Дневники К'Аджо: Путь Воина

      За распахнутыми дверьми нас встретили первые лучи рассвета. Я бежал вслед за эльфийкой, глядя на её тёмные кожаные доспехи, не отражающие режущий глаза солнечный свет. Моё сердце переполняли самые разные чувства. Я радовался возможности проявить себя и выступить в роли спасителя города, почувствовать преимущество даже перед опытными бойцами, но разумом понимал, что меня по факту просто используют. В этом не было ничего романтичного, но я позволил себе поверить в сладкую ложь ярла и возомнить себя очень важной персоной на ближайшие полчаса. В самообмане нет ничего плохого, если он придаёт тебе сил. Пока я сбегал по крутой лестнице на городскую площадь, замечтавшись, оступился и, врезавшись в Айрилет, чуть не рухнул в журчащие бассейны.       — Осторожнее! — крикнула данмерка, прихватывая меня за лапу и возвращая нам равновесие. — Я понимаю, что это твоё первое серьёзное сражение, но научись держать себя в руках. Это необходимый навык для настоящего воина.       — Слушаюсь… — покорно кивнул я, про себя отмечая внимательность хускарла. Либо Айрилет не такая уж и бесчувственная, какой мне показалась в начале, либо вид у меня настолько жалкий, что сразу видно — тюфяк.       Мы мчались к воротам, прорываясь сквозь встревоженных зевак, голосящих, как распуганные куры, в чей двор пробрался огненный лис. Чёткими приказами расступиться Айрилет разрезала напуганные перешёптывания горожан и горячие возгласы очевидцев. Какая же смелая женщина. Она не знала сама, с чем именно сейчас столкнётся за городской стеной, но несмотря на неизвестность рвалась в бой так, словно он был пределом её мечтаний. Айрилет делала это не ради славы или геройства. Она просто ответственно исполняла свой долг. У главных ворот напротив кузни выстроились в нестройный ряд четверо представителей городской стражи. И это мой надзиратель назвал надёжной защитой? Хотелось надеяться, что основные войска города уже обороняли башню от дракона. Я встал за спиной Айрилет, внимательно слушая её и параллельно ловя на себе недоумевающие взгляды воинов.        — Ситуация такова, — начала эльфийка, медленно расхаживая взад-вперёд перед собравшимися бойцами. Наверное, всё-таки она немного нервничала. — На западную дозорную башню напал дракон.        Стражи только сейчас узнали, для чего их сюда привели, потому отозвались изумлёнными возгласами:       — Только этого не хватало!        — Что?       — Дракон?        — Всё верно! Я сказала дракон! — строго повторила Айрилет, встретив возмущение стражников холодным взглядом. — Мне плевать, откуда он взялся и кто его послал. Но на Вайтран он напал зря — это я знаю наверняка!        У этих стражников шлемы были открытые, но я бы предпочёл видеть прошлый нейтральный фасон, полностью скрывающий их недовольные лица. Особенно мрачно на меня глядел суровый норд со шрамами на лице, по которому сразу было видно, что он умудрён боевым опытом. Молодой мечник тоже одарил мой хвост хмурым взглядом, полным усталости и презрения, но не злобы. Похоже, солдаты были не очень рады тому, что с ними в бой на равных пойдёт каджит. А ведь они ещё не знали, насколько же я бесполезный…       — Но, хускарл… — подал голос самый старший страж, чей шлем был увенчан небольшими рогами. — Как нам победить дракона?        — Хороший вопрос, — данмерка направилась к другому концу скромной шеренги, подходя к вопрошавшему воину. — Никто из нас раньше драконов не видел и не собирался с ними сражаться. Но теперь бой с ним неизбежен, это вопрос чести.       Однако среди этих хмурых рож сияла парочка дружелюбных. В глазах рогатого стража светилась надежда, а юный лучник и вовсе глядел на меня с пугающим восхищением. Видимо, слава о выжившем в Хелгене за ночь успела распространиться, и теперь некоторые смотрели на меня как на эксперта в боях против драконов. Жаль, что я не оправдываю их ожиданий. Сам я на себя смотрел с таким же брезгливым выражением лица, как у недовольного мечника.       Чтобы не огорчаться, я перевёл взгляд с жёлтой толпы на чистое голубое небо. Идеальная погода для обороны от летучего ящера. Ему не скрыться за облаками — нам легче целиться. Я вспомнил, с какой лёгкостью состреливал масляные лампы под конец пребывания в храме Ветряного пика, и почувствовал прилив уверенности. То были мелкие мишени и на достаточно большом расстоянии, но я научился по ним попадать. Дракон — размером с три коровы, а то и больше, и подлетает довольно близко. Теперь пустить стрелу ему в морду мне будет проще простого. Я улыбнулся своим смелым рассуждениям и приготовил древний нордский лук, на котором звонко пропела тугая тетива, бережно натянутая Фендалом.       — Этот дракон угрожает нашим домам… нашим близким! — подстёгивала боевой дух воинов Айрилет. — Сможете ли вы называть себя нордами, если сбежите от чудовища? Или вы оставите меня с ним один на один?       — Нет, хускарл! — возразили стражники практически хором, общее воодушевление которого подводил лишь утомлённый тон мечника.       — Ему конец! — прорычал воин со шрамами, особо проникшийся словами эльфийки. По его голосу я понял, что предстоящий поход значил для него гораздо большее, чем просто служебный долг.       — Но сейчас на кону не только наша честь, — продолжала данмерка, в которой всё-таки проснулось тщеславие, свойственное представителям её расы. — Только подумайте — это первый дракон, который появился в Скайриме за много веков. Убив его, мы прославимся — если вы со мной, конечно… Так что скажете? Пойдём и убьём дракона?       — Да!       — Так точно! — взорвались криками разгорячённые воины.       — Тогда вперёд! — Айрилет самодовольно улыбнулась, прищурив красные глаза, и направилась к главным воротам.       Тяжёлые двери распахнулись. Мелькая жёлтой тканью, скрывающей кольчугу, отряд помчался по серым камням дороги со скоростью пламени, охватывающего масляную лужу. Мои спутники были куда быстрее меня. В первую очередь благодаря тому, что не таскали с собой кучу ненужного в бою барахла за спиной. Я выдохся и бежал вялой трусцой в самом хвосте отряда. Замыкал его как раз улыбавшийся мне юный лучник.       — Я рад, что ты идёшь с нами. Талос благоволит тебе, раз ты смог пережить нападение в Хелгене, — попытался подбодрить он меня. — А твой лук… Неужели это оружие древних нордов?       Я хотел было поведать ему о своём восхождении на Ветрянный пик, но замешкался, не зная с чего начать. Этим воспользовался молодой солдат, нагло втиснувшийся между нами. На нём красовался кожаный шлем, который за счёт металлической пластины, прикрывающей нос по всей длине, делал его обладателя похожим на хищную птицу с острым клювом.       — Нравятся луки, да? Я-то предпочитаю меч. Оружие истинных воинов.       — Серьёзно? Железный меч? И кого ты им убиваешь? Бабочек? — насмехался над своим сослуживцем страж с луком.       — Сейчас я тебе покажу, кого я им убиваю, — оскалился в недоброй улыбке молодой «ястреб» и потянулся к оружию.       — Мы идём бороться с драконом, а ты тут хвастаешься мечом? Да и вообще, железное оружие — это барахло. Лучше попробуй сталь, — продолжил малой натягивать тетиву нервов мечника. По поведению этих двоих я сразу понял, что они из новобранцев, и до сих пор не осознали всю опасность ситуации.       — Давайте поторопимся. Кто знает, что делает дракон, — подогнал нас мрачный стражник со шрамами. — Надеюсь, башня продержится, пока мы туда не доберёмся.       — Этому дракону следовало бы ограничиться убийством имперцев, — поддержал разговор рогатый. — Сейчас он узнает, как сражаются настоящие норды.       — Мой двоюродный брат находится в сторожевой башне, — вновь подал голос мрачный воин. — Надеюсь, с ним всё в порядке.       Он припустил вперёд, равняясь с Айрилет. Вспомнив про ответственность, возложенную на меня в этой битве, я тоже прибавил ходу и, обгоняя новобранцев, выбежал из тени пригородных построек, приближаясь к эльфийке. Лишь в свете солнечных лучей я заметил, что не только город пестрил жёлтыми красками. Полевые цветы на фоне ярко-жёлтой травы казались россыпью драгоценных камней среди золотых монет. Но перехватило дыхание у меня вовсе не от роскоши цветочных холмов. Навстречу нашему отряду неторопливым шагом шёл караван моих сородичей. В этот момент я забыл и о драконе, и о своей воинской миссии. Я вскочил на ближайший валун и поверх солдатских шлемов жадно впитывал взглядом каждое движение каравана. Глаза пытались охватить всё и сразу, я резко метался взглядом от одного каджита к другому, рывками выхватывая то усатые морды, то расшитые узорами одежды, то торчащий из их мешков товар. Толком мне так и не удалось рассмотреть ничего определённого. Но я заметил одно — никто из группы не поднял на меня головы. Кисточки их ушей невозмутимо смотрели ровно в голубые небеса. Похоже они многое повидали за время своих путешествий, раз не удивлялись даже древнему ящеру, слетевшему со страниц легенд. Мне безумно хотелось, бросить всё и приблизиться к ним прямо сейчас, хотя бы только рассмотреть их поближе, но… Они уходили всё дальше, а я лишь печально муркнул им вслед.       В строй меня вернул настойчивый голос Айрилет:       — Пошли. Мы должны добраться до западной сторожевой башни, пока не поздно.       Однако, когда мы пришли, оказалось, что никакого ящера у башни уже не летало.       — Пока никаких признаков дракона поблизости, — доложила Айрилет, всматриваясь в чистое небо и прикрывая рукой глаза от слепящего солнца. — Но он явно здесь был.       Не нужно было обладать соколиным зрением, чтобы заметить пылающие обломки и мишени, разбросанные у полуразрушенной башни, от которых поднимался столб тёмного дыма.       — В такую же груду превратился и Хелген, — хрипло прошептал я, вспоминая огненный дождь, призванный чёрным драконом.       — Да, похоже, дело скверное, — признала Айрилет, отворачиваясь от жуткого зрелища в сторону солдат. — Но мы должны выяснить, что произошло. И не затаился ли этот дракон где-то поблизости, — данмерка обнажила морозный меч. — Разойдитесь и ищите уцелевших. Нужно понять, с чем мы имеем дело.       Она вышла из укрытия и побежала к тому, что осталось от башни. Другие воины последовали её примеру. Я бросил последний взгляд в сторону уходящего каравана и преодолел эгоистичное желание броситься вслед за ними прямо сейчас. Всё ещё держа лук наготове, я поспешил за Айрилет, чей тёмный силуэт ярко выделялся на фоне жёлтой травы и светлых камней. По пути к башне я спросил молодого мечника, не хочет ли он всё-же взять лук, на случай если прилетит дракон, но тот лишь буркнул:       — Лучше нам выяснить, что случилось.       Когда мы добрались до разрушенной крепости, то увидели среди обломков обугленные и разорванные тела стражников.       — Шоровы кости, он что, всех перебил?.. — пробормотал рогатый, глядя на растерзанных сослуживцев, и понимая, что может стать следующим. Стражник со шрамами бросился в самое пекло искать среди них своего брата.       — Это выглядит не очень хорошо… — прошептал юный лучник и осторожно пошёл вслед за мужчиной, чтобы соблюдать баланс сил.       Мы с Айрилет направились к самой башне, откуда к нам поспешил выйти один из выживших, чья жёлтая повязка превратилась в красную от крови, но лысый дозорный отдёрнул его, бросая на спальники:       — Нет! Назад! Он до сих пор где-то здесь! Он схватил Хроки и Тора, когда они бросились бежать!       Потом он присел и, прижимаясь к обломкам, осторожно глянул на небо.       — Стражник! — кинулась к нему Айрилет и, чуть ли не приставляя клинок к горлу напуганного мужчины, принялась допрашивать: — Что здесь произошло? Где этот дракон? Быстрее!       — Я не знаю! — прохрипел лысый, глядя на неё самым жалобным взглядом, умоляющим отпустить его обратно в укрытие.       В башню прошёл рогатый стражник, чтобы обработать рану выжившего дозорного. Я оглядел поле битвы. Даже если тут и была армия стражников, теперь она превратилась в кулинарный шедевр проклятого дракона. Даже я со своим заложенным носом отчётливо уловил запах жареного мяса. Ненавижу. До боли знакомый запах. Скрюченные обугленные тела лежали в разных частях поля боя. На этом моменте в мою душу мерзкими щупальцами начал просачиваться страх. Если в Хелгене с драконом не смогли справиться две крупные армии, то что сейчас сможем сделать мы, представлявшие собой от силы десять человек, половина из которых не может полноценно сражаться из-за ранений и неопытности?       — Храни нас Кинарет… — пробормотал лысый, испуганно глядя на небо, откуда раздался скрежещущий вой чудища, отражаясь от обхватывающих равнину гор. — Вон, он возвращается…       Я проследил за взглядом стража и… Это был другой дракон. И я не знал радоваться тому или нет. Появилась надежда, что этот будет слабее и его мы сможем уделать даже мелким отрядом, но… Сколько же ещё на просторах Скайрима летает таких оживших легенд? Больше всего в тот момент я боялся увидеть в небе ещё одного летучего ящера рядом с парящим над нами.       — Вот он! Все в укрытие! — скомандовала Айрилет, но сама осталась следить за драконом снаружи, доставая эльфийский изящный золотой лук и стрелы. Её оружие вселяло уверенность в нашу победу. Я натянул тетиву древнего лука и тоже остался снаружи.       — Не тратьте стрелы попусту! — наказала эльфийка. Я почувствовал, что во многом она обратила эти слова ко мне. Но ей же не было известно, кто был моим учителем по стрельбе и как метко я научился стрелять под чутким руководством лесного эльфа. Прибывшие с нами солдаты тоже не пожелали отсиживаться.       — Давай! — выбежал из башни рогатый стражник, то ли привлекая внимание дракона, то ли призывая с собою товарищей.       — Ты умрёшь сегодня, дракон! — низко прорычал солдат, лишившийся брата.       — Тебе меня не остановить! — храбрился молодой мечник, всё-таки подбирая лук мёртвого сослуживца.       — Ты заплатишь за всё! — зло прохрипел выживший стражник в повреждённом закрытом шлеме, от чего голос его звучал, как загробный. Даже будучи раненым, он отказался сдаваться.       Мы стояли вместе, ощетинившись стрелами в небо, откуда к нам пикировал серо-зелёный ящер. Его морда уже была испачкана в крови. Но не в его, а в человеческой. Совсем близко отчаянно трещали горящие обломки, но мне казалось, будто в этот момент трещит само моё сердце. Я жаждал мести. Чем стремительнее дракон к нам приближался, тем сильнее становилось это чувство и натужнее скрипела моя тетива. Я вспомнил обуглившиеся тела. Но не стражников. А подопытных. Я сам испускал пламя, сжигающее их дотла. По указке хозяина я творил ужасные вещи. И как же я себя за то ненавидел. Мой лук был направлен на ревущего дракона, но на самом деле я целился в жалкого пассивного прошлого себя. Я сжал зубы до омерзительного треска и попытался прогнать неуместные отвлекающие воспоминания. Мои лапы начали мелко дрожать. Настало время выстрела. Я промахнулся, не задев даже туши чудовища.       — Берегись! — рявкнул мечник, толкая меня внутрь башни и спасая от огненного дыхания дракона.       От удара о пол с меня слетел шлем, который я не успел правильно закрепить набегу. Мощная струя пламени разделила наш отряд. Я и мой спаситель оказались в башне, а остальные врассыпную разбежались по полю, прячась за каменными обломками. Дракон бросился за теми, кто был на виду.       — Агх! Грязный н’вах! — различил я сквозь общий шум знакомое ругательство, произнесённое данмеркой. Мой хозяин ругался так же… Почему-то мне кажется, что именно этим словом он меня сейчас поминает. Я не сразу заметил, что жёлтая тряпка на броне молодого стражника подхвачена пламенем, которое норд отчаянно пытался потушить руками.       — У меня есть зелье лечения, тебе дать? — кинулся к нему я, окончательно возвращаясь в настоящий момент.       — Да… Просто царапина, — отмахнулся он, хотя сжал до скрипа зубы, когда обожжёнными руками взял лук и попробовал натянуть тетиву. Но я остановил его, вырвав оружие из слабых ладоней.       — Что ты делаешь? — возмутился солдат, взглянув на меня с такой злобой, на которую, я думал, он не был способен. Но я не уступил.       — Не надо. В таком состоянии ты не сможешь долго сражаться. Особенно непривычным тебе оружием. Зелье исцелит тебя меньше, чем за пять минут. Не волнуйся. Я помогу отряду, пока твои раны будут затягиваться.       Понимая, что сейчас не лучшее время для спора, он раздражённо прервал мои излишние объяснения и, хоть ему явно была противна моя забота, выставил руки вперёд:       — Шоровы кости… Лей уже!       Плеснув ему на ладони сильное зелье лечения, я поставил пузырёк рядом с ним, на случай, если он ещё раз поранится. Недовольно насупив брови, он приобрёл ещё большее сходство с хищным ястребом. Однако по его нынешнему взгляду стало ясно, что с сомнениями насчёт сказок о драконах покончено.       — Жди здесь. Доверься мне, — шепнул я ему, а заодно и самому себе, поднимаясь на второй этаж башни, где виднелся пролом, из которого можно было легко и безопасно целиться по дракону. Вернее, я думал, что там будет удобно. Чёрный дым заволакивал собой небо, ровно на той высоте, где находились бойницы башни и пролом в стене. Дракон опустился на землю, что я понял по звуку его клацающих челюстей по секире рогатого воина. Мне хотелось верить, что именно по секире, а не по шлему или броне. Я запустил лапу в карман, пытаясь нащупать гремящий пузырёк сахара, но каково было моё удивление, когда выяснил, что он пуст. И когда я только успел всё прижрать?       Драконий рёв взмыл в небеса, и я, перепрыгивая через ступеньки и напрочь забыв о безопасности, помчался на обзорную площадку башни, желая застать там чудовище, и подстрелить его, когда оно окажется на виду. Я выскочил на ослепительный свет, жмурясь от солнца, и сопровождал ящера наконечником вложенной в лук стрелы.       — Какая отвага! — проревел дракон, облетая дугой мою башню. — Балан хокорон. Твоё поражение — честь для меня.       Он резко пикировал, но только клацнул челюстями у моего уха, разорвав его край, и вывел меня из равновесия, чуть не свалив в устроенное им внизу костровище. Из колчана выпало несколько стрел, вспыхивая на мгновение в дыму и так же стремительно затухая. Я ждал удара, которым ящер добьёт меня, но этого не последовало. Будто играя со мной, дракон пролетел ещё один круг, а после, набрав в грудь свежего воздуха, снова нырнул под дымовую завесу. Шипя от боли и мерзкого ощущения, я отвёл лапу от кровоточащего уха. Чудесно. Теперь я не только слепой на правый глаз, но ещё и глухой на то же ухо. Уходя с открытого пространства внутрь башни, я то и дело спотыкался. Кровь затекала не только в само ухо, но и струилась дальше по морде, заливая глаз и полулысую с Хелгена щёку. В очередной раз споткнувшись, я неуклюже выкатился из башни через пролом в стене в самое пекло битвы.       — Склонись передо мной, дракон! — узнал я голос мечника, осмелившегося дерзить даже крылатому чудищу. Оказывается солдат ослушался моего приказа и давно уже со всеми отбивал нападение древнего ящера.       Я так и застыл в полуприсяде, зажатый между стеной башни и крылом чавкающего дракона, боясь лишний раз пошевелиться и в то же время, сгорая от желания бежать прочь. Огонь и дым полностью дезориентировали меня. Вдруг когтистое крыло из дыма пропало, а вместо него вылез чешуйчатый, пышущий жаром нос, учуявший запах моей свежей крови. Клыкастая пасть распахнулась, готовясь выпустить мощную струю пламени.       — Чего сидишь? Жить надоело? — рявкнул рогатый мне на ухо, щитом отпихивая с линии огня. В следующий миг он смело бросился к извергающему пламя дракону и рубанул секирой по серо-зелёной шее. Ящер взревел, а я воспользовался моментом и выскочил на часть поля, свободную от огня и обломков. Свободную до тех пор, пока на неё не шлёпнулось пожёванное драконом тело стражника, на закоптившемся лице которого ещё виднелись старые шрамы. Я отскочил и запулил стрелу в сторону, откуда прилетел мертвец, надеясь попасть в крылатого убийцу.       — Й-а-а-а! — но судя по воплю, попал в рогатого стражника.       — Где он? — раздался со стороны башни встревоженный голос лучника. — Не могу прицелиться!       Дракон взлетел в небо, раздувая взмахами крыльев клубы дыма и издавая гортанное клокотание, отдалённо напоминавшее смех, проорал:       — Брит грах! Я и забыл, как весело с вами — смертными!       — Цельтесь по крыльям! — навострив невредимое ухо, услышал я в шуме общих криков приказ Айрилет.       — Ты же уже имел опыт борьбы с драконом! Чего стоишь? — прокричал мне мечник, пытаясь прицелиться в кружащее над нами чудовище.       — Я не имел опыт борьбы с драконом, я имел опыт избегания встречи с ним! — оправдался я, пытаясь перекричать рёв ящера, но, несмотря на беспомощность, не сбежал с поля боя и зарядил лук.       Чудище низко парило, и я наконец-то смог по нему попасть. Безуспешно. Железные стрелы не причиняли ящеру практически никакой боли, отскакивая от его чешуи, а то и вовсе ломаясь. Чувствуя свою бесполезность, я начинал нервничать и промахиваться. Со скользких от крови пальцев срывалась тетива. К моменту, когда дракон решил нас поджарить сверху, у меня кончились все силы и железные стрелы.       — Каджит, если не уверен в себе, лучше сиди в башне! — приказала мне данмерка, прикрывая меня с ней щитом. Мне показалось её предложение логичным, и я поплёлся к укрытию. Но не успел я пройти пары шагов, как дракон зарядил новой волной пламени, вынуждая меня скрыться за каменными обломками. Кое-как меня вынесло на обочину, где я и остался тупо наблюдать за происходящим, не принимая никакого участия в сражении. Потом я достал древние нордские стрелы, но и они мне особо не помогли. Весь бой я только и делал, что метался по полю, отпихиваемый то солдатами, то Айрилет, и только в последний момент чисто случайно угодил в нос серо-зелёного ящера, после чего произошло самое интересное. В голосе чудища впервые прозвучал страх:       — Довакин? Нет! — с протяжным рёвом дракон грузно повалился на землю, сотрясая её своей тушей и поднимая кучу пыли и пепла.       — Надо убедиться, что этот ящер-переросток действительно сдох, — отдала новый приказ предусмотрительная Айрилет, но я уже слышал в её голосе победоносную улыбку, которую она старалась сдержать, боясь радоваться раньше времени. — Отлично стреляете, парни! — подбодрила она двух новобранцев, радовавшихся своей первой крупной победе.       — Ты погляди! — заворожённо протянул рогатый стражник, когда тело убитого чудища вдруг охватило ослепительно яркое пламя и принялось испепелять тушу ящера, оставляя лишь голый скелет.       — Все назад! — скомандовала эльфийка, но я был слишком измотан и огорчён, чтобы желать спасти свою шкуру. Я просто закрыл глаза и приготовился сгореть вместе с останками монстра. Но все мои ощущения сводились лишь к разгорячённой крови, бешено бегущей по венам и невероятному чувству слияния с чужими мыслями. Освежающая, но тёплая энергия охватила меня от ушей до хвоста. Мирмулнир. Я понял, что так звали этого дракона. В голове стали возникать смутные фразы и образы, чужие воспоминания, непонятные, но ставшие моими по какой-то странной ошибке. Среди всей мешанины ярче всего выделилось одно слово. И тут перед глазами снова всплыли те чёрточки, которые привлекли меня в храме Ветреного пика, напоминавшие течение водопада и ассоциирующиеся у меня с безжалостной силой. В этот раз они обрели звучание. Я услышал, как этот самый мёртвый дракон произнёс их в моей голове: «Фус!». Открыть глаза и выйти из околомедитативного состояния меня заставил внезапно смягчившийся голос рогатого стражника:       — Просто не могу поверить! Ты… Довакин… — он смотрел на меня так, будто сама статуя Талоса ожила и сошла к нему с городской площади.       — Довакин?.. — осторожно повторил я, не понимая хорошее ли это слово или плохое. — Это ещё что такое?       — В самых древних сказаниях о временах, когда в Скайриме ещё обитали драконы, Драконорождённые убивали их и крали их силу, — пояснил страж, глядя на скелет чудища серьёзным взглядом, в котором всё ещё виднелась толика недоверия. — Это и произошло, не так ли? Тебе удалось поглотить силу дракона?       Драконорождённые… Помню, я читал о них в книге, найденной в башне Хелгена. Там говорилось, что такие люди способны поглощать души драконов. Я прислушался к своим нынешним чувствам и попытался разобраться с теми, которые испытывал раньше. Но ничего чёткого сформулировать не смог. В тот момент ощущений нахлынуло слишком много, и все они были разные, будто я действительно поглотил чью-то душу, наполненную и горем, и радостью, и уверенностью, и страхом. Всё это в моей груди смешалось в один тревожный клубок, размотать который быстро не получилось.       — Я… не знаю, что со мной произошло, — бессильно выдохнул я, хотя мне хотелось сказать гораздо большее.       Понимая мои смешанные ощущения, страж не стал устраивать мне допрос. Он потребовал действий.       — Есть только один способ проверить, — он, отошёл с моего пути, рукой подавая знак сдвинуться остальным. — Попробуй Крикнуть… тогда всё будет ясно. Сказания говорят, что только Драконорождённые могут Кричать без предварительного обучения, как и драконы.       — Довакин? Это что ещё такое? — бесцеремонно прервал ответственный момент молодой «ястреб», протиравший свой меч от драконьей крови и с явным скепсисом поглядывающий на старшего воина.       — А ведь точно! — подал хриплый голос раненый дозорный, которому удалось пережить и второй налёт чудища. — Мне дед рассказывал про Довакинов. Это те, кто рождается с кровью драконов в жилах. Как сам Тайбер Септим.       От их разговоров мне стало не по себе. Кровь легендарных драконов… В коте? Хотя, в лаборатории хозяина я повидал много ужасов…       — Что-то не припомню, чтобы Тайбер Септим убивал драконов? — недоверчиво прищурил глаза мечник.       — Да не было тогда никаких драконов, бестолочь, — экспертно заявил рогатый. — Они только сейчас появились в первый раз за… за целую вечность. Но в древних легендах говорится о Довакинах — смертных, которые могли убивать драконов и красть их силу. Наверное, это про тебя!       Воин обернулся ко мне, а я застыл в недоумении. Звучало всё это в самом деле бредово, и я разделял настороженность мечника, протирающего уже свой «клюв». Однако… Я в самом деле чувствовал какие-то изменения в себе.       — Что скажешь, Айрилет? — собрав с поля боя все уцелевшие стрелы, поинтересовался молодой лучник, и все обернулись на эльфийку. — Ты что-то совсем притихла.       — Давай, Айрилет, скажи нам, ты веришь в эти сказки про Довакина? — подскочил к ней «ястреб».       Данмерка еле заметно дрогнула, грубо выдернутая из глубоких раздумий. Её серые щёки немного зарделись, но она легко перешла в контратаку, отпихивая от себя мечника:       — Хм. Кое-кому лучше бы прикусить язык, вместо того, чтобы трепаться о вещах, в которых вы ничего не смыслите, — небрежной походкой эльфийка подошла к остывающему скелету и встала одной ногой на череп чудовища. — Перед нами мёртвый дракон, вот это я понимаю. Это значит, что их можно убить. А всякие там легенды о людях-драконах меня не интересуют, — она отошла к башне, вызывающе глядя в синие глаза рогатого воина. — Кто-то может убить дракона — и слава богам.       Стражник в свою очередь лишь грустно улыбнулся:       — Тебе этого не понять, хускарл. Ты же не норд.       — Я объездила весь Тамриэль. И видала куда более странные вещи, — огрызнулась она. — Советую вам полагаться на собственную силу, а не на сказки и легенды.       Чуя, что ситуация угрожает перерасти в межрасовый конфликт, я прочистил горло, напоминая о своём присутствии. Они отвлеклись от своего спора и посмотрели на меня.       — Если ты и впрямь Довакин, как в старых сказаниях, у тебя получится Крик, — повторил рогатый с неким нетерпением. — Так что? Получится или нет?       Солдаты прижались к развалинам башни. Юный лучник даже спрятался за широкой спиной знатока нордских сказок. С места не сдвинулась только Айрилет, продолжая стоять рядом со мной и делая вид, что она всем этим не слишком заинтересована. Однако её поглядывания, бросаемые украдкой в мою сторону, говорили об обратном. Я повернулся в сторону догорающих обломков. Все застыли в напряжённом ожидании. Даже мой хвост, как будто бы онемел. Я набрал в лёгкие воздуха, но продолжал молчать, обдумывая своё задание. Крикнуть… Что бы это значило? Ответственность момента давила на меня всё сильнее, как и задержанный в груди воздух. Надо было что-то решать. Я собрался с силами и…       — Мирмулнир! — во всё горло с усилием промяукал я имя дракона, от перенапряжения вытянув трубой вздыбленный хвост.       Дым от огня брезгливо избежал столкновения с моей звуковой волной. Я ожидал какого-то чуда, но ничего не последовало. Молчание «зрителей» за спиной меня пугало. Я боялся обернуться и увидеть, что всё-таки мой крик сработал, и испепелил их, подобно дыханию дракона. Ветер сменил своё направление, и чёрный дым повалил прямо мне в морду. Дыхание перехватило, в носу дико защипало, а глаза я зажмурил так сильно, что казалось, они вот-вот проскочат внутрь пустой черепушки. Терпеть это было невозможно, и я вынужден был обернуться, протирая слезящиеся зеньки. Вместе со мной из состояния статуи вышли и солдаты. Первое, что я услышал, был звонкий шлепок. Я догадался, что это рука Айрилет встретилась с её же лбом.       — Так я и думал, — буркнул мечник пренебрежительно, поворачивая в сторону дороги.       — Разве каджит может быть Довакином? — поддержал его раненый дозорный, ковыляя ко входу в башню. — Это великая честь. Боги не настолько глупы.       — Пойдёмте парни. У нас ещё много дел, — скомандовала эльфийка тоже намереваясь покинуть поле боя.       Но их остановил рогатый солдат:       — Да стойте же вы! Тебе надо не просто крикнуть, а прокричать конкретное слово! — сокрушался стражник, отчаянно тряся руками. Видимо, не таким бестолковым он представлял себе этого Довакина. Солдаты тяжело вздохнули, но остановились, давая мне второй шанс.       — Подумай, не знаешь ли ты какого-то особенного слова, — уже спокойнее пояснил мне рогатый страж ещё раз. — Загляни в свою душу и прислушайся к ощущениям. Не торопись.       Я снова погрузился в длительное молчание, боясь в очередной раз сморозить какую-то чепуху. Стражники опять начали расходиться, но на этот раз остановил их уже я:       — Стойте! Стойте! Я понял, что нужно кричать!       И как только я мог не догадаться до этого сразу?.. Должно быть, так сказывается третья подряд ночь без сна и сокращённые дозы лунного сахара. Солдаты вернулись в исходные позиции и снова уставились на меня. Я повернулся к обломкам и со всей силой выдохнул громкое:       — Фус!       Горящие обломки разлетелись в стороны, затухая на лету от силы, вырвавшейся у меня из груди. Ветер снова сменил своё направление, рассеивая чёрный дым. Вот она — моя Сила.       — Во имя богов! — «ястреб» охрип от удивления. — Что это за сила?       — Это же самый настоящий Крик! — одновременно испуганно и восхищённо воскликнул рогатый. — Будь я проклят… Значит, ты точно Довакин…       Я подошёл к Айрилет в надежде услышать от неё похвалу или увидеть хотя бы тень удивления на её сером лице. Кончик моего хвоста волнительно заметался.       — Это была самая жуткая битва в моей жизни, а я их повидала достаточно, — начала она, и я навострил ухо, затаив дыхание. — Не знаю, что там с Драконорождёнными, но я точно рада, что ты с нами.       Из уст каменной леди и это звучало довольно согревающе. Больше она рассыпаться на комплименты не стала, а пошла обсуждать дальнейшие планы с выжившим старым дозорным.       — Я рад быть твоим братом по оружию, Довакин, — подбежал ко мне восхищённый лучник. — Вайтрану нечего бояться, пока ты с нами.       — Мы этому дракону показали, чего стоит Вайтран, верно? — улыбнулся мне даже задира-мечник.       От столь внезапной похвалы я даже боялся радоваться этим словам. Меня настораживало дружелюбие стражников, учитывая, что я сам не до конца понимал, чем заслужил подобные почести. Хотелось верить, что они правда признали меня за равного и приняли в свои ряды, но когда я вспоминал причину их ликования, сердце моё остывало. Для них я — лишь оружие. И то пока что сомнительного качества… Выдавив лёгкую улыбку в знак благодарности за приятные слова, я опустил взгляд на землю. Там лежали изуродованные драконом тела ещё недавно живых бойцов. Улыбка мигом пропала с моей морды. Я опустился на колено рядом с мёртвым воином, чьё лицо покрывали шрамы.       — Надеюсь, ты встретишься в Совнгарде со своим братом… — прошептал я, вспоминая слова Ралофа, обращённые им к мёртвому товарищу. Хоть я и не был нордом, и знал этого воина всего несколько минут, в эту фразу я вложил всё своё почтение. От прочей сентиментальности меня отвлёк холодный голос эльфийки:       — Я принимаю здесь командование. Возвращайся обратно в Вайтран, и поскорее. Ярл Балгруф захочет узнать о том, что тут произошло, — дала мне приказ Айрилет и вместе с уцелевшим дозорным направилась к горящим обломкам. Я думал, они идут убирать тела, но те прошли мимо павших стражников, и я понял, что у них есть какие-то другие цели. Собственно, меня не касающиеся.       Я полил на рваное ухо зелье лечения, не только обрабатывая рану, но и смывая с морды кровь. Оно раздражающе шипело, и я боролся с рефлекторным желанием хорошенько встряхнуть головой. Отвлечься от зуда помогло моё любимое занятие — собирательство. От хвоста дракона отпало несколько костей, которые я решил взять для Фаренгара. Прямо под обгоревшей тушей чудовища нашёлся и лысый дозорный, тоже сильно изуродованный огнём. Я опознал его по секире. Но была и более пугающая картина. Внутри скелета, заключённый в костяную клетку рёбер ящера-переростка лежал почерневший шлем стражника Вайтрана, опутанный смятой кольчугой и окровавленной жёлтой тряпкой. Там же нашлись сапоги и сыромятный щит бывшего защитника порядка. Его тело превратилось в жалкую кучку праха, но оружие и доспехи, пропитанные кровью своего бывшего хозяина, чудом смогли уцелеть. Просунув лапу, меж рёбрами дракона, я вытащил уцелевшие вещи с такой быстротой, будто боялся, что чудище вновь оживёт. Но скелет остался неподвижен. С других тел погибших я взял только оружие. Сдам в городскую кузню. Там его починят и снова вернут в казармы. На шее одного убитого солдата висел амулет. Я наклонился его рассмотреть.       — Это амулет Талоса. Если ты вправду Довакин, возьми его. Он поможет тебе в овладении Криком, — с уважением в голосе пояснил мне стражник, который первым осмелился назвать меня этим странным словом. Я благодарно кивнул и аккуратно снял амулет с тела.       — Рад, что ты на нашей стороне, — тихо добавил мне вслед рогатый норд.       Волочить всё собранное оружие было невероятно тяжело, но уверенность в том, что я совершаю благое дело придавала мне сил. Тот недолгий путь до западной башни, который мы за десять минут пробежали с отрядом, со своей ношей я полз целый час. Секиры и мечи я перевязал полосками кожи, подаренными мне Алвором, всё это водрузил на сыромятный щит, а к его, благо прочной, рукояти привязал бечевку, найденную внутри башни и служившую мне вторыми лямками. Сверху гору оружия я накрыл кольчугой, перепутавшейся с жёлтой тряпкой, и водрузил на неё закоптившийся шлем. Должно быть, издалека эта конструкция напоминала сильно искалеченного в бою стража, которого теперь я благородно волок к стенам города, где ему могли оказать помощь. Когда я уставал тащить своего «друга», то останавливался, выбирал ближайший камень, подходивший мне в качестве мишени, и пытался его сострелить. Как попадал, шёл к месту, где он упал, попутно собирая пушицу и лаванду, росшую вдоль обочины. Когда доходил до пущенной стрелы, делал новую остановку и выбирал другую цель.       Мне требовалось не более трёх стрел, чтобы сбить даже маленькую мишень с дистанции двадцати ярдов. По некоторым я попадал и вовсе с первого выстрела. И это меня бесило. Почему на тренировке всё так хорошо, но когда дело доходит до реального боя, стрелы валятся прочь из лап? Злость на себя подстёгивала с каждым разом выбирать мишени всё дальше в отчаянном желании доказать, что я не так плох, как показал себя в бою с Мирмулниром и что мог принести гораздо больше пользы. Хотя какая теперь разница, как я мог бы стрелять тогда? Назад время не отмотать. Но я хотел взять реванш. Когда за углом уже виднелись конюшни, я поставил себе цель угодить в угол крыши навеса над бочками с овощами. Я выпустил в неё с десяток стрел, но так и не попав, смирился, что это слишком большая для меня высота, и позволил себе подойти на пару шагов, не ослабляя тетивы. Ракурс был тот, что надо, стойка прямая, дыхание ровное, даже ветер затих, создавая условия для идеального выстрела. Но тут небеса разразились раскатистым криком. От испуга я разжал пальцы раньше положенного.       — До! Ва! Кин! — раздалось громом средь ясного неба.       В этот момент, я был рад, что одно моё ухо залито зельем. Если бы я услышал сей зов на полной громкости, моё сердце точно бы разорвалось. Одновременно тысячи громких голосов позвали меня с небес. Они звучали так нереально, что я принял их за очередное следствие бессонных ночей и, хлебнув зелье запаса сил, решил поскорее добраться до города, где рассчитывал отдохнуть. Удивительно, но стрела, пущенная мной от страха, попала точно в цель. Её я так и оставил торчать в коньке крыши.