Дневники К'Аджо: Путь Воина

      Огонь костровых чаш слепил не отвыкшие от ночной тьмы глаза. Я жмурился и шёл, вжав голову в плечи, украдкой поглядывая по сторонам. Дорога от арки к воротам загибалась петлёй и прерывалась откидным мостом на ржавых цепях. Доски ехидно поскрипывали. Внизу по-змеиному шипел ручей. Контраст между просторной равниной и сужающимися каменными стенами вновь вызвал чувство удушья. Казалось, меня ведут в тюремную камеру, а не на встречу с ярлом. Жутко хотелось достать кусочек лунного сахара, но атмосфера не располагала.       — О, каджит, да у тебя отличная имперская броня! — саркастично восхитился моим пышным нагрудником один из караульных на вышках, и остальные дозорные поддержали его грубым хохотом.       — Даже знать не хочу, как он её достал… — добавил кто-то тише.       За моим «выступлением» эти стражники с обзорных площадок имели удовольствие наблюдать как с трибуны, и настроение у них теперь было явно приподнятое.       Страх снова попытался запутать меня в свою липкую паутину, но я не поддался и принялся себя успокаивать. Утро ещё не собиралось наступать, значит, большая часть жителей наверняка спит. Слышен лишь вой собак где-то вдалеке да стрекот сверчков в кустах лаванды. У меня есть только одно краткое и важное поручение, не терпящее отлагательств, один штраф, который мне по карману, и ничего запрещённого я с собой не несу. Надолго мне тут задерживаться не придётся. Но всё равно на душе нервы покалывало тонкими когтями сомнений. Когда мы остановились у ворот, четыре пары недружелюбных глаз вонзились в меня, будто стрелы. Дежурившие на вышках стражники продолжали смеяться над моим жалким видом, как и те, что охраняли ворота. Я не поднимал головы ни на кого из них, но шкурой чувствовал, как они буравят меня. Мне стало настолько некомфортно, что я попытался втянуть голову ещё глубже в ненавистный тяжёлый шлем, как моллюск в раковину, но расцарапанный нос и поникшие усы, увы, остались снаружи.       — Всё хорошо, надеюсь? — обеспокоенно подошёл к нам один из привратников. — Это он устроил погром на медоварне Хоннинга?       — Ага, — устало буркнул мой проводник. — Но помимо этого сказал, что Ривервуд просит помощи.       — Ривервуд тоже в опасности? — бросился другой привратный стражник уже ко мне, от чего я растерялся. — Скорее проходи! Тебе стоит поговорить с ярлом в Драконьем Пределе и предложить свою помощь. Иди во дворец на вершине холма.       Этот оказался гораздо доверчивее моего провожатого. Скорее всего, тоже успел повидать в небе пролетающее чудовище. А вот мой «друг», видимо, совсем недавно вылез из казарменной берлоги и слухи о драконах его особо не впечатляли. Я уже понёс свой распушившийся хвост к приоткрывшимся воротам, но злой надзиратель дёрнул меня за шкирку назад.       — Стоять. Без меня — ни шагу, — строгим тоном приказал он. И вправду, добросовестный. Мог ведь получить много золота, избавить себя от лишней работы и пойти пить мёд, утешая разъярённого господина Хоннинга. Ан нет! Ему интереснее ночью драного каджита за хвост по городу водить.       — Да брось ты, — вступился за меня страж ворот. — Даже, если он что-то задумает, ему не справиться со всей стражей Вайтрана.       Поймавший меня дозорный хмуро хмыкнул, но отпустил, убедившись в моей послушности.       — Ладно. Проходи. Но смотри у меня. Будешь в Вайтране дурить — я тебя лично в подземелье упрячу.       Он всё ещё злился, но напряжённую атмосферу разрядил мечтательный голос:       — Эх, глотнуть бы сейчас доброго мёда… — протянул стражник с вышки. — Сразу стало бы теплее и веселее.       — Я вот уже глотнул… — мрачно выдавил мой надзиратель, брезгливо косясь на свой щит, забрызганный мёдом Хоннинга.       — С разбойниками я ещё могу справиться, — беспокоился привратник голосом помоложе, — но теперь вона — драконы объявились… Как по мне, так мир сошёл с ума.       Из-за закрытых шлемов голоса стражников искажались и звучали очень похоже. Когда я начал отходить от них, их разговор слился для меня в монотонный шум. Мои уши настроились на другую волну. Отголоски взволнованного спора, доносившиеся из города. Пока стражники продолжали обсуждать ночное происшествие и прочие служебные новости, я просунул усатую морду через щель в приоткрывшихся воротах. На удивление, не мы одни не спали этой ночью. Белобрысый мужик в клёпаной имперской броне в столь поздний час что-то рычал женщине, стоявшей в тени под навесом кузни. Я налёг на высокие деревянные двери и вошёл в город, чтобы понять, в чём там дело.       — Я слежу за тобой, каджит, — ехидно предупредил временно присматривающий за мной «котелок», пока надзиратель о чём-то хмуро болтал с товарищами. Я не стал его провоцировать и остановился рядом с ним у ворот, пригрев хвост у костровой чаши.       — Мы заплатим любую цену. Но нам необходимо больше мечей для имперских солдат, — напористо уговаривал женщину рослый норд в красно-коричневой кожаной броне воинов Империи, судя по интонации, уже явно не первый раз.       Похоже, у имперцев денег, как и наглости, — просто немерено. Такого противника победить будет трудно…       — Одна я с таким большим заказом просто не справлюсь, — строго отрезала загорелая женщина, снимая перчатки и убирая их в кузнецкий фартук. — Почему бы вам не усмирить свою гордость и не обратится за помощью к Йорлунду Серой Гриве?        — Ха! — смахнув со лба прядь светлых волос, усмехнулся имперец так громко, что даже болтающие у ворот стражники затихли. — Да я скорее склонюсь перед Ульфриком Буревестником, — сплюнул он на обочину, презрительно скорчив лицо. — Да и не станет Серая Грива ковать мечи для Легиона.       Казалось, воздух между ними сейчас разорвёт разряд молнии, но, разумеется, два любителя кованого оружия магию применять не стали.       — Будь по-твоему, — сквозь зубы процедила женщина, недовольно скрестив на груди руки. — Я возьму заказ, но не жди от меня чуда.       Имперец победоносно развернулся, даже формально не поблагодарив кузнечиху, и пошёл вверх по плавно восходящей главной дороге города, сверкая в свете костровых чаш заклёпками на доспехах, сделанными, должно быть, этой же женщиной. Она закусила губу, протёрла глаза, надела рабочие перчатки и пошла прогревать горн. Меха тяжко вздыхали заместо выносливой девы. Ей действительно трудно справляться с заказами Империи, раз приходится работать даже ночью. Бедная женщина. Алвор учил меня основам кузнечного дела. Может, я смог бы ей чем-то помочь? Но, помимо закончившего разговор с сослуживцами стражника, от очередных благодетельных порывов меня одёрнул и я сам. Прежде, чем помогать кому-то другому мне надо, как минимум, уплатить штраф за предыдущую попытку «спасения угнетённых».       Мы свернули с позолоченной бликами огня дороги налево, под узкую арку, видимо, отделявшую жилую часть города от торговой. С одной стороны я радовался этому, так как избежал позорного шествия под стражей перед жителями на их главной площади. Но с другой, мне очень хотелось осмотреть настоящий крупный богатый город, первый в моей жизни, и я всё время пытался заглянуть в просветы между домами. Впрочем, долго скучать не пришлось. Даже в тёмном переулке тишины не было. Здесь вместо костров разгорался очередной громкий спор. Смуглый мужчина был одет как разбойник, в кожаные и меховые обмотки, и чего-то допытывался от женщины, чья кожа казалась ещё темнее. Меня насторожил этот мрачный мужик, но, увидев спокойствие стражника, я в бой рваться не стал, а прислушался к их словам, пока мы проходили мимо.       — Я знаю, что честь твоей семьи важна для тебя, но мы просто не можем себе этого позволить! — грубо отчеканила женщина, которую изначально я принял за жертву. Её короткие чёрные волосы разметались по липкому от пота лицу.       — Я несколько недель искал логово этих воров, — настоял «разбойник», на удивление мягким для его суровой внешности голосом. — Я не могу отступиться, но не могу и вернуть меч в одиночку.        Он упрашивал, но не кричал, в отличие от редгардки, от режущего ора которой мои чуткие уши не спасал даже шлем.       — И ты готов обречь жену и дочь на голодное существование, чтобы вернуть себе какой-то старый, ржавый меч? — содрогнула ночную тишь темнокожая, вызывающе шагнув на мужа и сжимая крупные кулаки на подоле длинного голубого платья, совершенно не подходящего её жаркой натуре.       — Всего-то надо нанять одного человека, ну, пускай двух, — примирительно попытался обнять острые плечи горячей дамы, судя по всему, её муж. — Ты не будешь голодать.       Редгардка не поддалась на щенячьи глазки, сдёрнула руки супруга и нервно вцепилась в кольцо ближайшей двери. В тени отливов крыши лицо женщины казалось темнее ночи. Впрочем, как и моя шерсть, что я заметил, опустив взгляд на кольцо Гердур на моём указательном пальце, которое я крутил от неловкости, что стал свидетелем чьей-то семейной драмы.       — Говорю тебе ясно и чётко. Выбирай: меч или жена, — с холодной ненавистью процедила тёмная женщина. — Если ты выйдешь за ворота, то меня ты больше не увидишь.       — Саффир! — умоляюще позвал её муж, протягивая в её сторону смуглую руку. — Подожди… Я… — но его строптивая дама лишь демонстративно хлопнула дверью.       Редгард бессильно вздохнул и опустил на колени руки, сгибаясь от досады. Молодой муж столкнулся с моим любопытным взглядом и тут же, смутившись, отвёл глаза, поправляя косу на затылке. Похоже, сегодня этому парню ночевать придётся на улице.       — В этом городе всегда так оживлённо по ночам? — тихо спросил я своего провожатого.       — Оживлённо? Это сегодня ещё Хеймскр притих. Редкие часы покоя, — с какой-то недоброй иронией ответил стражник. — Да и чего тебе тут не нравится? Скажи спасибо, что ты в городе, а не в Ривервуде где-нибудь. У этих бедолаг даже стены нет.        Да уж, это точно тебе не тихий спокойный Ривервуд, где по ночам лишь кузнечики поют, а по утрам птички звонкими песнями встречают. Но, может, оно и к лучшему. Среди толпы и шума проще затеряться.       — Почему ты так спокойно реагируешь на новость о драконе? Не боишься, что он нападёт на город?       Стражник тяжело вздохнул:       — Братья Бури, Имперцы, драконы. Пусть лезут. Мне без разницы кого убивать, — сказал он усталым тоном человека, которому уже было нечего терять. — Не о чем тут особо беспокоиться. Говоришь, на Хелген напал дракон? Если такое чудище явится сюда — мы будем готовы. Вайтран хорошо укреплён.        В его словах не слышалось гордости. Апатия и мертвенное спокойствие — вот, что в них было. Будто бы он заучил эти слова и повторял их понаитию, хотя сам не очень то верил в их смысл. Но так было нужно, и он говорил. Вряд ли у этого человека есть семья. Вот, в кого превращает военная служба — в безличный механизм, чётко выполняющий свою функцию в государственной машине. Тебе всё равно кого казнить, кого сажать в тюрьму — ты просто выполняешь работу, которая подвернётся под руку и говоришь то, что хотели бы слышать вышестоящие чины. Ты больше не видишь личности в живом существе, для тебя он — один из сотни — либо гражданин, либо враг. Особь, как говорил мой хозяин. Но всё-таки мне казалось, что человечность ещё не успела угаснуть полностью в этом страже закона. Он был способен хотя бы устало насмехаться надо мной, а значит, не всё потеряно. В любой форме юмор помогает сохранить живость духа.       Когда мы вышли на главную площадь города, мне снова пришлось прищурить глаза. Яркое пламя золотило кору мощного дерева, вокруг которого шла наша дорожка. Но не только его блик меня ослепил. В углу площади освещённый с обеих сторон яркими костровыми чашами возвышался могучий Талос, выточенный из камня. Он держал длинный меч обеими руками спокойно, будто трость, и остриё клинка опускалось на шею прижатого его тяжёлым сапогом змея. У ног божества находился небольшой алтарь, обихаживаемый одиноким монахом в оранжевой рясе. Мне захотелось рассмотреть бога поближе, но стражник предпочёл обойти эту площадь, держась на максимально далёкой дистанции от монумента.       — С чего ты на чужую корову позарился? — неожиданно поинтересовался мой надзиратель. — Тебе в лесах дичи не ловится?       — Я не съесть её хотел, а спасти, — я не смог сдержать улыбку, понимая, насколько наивно и глупо звучали мои слова. — Крестьянин хотел принести её в жертву великану. Не мог же я это просто так оставить…       — Это же просто корова, парень, — удивился он, еле сдерживая смех. — Да и на будущее, великаны зачастую сами убивают дарителя. Не ввязывайся в подобные глупости.       — Мне показалось, что она просила меня о помощи… — зачем-то добавил к своему оправданию я, вспоминая печаль в глазах обманутого животного.       — Тебе пора завязывать с лунным сахаром, — то ли всерьёз, то ли в насмешку холодно бросил стражник, когда мы поднимались по лестнице, круто и извилисто восходящей ко дворцу ярла.       А я как-то уже и забыл о своих чёрных глазках. Какой тут серьёзный вид… Но зато, стражник понял, с каким блаженным он имеет дело, и уже не держал меня стальной хваткой за локоть. Чему, к слову, я не обрадовался. Вокруг белокаменной лестницы без перил не было ничего, кроме глубоких бассейнов с журчащей тёмной водой. Я невольно принялся вдавливаться в стража, чуть ли не сваливая его самого, на что тот буркнул:       — Смотри, куда прёшь!       Выше по левую сторону стояли молчаливые валуны, к которым я жался, как к единственным надёжным созданиям в этом мире, держа хвост подальше от угрожающей пустоты справа, по-прежнему заставляющей ощутить холодок.       Когда мы поднялись до ровной площадки, я остановился перевести дух. Сверху ночной Вайтран казался поистине великим городом. Я увидел и статую Талоса, и каменную птицу, которая, как я тогда решил, всё ещё не утратила своей святой силы, раз по пути мне не встретился ни один эльф. Отсюда было видно даже корабль Соратников. Последнее восхитило меня больше всего. Я возбуждённо махнул хвостом и сам не заметил, как спросил вслух:       — Неужели это тот самый корабль, на котором много лет назад приплыла команда Исграмора?       — А ты довольно начитанный для каджита, — с лёгким подозрением подметил стражник. — Не совсем так. На нём приплыла команда одного из ближайших сподвижников Исграмора — Йика Речного. Он и стал основателем города, и корабль его команды, Йоррваскр, стоит здесь до сих пор. Ныне — праздничный зал Соратников. У тебя ещё будет время ознакомиться с местными достопримечательностями по дороге на выход из города. А сейчас пошли к ярлу.       Меня огорчило, что страж всё ещё хотел меня выпнуть, но я не стал возражать, а спросил лишь по делу:       — Но сейчас же ночь. Ярл разве не отдыхает в покоях?       — Из-за войны ему приходится работать больше положенного. Ни днём, ни ночью он не может найти покоя. Если ты не врёшь, то твоё дело срочное. Обыщу тебя в замке. Пошли. Нечего бездельничать.        Перспектива не из приятнейших, но спускаться к клеткам с преступниками, мне хотелось не больше. Навес над мостом, ведущим к высоким дверям дворца, напомнил мне нависающие «рёбра» руин на Ветреном пике. Здесь возвышались похожие, только из светлого дерева и все целые. Однако у меня опять родилось ощущение, что я иду внутрь древнего хищника. Мне было не по себе входить в Драконий Предел перепачканным, под стражей, да ещё в бабской броне. Но мне ничего другого не оставалось, кроме как зажмурившись от чувства дикого стыда, ступить в раскрывшуюся пасть дворца ярла. По моей вине и так уже умерло слишком много невинных. Я не хочу утяжелять вину разрушенными судьбами жителей Ривервуда.        Перед нами раскинулся огромный зал. Всё в нём было сделано из светлого дерева, что визуально придавало ему ещё больше простора. Деревянные колонны, украшенные жёлтыми стягами, восходили к самой крыше, минуя пролёт балконов второго этажа, где с потолка на цепях свисали круглые люстры с подсвечниками из козьих рогов. Мы мягко ступали по бело-жёлтому ковру, оставляя на нём грязные следы от сапог. Хозяин бы меня за такое убил, но стражник шёл как ни в чём ни бывало. Старая служанка, шуршащая метлой в углу с сожалением посмотрела на испачканный ковёр, тяжко вздохнула, но ничего не сказала. Я мысленно перед ней извинился. Во дворце из вежливости я решил снять шлем, а заодно дать ушам отдохнуть. Откуда-то из глубин зала раздавались обрывки отдававшего хрипотцой мужского голоса:       — Мой господин. Прошу вас… Сейчас не время для безрассудства, — его слова тихим эхом отражались от стен. — Я просто говорю, что нам следует собрать больше сведений перед тем, как действовать.       Мы медленно поднялись по невысоким ступенькам на второй ярус приёмного зала, уставленного по бокам длинными столами с изысканными яствами на любой вкус, и с большим светлым очагом в середине, за всполохами которого чуть дальше скрывался трон ярла. Вслушаться в придворные разговоры помешала мне тёмная эльфийка с оружием наготове, встретившая нас холодным клинком, покрытым морозным узором. Её взгляд был таким же прохладным, несмотря на алый цвет глаз.        — Что за бесцеремонность? Ярл Балгруф не принимает посетителей.       В этот момент я понял две вещи: статуя птицы всё-таки не отпугивает эльфов, и как же я рад, что мне не приходится общаться с этой недружелюбной данмеркой одному. При виде такого официального лица у меня пересохло в горле.       — Доброй вам ночи, хускарл! — вытянулся по струнке мой надзиратель. — Этот каджит говорит, что у него есть доклад для ярла. Утверждает, что видел дракона близ Ривервуда.       Данмерка напряглась, в красных глазах секундной искрой мелькнул испуг, но верная охранница ярла не спешила подпускать нас к своему господину.       — Это правда? — сощуренные глаза эльфийки оценивающе скользнули по мне, усмехаясь, задерживаясь на груди, и я пристыженно отвёл нос. Надменная, как и все данмеры. Как её вообще угораздило встать нордам на службу?       — Гердур сообщает, что Ривервуд в опасности, — кратко выразился я, дабы не испытывать её терпение.       — Мой долг как хускарла — защищать ярла и его подданных от всех опасностей. Я внимательно слушаю, что ещё ты хотел донести? — всё так же холодно потребовала она подробностей. В мою предутреннюю программу к обыску и штрафу добавился ещё и допрос.       — Дракон разрушил Хелген, — начал было я свой рассказ, но эльфийка меня прервала.       — Ты знаешь о событиях в Хелгене? — эта весть взволновала её куда больше проблем Ривервуда, из чего я сделал вывод, что верхушка города склонна симпатизировать воинам Империи. — Ярл захочет лично поговорить с тобой. Проведи его.       Она обратилась к моему надзирателю, убирая морозный меч в ножны. Я шёл между ней и стражником, обдуваемый жаром роскошного очага в центре зала.       — Сдай вещи, прежде чем говорить с ярлом, — сухим тоном приказал страж порядка. — И оружие тоже, на всякий случай.       Я нехотя расстался с рюкзаком, мысленно радуясь, что дозорный не рвался обыскивать мою стрёмную одежду. Дневник я носил за пазухой, и мне очень не хотелось, чтобы стражник узнал мою предысторию. Вряд ли конечно он попытается вернуть мою шкурку хозяину, рабство считается незаконным, но мне всё равно было бы не очень приятно, если бы кто-то без приглашения принялся с осуждающим взглядом листать мои мысли. В отблесках очага кожа светловолосого ярла виделась позолоченной, а драгоценные камни в налобном обруче и кольцах из настоящего золота переливались, как маленькие огоньки. Но когда моя тень упала на Балгруфа, весь внешний лоск с него спал, и я увидел перед собой обычного, измученного ночной работой человека.       — Ты упомянул Гердур? — спросил ярл, вальяжно растёкшийся по трону то ли от хамства, то ли от усталости. Хоть он и сидел далеко от входа, эхо донесло до него наш разговор. — Она держит лесопилку, если не ошибаюсь. Хорошая женщина. Она врать просто так не будет… Так что, Хелген действительно разрушил дракон?        В кругу официальных лиц я предпочёл изъясняться чётко и коротко. Хозяин тоже терпеть не мог лишних слов. Однако он ещё желал оптимистичного тона и улыбки, что порой было для меня невыносимой пыткой. С улыбкой зачитывать отчёты об умерших подопытных, убивших друг друга заключённых, сошедших с ума особях и мутировавших объектах. Благо, здесь обстоятельства требовали серьёзности. Атмосфера была настолько напряжённой, что ярла не волновал даже мой нелепый «наряд».       — Хелген уничтожен. Дракон сжёг его дотла, а потом полетел в сторону Вайтрана, — с каменной мордой отчитался я, согнувшись в поклоне по старой привычке, но опомнившись, где нахожусь, снова выпрямился. Здесь я пока что никому не служу.       — Во имя Исмира… — прошептал ярл и посмотрел на свою темнокожую охранницу. — Айрилет была права, — он задрал голову на стоявшего чуть ли не над его ухом мужчину, похоже, придворного советника. — Что скажешь теперь, Провентус? По-прежнему будем надеяться, что стены защитят нас от любой беды? Даже от дракона?       Провентус ничего не ответил, недовольно скрестил на груди руки и демонстративно отвернул плешивую голову, будучи из-за чего-то настолько обижен на жизнь, что игнорировал и меня, и ярла. Зато заговорила эльфийка:       — Мой господин, нам немедленно следует послать войска в Ривервуд. Если этот дракон прячется в горах, они в страшной опасности…       Надо же, какая забота. А хозяин всегда говорил, что правители думают лишь о себе да наживе.        Тут взвился Провентус, и я понял, что слышал уже его голос, как только вошёл во дворец.       — Ярл Фолкрита воспримет это как вызов! — лысый мужичонка всплеснул руками. — Он решит, что мы переметнулись к Ульфрику и пошли на него войной.       — Довольно! — призвал к молчанию ярл, но советник не унимался, снова взмахивая широкими рукавами своего дорогого тёмно-серого одеяния, балахонисто болтавшегося на его щуплом теле.       — Нам не следует…       — Я не намерен сидеть сложа руки, пока дракон жжёт мои владения и убивает моих людей! — восстановил иерархию Балгруф, хлопнув кулаком по резному подлокотнику трона. — Айрилет, немедленно направь отряд в Ривервуд.       — Да, мой ярл, — покорно приняла приказ эльфийка и тут же направилась к выходу, резво сбегая по низким ступенькам.       Странная она. Кажется, ей искренне нравится служить ярлу-норду. Не похоже, чтобы она перед ним просто выслуживалась ради повышения. В её голосе звучала настоящая личная преданность. Ни намёка на ущемлённую данмерскую гордость. Возможно, ей это удаётся за счёт командования городской стражей. Подчинённым достаются надменные взгляды и строгие приказы, а Балгруфу — её женская чуткость и собачья верность. Тёплые и незнакомые мне отношения между хозяином и слугой. Непривычно наблюдать подобное. Хотя, если бы у меня появился личный слуга, я бы обязательно был с ним ласков и никогда бы не нагружал работой. Ага, размечтался. У меня-то да свой слуга. Вряд ли бы я вообще смог кем-то командовать. Сколько бы раз хозяин ни давал мне заданий проследить за другим подопытным, выполняющим поручение, я всегда делал поблажки собрату по несчастью. Хоть потом и расплачивался собственной шкурой за это.       — Прошу меня простить, я вернусь к своим обязанностям, — со скрытой обидой заявил обделённый вниманием ярла Провентус.       — Это будет лучше всего, — под прикрытием любезности прошипел ярл в спину уходящего советника.       Пройдя в зал, Провентус уселся за стол и принялся сосредоточенно жевать кусок хлеба. Интересные у него обязанности. Я обернулся на стражника, с любопытством копающегося в моём барахле. Он с важным видом раскладывал на скамейках у книжных шкафов пошарпанные пузырьки с зельями и ядами, пожухшие травы, злокрысьи хвосты, неопрятные свёртки с едой, подмоченные в реке книги, бегло пролистывая каждую, и прочий хлам, о существовании которого даже я уже успел позабыть. «Смотрите-ка, мужик в мусоре копается!» — вспомнились мне слова Хильде. Да… Плакала моя былая аккуратность. Ярл подозвал меня ближе, сверкнув дорогими перстнями.       — Молодец. Весьма разумно с твоей стороны было проявить инициативу и найти меня. Вайтран у тебя в долгу, и я этого не забуду. Вот, прими этот скромный дар в знак моей признательности.       Насмешливо улыбаясь, ярл подал рукой знак личным стражникам и те поднесли мне то, о чём я недавно мог только мечтать. Видимо, Балгруф всё-таки хотел рассмеяться над моим глупым прикидом, но хорошие манеры не позволили ему опуститься до такого. Я с благодарностью принял из рук его слуг утеплённые стальные доспехи, которые при своей прочности легко подгонялись и плотно прилегали к телу, при этом не лишая меня кошачьей гибкости. Я отошёл к стражнику и поспешил переодеться, незаметно скрывая дневник и пузырёк с лунным сахаром под новый доспех. Позорную сисястую броню я скинул на край скамьи и совершенно не желал к ней вновь прикасаться, в отличие от стражника, отвлёкшегося от обыска моих карманов. Он заинтересовался бронёй, взял её в руки и внимательно осмотрел со всех сторон.       — Ты ведь не против если я заберу её? — совершенно серьёзным голосом спросил меня стражник.       Я от его вопроса аж дара речи лишился. Видимо моё молчание продлилось слишком долго, и он повторил тем же тоном:       — Она тебе не нужна?       — Ну ты и извращенец… — тихо пробурчал я, но не выказал возражения. Пусть делает с ней, что хочет. Я вернулся к ждавшему меня ярлу.       — Ты ещё кое-чем можешь мне помочь, — загадочно начал Балгруф, прищурив голубые глаза и поглаживая светлую бороду. — Для этого пригодятся, наверное, твои особые дарования.       Эти слова меня не на шутку напрягли. Когда так говорил мой хозяин, это не предвещало ничего хорошего. Как оказалось, чуйка не подвела меня и в этот раз.       — Идём, найдём Фаренгара, моего придворного чародея. Он занимается вопросами, связанными с драконами и… — он поправил искрящийся рубинами обруч на лбу, подбирая слова. — Слухами о драконах.       Ярл поднялся с трона, расправил мех белоснежного воротника на мускулистых плечах, пригладил перья, прикреплённые к броши накидки, и пошёл в правое крыло дворца. Я последовал за ним, восхищённо любуясь бликами огня на стальных пластинах моей новой брони. По пути я прилип к шкафу с книгами, у которого стражник всё ещё копошился в моих вещах. На полках лежало несколько путеводителей, хранящих в себе бесценные для меня знания. Лапа потянулась к книге с заглавием «Владения Скайрима», но ярл деликатно одёрнул меня, негромко кашлянув и мягко сказав:       — Не отставай.       Уши мои поникли. Я бросил тоскливый взгляд на книги, с которыми не желал расставаться, но всё-таки соскочил с невысокой лестницы в четыре ступеньки и шмыгнул за Балгруфом в большой проём, ведущий в мастерскую придворного чародея. Она оказалась скромнее приёмного зала, но малые габариты компенсировалась дорогими артефактами, большими камнями душ, редкими свитками и томами заклинаний, опасными посохами, крупной алхимической лабораторией и богатым столом зачарований. В общем, маг явно не бедствовал, и если в сумме подсчитать стоимость всех находящихся в его комнате вещиц, то, я уверен, она вышла бы самой дорого обустроенной во дворце.        — Фаренгар, я нашёл тебе кое-кого, кто поможет тебе с изучением драконов, — ярл похлопал меня по плечу и направился обратно в приёмный зал, уже за порогом бросая чародею: — Давай, расскажи ему все подробности.       О, нет, только не снова… Мне совершенно не хотелось никому помогать ни с какими исследованиями, тем более ставить опыты на драконах. Так тянуло спрятаться за колонной посреди комнаты и сделать вид, что меня тут нет, но я пересилил себя и подошёл к магу. Сам же недавно говорил, что не хочу больше трусить. Высокая фигура в тёмной накидке заговорила скрипучим старческим голосом:       — Так ярл думает, что ты мне пригодишься? — из-под синего капюшона на меня оценивающе глянули ледяные глаза. — О да, он, должно быть, имел в виду моё исследование драконов. Да, мне нужна помощь, чтобы кое-что добыть. Ну, когда я говорю добыть, я имею в виду — полезть в опасные руины в поисках каменной скрижали, которая, может быть, там лежит, а может, и не лежит, — загадочно протянул маг, внимательно наблюдая за моей реакцией и продолжая решать, сгожусь ли я ему в помощники.        Я навострил уши. Скрижаль в руинах? Что-то мне это напоминает… Похоже, стражник, как и Лукан, не осознал ценность каменной пыльной пластины в моём рюкзаке, или просто ещё до неё не дорылся. Я догадывался, что речь идёт именно о ней, но не спешил озвучивать свои мысли. Мне захотелось побольше поговорить с этим магом, чтобы прощупать его в ответ, и я задал вопрос, уставившись на него таким же пронизывающим взглядом:       — Какое отношение всё это имеет к драконам?       — О, ты не просто наёмник, ты ещё и мыслитель — может быть, ты даже учёный? — он театрально приложил руку к груди, а я закатил глаза, молча игнорируя его напускное удивление. Потом он продолжил, уже серьёзным голосом, иногда отдававшим нотками учёной страсти: — Видишь ли, когда начали ходить истории о драконах, многие отмахивались от этих слухов и мифов. Как от невероятного. Верный признак дурака — отметать как невозможное всё, что не подтверждается его личным опытом. Но я начал собирать сведения о драконах, ища ответ на вопрос, куда они пропали много лет назад? И откуда они взялись? — чародей принялся рыться в своих свитках на столе и видимо, слишком увлёкшись этим, замолк.       — Так что от меня требуется? — напомнил я о своём существовании, недовольно махнув хвостом.       — Я, э-э, узнал о некой каменной скрижали, которая хранится в храме Холодных водопадов, — маг подошёл к карте размером со шкаф, стоявшей у стены его кабинета, и указал на гору, уже знакомую мне. — На этом драконьем камне, говорят, есть карта с могильными курганами драконов. Иди в храм Ветреного пика, найди эту скрижаль — она скорее всего в главном чертоге — и принеси её мне. Всё просто.       — Эй, Фаренгар! — лукаво завёл из зала мой надзиратель. — Ты не про этот камушек говоришь?       Дозорный внёс на порог уже оттёртую от праха скрижаль, и не спросив моего разрешения, подставил её под налёт любопытных пальцев бросившегося к нему чародея.       — А-а! Драконий камень из храма Ветреного пика! Он у тебя! — на радостях маг поднял тяжёлую пластину двумя руками так легко, будто то был обычный листок бумаги. — Ты из другого теста, чем все эти дуболомы, которых мне присылает ярл.       Кому была адресована последняя фраза, мне или стражнику, я так и не понял. Фаренгар бросился к столу, укладывая камень прямо на свитки, откидывая капюшон и убирая с лица пряди чёрных волос, чтобы получше рассмотреть своё сокровище. Я бросил хмурый взгляд в спину уходящего стражника, подслушивающего наш разговор и раздающего мои вещи, но лишь фыркнул вслед служивому. Было дело поинтереснее.       — Драконий камень у нас. Что делаем дальше? — я подошёл к столу и попытался с осознанным видом рассмотреть на скрижали что-то толковое, однако иссохшие пальцы мага упёрлись мне в лоб и заставили отойти.       — Здесь твоя работа заканчивается. А моя — начинается! — его голубые глаза сверкнули безумной искрой одержимого учёного. — Работа ума, которую, увы, недооценивают в Скайриме. Знаешь, раз у тебя есть способности, советую…       Договорить ему не дала, влетевшая в дверной проём Айрилет.       — Фаренгар! — вид у неё был всклокоченный, по лицу бежал пот, она не могла отдышаться. — Фаренгар, ты нам нужен. Неподалёку видели дракона.       — Дракон!? — хором крикнули мы с магом, но наше отношение к этой новости сильно разнилось. Я вспомнил горящие глаза чудища и сглотнул от нервов слюну. Фаренгар же радовался огромному ящеру, как мальчишка найденному тритону.        — Дракон! Поразительно! Где его видели? Что он делал? — налетел маг на ярловского хускарла, прижимаясь к ней почти-что вплотную.       — На твоём месте я бы вела себя посерьёзнее, — эльфийка отошла от учёного, поправляя разметавшиеся алые волосы. — Если дракону вздумается напасть на Вайтран, не знаю, сумеем ли мы ему помешать. Пошли. Ты там тоже понадобишься.       Я не сразу понял, что Айрилет обратилась ко мне. Она направилась к ярлу, следом за ней побежал Фаренгар, ну и я, прихватив со скамьи свой перерытый рюкзак, поплёлся за ними, держась на некотором расстоянии. Моего надзирателя уже нигде не было видно, как и мешочка с пятьюстами септимов. Без него и древней скрижали моя ноша значительно полегчала. Я грыз лунный сахар скорее от нервов, чем ради бодрости. Мне не хотелось снова обжигать себе морду. Мы взбежали по лестнице мимо трона ярла на второй этаж, где на площадке Балгруф уже вёл разговор с одним из свидетелей произошедшего.       — Итак, Айрилет мне сказала, что ты был в западной дозорной башне?       — Да, мой господин, — прохрипел стражник. Он держался за бок и дышал как загнанный пёс.       — Расскажи ему то, что ты говорил мне. Про дракона, — хладнокровно приказала ему эльфийка, не давая выровнять дыхание.       — А… — устало протянул караульщик, собираясь с мыслями. — Ну да. Он летел с юга. Очень быстро… Никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро.       — И что было дальше? — продолжил допытываться ярл. — Он напал на дозорную башню?       — Нет, господин. Когда я убежал оттуда, он летал над ней кругами. Никогда в жизни так быстро не бегал… — страж наконец отдышался и перестал сглатывать слюну. — Ой… Я думал, он точно кинется за мной.       Балгруф сочувственно посмотрел на стражника и проявил милосердие.       — Молодец, сынок. Дальше мы справимся сами. Ступай в казарму, поешь и отдохни немного. Ты это заслужил.       Караульный, шатаясь, поплёлся к лестнице, а ярл продолжил организовывать оборону.       — Айрилет, собери-ка стражников и приведи их сюда.       — Я уже приказала своим людям построиться у главных ворот, — заявила эльфийка, вновь придя в форму.        — Отлично. Не подведи меня, — отдал приказ ярл и потом повернулся ко мне, обхватив себя за мускулистые плечи руками: — Нет времени на церемонии, друг мой. Мне опять нужна твоя помощь. Я прошу тебя пойти с Айрилет и помочь ей в битве с драконом, — видя, как мой хвост напряжённо виляет из стороны в сторону, Балгруф принялся подкупать меня комплиментами и дарами: — Тебе удалось пережить Хелген, так что у тебя больше опыта в этом деле, чем у других. Я не забыл, что тебе удалось добыть для Фаренгара Драконий камень. В знак моего благоволения я разрешаю тебе приобретать дома в городе и уже отдал соответствующие распоряжения Авиниччи. И, пожалуйста, прими этот дар из моей личной оружейни.       Ну да, не просто же так он дал мне броню… А я, дурак, поверил в его бескорыстную щедрость. Придворный страж отворил одну из витрин, стоящих у стен, и вынес мне… Ещё одну броню. На этот раз она была значительно скромнее. По сути один монотонно серый нагрудник, без каких-либо гравировок и чар. Видимо, ярл его мне решил выдать как запасной, чтобы в случае чего мне не пришлось опять влезать в какой-нибудь женский наряд, содранный с трупа.       — Мне бы тоже стоило пойти, — скромно попросился маг. — Я очень хочу посмотреть на этого дракона.       — Нет, — как строгий отец, осадил его ярл. — Вами обоими я рисковать не могу. Без тебя здесь не обойтись. Ищи способы, как нам защитить город от драконов.       — Так точно, — немного разочарованно ответил Фаренгар и, понурив голову, зашагал вниз по лестнице.       — И последнее, Айрилет, — Балгруф трепетно взял серокожую руку эльфийки в свою, а взгляд его голубых глаз внезапно потеплел. — Я посылаю тебя не на смерть и не за славой. Мне надо знать, с чем мы имеем дело.       — Не тревожьтесь, господин, — она мягко отвела его ладонь. — Я буду воплощением осторожности.       Айрилет бегом бросилась вниз по ступеням, а я побежал вслед за ней. Похоже, судьба у меня такая — вечно быть чьим-то хвостом.        Стражник, принёсший весть о драконе, крикнул мне вслед:       — Я знаю, что ты помогаешь ярлу. Вот бы все гости Вайтрана были столь благородны.       От этих слов меня объял жар сильнее, чем от горящего очага.