дежавю

Сказать вам, что может быть хуже, чем получить травму, которая может разрушить карьеру? Легко! Получить такую травму из-за девушки, которую любишь! Именно об этом подумал Жуан, когда увидел Кэтрин в дверном проеме. Он даже не знал, как ему реагировать. Вот она стоит, такая вся обеспокоенная, как будто это не она подмешала ему снотворного, чтобы он был в полуобморочном состоянии и легко получил травму, а затем и вовсе потерял сознание. Она же совсем без понятия, что ее лучший друг, сидящий тут, в кресле, выдал всю правду такой, какая она есть. Все все прекрасно знают, и ей уже не получится никого обдурить. Райс подходит к нему, не обращая внимания на Маунта, осторожно касается его лица, но Жуан невольно отворачивается. Ее прикосновения… Боже мой, казалось, что его лицо тонким слоем оттягивает мазут - насколько это было неприятно. Он как рыба, запутавшаяся в пластике, которая пытается дышать, но просто не может. Вот настолько это все было странным. — Уходи. — наконец, шепчет Жуан. Видеть ее было невыносимо. Ее образ буквально рассыпался на глазах, обличая то, что она сотворила здесь. Ей лучше уйти сейчас, иначе он прямо здесь набросится на нее, и жалеть он ее не будет. Глаза Кэтрин быстро наполнялись слезами. Она так переживала за него, а он хочет прогнать ее? Серьезно? Девушка чувствовала, как внутри неприятно покалывало сердце. Она пыталась сохранять хладнокровие, но мимика выдавала все: поднятые вверх в удивлении брови, искривленная улыбка, натянутая на скулах кожа. Все было весьма очевидно. — Что, прости? — она аккуратно касается его, но Жуан резко оддергивает руку. — Жуан, что происходит? Мейсон хватает свою подругу за запястье и оттягивает назад, потому что знал, к чему это может привести. Ошалелыми глазами девушка осматривает все вокруг, пока в ее мозгу болью не вырезается это ужасное осознание: он все знает. Все все знают, Кэтрин, все все знают. Все знают, какая ты подлая мразь, раз у тебя не дернулась рука, пока ты бросала таблетки в стакан с соком для Жуана. Все знают, что в тебе не осталось ничего святого, как бы сильно ты не пыталась казаться всем другой. Все знают, кто ты на самом деле, и тебе этого больше не скрыть. — Убирайся прочь. — Жуан хрипит через силу, снова сжимая простыни. — Убирайся, Кэтрин! О нет, она не собиралась уходить. Но Мейсон хватает ее и выводит из комнаты, и последнее, что она видит - это то, как Феликс кричит, надрывая глотку, чтобы хоть как-то сдержать поток слез. Ее трясет, трясет так страшно, что девушка окончательно теряется в пространстве и времени, и только лишь Мейсон, что тряс ее, пытаясь привести в себя, смог вернуть ее в реальность. — Мейсон, боже, Мейсон. — она с силой сжимает его футболку в маленьких кулачках, все так же не понимая, как все вышло именно таким образом. — Мейсон, что произошло? Парень прижимал хрупкое тельце поближе к девушки, как бы противно ему сейчас не было. Был ли он разочарован? Конечно. Был ли он разочарован в том, что это была Кэтрин? Еще бы. Маунт смотрел на нее и совершенно не мог ее узнать. Больше он не видел в ней ту маленькую девочку, которая приходила на матчи молодежки «Челси» и кричала громче всех, поддерживая его и своего брата. Это был совершенно другой человек. — Я все рассказал ему, что ты сделала. Слезы были иллюзией. У нее были абсолютно сухие глаза, холодные, неприятные. Такого болотного оттенка, но сейчас, под действием страха и злобы, они и вовсе казались цвета какой-то грязи. Взбухшая вена на ее лбу ясно давала понять, что девушка была зла, причем серьезно. — Что ты сделал? — Я слышал твой разговор с Хаверцом, когда только получил травму и был в медпункте. Почему-то подумал, что это все какая-то идиотская шутка и забыл обо всем. — спокойно ответил Маунт. Он не хотел устраивать сцену здесь, прямо за дверью у Жуана. — Но потом сложил два и два, а Кай и вовсе мне все рассказал. Она ухмыляется, и так неприятно, что Мейсон отворачивается, чтобы не видеть ее лица. В голове обоих всплывает тот самый диалог, когда Кэтрин, что адски любила своего лучшего друга, так легко поддалась на обычную манипуляцию. Будем честными, о этом ходе не знал даже сам Хаверц. Он случайно надавил на больное, и ей невольно пришлось выбрать: Мейсон, человек, которого она знает большую часть своей жизни, или Жуан, какой-то незнакомец. Немец, боявшийся за свое положение в клубе, где его боготворили после того, как благодаря нему «Челси» выиграл Лигу Чемпионов два года назад, просто попросил ее вывести Жуана из игры. Ради Мейсона, конечно же, иначе бы она даже слушать не стала. Как именно убрать Феликса с пути, решала сама Кэтрин, так что это все ее вина. Это ее вина, что она чертова слабачка, и так легко поддалась ему. — Я это сделала ради- — Даже не смей этим оправдываться. Ты испортила человеку жизнь, даже не подумав. — Он нормально перенес операцию. И карьера его тоже не под угрозой. — девушка пытается оправдаться, но у нее пока это плохо получается. — Скажи мне: ты хоть любила его, а? — Мейсон нервозно усмехается. — Или просто использовала? Кэтрин не могла ответить на этот вопрос. Да, она начала общаться с Жуаном только из-за того самого разговора с Каем. Да, она втерлась к нему в доверие, да, невольно влюбила его в себя, да, привязала к себе. С ним-то все ясно, но что насчет нее? Неужели ее сердце настолько черствое, что это было так легко для нее? — Я не знаю. — честно отвечает она. Больше разговор продолжать Кэтрин не хотела, и потому прошла мимо Мейсона, стараясь не бежать. Думать об этом было как-то страшно и неприятно одновременно, и потому она хотела подождать хотя бы до того момента, пока Жуан вернется домой и они смогут нормально поговорить. Быть может, до этого момента она сможет определиться, что происходит внутри себя. — Только потом не нужно прибегать ко мне и плакаться, Кэт. — быстро бросает ей вслед Маунт. — Ты сама разрушила все. Это был будто удар в спину, и чувствовалось это так, будто в этот момент сердце освободилось из ловушки ребер и выпало из груди. Вот оно, еще в крови, еще тихонечко бьется, еще живо. Только вот теперь ей не к кому вернуться, потому что от нее отвернулся даже ее лучший друг, который всегда был рядом с ней. Жуана из больницы забирала Мария, хоть он этого вообще не хотел. Он бы добрался со своим апартаментов один, вполне самостоятельно, даже со гипсом, который явно мешал нормально перемещаться. Парень и вовсе хотел закрыться ото всех хотя бы на день, чтобы не было никого рядом с ним. Будто так ему легче будет пережить все это. Что его предали. Он снова доверился и снова остался абсолютно ни с чем. Такая неприятная закономерность, неправда ли? Только вот Гибсон не могла позволить страдать в одиночестве. Она сидела около него на больничной койке, нежно поглаживая по голове, пока он лежал, уткнувшись в подушку. Ему было тяжело даже просто от мысли, что надо поехать домой, и девушка это прекрасно понимала. Ему было нужно время, чтобы смириться со всем этим. Конечно, Мария сейчас понимала его лучше всех. И потому, когда Жуан сквозь слезы еще раз попросил рассказать, что случилось между ней и Кэтрин, она перестала отнекиваться. Сложная история, случившаяся больше двух лет назад. Тогда Мария, наверное, была по-настоящему счастлива. Она работала на любимой работе, у неё было много хороших друзей, а, самое главное, был человек, ради которого она всегда торопилась домой. Ее молодой человек. Деклайн Райс. Старший брат Кэтрин. И именно эта малолетняя девчушка разрушила все. Мария сразу ей не понравилась. Знаете, бывает такое, что человек ничего плохо не сделал, а ты уже пропитан такой искренней неприязнью к нему. Кэтрин бесилась, когда приходила к брату и видела ее там. Раздражалась, когда Мария приходила на матчи «Вэст Хэма» в его футболке, с его фамилией и номером. Ненавидела, когда им приходилось сидеть рядом на семейных ужинах и делать вид, что все в порядке. Ее буквально тошнило, когда она натыкалась на их совместные фотографии в социальных сетях. Каждые выходные, когда она заваливалась к Мейсону на ночевку, большую часть вечера они проводили за тем, кто Кэтрин жаловалась. Это было своего рода традицией. И все было бы ничего, если бы в один вечер Кэтрин не пришла к Мейсон и ни слова не сказала про Марию. Очень странно, не правда ли? Она сидела, улыбалась, постоянно шутила, но ни одного слова про девушку, которую она терпеть не могла. Мейсон не удержался и решил спросить, что происходит. Честно, лучше бы он не спрашивал. Райс придумала способ, как избавиться от Марии. Подробностей не раскрыла, все перевела в шутку, и Маунт быстро успокоился. Они и дальше продолжили шутить, как ни в чем не бывало. Все было в порядке. Пока Деклан не позвонил Мейсону через пару дней и не сказал, что расстался с Марией. Кэтрин сработала весьма хорошо. Специально нанятые папарации, подстроенные снимки с каким-то знакомым Гибсон, громкие заголовки в социальных сетях. Деклан вспылил моментально, но масло в огонь знатно подливало, что это и взбесило Марию. Что он ей не верил. Райс-старший любил свою девушку, очень, и доверял ей, но у него были неопровержимые доказательства, на которые нельзя просто взять и закрыть глаза. И когда он не поверил ей, даже если она говорила, что это все ложь, Мария поняла: это конец. Она пришла к Мейсону и рассказала ему все. Он, конечно, сделал вид, что без понятия, что вообще произошло и как это в принципе могло случится, но чувство вины его пожирало все это время. Маунт считал себя виноватым, будто это он сам, своими руками разрушил это все. Прошло уже больше двух лет, но сердце Марии до сих пор помнила абсолютно все. Она часто видела Деклана - издержки работы, но подойти и поговорить, как бы сильно она этого не хотела, Гибсон все никак не решалась. Эти глупые детские переглядки сводили им обоих с ума; они оба, в конце концов, не хотели, чтобы все вышло именно таким образом. Но, что поделать, уже ничего не исправить. Жуан успокоился, пока слушал эту историю. Теперь все наконец-то встало на своим мысли, и все ее слова и предостережения стали иметь смысл. Он долго думал обо всем, пока собирался из больницы, пока ехал домой, пока сидел один в пустой квартире, надеясь, что Кэтрин не осмелится заявиться сюда. Одиночество, хотя бы временное, казалось ему лучшим выходом в данный момент. Он хотел побыть в нем, почувствовать его на вкус, раствориться в пространстве, чтобы от него ничего не осталось. Только вот эта странная меланхолия быстро сменилась на гнев. А люди склонны творить что-то ненормальное под влиянием гнева, не так ли? Жуан звонит Белле, кому же еще. Девушка, которую он тоже временно послал куда подальше, тут же аккуратно начала спрашивать парня о его состоянии, но он даже не дал ей шанса. Феликс сразу же перешел к делу. — Твой коллега с Катара, забыл как его зовут. — у него адски заплетаться язык, он торопился. — Ты до сих пор с ним на связи? — Да, он сказал, что поможет мне, если в Барселоне пойдет что-то не так. Я так и не позвонила ему. Но… что такое? — Можешь все-таки связаться с ним, а? Передай ему, что у тебя тебя эксклюзивный материал про «золотых мальчиков» Лондона. Думаю, ему будет интересно. Жуан собирался мстить и даже не думал остановиться.