Чем чёрт не шутит?!

Клуб «Арлекин». Играет заводная музыка, танцпол вспыхивает разноцветными силуэтами. За угловым столиком сидит человек и с кем-то беседует. Все в клубе знают его. Это постоянный посетитель и глава банды. Все давно знают его: привычки, характер, предпочтения. Например, самая яркая его прихоть — рядом с ним всегда должно быть свободное место и его нельзя занимать. Официанты прекрасно помнят, что он пьёт, что ест и что, если он, как сейчас, хмурится, подходить себе дороже. Флек не отказывает себе в удовольствии закурить. Ему действительно это необходимо. Скорее всего, то, что он хочет спросить у Джея, его разозлит. Но он должен спросить. Ему интересно. И он начинает из далека, прекрасно зная к чему приведёт это: «Тот мальчишка, которого ты скинул из окна, кого тебе напомнил?» На лице Джокера появилась глубокая задумчивость. Он хлопнул ладонью, заговорив: «Ах, этот! Одного из тех, кто развлекался, избивая тебя». «Почему ты его убил? Такого в планах и близко не было», — продолжает Флек. «Он меня взбесил!» — Джокеру вдруг сделалось жутко неудобно, он распустил галстук-бабочку и пару верхних пуговиц на белой, слишком белой, рубашке. «Почему ты начал об этом?» — спросил он, стараясь успокоиться. Неровно повёл плечами. Артур решил пойти ва-банк: подозвал к себе танцовщицу. Походкой от бедра, с обворожительным взглядом она идёт, а Джей закуривает. «Ты так на него смотрел… Мне просто стало интересно за что ты так этого беднягу», — ответил Флек. Он усадил красавицу на коленки, но пристально смотрел на клоуна. Девушка извивалась в руках, но не смела перечить мягким прикосновениям. Но вдруг ладони сжались и оттолкнули от себя. «Пошла прочь», — глухо приказал Джокер. Артур нарочито расстроенно спросил: «Почему не даёшь развлекаться, м?» Клоун свирепо смотрел. Флек понял: перегнул. «Мой», — послышался тихий рык. Артур распахнутыми глазами глядел в тёмноболотные напротив. «Тебя это настолько волнует?» — хохотнул удивлённо Флек. Руки бездумно пошарили по карманам. Пусто. Джей резко приблизился. Он протягивал сигарету, ту, что почти докурил. «Спасибо», — обворожительно смотрит Флек после затяжки. Но Джокер меняет прикосновение к сигарете на свои губы. Мягкие, так редко пахнущие табаком. И это лучше затяжки. Лучше. «Ты всегда так внезапен, но почему я?» — Артур ждёт ответа на заданный вопрос. Но его не будет. Просто так хочет Джокер и кто мы такие чтобы это изменить? И кто такой Артур, чтобы противиться ему? Джокер лишь ещё сильнее вцепляется в него. Расстёгивает рубашку до конца. Под выбеленной рубашкой такая же белая кожа. Джею думается, что на ней отлично смотрелись бы татуировки. Наваждением чудилось широкий оскал на плоском животе, и Джокер обвёл языком столь сочный контур. Мурашки побежали от горячего прикосновения и холодного следа. Руки бездельно цеплялись за зелёную макушку. Джокер продолжал вылизывать всё, что только пожелает. «Давай уйдём отсюда?» — скуляще попросил Артур. Джокер поднял свой взгляд на него. Зелёные глаза стали совсем чёрными от возбуждения. «Куда?» — бездумно осведомился он. Тогда Флек потянул клоуна наверх и увёл в одну из комнат специально для утех. Свет остаётся выключенным. В блеске глаз достаточно видно, чтобы оставаться уверенным в своих намерениях. Флек валится на кровать. Сколько на ней сегодня развлекалось парочек? Это мерзко на столько же, на сколько и всё равно. Сейчас они готовы на всё, лишь бы получить желаемое. Желаемое тело. Джокер поманил к себе на кровать Артура, но сам же и подошёл. Это одновременно было странным и страстным. Любое положение отзывалось сладкой негой в низу. Пошлые шуточки текущие рекой прерывались только на поцелуи, а зубы грызли мягки губы от удовольствия. Круговорот в глазах иногда был на яву, иногда только в мыслях. Когда уже не возможно было сдерживать себя, это приносило ещё больше удовольствия партнёру. Менять себя на другого, ласкать и получать ласку. Это было томительно долго, яростно, приятно, долгожданно. Никто из них не мог оторваться до звёздочек перед глазами и даже после них.

***

Мужчина в фиолетовом пальто на голое тело несколько ёрзает в непривычной одежде. Позади мигают огни клуба. Впереди дорога домой. Впервые она представляется скучной. Джокер, конечно, никуда не исчез, но и говорить ничего не хочет. Хотя у него такое довольное лицо, что становиться немного не по себе. Хочется спрятаться от него под столом. Стола нет поблизости. Мужчина начинает ощущать лёгкую тревогу, понимая, что не может укрыться от пристального взгляда Джокера. Пытаясь справиться с неловкостью и беспокойством, он задаёт вопрос: "И как тебе?" Джокер взрывается смехом. Невозможно понять: как он смеётся? "Как думаешь, был ли я довольным, если бы мне не понравилось?" - отвечает Джей. И притягивает для поцелуя. Мягкого и трепетного, не такого, как в порыве животного желания. И он многое означает: Хочу тебя. Тащусь от тебя. Восхищаюсь тобой. Не могу без тебя. Не хочу без тебя. Люблю тебя. А в ответ: Всё для тебя. Ты мир для меня. Без тебя нет меня. Никто не нужен, кроме тебя. На языке вкус грима. Лёгкий и задымлённый. И, почему-то, он не так противен, как прежде. Наверное, из-за табака. Но Джокер отрывается от губ и уходит. Домой, а Флек торопится за ним. Хочется надеяться, что всё так и останется. Что больше никогда не будет терпеть унижения. Что никогда не причинит боль. Что это никогда не закончится.