***
Когда на свет появляется Т/И, ее родители буквально плачут от радости. Поздний ребёнок, долгожданный, любимый, действительно подарок судьбы. Папа носится с ней, как с главным сокровищем, мама чрезмерно заботится о ее здоровье, а вместе они делают все, чтобы их девочка выросла счастливой. Окруженная любовью и заботой, малышка не знает проблем и переживаний, растет в домашнем уюте. Т/И семь с копейками, когда родители рассказывают ей о родственных душах. Так вышло, что они сами не являются истинной парой - соулмейт мамы погиб в детстве, едва обменявшись первыми посланиями, а соулмейтом папы оказался не очень хороший человек, ныне сидящий в тюрьме. Родители говорят ей, что родственные души - это прекрасно, но ничего страшного, если она не встретит свою. Т/И радостно бежит за новыми красками и аккуратно рисует золотую рыбку на запястье правой руки. Ей не отвечают несколько часов и расстроенная девочка смывает краски, укладываясь спать. В школе на уроках она выводит линии синей ручкой на внешней стороне ладони - Т/И левша, поэтому доступной зоной остаётся лишь правая рука. Родители запретили ей рисовать на видных участках тела, ведь мало ли кто ее соулмейт. Девочка позволяет себе раскрашивать лишь правую руку, которую всегда можно скрыть за кофтой или пиджаком. Но ей не отвечают, ее рисунки стираются водой, не открывая тайных посланий половинки. Т/И пытается получить ответ еще несколько месяцев и, громко разрыдавшись у папы в объятиях, смиряется со своей судьбой. В конце концов, ее родители счастливы и без родственных душ, поэтому она тоже справится. Т/Ф больше не оставляет отметин на коже - не хочет тратить часы в бессмысленном ожидании чего-то, не хочет расстраиваться. И просто старается радовать родителей своими успехами в учебе и спорте. Так проходят годы, Т/И не получает никаких посланий и просто принимает это окончательно. В пятнадцать она впервые влюбляется в мальчика из параллельного класса, но тот лишь вымученно улыбается в ответ на ее признание, показывая сердечко на ключице - он ждёт встречи со своим соулмейтом. Т/И смахивает слезы и решает просто двигаться дальше. Ее жизнь не зациклена на отношениях, ей интересно слишком многое в этом большом мире, поэтому она вернется к этому вопросу когда-нибудь позже. А пока она продолжает учиться на одни пятерки, дружить со всем классом и быть гордостью родителей. Когда приходит время выбирать, что делать после выпуска из школы, Т/И не раздумывая выбирает высшее образование. Рядом с домом находится технический университет, а девушка совершенно не хочет переезжать от родителей, да и ей всегда нравилось выбирать тернистый путь. Поэтому она с легкостью поступает на инженера и с головой окунается в удивительный мир технических специальностей. Но на этом вся блажь заканчивается, потому что девушка сталкивается с высшей математикой. Т/И, к своему ужасу, совершенно не понимает эти громоздкие теоремы и их выводы. Она упорно заучивает формулы, запоминает константы, учит формулировки, но абсолютно не осознает их смысл. К счастью, их преподаватель, кажется, плевать хотел на знания в головах студентов - Т/И решает простенький интеграл и тараторит вызубренную теорему Лагранжа, получая свою четверку, и прощаясь с мат. анализом навсегда. Ну, ей так кажется. На прочих предметах ей периодически встречаются страшные слова из мира математики, но их удается проскочить или согласно покивать преподавателям - мол, да, она конечно помнит комплексные числа и прекрасно понимает, что здесь должен быть ковектор. Что-то Т/И в конце концов понимает, даже может оперировать некоторыми терминами, но в основном высшая математика остаётся для нее дремучим лесом и ночным кошмаром. И так продолжается почти до самого выпуска, пока им неожиданно не решают изменить формат государственных экзаменов. — Подожди, что значит снова сдавать вышку? — С замиранием сердца спрашивает девушка у одногруппника. — Мы же уже закрыли ее, оценка стоит. — А то, что теперь мы сдаём три основных предмета вместо ГОСов, — отвечает ей Тенья, староста группы. — То есть комисси мы должны будем сдать вышмат, физику и электротехнику. С одной стороны легче - точно знаешь, что учить, а с другой стороны три предмета… Т/И хочется ворваться в ректорат и заставить поменять свое решение - она просто не переживет этот ад еще один раз. — Но, вроде как, нам поставят дополнительные пары, чтобы мы смогли освежить воспоминания. Ну, типа, матан был у нас почти два года назад - я уже почти ничего не помню. — Продолжает Иида, явно волнующийся о своей успеваемости. Отлично, прекрасно. Т/И не то чтобы освежить воспоминания нужно - там просто нечего освежать, если знаний нет. Она раздосованно выдыхает, собирая волю в кулак. Нет уж, до выпуска осталось полгода, и она не собирается терять диплом из-за какой-то там математики. Опять вызубрит все эти теоремы и спокойно сдаст. Тем более, им вроде как будут все объяснять. Когда в аудиторию входит молодой мужчина, Т/И просто теряет упорядоченный поток мыслей. Она учится здесь почти четыре года и видит его впервые - обычно лекции читают дедушки, поэтому новый преподаватель разжигает интерес. Мужчина высок и явно симпатичен, его черные волосы собраны в хвост, придавая образу какую-то загадку. Он твердым шагом проходит за кафедру, а Т/И оценивает его с совсем не студенческой стороны. Она следит за его движениями, всматривается в лицо, отмечая небольшую щетину и легкие синяки под глазами. Т/Ф даже перестает волноваться о математике, полностью отвлекаясь на преподавателя перед ней. И зря. — Добрый день, меня зовут Айзава Шота и я назначен вашим преподавателем по высшей математике на ближайшие месяцы. Мы вспомним все то, что вы проходили в общем курсе и закроем пробелы в ваших знаниях. — Мужчина поправляет галстук, словно тот ему непривычен. — И, кстати, я вхожу в состав аттестационной комиссии, поэтому к моменту экзамена буду знать на что способен каждый из вас. Если хотите получить хорошую оценку, прошу не пренебрегать моими занятиями и заданиями. Т/И думает, что мир абсолютно несправедлив - такой интересный мужчина с такой мерзкой работой. Ей совершенно не хочется позориться перед ним. Ну почему этот Айзава не мог оказаться преподавателем электротехники, по которой у нее все хорошо? Т/Ф сразила бы его своими знаниями, а он бы пал жертвой ее чар. Но опять эта злосчастная математика… — А теперь начнём с основ - повторим пределы, вспомним их основные свойства и решим несколько простых функций. Сразу предупрежу, что в конце каждой пары я буду устраивать коллоквиум по предыдущей теме, чтобы понимать, насколько вы усвоили материал. В ваших же интересах подготовиться. — Айзава берет мел и разворачивается спиной к аудитории. — И, предупреждая ваши надежды - списать не получится. Я не так давно закончил университет, чтобы не знать, какими методами вы сейчас пользуйтесь - телефоны, часы и наушники вы сдадите. И не кнопочные, битые и не рабочие телефоны, а свои родные. Ну, теперь точно занавес. Т/И уже просчитывала, как можно списать, выкрутиться, но, видимо, все напрасно. Вот надо же было родиться с такой внешностью и таким характером.***
Т/И сидит над криволинейным интегралом второго порядка уже почти полчаса - отведенное на решение время вот-вот выйдет. А она еще даже не приступала к решению обычного тройного интеграла. Это все кажется каким-то страшным сном. Ладони стали влажными от волнения, ручка немного подергивается, но на листе бумаги остаётся лишь выписанное задание. Девушка просто не знает, как это решать. Будь перед глазами пример похожего задания с расписанными шагами, то она возможно смогла бы что-то изобразить. Однако стол пуст, перед ней лишь вырванный из тетради листок с одинокой подписью Т/И Т/Ф в углу. — Ваше время вышло, сдаём работы. — Айзава убирает лезущие в глаза волосы и откидывается на стул. Студенты недружно несут ему свои листочки, опасливо складывая их в одну стопку. Т/И немного опаздывает с мыслью, что надо было сдавать работу в середине, чтобы пустота на листе не привлекала внимания. Но почти все уже покинули аудиторию, поэтому когда девушка неловко кладет свое задание на стопку, Айзава замечает это. — У вас какие-то проблемы? — Преподаватель берет несчастную бумажку, тратит секунду на оценку содержимого и недовольно выдыхает. — Т/Ф, каким образом вы вообще ничего не смогли решить? Это же просто повторение уже пройденного материала. Девушка лишь краснеет от стыда, опуская взгляд на свою обувь. Ей правда стыдно, ведь эту тему они проходили буквально два дня назад - и тогда Т/И казалось, что она что-то да поняла. Но как оказалось на практике - ничего в голове не отложилось. — Я просто переволновалась и забыла этапы решения… — Девушка мнет рукава толстовки, успокаивая себя. — Дома я смогла бы решить это, просто… — Экзамен вы будете сдавать здесь, а не дома. — Припечатывает Айзава. — Я знаю, что дома все студенты обладают сверхспособностями, и, наверное, могут даже доказать гипотезу Римана. Но мне нужно, чтобы вы могли демонстрировать свои знания здесь. Мужчина поворачивает руку, смотрит на свои часы, словно решая что-то. Затем недовольно выдыхает (в который раз) и устало предлагает: — У вас ведь больше нет пар? Задержитесь, мы обсудим в чем именно у вас проблема. Т/И понуро кивает и идет на свое место во втором ряду. Если в начале этого обучения с Айзавой ей бы и хотелось пообщаться с ним, то сейчас все подобные желания канули в лету. Преподаватель хоть и вызывал чисто женский интерес, на парах вел себя совершенно безэмоционально, словно его действительно волновала только математика. Он был строг в моментах, касающихся обучения, но при этом ему абсолютно не было дела до всего остального. Когда последний одногруппник выходит из кабинета, Айзава небрежно поднимается с места и привычным движением берет мел. — Предыдущий коллоквиум по обычным интегралам вы, если мне не изменяет память, написали. Значит, общие принципы решения понимаете. — Т/И кивает в ответ на вопросительный взгляд мужчины, подтверждая сказанное. — Тогда перейдем от общего к частному. Он споро рисует на доске двойной интеграл, в основе которого лежит табличное значение. — Как вы будете решать этот пример? Т/И мнется с ответом - хочется сказать, что просто проинтегрирует два раза, но она боится допустить ошибку и показать себя круглой дурой. Секунды текут, отбивая в голове четкий ритм, давят все сильнее и сильнее. В конце концов, неловкость побеждает страх, и Т/И неуверенно отвечает: — Проинтегрирую два раза… — Выходите к доске и покажите решение. Сердце Т/Ф стучит так громко, что, кажется, отдает в барабанные перепонки. Она на ватных ногах спускается вниз, дрожащей рукой хватает мел, протянутый преподавателем. Их пальцы касаются лишь на долю секунды, но Т/И все равно реагирует слишком ярко, едва не роняя мелок. Айзава стоит достаточно близко, но слишком далеко, а девушка теперь еще больше боится ошибиться. Она сжимает мел до побеления в пальцах и, прикладывая слишком много силы, начинает писать. Ее символы скачут туда-сюда, а нажим постоянно меняется. Однако к концу решения все более-менее приходит в норму, как и ее эмоции. — Ну вот, видите - можете, когда захотите. Это правильный ответ, значит сам принцип решения вы понимаете. Давайте разберем задание из коллоквиума. Т/И уже более спокойно реагирует, начинает отвечать на вопросы, а самое главное, действительно понимает. Когда под пристальным взглядом мужчины она побеждает тройной интеграл из коллоквиума (не без подсказок, конечно), Т/Ф кажется, что она самый счастливый человек. Айзава подсказывает мудро - не говорит прямо, а заходит издалека, так, что девушка сама развивает мысль в нужном направлении. Ее захватывает эйфория от осознания, что она сама справилась, сама додумалась, сама пришла к решению. Затем они разбирают вместе злосчастный криволинейный интеграл, Т/И немного ошибается с областью определения, но Айзава лишь мягко поправляет ее, объясняя суть ошибки. Девушка действительно понимает и уже не так боится ошибиться, ведь преподаватель не насмехается и не кусает за промахи - так, немного недовольно смотрит, но это она переживет. Когда последний пример решается удачно, Т/И думает, что, может, эта высшая математика и не так страшна, как ее малюют. На следующем коллоквиуме Т/И удается решить половину заданий - благодаря тому небольшому занятию тет-а-тет тема интегралов стала понятна, но дальнейшие темы все также оставались проблемой. Поэтому подождав, пока все одногруппники покинут аудиторию, Т/И сама решила взять быка за рога. — Профессор Айзава, не могли бы вы мне объяснить это задание? Мужчина смотрит немного озадачено, но протянутый листок берет. Изучив написанное, он лишь недовольно морщится (забавная привычка, отмечает Т/И) и устало выдыхает: — Ну мы же разбирали это позавчера на лекции. Неужели вы совсем ничего не поняли? На самом деле, Т/И потихоньку стала осознавать, в чем именно была ее проблема - на лекциях обычно им давали вывод теорем, сложным языком объясняли все эти понятия и в конце-концов давали готовые скрипты решения. А на их внеурочном занятии Айзава позволил Т/И самой придти к нужному решению - и это отложилось в ее голове куда лучше, чем сухие фразы и формулы. Поэтому ей хотелось еще раз вот так пробежаться по теме с Айзавой за спиной, который в нужный момент укажет на ошибку. — Вроде бы поняла, но на практике применить не смогла. Поэтому, пожалуйста, помогите мне. Шота смотрит на Т/И, которой, кажется, действительно интересно. И почему-то соглашается задержаться и помочь.***
Уже негласно Т/И остаётся в аудитории после каждого коллоквиума, изучая некогда ненавистный предмет. Одногруппники шутят, что она далеко не математикой там занимается - Айзава стал выделять девушку на парах, спрашивать что-то по теме. Однако это внимание не было явным и повышенным, поэтому такие шутки далеко не заходили, оставаясь обычной шалостью, греющей Т/И душу. Ей нравилось проводить время с преподавателем - холодным и отстраненным, но действительно любящим свой предмет. Она часто (возможно, даже слишком) думала о нем, задаваясь мучащим вопросом - есть ли у него соулмейт? А может, он, как и сама Т/И, дефектный, без пары свыше? Айзава явно был ей симпатичен, его скрытность и сдержанность лишь разогревала интерес. И впервые спустя пятнадцать лет Т/И рисует на запястье сердечко, как влюбленная маленькая девочка. Она осознает что сделала слишком поздно - рисунок уже красуется на руке. Девушка зачем-то пытается растереть чернила, но те лишь немного смазываются. Т/Ф сглатывает и решает, что это будет такой финальный тест - ну, чтобы уж наверняка. Через восемь минут - и нет, она совсем-совсем не смотрела на часы, под сердечком проступает неровное и дерганое: «ты есть?» Т/И кажется, что это какой-то розыгрыш. В смысле, она есть? Конечно, она есть. В смысле, у нее что-то появилось на руке? Она точно, определенно точно, не писала это сама, но… «Что за нахрен» - дрожащей ручкой выводит она. Дыхание сбивается, кажется, еще немного и Т/И просто задохнется. Девушка в недоверии сотый раз перечитывает два слова, появившиеся ранее, и спешно приписывает: «Конечно, я есть» А после добавляет: «А ты есть?» И думает, какая же она дура. Просто редкостная дурында. Но менее чем через минуту ниже ее последней фразы появляется кривое, действительно курица лапой написанное: «я тоже есть» И Т/И просто с размаху падает головой на сложенные руки. Ее мозг отключился и перестал работать, она неверящим взглядом смотрит на надписи. Вот уж реально, что за нахрен. «напишу на бедре» - все также коряво, почти непонятно, пишет ей соулмейт. «и как давно ты есть?» - появляется чуть выше коленки. «Двадцать один год» - отвечает она, но потом с силой бьет себя по голове - возраст не покажется ее половинке. Поэтому она растирает предыдущую надпись и добавляет: «Почти две декады» «3 х 7» «Очко» «Twenty one pilots» «Больше двадцати» «я понял еще на 3х7» «Я боялась, что тебе не придет личная информация» «понимаю» «А как давно ты существуешь?» «3 х 9» «Оу» «я писал тебе когда ты еще не родилась» «Это странно, потому что я писала тебе, когда тебе было 14? Или 15?» «Мне просто ничего не ответили» «я не помню такого» «хотя тогда я сломал руку и ходил в гипсе» «ты писала на руке?» «на правой» «Ага! Я писала каждый день почти полгода» «вот уж совпало…» «Я думала ты умер. Рада, что ты жив» «а я думал тебя не существует» Айзаве просто хочется написать, что это какой-то пиздец, на самом деле. Потому что никак больше он это описать не может. У него есть чертова половинка, родственная душа, и есть уже двадцать с лишним лет? Шота вообще не понимает, как реагировать в данной ситуации - радоваться, что наконец-то обрел соулмета? Злиться, какого черта не проверил это раньше? Грустить, что столько лет потрачено впустую? Пиздец. Он растрепывает волосы и первый раз за всю жизнь задается вопросом - а как искать соулмейта? Потому что теперь он явно намерен наверстать упущенное.***
Теперь Т/И постоянно переписывается с соулмейтом, но только дома - ее половинка видимо правша, раз не может нормально писать на правой руке, а на левой не может писать сама девушка. Поэтому они общаются на ногах, чтобы обоим было удобно. Ее соулмейт любит котов и кофе, никогда не имел серьезных отношений и работает в каком-то людном месте. Достаточно трудно узнавать друг о друге с ограничением про личную информацию. Но они продолжают писать всякие мелочи, ненароком выдавая себя. Их знакомство длится чуть больше недели, а девушка не в состоянии думать ни о чем другом. Ее жизнь перевернулась с ног на голову и какая-то математика стала последним, о чем она могла думать. Преподаватель Айзава, кстати, тоже немного изменился и больше не стал задерживаться с ней после пар. Но теперь и у Т/И была причина бежать домой быстрее, так что она не стала про это думать. Так продолжалось почти месяц, пока не настал день последнего коллоквиума. До экзаменов оставалось две недели. Т/И с треском завалила последнюю контрольную - она и раньше никогда не понимала линейную алгебру, а какие-то тензоры, и вовсе не встречающиеся до этого, были чем-то далеким. Айзава лишь недовольно цыкнул и напомнил, что это тема обязательно будет на экзамене - надо подучить. Девушка немного замешкалась - может, позаниматься?.. Но просто заверила, что подготовится получше и все сдаст. Преподаватель одобрительно кивнул и Т/И побежала скорее домой. Ей хотелось наверстать эти годы в разлуке с соулмейтом, поэтому все свободное время она тратила на переписки. «У меня скоро экзамены» «Волнуюсь» «Есть сложный предмет» «Я половину не понимаю» Т/И ждёт ответ почти полчаса, пытаясь занять себя чем-то полезным. На самом деле ей каждый раз страшно, что никто не ответит, и что всю эту блажь выдумала она сама. Но ответ все-таки приходит в виде аккуратных букв: «все будет хорошо» «я тоже через это проходил» Девушка чувствует незримую поддержку, ей правда становится чуточку легче. Все-таки круто иметь родственную душу. «Ого, я думала у тебя всегда все сразу получалось» «Расскажи» «ну, я правда все сразу понимал и особых проблем не было» «но я тоже волновался» «вас просто запугивают, чтобы вы все выучили» «вообще-то это не страшно и не стоит волнений» Т/И просто рисует котенка в ответ - милого, но совсем не реалистичного. В конце концов, рисование никогда не было ее сильной стороной. Но Айзава счастлив видеть именно такой рисунок - простой, немного детский, и очень дорогой.***
Когда до экзамена остаётся один тень, Т/И признает свои слабости. Она не понимает гребанные тензоры, не может запомнить детерминанты и вообще ненавидит линейную алгебру. Поэтому принимает единственно верное решение - скатать на экзамене. Девушка пишет в уже привычном месте: «Завтра экзамен, сама не напишу» «Сейчас сделаю шпоры на руках и ногах» «Не пугайся» И начинает разукрашивать свое тело далекими для понимания вещами. Только в вычислении определителя по Гауссу знакомый почерк красной ручкой поправляет неверный индекс. Т/И делает себе пометку в голове узнать об этом позже, а пока продолжает упорно трудиться. Утро встречает Т/И слабым дождем и затянутым небом. Она добирается до университета пешком, немного промокает из-за сильного ветра. Прическа испорчена, но, наверное, так даже лучше - будет брать жалостью, а не красивыми глазками. Одногруппники судорожно пытаются что-то повторять, тут и там звучат отголоски теорем и их следствий. Девушка просто пытается успокоиться - перед смертью не надышишься, нет смысла сейчас что-то учить. Она просто ждет начала экзамена. Их запускают в аудиторию за десять минут, позволяя разложить свои вещи и морально подготовится. Комиссия сидит напротив и насчитывает четыре человека - уже знакомый с первых курсов пожилой преподаватель математики, женщина с кафедры, какой-то незнакомый человек средних лет и Айзава Шота. Т/И почему-то становиться чуточку легче от его присутствия. Задания выдают сразу же, как часы пробивают десять ноль-ноль. Девушка смотрит на листок и понимает, что в целом все не так плохо. На первый взгляд она справится с тремя примерами из мат. анализа и двумя задачами по теорверу. Попытается решить дифур - тройка уже есть. Задания по линейной алгебре вызывают легкую тошноту, потому что в них значатся ненавистные матрицы поворотов. Ну, ладно. Т/И действительно решает пять из девяти заданий и обеспечивает себя тройкой. Конечно, хочется большего. Поэтому девушка, прикрываясь спиной сидящего перед ней Ииды, аккуратно приспускает рукав рубашки, обнажая исписанную формулами кожу. Буквы немного смазались - видимо из-за дождя. Но она все равно может разобрать текст, поэтому споро выписывает основные шаги решения со шпаргалки в свою бумажку. Девушка периодически поглядывает на комиссию - заметят или нет? Ей кажется, что Айзава замечает, но молчит, никак это не комментируя. Хорошо, возможно удача сегодня на ее стороне. Когда отведенное время выходит, у Т/И решено шесть заданий и два примера сделаны на половину - возможно, ей подкинут баллов за попытку. Теперь осталось рассказать теорию, но с этой частью проблем не будет - она зазубрила все, что смогла. Девушка идет отвечать почти что последней, ее уже немного трясет от переживаний. Она накрутила себя до невозможности и теперь дрожащим, тихим голосом отвечает на вопросы преподавателей. Ей действительно добавляют баллы за те неудачные примеры и ставят четыре за экзамен. Можно выдохнуть. Но неожиданно Айзава откладывает листок с ответами Т/И к себе и просит задержаться в коридоре - хочет что-то обсудить. На вопросы комиссии просто открещивается, мол, занимался с ней дополнительно и просто хочет прояснить некоторые моменты. Никто не возражает, и девушка на негнущихся ногах проходит к скамейке у входа в аудиторию. В университете сегодня пусто - пары закончились у всех студентов, только выпускники и должники могут здесь появляться. Девушка в который раз за день готова получить нервный срыв. Что Айзава хочет от нее услышать? Не собирается же он ругать ее за нерешенные примеры, в самом деле? Или хочет сказать, что видел ее списывание? Может ли он аннулировать результаты экзамена? Почему тогда не сделал это раньше? Мысли скачут, как бешенные кролики, сменяясь одна другой. Т/И хочется поскорее уйти домой и написать своему соулмейту, поделиться радостями и пожаловаться на сегодняшние переживания. Но дверь аудитории открывается, все члены комиссии выходят, еще раз попрощавшись с Т/Ф. Айзава Шота закрывает кабинет и, дожидаясь, пока его коллеги скроются вдали коридора, обращается к девушке: — Списала, значит? У Т/И сердце готово выскочить из груди - все-таки заметил, не показалось. Она сжимает запястье, боится слушать дальше. — Спокойно, я не буду ничего делать с этой информацией. — Успокаивает мужчина. — Точнее, нет, кое-что я все-таки сделаю. Он подходит чуть ближе и берет запястье правой руки девушки, чуть отодвигает рукав рубашки и внимательно вглядывается в надписи. Хмыкает и смотрит на девушку взглядом победителя, словно только что собственноручно открыл новый закон. Айзава достает из кармана ручку, зубами отрывает колпачок и рисует на скуле закорючку. Т/И правда не понимает, что происходит вокруг, пока мужчина не произносит радостно: — Ну, здравствуй, родственная душа, которая существует.***
Они начинают с малого - обмениваются номерами, добавляют друг друга в социальных сетях (Айзава неожиданно подписан на слишком много пабликов с котами). Однако привычным способом общения остаются послания на теле - этот мессенджер самый приятный. «Встретимся сегодня в шесть? Я закрыла последний экзамен, можно отпраздновать» «хорошо» «буду ждать в кафе "ХХХ"» «я угощаю» Т/И уверена, что расскажи она кому-нибудь из одногруппников про такого Айзаву - ей бы не поверили. Но на самом деле он очень милый, совсем не такой, как на парах. От того безэмоционального куска камня не остается ничего. Шота (он попросил Т/Ф называет его так) может быть немного социально неловким, но все равно до невозможности милым. Он улыбается Т/И так часто, как только может, показывает фотографии своего кота (в которого девушка уже влюблена) и поддерживает свою половинку всеми возможными способами - от небольших подарков до посланий на теле. Айзава правда старается делать все, что в его силах, и Т/И видит это. Ей нравится болтать с ним о всяком, у них неожиданно много общих интересов - оба домоседы, поэтому уже запланировали просмотр нескольких фильмов. Девушке было неловко переходить на столь близкое общение со вчерашним преподавателем, но мужчина успокаивал и заверял, мол, их уже не связывают цепи официоза, разница в возрасте не столь существенна и они, в конце концов, соулмейты. Т/Ф просто доверилась Айзаве и оказалась права - общение проходило комфортно, Шота не давил и ни к чему не принуждал, позволяя самой девушке устанавливать границы. Выпускница рассказала родителям о обретенном соулмейте сразу же, те поддержали ее стремления и ждали официальной встречи. Айзава не возражал, но самой девушке это казалось слишком серьезным шагом - словно они собираются уже жениться - поэтому она откладывала этот момент как могла. На предложение познакомиться с родителями половинки Т/И отреагировала также - слишком рано. И уже потом подумала, что, наверное, переборщила с границами. В голове, как и положено влюбленной девушке, рисовались нежные картинки поцелуев, обнимашек и более серьезных вещей, но Айзава не делал первого шага. Видимо, боялся спугнуть, но Т/И такой подход не радовал. Она засыпала и просыпалась с мыслями о предстоящих свиданиях, надеясь что мужчина сам сделает первый шаг - девушка уже давно была готова ступить на следующий этап отношений. Но Шота лишь продолжал милые ухаживания, словно девушке было четырнадцать и романтический контакт был уголовно наказуем. Поэтому сейчас Т/И выбирает самое красивое платье, из имеющихся, надевает каблуки, немного красится и укладывает волосы в легкую прическу. Ей хочется выглядеть хорошо и чуть соблазнительно, и, видимо, это получается. Айзава немного шокирован - он привык видеть девушку в повседневной одежде. Сегодня мужчина не изменял себе и пришел в кафе прямиком после работы, в черном костюме и с забранными в хвостик волосами, поэтому, можно сказать, не облажался. Но все равно, как ему кажется, не соответствовал Т/И. Девушка садится напротив и здоровается с полуулыбкой, осознавая, какой эффект произвела. Она ловит на себе заинтересованный взгляд - Айзава скользит глазами по изгибам тела, подмечая все достоинства и совершенно не обращая внимания на недостатки. Он сглатывает вязкую слюну и здоровается в ответ. Т/И продолжает экзекуцию, сбрасывая пиджак и открывая оголенные плечи. Облизывает губы и переходит к повседневному обсуждению. — .... и вот, на этом все закончилось. Осталось на следующей неделе защитить диплом и я свободна. — Продолжает девушка, отвлекаясь на принесенный напиток. Шота слушает и практически не осознает сказанное - Т/И привлекала его и до открытия правды о соулмейтах, а после этого все его внимание словно зациклилось на ней. Он находил ее красивой и интересной, наверное, даже идеальной. А теперь увидел ее в новом амплуа, непривычном и взрослом, и будет врать сам себе, если не признает, что что-то в груди екнуло. Айзава не может оторвать взгляд, исследует ее лицо, тело, подмечает мелочи, непрерывно следит за губами - они что-то говорят, но он не понимает что. Мужчине правда хочется отбросить все предрассудки и просто притянуть половинку к себе, целовать жарко и долго, позволять прикосновения не только взглядом… Но Айзава считает Т/И сокровищем, подарком свыше, лучиком света, боится спугнуть и потерять. Он просто заталкивает свои желания в глубь сознания - когда-нибудь позже он обязательно все наверстает. — Я вообще думала, может нам стоит выбраться куда-нибудь? Ну там в парк аттракционов например. Тебе нравятся аттракционы? — Девушка продолжает говорить, лениво играясь трубочкой в стакане. — А потом можем посмотреть тот фильм, про который говорили вчера. У тебя дома, заодно и с котом познакомлюсь. Что думаешь, Шота? Айзава откликается на свое имя, пытаясь воспроизвести в голове предыдущие фразы. Его дом? О, он не уверен в своем самообладании - наедине будет достаточно трудно сдержаться. Поэтому мужчина неуверенно мычит в ответ что-то вроде «посмотрим» и думает, куда бы перевести тему. — Но почему ты не хочешь? — Т/И правда