.       Коллегия Винтерхолда, значит. Это местечко мне следует запомнить и обходить стороной. Вполне возможно, что мой хозяин имел честь общаться и поддерживать связь с такими же чокнутыми экспериментаторами, как и он сам. Всё-таки мой приёмный папаша был довольно талантлив в своём деле и часто переписывался со многими известными магами. Он мог объявить меня в розыск своим дружкам.       — Спасибо за совет. Ну так, что у тебя ещё есть на продажу?       — Да немного того, немного сего. Осмотрись.        Я отошёл от прилавка, на котором помимо монет, лежали не интересующие меня огромные круги сыра, увесистая булава, меч, качеством значительно уступающий шедеврам Алвора, и не менее лёгкий, чем мой, железный рогатый шлем. Прямо перед камином был подвешен котелок, из которого заманчиво пахло каким-то мясным супом, возможно, похлёбкой из оленины. Под потолком висели вяленые фазаны, связки чеснока и листья эльфийских ушей, наполняющие дом смесью различных ароматов. Этим обстановка очень напоминала дом Гердур. И в самом деле можно решить, что это она владеет Ривервудом, раз обладает убранством не хуже, чем у торговца. Опасно жить в доме первого человека на деревне…       Рядом с камином, за маленьким круглым столиком, сидела Камилла, наливая в кружку вино из зелёной бутылки, красиво бликующей в свете яркого огня. Тонкими пальцами она взяла половину буханки хлеба и аккуратно откусила кусочек. Левее располагался высокий шкаф, на полках которого блестели выставленные в ряд пузатые бутылки с выпивкой. Теперь понятно, почему местный пьяница вечно шатается рядом с «Ривервудским торговцем». Откуда только у него деньги на это «добро» берутся? Дальше располагалась лестница на второй этаж, а под ней — много бочек, раздувшихся мешков и куча дров. Наверх я подниматься пока не стал — всё равно сюда ещё вернусь, а при восхождении на гору лучше не брать с собой ничего лишнего.        У прилавка стоял ещё один шкаф, уставленный красными пузырьками. Вот он-то и был мне нужен. На проданные мною вещички удалось выручить сотню септимов. Итого в сумме четыреста. Почти всё моё состояние я потратил на зелья лечения и сопротивления огню, на случай если вдруг снова налетит дракон. Жаль, лунного сахара в этой лавке не нашлось. Придётся терпеть. Пока я утрамбовывал покупки в рюкзак, закончившая есть Камилла продолжила капать брату на совесть.       — Так это и есть твой план, Лукан? — с упрёком спросила торговца она.       — Да. Теперь тебе не нужно никуда идти, не так ли?       Я уже повернулся на выход, как вдруг Камилла встала из-за стола, возмущённо скрестив на груди руки, и вновь бросила колкость в сторону Лукана:       — Неужели? А я-то думала, нашему помощнику пригодится проводник.       — Что? — непонимающе уставился на неё брат. — Нет, я... — он нерешительно глянул на меня, что-то обдумывая, нервно провёл пятернёй по коротко стриженным тёмным волосам и снова посмотрел на прожигающую его взглядом сестру. — Ладно. Именем Восьмерых, ладно. Но только до окраины города.       Камилла уверенно встала и размашистым шагом пошла на выход, мягким и одновременно строгим голосом подзывая меня к себе:       — Сюда.       Я последовал за ней по пятам, и мы вышли на улицу.       — Надо пересечь город и пойти по мосту, чтобы добраться до Ветреного пика, — её голос звучал свежо и мелодично. Думаю, она могла бы отлично петь. Но только не в тавернах. Негоже такой красавице развлекать всяких пьяниц. Надо будет узнать, есть ли тут какое-нибудь культурное заведение для певцов.       — Её отсюда видно, гора прямо над домами, — продолжала девушка и указала мне на те же развалины, что и Ралоф вчера.       Мы не спеша шли по центральной дороге поселения, двигаясь к западным воротам. На улице было ещё светло, но день уже пошёл на убыль. Вода в реке всё так же чарующе искрилась и сверкала мелкой рябью от усилившегося прохладного ветра. Каджиты — дети пустыни и вроде как они не очень любят холода, но мне здесь искренне нравилось. Свежо и бодренько — вот как я себя чувствовал в Скайриме. Особенно, когда катал во рту холодящий сладенький кристаллик. Теперь я уже не позволял себе сгрызать их клыками, как часто делал раньше, а держал своё «лекарство» за щекой до тех пор, пока оно полностью не растает. Я шёл сражаться с разбойниками, но сам ни капли не чувствовал себя героем.       — Какой замкнутый молодой человек. Ну улыбнись же! — Камилла хотела игриво пихнуть рукой меня в плечо, но я рефлекторно увернулся, шипя и готовясь защищаться когтями.       Увидев испуг в её ясных зелёных глазах и осознав, что творю, я снова обрёл над собой контроль, спрятал когти, обхватив себя лапами за бока, и поспешил объясниться, стыдливо прижав уши к голове:       — Извини. Я могу вести себя странно, но знай, что дело не в тебе. Просто…       Я задумался, подбирая слова, которыми мог бы максимально точно и в то же время без лишних подробностей передать причину такого своего поведения, но девушка оказалась более чуткой и ловкой в общении, нежели я:       — Ничего страшного. Я понимаю, — она убрала от меня свою нежную руку, и я мысленно поблагодарил её за тактичность.       Мне вновь было ужасно неловко из-за своей дикости. Это чудо, что находились люди, готовые продолжать со мной общение, не обращая внимания на это. Я посмотрел на Камиллу и только в лучах дневного солнца смог оценить всю красоту этой девушки. Её тёмные волосы, собранные в хвост, развевались на ветру и отливали немного в рыжеватый, переливаясь бликами под солнечными лучами. Большие зелёные глаза смотрели храбро и уверенно. Я вполне мог поверить, что ей хватило бы духу сражаться с разбойниками. Но лучше пускай оставит это мне. Она поймала мой взгляд и мило улыбнулась.       — Ты не из здешних краёв, так же как и я, — мягко продолжила девушка знакомство со мной.       — Да, я здесь пока что не очень освоился. Мне ещё предстоит узнать все тонкости нордской культуры. Кстати, откуда ты?       — Я переехала сюда из столицы, чтобы помочь своему брату Лукану с работой, — она печально вздохнула и добавила уже грустным голосом: — В Сиродиле дела плохи. Война с талморцами разрушила… Абсолютно всё.       Хм. В таком случае, может оно и к лучшему, что я провёл всё свое детство под землёй. Я сбежал от хозяина в надежде уйти от жестокости и страданий, но, как оказалось, под солнечными лучами жизнь вовсе не слаще. Камилла пережила схожий опыт.       — Я приехала в Скайрим в поисках лучшей жизни, и что же ты думаешь? Здесь тоже война! Всё, чего я хочу — встретить хорошего мужчину, выйти за него замуж и завести детей…       Последние её слова прозвучали так обыденно и наивно, учитывая нынешнюю обстановку. Дом, покой, любовь, семья, дети… Всё это казалось мне настолько далёким. Вряд ли я когда-нибудь смогу где-то остепениться. Да и, честно, не очень-то хочется. Я ещё слишком слаб, чтобы полноценно брать на себя заботу о ком-то, и даже примерно не вижу своего будущего дальше ближайших двух дней. За мной охотится больной на голову, но хитрый любитель науки, в Скайриме рекой льётся братская кровь, а с небес пикируют драконы.       — Не лучшее время заводить семью. Гражданская война, ещё и воры… — я мягко вернул разговор к нашей главной теме.       — Эти воры, должно быть, спятили, раз решили там спрятаться, — насмешливо сказала Камилла. — В старых гробницах полно ловушек, троллей и ещё боги знают чего…       Весёлое приключение ожидало меня впереди. Мы прошли мимо таверны «Спящий великан», и я вспомнил, что хотел туда зайти. Я не могу выйти в мир, пока не соберу все гуляющие по окрестностям слухи. Вполне возможно, некоторые из них могут спасти мою жизнь. Ну, или по крайней мере, продлить на пару-тройку дней. Из вежливости я продолжил идти за Камиллой, но для себя отметил, что как только мы расстанемся, вернусь обратно в стены Ривервуда и быстренько забегу в таверну. Она всё равно находится прямо у западных ворот, через которые мы сейчас выходили. Надолго я не задержусь.       — Странно, почему они украли у Лукана только золотой коготь? В лавке полно вещей подороже, — вслух рассуждала девушка, и я тоже задался этим вопросом. — Лукан нашёл коготь примерно через год после того, как открыл магазин. Он так и не рассказал, где его раздобыл. Умеет выкрутиться.       А этот торговец не так прост, как кажется. Что же это за вещица такая, раз он утаил информацию о ней даже от родной сестры? Буду разбираться, когда её найду. Мы вышли за ворота и прошли ещё немного вдоль синей реки прежде, чем ступили на изогнутый каменный мост. Тут Камилла остановилась.       — Из города надо выйти по мосту. Дорога на северо-запад ведёт в гору — прямо к Ветреному пику. Думаю, мне надо возвращаться к брату. Он будет рвать и метать, если я задержусь. Такой ребёнок…       — Хорошо, когда тебя кто-то ждёт с теплом в сердце, — грустно улыбнулся я, вспомнив, кто и с какими чувствами сейчас ждал меня. — Сколько ещё идти?       — Ну, дальше будет извилистая тропинка, ведущая в гору, — она обрисовала мне в воздухе маршрут, которым я должен буду пройти и остановила палец, указывая на слабо виднеющуюся постройку. — Ты поймёшь, что ты на верном месте, когда увидишь старую сторожевую башню. Как только дойдёшь до башни, сворачивай на север. Ветреный пик будет сразу за углом.       Пока я смотрел на гору издалека, это не казалось сложной задачей.       — Удачи. Мы с Луканом будем ждать тебя в лавке.       Изящной походкой дочери аристократичного рода Камилла направилась к дому, а я на некоторое время остался стоять на мосту, любуясь солнечными бликами на воде, облокотившись на прохладный бортик моста. Я проследил, как девушка скрылась за дверью, и бодрым шагом направился в таверну. Я ловко вспрыгнул по деревянным ступенькам на крыльцо и толкнул дверь внутрь манящего расслабляющей барабанной музыкой зала.       Дом был шикарный, что и следовало ожидать от такой крупной таверны. Прямо по центру зала полыхал большой, обложенный широкими каменными бортами очаг. Над ним красовался здоровый вертел с насаженными на него зажаренными кусками сочного оленьего мяса. Я невольно облизнулся и сглотнул начавшую активно выделяться слюну. Угощение Ралофа быстро переварилось моим жадным желудком, вечно требовавшим добавки.       Солёный вкус приправленного мяса сводил меня с ума. Но не в хорошем смысле. Хозяин кормил меня плотью замученных жертв, заметив, как после каждого куска увеличивается моя сила и кровожадность. Во мне пробуждалась природа хищного зверя. Порой я становился настолько агрессивным, что начинал кусать и царапать даже сам себя, желая выплеснуть разрывающую меня энергию. Я ненавидел это состояние и одновременно обожал. Потому что в такие моменты моё тело в бою действовало совершенно, но вот душа билась в муках совести на осколках морали.       Помещение наполняла лёгкая барабанная музыка, отбиваемая высоким молодым нордом со смазливым и уже знакомым мне личиком. Он стоял в правом дальнем углу таверны, если смотреть от входа, куда свет очага почти не доходил. Его жёлто-синие одежды хорошо сочетались с цветом глаз и распущенными светлыми длинными волосами. Сразу видно, что парень тот ещё неженка и не привык стоять с топором в руке. Уж больно несерьёзный был у него вид. Ладно, не мне его судить. В конце концов, занимался бы он сейчас каким-нибудь мужицким делом, мои пушистые уши не наслаждались бы столь приятной и успокаивающей душу музыкой.       Мне следовало пообщаться с тем парнем о разных слухах — барды частенько многое знают, но всё-таки первым делом я прошёл в противоположный конец зала, к мужчине за прилавком, чтобы обсудить все главные вопросы. Однако с ним уже настойчиво пыталась завязать разговор стройная светловолосая женщина в голубом платье:       — Оргнар. Оргнар! — настойчиво, словно капитан на перекличке солдат, выкрикивала она его имя, стоя в дверном проёме ближайшей к прилавку комнаты. — Ты слышишь меня?       — Тебя трудно не услышать, — хмуро пробурчал ей мужчина, сонно облокотившись на прилавок.       — Эль скоро испортится. Нам понадобится новая партия, — снова строгим голосом констатировала женщина, похоже, вторая хозяйка заведения.       Мужчина ей ничего не ответил. Он просто смотрел на то, как ловко бард отбивает нужный ритм ладонью по барабану. Женщина сжимала в руке метлу, и вид у неё был настолько грозный, что мне показалось, будто в следующий момент она непременно огреет трактирщика этим помелом.       — Ты слышал меня? — более гневно и даже с угрозой переспросила она Оргнара, подходя ближе.       — Ага. Эль скоро испортится, — последовал краткий, ленивый, небрежный ответ.       — Значит со слухом у тебя всё в порядке, — съязвила хозяйка. — Просто сделай так, чтобы мы получили новую партию вовремя.       Женщина резко развернулась и скрылась в глубинах комнаты. На этот раз трактирщик не удостоил её даже самым коротким кивком. Я подошёл к этому хмурному типу, и вот со мной он, на удивление, заговорил очень живо.       — У нас есть комнаты и еда. И выпивка тоже. Я готовлю. Вот, пожалуй, и всё, — топорно выдал Оргнар, растерявшись при виде незнакомой каджитской морды. — Кстати, у нас есть множество ингредиентов на продажу.       Решив, что человек будет гораздо сговорчивее, если сначала у него что-нибудь купят, я заказал кувшин молока и кусок козьего сыра и уже собирался убрать деньги, как замер, уставившись на плошку с бело-розовыми, сладко пахнущими кристалликами. Он продавал лунный сахар. Это было трудное решение. После покупки зелий, денег осталось не так уж и много, нельзя так легко бросаться ими. Сахар — разом минус сто семьдесят септимов. Я посмотрел на свой кошелёк, потом на товар. Агх, чёрт с ним! Всё равно ведь собирался завязывать. Пришла пора начать. От сахара я отказался, но добрал себе ингредиентов попроще, не менее полезных, в частности, чеснок и пшеницу. Я отпил немного молока и подошёл к главной цели моего визита, стараясь говорить максимально вежливо и красноречиво:       — Ваша еда очень вкусная и питательная, но мне бы ещё хотелось, чтобы ты покормил меня слухами, — я по-свойски опёрся локтем на прилавок и пристально посмотрел в синие глаза норда. — Что-нибудь слышно в последнее время?       — Были кое-какие слухи, — мужчина заправил за ухо прядку почти чёрных волос и поёжился то ли от неприятных воспоминаний, то ли от моего внимательного и ненарочно колкого взгляда. — Мальчик из Виндхельма, по имени Авентус Аретино... пытался вызвать... Тёмное Братство.       Мои уши приподнялись и замутненность рассудка исчезла как по волшебству. Сердце кольнула тонкая игла ностальгии. На мгновение я перестал дышать. Незадолго до моего ухода Шади сказала, что я достоин стать её тёмным братом. Имело ли это признание отношение к данному Тёмному Братству? Мне не удалось точно разобрать свои чувства к данному словосочетанию. Думаю, проще всего это назвать заинтересованностью на уровне подсознания. Сердце в груди сдавило скорбью, но кровь, капающая из него, питала почву моей очерствевшей души, давая надежду вновь зацвести поникшим цветам.       — Похоже, сама судьба ведёт меня заснеженными тропами в Виндхельм, — отметил я, раскладывая на столе свою карту. — Какие интересные места для посещения ты мог бы ещё посоветовать?       — Тебе доводилось бывать в святилище Азуры? — норд указал толстым пальцем на вершину горы в северной части Скайрима, повыше Виндхельма. — Говорят, его построили тёмные эльфы после бегства из Морровинда. Впечатляющее зрелище.       Меня передёрнуло, и я чуть не подавился куском сыра. Вот уж, куда мне точно не стоит соваться, это на крайний север. Маги и данмеры наверняка собираются там табунами. Хотя с давних времён многое могло измениться, да и сама богиня, я слышал, считается неплохой, даже в почёте у моих сородичей… В любом случае следует быть осторожным. Я глотнул молока, прочистил горло, покрутил на указательном пальце подаренное Гердур серебряное кольцо, сверкающее тёплыми бликами в свете свечи, и спросил:       — Что-нибудь ещё?       — У нас тут, в Ривервуде, что-то вроде любовного треугольника, — он флегматично кивнул в дальний угол таверны, где бард бодро похлопывал барабан, иногда встряхивая головой на манер жеребца, откидывая спадающие на лицо золотые волосы, переливающиеся в отблесках огня очага. — Фендал и Свен, оба пытаются завоевать расположение Камиллы.       Эта новость меня не особо удивила. Я и сам уже оценил привлекательность и обаяние этой девушки. Возможно, её мечта о счастливой семье скоро осуществится. Только блондинистый молодчик не произвёл на меня впечатление надёжного спутника жизни.       — Я далеко не эксперт в любовных делах, но попробую как-нибудь им помочь. Камилла заслуживает семейного счастья. Знаю, как изматывает вечный поиск покоя и надёжности. Кстати, можешь мне посоветовать, как я могу заработать?       Оргнар наклонился под прилавок и выпрямился, уже сжимая в руках сложенный вдвое листок.       — Вот. Посмотри-ка, — он протянул мне раскрытую листовку. — Люди ярла зашли и оставили это объявление.       Я пробежался глазами по тексту. Говорилось про некий Приют Редорана, где обосновалась банда разбойников. Чтобы получить деньги, нужно убить их главаря. Всё просто. Выглядит… Кажется, я становлюсь наёмником. Я сделал очередную пометку на карте, нарисовав маленький силуэт пещеры в месте, куда предстояло отправиться. Мои усы распушились от предвкушения нового приключения.       — Думаю, именно это я и искал, — я сунул записку за пазуху. — Спасибо большое. Что тебе ещё известно?       — Подозрительные личности — эти маги из Коллегии на севере. Одним богам известно, что они там замышляют.       — Это точно… — мрачно согласился я, прижимая уши. — Не очень люблю магию, но при возможности узнаю об их тёмных делишках поподробнее. Кстати, могу я воспользоваться вон той алхимической лабораторией? — я ткнул подточенным когтем на стойку зельеварения, стоявшую у стены справа от нас.       — Только прибирай за собой потом, — буркнул Оргнар. — Пользоваться умеешь? Смешай парочку ингредиентов и посмотри, что будет дальше. Из пшеницы и лютика можно изготовить лечебное зелье, если ты ещё не знаешь.       — Премного благодарен, — мои уши удовлетворённо взметнулись вверх.       Мне ой, как хотелось похвастаться перед ним талантами и познаниями в этой области, но я воздержался. Это таверна — любые слухи разносятся быстро, и если кто хотя бы увидит мои способности, то вмиг полетит слава о выдающемся каджите-алхимике, а я, вроде как, тут скрываюсь. Чтобы не вызывать подозрений, я приготовил лишь зелья среднего уровня сложности.       Я уверенно подошёл к стойке зельеварения и принялся выкладывать собранные ингредиенты. Лаборатория значительно уступала той, которой владел мой хозяин. Так, походный вариант, но мне большего и не требовалось. К сожалению, ничего мегаполезного создать я не мог, но самое главное, что трав хватило на четыре пузырька зелья восстановления здоровья. Я растолок в ступке высушенные лепестки цветков голубого горноцвета и веточки пшеницы. При таких ингредиентах вкус получался приятнее для внутреннего применения, а на ранах настой меньше жёг при заживлении. Я ссыпал их в верхнюю колбу, наполненную кипящей водой, и подождал, пока отвар не стечёт по носику нижней склянки в пустые пузырьки. Тем же способом я намешал зелья регенерации здоровья из щиплющего глаза чеснока и ягод можжевельника, а ещё необходимое в здешних краях микстуру сопротивления холоду из чертополоха и лилового горноцвета. Собственно, на этом и кончились полезные лично для меня варева.       Пока я возился с травами и колбочками, молодой бард завёл забавную, запомнившуюся мне песню.       — Здесь её любят все, — гордо заявил тот. — Кроме того, это одна из первых песен, которые мне посчастливилось выучить. Рагнар Рыжий.       Дальше я приведу сам текст песни, уж больно он мне понравился и теперь никак не выходит из головы. Может, после того, как я выложу его на бумаге, ко мне снова вернётся ясность мыслей.       «Жил да был Рагнар Рыжий — героем он слыл,       Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл.       Он куражился, пыжился, бряцал мечом,       Похваляясь, что враг ему всяк нипочём!       Но вдруг Рагнар Рыжий как лютик поник,       Он услышал Матильды насмешливый крик…       Что блажишь ты, что врёшь,       Что ты мёд здесь наш пьёшь?!       С нас довольно, готовься — сейчас ты умрёшь!       Лязг стали о сталь беспрестанно звенел,       И Матильды воинственный дух пламенел!       И унял с тех пор Рагнар хвастливую реееечь…       Как слетела башка его рыжая с плеч!»       Финал у этой истории просто шикарен — вот это сюжетный поворот! А страсти-то сколько! Возможно, стоит ещё сказать «спасибо» самому исполнителю. Его голос придал нужный эмоциональный окрас этим строкам. Я сам не особо любил петь. Считал, как и мой хозяин, это глупым занятием, да и некогда было. К тому же мой голос всегда отдавал хрипотцой, то больше, то меньше, но это весомый для вокалиста изъян. Мне никогда не звучать так ясно и чисто, как этот молодой норд. Впрочем, каждому своё.       Я смешивал яды, виляя хвостом в такт песни барда. Из костной муки и чертополоха намешал обессиливающий яд и имеющую для меня особую ценность отраву из голубого горноцвета и когтей медведицы, повреждающую регенерацию магии. Если придётся отбиваться от хозяина, мне будет, что ему противопоставить. Яды вышли слабые, но если знать, в какой момент ими воспользоваться, то смертоносным может стать даже обычный паслён. Из оставшихся трав я сварганил парочку зелий регенерации магии, добавив крупинку лунного сахара к чесноку и соли — чисто на продажу. Покупатель нашёлся за тем же прилавком.       Пока я пытался втюхать Оргнару свою бурду, бард решил взбодрить посетителей боевой песней. Поначалу мне даже понравился сам мотив, но на словах «побьём Братьев Бури», я понял, что мне точно стоит поговорить с этим малым. Интересно, он сам-то хоть раз бывал на войне? Видал, как «хороши» имперские солдаты, которых он тут восхваляет? Я колебался, мысленно подбирая слова, которыми можно остудить паренька, и думая, стоит ли это делать вообще, но вспомнив обещание, данное самому себе, жить по-новому, двинулся в словесный бой, воинственно распушив хвост. Вдохновляясь отвагой Ралофа, защитившего честь Ульфрика Буревестника перед конокрадом, я развернулся от прилавка и прошёл вдоль очага к этому лихачу.       — Эй, Свен, — моя когтистая лапа легла ему на плечо, вынуждая прекратить игру. — Не стоит ли тебе передохнуть?       — К-конечно, — оторопело выдал певец, испугавшись, по-видимому, моей драной морды. — Нет проблем.       Надо сказать, согнувшись над лютней, бард выглядел меньше. Когда норд выпрямил спину, выяснилось, что он на полголовы выше меня, а уж про ширину плеч и заикаться не буду. И где только он так подкачался? Неужто в самом деле упражняется с топором на лесопилке? Крупный детина. Но я не сдрейфил, и, важно махнув хвостом, лишь сильнее сжал лапу на мясистом плече.       — Ты знаешь, что в Скайриме сейчас разразилась война, — забыв, что сам выряжен в броню имперцев, напыщенно завёл я. — Имперские псы губят твой же народ. Почему ты так рьяно рвёшь горло, с жаром распевая в стихах их похабные выпадки в адрес защитников свободы Скайрима?       Но этот юнец, казалось, и вовсе не вслушивался в мои слова. Его мысли занимало только одно:       — Фендал думает, что может увести у меня Камиллу Валерию, а я, меж тем, ему не раз говорил, что она уже моя.       Что ж, сочту это ответом на вопрос о его столь старательном пении. Бард сжал покрепче лютню, а лицо приобрело выражение обиженного ребёнка, которому не дали любимую игрушку. Даже слезинки заблестели в углах наивных голубых глаз. Задетая струна лютни издала жалобный звук. И это он положил глаз на Камиллу Валерию, готовую ринуться сражаться с ворами? Я терпеливо вздохнул.       — Вы с Фендалом влюблены в одну девушку?       — Камилла Валерия знает, что во всём Ривервуде ей не сыскать парня лучше меня, — вмиг оживая, самодовольно заявил норд, откидывая рукой золотую шевелюру. — Эльф льстит себе, если считает, что она выберет его. Я-то видел, как он крадётся к «Ривервудскому торговцу», чтобы поболтать с ней, когда меня нет рядом. Зря только время теряет.       Честно, парень не выглядел надёжным мужем. Терзали сомнения в искренности его чувств. Скорее им движет простой азарт, инстинктивное желание отбить добычу у конкурента. Но, может быть, я ошибаюсь и он не так уж и плох. Обо мне на первый взгляд тоже много чего ужасного подумать можно. Хотя с чего я взял, что моя душа краше невзрачной внешности?..       — Он, похоже, настойчив. Может, тебе стоит что-то предпринять? — спросил я, убирая лапу с его плеча и принимая более дружелюбный вид.       — Может, твоя правда, — голубые глаза хитро сверкнули в отблесках очага. — Возможно, она на Фендала смотрит скорее как на друга, но к чему рисковать? Вот. Передай Камилле это письмо. Там всякие мерзкие глупости. Скажи ей, что оно от Фендала.       Я принял его записку. Нет, всё-таки я не ошибся. Он действительно всего лишь мальчишка. Ну разве это поступок, достойный взрослого серьёзного мужчины? Я убрал записку к себе, но нотации парню читать не стал. Вдруг, он ещё сам одумается?       — Допустим, я передам твоё письмо Камилле.       — Спасибо, друг. Это письмо убедит Камиллу никогда больше не разговаривать с Фендалом, — он светился от счастья, представляя свой план в действии. — Как только ты это сделаешь, я щедро тебе отплачу. В таверне мне часто перепадают чаевые.       Свен заговорщически подмигнул, но я не купился на золото и на блеск его внешности в том числе. Пускай барду не терпелось скорее подставить любовного конкурента, я же решил поговорить с ним о более миролюбивых вещах.       — Ты неплохо обращаешься с музыкальными инструментами. Где можно научиться так играть?       — В Коллегии бардов в Солитьюде, — он бесцеремонно вытащил торчащую у меня из кармана карту и указал пальцем в верхнем левом углу на город с гербом в виде волчьей морды. — Там обучают бардов и скальдов — таких, как я. Если ты отправишься туда, поговори с Виармо. Он директор Коллегии.       — Вот, куда стоит пригласить Камиллу. Я говорил с ней сегодня утром. У девушки отличный голос, и вы неплохо бы пели дуэтом. Всяк интереснее способ завоевать девичье сердце, чем грязные письма, — намекнул барду я, но он на меня лишь хмуро глянул то ли из ревности, то ли из подозрения в моей надёжности. — Кстати, раз ты обучался в таком крупном городе, может быть, знаешь старинные баллады о драконах, к примеру, о подвиге Олафа?       — Есть одна про Тайбера Септима и дракона Нафаалиларгуса, — черты молодого лица снова разгладились. — Я её так и не удосужился выучить. Всех драконов перебили Клинки много веков назад. Никто больше не просит спеть эту песню, — вынудил мои уши опуститься он. — Но зато я могу спеть Рагнара Рыжего или Век произвола.       Бард снова потянулся за лютней, но я его спешно остановил.       — Нет-нет, я уже слышал. С меня на сегодня достаточно.       — Ну, как знаешь, — немного погрустнев, опустил инструмент певец. — Думаю, интересующую тебя песню ты тоже сможешь найти в Коллегии. У них там большая библиотека.       — Спасибо за информацию, Свен, — я убрал карту и припомнил сцену, увиденную вчера мной на входе в Ривервуд. — Кстати, в Хелгене на самом деле объявился дракон. Мне довелось видеть это своими глазами.       — Неужели? — изумился норд. — Так значит, моя матушка не выжила из ума. Лучше расскажи об этом ярлу в Вайтране. Он должен об этом узнать.       — Да, ты прав. Мне нужно спешить, — я залпом допил остатки молока из кувшина, поставил его на пустой стол и направился к выходу.       — Удачи тебе! — крикнул наивный парень мне в спину.       Когда я покинул таверну, в голове так и осталась держаться фоном лёгкая барабанная музыка. Было немного неудобно возвращаться в дом Валериев без обещанного золотого когтя, но тут дело, как говорится, срочное. Я вновь пробежал по главной дороге, расшугивая куриц, и без стука скользнул в лавку «Ривервудский торговец».       — Рад снова видеть тебя, друг, — взглянул на меня обнадёженный Лукан, решивший, видимо, что воры обронили его драгоценность на мосту, и я сейчас верну коготь владельцу.       Я коротко ему кивнул, но подошёл к столику его сестры, сортирующей вино на продажу. Я хитро улыбнулся, насколько позволила обожжённая щека.       — И снова здравствуй, Камилла. У меня тут для тебя срочное письмо. От твоего друга Фендала.       — От Фендала? — девушка настороженно нахмурила тонкие брови, чуя что-то недоброе. — Странно как. Он никогда мне раньше не писал.       Она читала письмо вполголоса, и чем ниже перебегал по строчкам её взгляд, тем злее становилось выражение лица и возмущённее звучал голос.       — «Дорогая Камилла, это правда, я захаживал к тебе в дом, но как бы мы ни стали при этом близки, забудь о своих чувствах ко мне. Я истиннорождённый сын Валенвуда и никогда не предам свою кровь, якшаясь с дочерью Империи. Надеюсь, мы сможем остаться добрыми друзьями, если, конечно, ты осознаешь истинное место своего народа в Альдмерском Доминионе и выкажешь должное почтение. Искренне твой, Фендал...» Так, это ещё что?! Неужели он на самом деле так обо мне думает? — она вскочила из-за стола и швырнула смятое письмо в пылающий в камине огонь. — Что ж, передай этому… болвану длинноухому, чтобы я его больше в лавке не видела. Глаза б мои на него не глядели!       Щёки её горели так ярко, что просвечивали сквозь слой нанесённых румян. Я вволю налюбовался этим спектаклем и сжалился над девушкой.       — Постой-постой, — я примирительно вскинул лапы и больше не мог сдерживать клыкастую улыбку, увидев которую Камилла, тоже поняла, что тут что-то не так. — На самом деле Свен просил передать тебе это письмо, якобы от Фендала.       — Ты о чём говоришь? — бедная девушка опять была вынуждена переменить мнение о своих «друзьях». — Вот как... И он хотел, чтобы я думала, что это написал Фендал?       — Ага, — кивнул я. — Бард сочинил это всё в надежде лишиться конкурента.       — Спасибо тебе за правду. Может, поговоришь ещё и с Фендалом? Я уверена, что он тоже захочет поблагодарить тебя за заступничество.       В её зелёных глазах-озёрах уже не бушевал гнев. Там плескалось только разочарование. Похоже, Свен ей действительно нравился больше, и она не была равнодушна к нему. Теперь же ей надо мириться с правдой, что её возлюбленный способен на подобную подлость.       — Ладно, быстренько забегу к нему сейчас, а потом уж точно отправлюсь за вашим когтем, — я посмотрел на огорчённого Лукана, молча наблюдавшего за нашим разговором.       — Нам пора закрываться, — потухшим голосом сказал он, огорчённый поступком норда не меньше сестры. — Спасибо тебе громадное за помощь.       — До встречи, береги себя, — мягко попрощалась со мной Камилла и села обратно за столик.       — Покажи ворюгам, что бывает с теми, кто крадёт у Лукана Валерия! — прокричал мне вслед торговец.       Гордость за свой поступок куда-то исчезла. Шутка, с которой я начал, уже не казалась смешной. Она была очень жестокой. Грязная игра с чувствами в духе моего тёмного воспитателя. Я ведь разрушил почти сложившееся семейное счастье сразу троих людей…             Погрустневший, я вышел из лавки на поиски оклевётанного Фендала. Трудность заключалась в том, что я даже не знал, как он выглядит. Пришлось рассуждать логически. Когда Камилла на него ругалась, она назвала его длинноухим болваном. Значит, мне нужно искать в округе эльфов. В письме упоминался Валенвуд — это провинция лесных эльфов. Все, с кем я пока что общался, были нордами или имперцами. Но вчера, когда мы вошли с Ралофом через западные ворота, я видел, как беловласый босмер в тёмно-зелёной одежде колол дрова. Я направился на лесопилку и вновь застал трудягу за тем же занятием. Он был достаточно длинноухим, чтобы соответствовать описанию Камиллы, и я подошёл к нему.       — Привет, это ведь ты — Фендал?       — Приветствую, мой друг. Чем могу помочь? — он отложил топор в сторону и дружелюбно посмотрел на меня большими чёрными глазами.       — Прости, что отвлёк от работы, тут такое дело… Свен предложил мне подставить тебя, послав Камилле поддельное, якобы твоё письмо. Я сказал ей правду и, кажется, она очень разочаровалась в барде. Думаю, Камилла теперь и на выстрел Свена к себе не подпустит.       Эльф ненадолго задумался, насупив белые тонкие брови при упоминании имени златовласого норда, а потом на его губах появилась лёгкая улыбка.       — Я ценю твою помощь, — приятным бархатным голосом поблагодарил меня босмер. — Пожалуйста, возьми это. Мне удалось скопить немного, работая на лесопилке.       Он протянул мне в мешочке двадцать пять септимов. Действительно, немного, но я не стал придираться. Это можно назвать случайным заработком. Я рассказал Камилле правду не ради вознаграждения, а чтобы восстановить справедливость.       — Спасибо. Был бы рад ещё поговорить с тобой, но меня ждут неотложные дела.       — Славного денька, — улыбнулся на прощание Фендал, на смуглых щеках которого показался тёмный румянец, больше похожий на синяки.       Я пошёл по деревянному мосту в Ривервуд, но остановился, залюбовавшись на отражение сиреневого неба в воде. Как быстро наступил вечер… Требовалось бежать как можно скорее в Вайтран за подмогой, но теперь мои планы переменились, и в лучшем случае, до полуночи я успею вознести свой хвост на Ветреный пик. Фендал не стал возвращаться к работе и пошёл мимо меня на жилой берег к себе домой. Улицы обезлюдели. Сумерки сгущались с каждой минутой стремительнее, окрашивая реку в тёмно-синие краски.       Я кинул в рот очередной маленький кристаллик лунного сахара и наслаждался его холодящим вкусом. Осталось всего четыре кусочка. Мне должно хватить их, чтобы достать Золотой Коготь и принести его Лукану. Надо торопиться. Я потянулся, хрустя суставами, подготавливая тушку к длительной пешей прогулке и встряхнул лапами. Но разум проснулся не от разминки. Жалобный «бульк» заставил меня замереть. Несколько брызг упало на доски моста. По тёмной воде поплыли круги. Ужас от осознания накрыл меня с головой. С пальца. Слетело. Кольцо.       — О нет! — я тут же припал на колени, со страхом вглядываясь в чёрные воды.       Подарок Гердур бледно сверкнул на дне среди серых камней на расстоянии одного ярда от края моста. Глубина была где-то ярд с половиной. Я никогда раньше не плавал в больших водоёмах, да и в воде в принципе, и мне не очень хотелось совать туда свой тощий хвост. Я сразу понял, что лапой его не достать, поэтому взял стрелу и попытался поддеть украшение краешком наконечника. Я наклонился, содержимое колчана посыпалось в воду, рюкзак предательски сполз на затылок и в сопровождении россыпи брызг увлёк меня в реку.       Холодная вода резко обдала тело, как удар электричества. Такой ясности я не помнил давно. Даже пожалел потраченный лунный сахар, чуть не выскользнувший изо рта в воду. Наплечный мешок придавил меня к дну, беспомощно я царапался сточенными когтями по мелким камням, пытаясь перевернуться. Случайно нащупал кольцо. Сжав с ним кулак я судорожно толкнул рюкзак, вытянул морду из-под воды, и ничего не видя под слипшейся шерстью, продолжил работать лапами, спасая свой хвост. Когда я тряхнул мордой и смог разлепить глаза, то обнаружил, что в панике уплыл в противоположную от моста сторону, обогнув островок с лесопилкой, и выплыл в большую реку, через которую чуть дальше шёл мост на берег с Ветреным пиком. Только я втиснул на палец кольцо, меня занесло в бурное течение реки, и мощный поток, загрязнённый железными стрелами, понёс мой хвост дальше сам.       Я отчаянно пытался вернуть контроль над ситуацией, менял технику гребли, скрежетал когтями по валунам, разрезавшим водную гладь, но всё было бестолку — я никак не мог остановиться. Я судорожно дышал, хватая ртом воздух, и кусок сахара попал мне в дыхательные пути. Кашель сдавливал горло. В голове звенела тревога. Налетев грудью на очередной валун, я плюнул губительный сахар, но в следующий же миг бурное течение сорвало меня с камня, и раскрытой пастью я налетел на лосося, тут же пронзая его клыками насквозь. Когда же до каменного моста оставалось лапой подать, я вовсе ушёл на дно, как топор. Рюкзак и броня, напитавшись водой, серьёзно потяжелели, и продираться через толщу воды стало невыносимо трудно.       Вода гулко шумела в ушах. Мне показалось, что так звучит сама смерть, чьим прочным объятиям невозможно сопротивляться. Тьма сгущалась вокруг меня. С каждой секундой становилось сложнее различать силуэты камней, рыб и водорослей. Я продолжал двигаться по течению, но уже очень медленно. Казалось, лёгкие сейчас лопнут внутри. Я задыхался. Пузырьки воздуха проскальзывали между клыков. Вода тоненькой струйкой заполняла мне пасть. Сдерживать дыхательный рефлекс становилось невыносимо. Я сильнее сжимал клыки, измельчая кости несчастной рыбы и отделяя её голову и хвост от туловища. Я не могу умереть так глупо! Зажмурив глаза, я из последних сил попытался оттолкнуться от дна задними лапами. У меня получилось, и я на секунду вынырнул на поверхность, выплюнув рыбьи останки и ухватив глоток обжигающего глотку воздуха. До кирпичной опоры моста оставалось всего ничего. Я снова начал тонуть, но продолжил сквозь боль и мрачные мысли грести вперёд и толкаться ногами, чуть ли не сбрасывая с себя сапоги. Последний рывок — и я впечатался лысой щекой в неровный серый кирпич. Я даже не заметил от этого боли.       Наконец-то я смог отдышаться. Мои куцые когти судорожно впились в каменную опору моста. Страшно было совершать хоть один шаг. Меня всего трясло. Горло горело, но как всё же приятно снова вдыхать живительный свежий воздух. Я поднял голову и с досадой признал, что мне не хватит сил вскарабкаться по каменному борту на сам мост. Надо плыть к берегу. Не так уж и далеко до него было. Я пересилил свой страх, прополз к самому краю опоры и оттолкнулся от неё рукой, снова бросая дрожащее тело в тёмную воду. Чтобы на этот раз меня не отнесло течением, я вонзал поочерёдно кинжал с топором в дно и подтягивался на них к спасительному берегу. И вот моё обессиленное тело плюхнулось на мокрую траву.       Я живой. Я выбрался. Я цел. Это всё, что занимало мои мысли. В бездну! Теперь я к реке и близко не подойду, даже чтобы помыться. Как-нибудь и в корыте умоюсь или на крайняк язычком. Я судорожно стряхнул с себя остатки мерзкой воды и поднялся с колен, опираясь на сушилку для рыбы, стоявшую рядом. Отряхнув от ила кинжал с топором, на совесть укреплённые Алвором, я прикрыл дурную голову имперским шлемом и поспешил выйти на мост, чтобы, наконец-то, отправиться в путь.       Звёзды уже различались на грязно-оранжевом небе в свете Массера и Секунды. Обе луны устало смотрели на мои жалкие попытки стать тем, кем я не являлся — добропорядочным, заботливым, сильным и смелым героем. В их тусклом оранжевом свете мне чудился разочарованный взгляд Шади, который мне больше не суждено увидеть в реальности. Люди надеются на меня, они мне доверяют и искренне верят, что я смогу решить их проблемы. Но это не так. Я — жалкий, слабый, домашний кот. Фактически вся моя жизнь прошла в маленьком ограниченном мирке, расширяющимся лишь благодаря справочным книгам, скудным рассказам хозяина и проклинающим воплям заключённых. Что же меня сейчас толкает на подвиги? Всё просто — глубокое чувство вины. В голову снова ударила боль.       Я перешёл на другой берег и остановился у столба с указателями. Большая часть показывала дорогу в восточном направлении. Чтобы попасть в крупные города, мне следовало идти направо, по дороге вдоль реки. Вайтран тоже был в той стороне, но сначала — коготь. Я пошёл прямо, поднимаясь в довольно крутую гору по протоптанной ворами тропинке. Буквально спустя пару шагов я остановился. Воздуха снова катастрофически не хватало. Я дышал, широко раскрыв пасть и высунув слюнявый язык, как загнанный пёс. Я облокотился на камни, сваленные в кучу, но они оказались не столь надёжны, и меня бы повалило на землю, не успей я опереться на меч. Подняв чугунную голову, замутнённым взглядом я уставился вверх. Выше по горе лежало большое поваленное полое дерево. Привал был необходим, и я, опираясь на своё верное оружие, пополз к старому древу. Ствол был просторным, но я вполз в него на четвереньках, рухнув от слабости, охватившей всё моё тело. Спина упёрлась в шершавую кору.       Будто мантру, мысленно я твердил себе: «Всё хорошо. Это пройдёт. Надо переждать». Но ждать становилось уже невозможно. Я скинул с головы шлем, надеясь, что это немного облегчит мои мучения, но мне неуклонно становилось хуже, точь-в-точь как вчера в пещере. В кармане осталось лишь два кристаллика. Потом мне потребуются силы в самих развалинах, чтобы сражаться с их обитателями, я не мог съесть драгоценный сахар на пустой дороге. Я просто не имел на это право. Отдышавшись, я убрал гремящий синий пузырёк и приподнялся. Пластиной брони я случайно срезал гриб, росший внутри мёртвого дерева. Мора тапинелла. Точно! Я могу временно воспользоваться им, чтобы пополнить запас сил. Головная боль после него усилилась, но зато начала спадать слабость. В бревне было так уютно. Мне совершенно не хотелось покидать это убежище, и какие-то звериные инстинкты проснулись во мне. Хотелось сделать это место своим логовом и так и остаться выживать здесь, в лесах. Но мне нужно идти дальше. Не только ради когтя. Я стиснул кулаки и рывком встал с земли.