***
Блики заходящего осеннего солнца отражались от начищенной позолоченной лепнины полок и столов читального зала Астрономической башни. Зачарованная фиолетово-синяя туманность с пылинками блестящих звёзд колыхалась над потолком, нагоняя ощущение полной и безоговорочной сказочности. Это место, после библиотеки, было самым популярным у учеников для подготовки к занятиям. Было что-то настраивающее в этих расписных стенах, расшитых сияющими нитями пуфов и множества кошек, слоняющихся по круглому помещению туда-сюда. Ноэль пропустила пряди пшеничных волос между пальцами. Юноша, мирно дремлющий у неё на коленях, слегка пошевелился и шмыгнул носом. В порыве нежности тонкая кисть провела оглаживающую линию вдоль расслабленной челюсти. Порхающее прикосновение дотронулось до каждой родинки на левой щеке, проводя линии от одной к другой. Где-то на периферии мыслей возникла идея, что если действительно соединить эти точки, то выйдет нечто похожее на «Голову змея». Кончики девичьих пальцев поднялись выше, очертив приоткрытые тонкие губы, поймали горячее глубокое дыхание. Собственные губы всё ещё зудели и горели после бесчисленных жарких поцелуев одинокими вечерами. Казалось, что ничто в мире не заставит её оторваться от этой бледной кожи, которую хотелось гладить, целовать… — Вот вы где. Рука автоматически взметнулась вверх к завязанному на ажурном воротнике серебряно-зелёному банту и сжала шёлковую ткань. Себастьян, плюхнувшийся на соседний пуф, окинул друзей взглядом исподлобья, и вздёрнул густую темную бровь: — Я гляжу, во всю готовитесь к невербальным у Ронена? Ноэль опустила взгляд на продолжающего дремать Оминиса. Белый воротник школьной рубашки смялся под расслабленным галстуком, серый клетчатый жилет задрался вверх. Под боком у слепого слизеринца свернулся калачиком крапчатый рыжий кот, уже изваляв в яркой шерсти форму Мракса. — Я прочитала несколько параграфов, но совершенно ничего не поняла, — наконец призналась Сакристан, с грустью поджимая губы. — Потому что мало прочитать, надо ещё и подумать над прочитанным, красота, — усмехнулся Себастьян и растрепал веснушчатой рукой тёмные вихры. Он расплылся на мягком сидении, расслабленно запрокинув голову, и метнул взгляд исподлобья. — А с каких это пор ему можно так вольготно использовать чужие коленки в качестве подушки, м? — Отстань, Себастьян, — шикнула девушка, чувствуя, как собственные щёки заливаются предательским румянцем. Стало ужасно стыдно и неловко. В свою защиту она попыталась дотянуться до бока нахала и больно того щипнуть. Сэллоу захихикал, игриво откатываясь дальше. — О Мерлин и Моргана, в конце концов заслуживаю ли я хоть какого-то покоя? — подал хриплый сонный голос Мракс, когда колени под ним зашевелились. Он недовольно нахмурился и перевернулся на другой бок. Рыжий кот зашипел и покинул свою временную лежанку. — О каком конкретно покое ты говоришь, друг мой? — Себастьян махнул рукой расслабленно, раскрывая учебник по чарам за шестой курс. — Если о физическом, то тебе не повредит иногда как следует протрястись… — Ещё слово и я тебя прокляну. Ноэль с улыбкой покачала головой, внутри всё же ощущая болючий противный укол вины. Ведь они ничего не сказали Себастьяну о произошедшем глубокой ночью неделю назад. И пусть любое проявление привязанности на публике было сведено к приличному минимуму, но Оминис практически прилип к ней, не следуя по пятам разве что в женское общежитие. И то только потому, что просто не мог этого сделать. Сакристан вспомнила букет роз, медленно завядающий на полке в её комнате, и с усмешкой пожалела таинственного навязчивого поклонника. Когда прозвенел первый колокол, троица поднялась с места. Ребята спустились по лестнице вниз к классу Заклинаний. Весь урок Ноэль совершенно не могла сосредоточиться. Не помог даже вечно весёлый тон профессора Ронена, изо всех сил завлекающего учеников в учебный процесс. А всё из-за прохладной ладони под партой, что сплелась в замок с её собственной и никак не хотела отпускать. Сердце тарабанило таким бешеным стуком, что, казалось, вся аудитория слышит. Пока мужчина в центре класса объяснял особенности исполнения невербальных чар в собственной манере, девушка постоянно ловила на себе странные взгляды сидящего справа Себастьяна. Тот слегка хмурился, рассматривая её румяные щёки, умудряясь при этом записывать конспект в свой пергамент. Оминис же подпёр рукой подбородок, своими безжизненными глазами уставившись перед собой. Чужая ладонь под партой слегка оглаживала костяшки пальцев, иногда перебираясь к запястью. Такой постоянный физический контакт был ужасно непривычным, но до мурашек волнующим. Казалось, светловолосый молодой человек с каждым разом открывался для неё с новой стороны. Ей едва хватило терпения сдержаться и не притянуть его за воротник, чтобы прижаться губами к этой легкой загадочной ухмылке. Прозвенел звонок. Ноэль, получив свои скромные баллы, сгребла пишущие принадлежности в сумку и последовала за мальчишками в сторону выхода. — Мисс Сакристан, дорогуша. Уделите мне минутку, — вдруг позвал её Абрахам, привычно выговаривающий слова с забавным восточным акцентом. Он поправил пурпурную мантию и подбоченился, с хитрой улыбкой глядя на студентку. — Слушаю вас, профессор, — вежливым поклоном ответила девушка, краем глаза замечая, что оба юноши терпеливо ждут её в проёме. — Слышал, вы весьма искусны в музыке? — с озорным блеском в тёмных глазах спросил декан. Золотые змейки-застёжки с изумрудными глазами высунули драгоценные язычки. С заговорщицким шёпотом пожилой волшебник склонился ниже. — У меня к вам будет небольшая просьба…***
Горячее дыхание жгло губы, пуская сердце в безумную пляску, заставляя всю кровь спуститься и пульсировать куда-то в живот и ниже. Тонкие пальцы крепче вцепились в воротник белой отглаженной рубашки, прижимая тело ближе к высокой фигуре юноши. Удушающее кольцо рук сжимало всё крепче, лишая возможности отстраниться. Прохладная ладонь скользнула в волосы, пропуская сквозь пальцы светлые вьющиеся пряди. Всё тело горело огнем, разгораясь с каждой секундой всё сильнее. Оминис вдруг отпрянул, прижимая её к стене рядом с гобеленом, изображающим каких-то очередных великих волшебников. — Кто-то идёт, — прошептал он хрипло. Бледные руки его опустились на талию, едва сжимая и без того зажатые лёгким корсетом изгибы худощавого тела. Где-то внутри Ноэль промелькнула дурацкая мысль, что ему, наверное, было бы приятнее, будь она хоть немного фигуристее… Щелкающий звук шагов зазвенел громче, прежде чем пронестись эхом совсем рядом с влюблёнными, исчезая где-то на спуске вниз по лестнице. Оминис уткнулся носом в изгиб её шеи, делая несколько глубоких вдохов. В тусклом приглушенном свете множества волшебных светильников Мракс не казался таким бледным и измученным. — Если нас поймают, то мы лишимся минимум десятка очков, — тихо пробормотала Ноэль, пытаясь подавить мысли о том, что ей даже нравится всё это. — Не поймают. А если даже и поймают, скажешь, что я потерялся, — с блаженной улыбкой ответил слизеринец, проводя кончиками пальцев по гладкой коже её щёк. Большой палец очертил контур губ, останавливаясь у самого уголка. — Хотя, у меня ощущение, что я как раз нашёлся… Он снова жадно припал к её губам, хватая их в очередной голодный поцелуй. Его руки уже привычно с трепетом оглаживали черты лица, угол челюсти, спускаясь к тонкой шее. Девушка улыбнулась, ловя каждый его вдох. От него пахло сливочными конфетами и чаем, которые они успели перехватить в гостиной, прежде чем сбежать в коридор недалеко от статуи кельпи. Руки слепого юноши спустились ниже, проводя линии по слегка выгнутой спине, но не позволяя себе пропутешествовать дальше, и вернулись к лицу. Ноэль разжала до этого крепко зажмуренные глаза и заглянула в мутный голубой сквозящий взгляд. — Ты знаешь, что у тебя самые потрясающие глаза, которые я когда-либо видела в своей жизни? — спросила она, отрываясь от тонких губ и проводя пальцами по острым скулам Оминиса. Тот смущённо опустил длинные ресницы, хоть адуляровые зрачки и блестели в слабом освещении почти потусторонним мерцанием. — Опиши мне их, — попросил он тихо, прижимаясь щекой к кудрявому виску. — Они похожи на океан после шторма. Или на замерзшую водную гладь. Или… на драгоценные камни, — зашептала слизеринка, едва сдерживая в голосе глупое обожание. Чужая кожа под её прикосновением сразу стала заметно горячее. — Очень поэтично, моя леди. Это всё такие разные вещи, что я даже теряюсь. Но океан звучит красиво, — улыбнулся Мракс. При виде такой нежной и счастливой улыбки на бледном чётко очерченном лице её собственный мир вдруг стал в сотни тысяч раз ярче. Пропали все проблемы. Испарились и растаяли, подобно водяному пару. Плевать на эту Древнюю магию, на профессора Бёрк и оценки. Плевать на загадочного поклонника и его глупые никому не нужные подарки. Просто плевать. Это всё так далеко и незначительно. Потому что сейчас есть его тепло, запах сливочных конфет, крепкого чая и едва заметный сладкий аромат волос. Есть тонкие губы и бледные руки, удерживающие её так, словно она самое дорогое сокровище на свете. И сердце не болит и не колет. И бабочки в животе… — Вы двое. Гостиная факультета на этаж ниже, — прозвучал холодный колючий женский голос, подобно щелкнувшему хлысту. Пара как ошпаренные отпрыгнули друг от друга на почтительное расстояние. Кассандра Бёрк плеснула студеным взглядом серых глаз по студентам, держа непоколебимо прямую осанку. Она стояла в полумраке с палочкой в руке. Свет Люмоса резанул по глазам, заставив зажмуриться с непривычки. Первым очнулся Оминис, бледные щёки которого всё ещё были залиты ярким предательским румянцем. Тонкие губы припухли после бесчисленных поцелуев этим вечером: — Прошу прощения, профессор, мы… — Ох, эта юность. — Фыркнула Кассандра, резким движением поправляя собранные в пучок иссера-чёрные волосы. Она покачала головой, взмахнув рукой. — Быстро в гостиную. В следующий раз ищите укромный угол тщательнее. Мракс схватил Ноэль за руку, зажигая на кончике палочки навигационный огонёк, и потянул её вниз по лестнице. Стук обуви эхом разносился по пустующим коридорам. Серебряная змея скользнула вверх с пола, открывая вход в слизеринские владения. Стоило массивной двери закрыться за ними, как юноша привалился спиной к стене, тяжело и нервно дыша. Рука, сжимающая тёмную рукоятку палочки, слегка дрожала. — Я надеюсь, что она ничего не скажет Блэку, — пробормотал он, зачёсывая растрепавшиеся пшеничные пряди назад в привычную укладку. — Зачем ей рассказывать о целующихся студентах? — к Ноэль, наконец, вернулся дар речи. Внутри всё горело от нахлынувших эмоций и спавшего притока адреналина. — Говорила я тебе, что лучше бы мы дошли до крипты… — В крипту нельзя, — буркнул Оминис, отчего-то краснея ещё сильнее. — Отчего же? — Потому что. — Весьма исчерпывающе, месье Мракс, — передразнила его слизеринка, беря юношу за руку. Прохладная ладонь в её ладошке казалась до того родной и привычной, что, казалось, она никогда не захочет её выпускать до конца своей жизни. На середине винтового каменного спуска Оминис вдруг замер, дёрнув головой. Адуляровые глаза его расширились, краски резко пропали с его лица. Казалось, он даже как-то похудел в бледном свете гостиной. — Что такое? — обеспокоенно спросила Сакристан, внимательно вглядываясь в острые черты лица возлюбленного. — Сегодня по школе должна дежурить Гекат… — прошептал слепой волшебник и вдруг бросился вниз, утягивая за руку блондинку. Вскрикнув, она едва успевала переставлять ноги, каблучки туфелек звонко зацокали по каменной лестнице. — О Мерлин, Оминис, что случилось? Подожди, постой! Но бледный молодой человек ничего ей не ответил, лишь поволок через полукруглый богатый зал с гобеленами к комнате мальчиков-шестикурсников. Дёрнув ручку, он затянул их внутрь. Ноэль остановилась, оглядывая мирно спящих соседей по комнате. Раздался оглушительный храп. — Сэллоу, вставай, инфери тебя задери! — зашипел Мракс, тряся за плечо Себастьяна, уснувшего прямо за столом над книгой. Тот снова громко всхрапнул и резко поднял курчавую ещё более растрепанную тёмную голову. — Какого… о-о-о?! — завидев скромно стоящую посреди комнаты Ноэль, он бросился к кровати и замотался в одеяло. Только сейчас до девушки дошло, что вместо пижамы веснушчатый юноша был в одном исподнем. Тихо пискнув, Сакристан прикрыла глаза ладонями. Раздражённо фыркнув, Себастьян бросил негодующий взгляд на лучшего друга. Низкий голос звучал хрипло спросонья. — Что за ерунда, Ом?! Дезилюминационные чары спали, являя во мраке подземелий замка троицу в тёмном углу. Тихо вздохнув, тёмноволосый юноша высунул вихрастую голову за угол и сощурил глаза. — Говоришь, она шастает где-то здесь? — шелестяще прошептал он. — Да. Сегодня не её очередь дежурить в замке… — Значит, она ищет вход в Хранилище, — закончил за друга Сэллоу. Казалось, вся эта эйфория от вечера пропала вон, оставляя в душе лишь липкую противную тревогу. Сердце вновь укололо болью, Ноэль сжала в пальцах ткань кардигана, пытаясь сделать глубокий вдох и успокоиться. — Ты ей что-то говорила? — испытующе уставились на девушку тёмные глаза. — Что-то необычное было на последнем занятии? — Нет. Вообще ничего… — Тогда откуда ей знать, в каком направлении искать? Школа огромная, — зашептал Мракс, вертя в руках палочку. Безжизненные глаза блестели в свете дальней горящей жаровни. Тьма неплохо скрывала друзей, но путей отхода было слишком мало. Разве что потайная дверь в скрипторий была за вон тем поворотом… — Раз она ищет Хранилище, то почему тогда дала о себе знать? — медленно проговорила Сакристан, вглядываясь в сырую тьму школьных подземелий. Себастьян отлип от стены, оглядывая друзей. В его кофейном взгляде мелькнул странный огонек, он поднял густую бровь вопросительно. — Вы вообще где были? — он скрестил руки на груди. — Делали эссе по Истории магии в библиотеке, — без запинки с непроницаемым лицом выдал Оминис, сжимая палочку в руках добела. — О? Ладно. Было в этом «ладно» что-то странное, но Ноэль не придала этому значения. Мысли в голове метались беспорядочно, вселяя в душу всё большее беспокойство. Что будет, если Бёрк найдёт вход в Хранилище? Он же никак не охраняется! Заходи, кто хочет! В тишине подземелий послышались шаги. Троица припала к стене, вслушиваясь в каждый эхом раздающийся цокот. Оминис, сделав глубокий вдох, приник к углу и склонил голову, вслушиваясь в чужую походку. — Идёт по повороту от статуи с жабой. В сторону алхимической лаборатории… — забормотал он вдумчиво и очень тихо, едва слышно. Бледные пальцы рисовали жесты в воздухе, словно он мысленно пытался представить примерную карту перемещений таинственной женщины. — Какого дромарога… Развернулась! Они инстинктивно накинули дезиллюминацию обратно. Ноэль ненавидела эти ощущения от заклинания, словно её окатили чем-то липким и противным. Цокот каблуков начал приближаться. Троица затаила дыхание. Всполох горящего Люмоса снова ударил по глазам, заставляя инстинктивно зажмуриться. Прямая как струна, Кассандра Бёрк прошла мимо чеканными шагами, практически не оглядываясь. Стоило ей скрыться за поворотом, как ребята дружно отмерли, тяжело дыша. — Ушла на лестницу, — выдохнул Мракс с облегчением. Заклинание от резкого движения снова спало. Он повёл светлой головой, устремляя пустой мутный взгляд в сторону друзей. — Вернёмся в гостиную. Кажется, на сегодня её поиски завершены…***
Спицы с тихим щёлканьем стучали друг о друга, пока проворные тонкие пальцы достаточно быстро, но всё ещё слегка неумело связывали тёплую мягкую пряжу в узлы. Ноэль прикусила язык, сосредоточившись на узоре более, чем полностью. Блики воды в Чёрном озере играли размытыми волнами на каменных сводчатых стенах гостиной. Мимо в холодном бледном свете помещения сновали другие студенты. Юный Малфой, подбоченившись, пересказывал компании таких же первокурсников в колпачках свой первый успешный полёт на метле наперегонки с драконом. Несмотря на полную чепуху ребятня глядела на ровесника с открытыми ртами, впитывая каждое приукрашенное слово. — Я думал, что вяжут только старушки, — с ехидной ухмылкой подметил Сэллоу, отрывая взгляд от какой-то древней пыльной книги, в которую он зарывал веснушчатый нос уже который день подряд. — Кажется, кто-то хочет остаться без подарка на Рождество? — подняв бровь, спросила слизеринка, кинув на друга прищуренный взгляд. Себастьян закатил глаза и с хрустом откусил от яблока, параллельно делая какие-то пометки в записной книжке. Повисла пауза, в которой тёмноволосый юноша бормотал себе под нос задумчиво, почёсывая щёку. Стучали спицы. Интересно, понравится ли ему свитер? Она мечтательно улыбнулась, но тут же светлую голову озарила внезапная мысль. — Ты не видел Оминиса? — спросила она лучшего друга, что уже вполне вальяжно привалился боком к её собственному с книгой в одной рук. — Он ещё утром ушёл куда-то. Улыбался так, словно успел где-то накуриться сладкой мальвой, — фыркнул Сэллоу, не отрываясь от чтения. Блондинка подняла брови. — Excuse moi? — Забудь. Покачав головой, девушка снова застучала спицами. Время учёбы летело неумолимо быстро, приближая наступление долгожданного праздника. А перед самыми каникулами обещался и Святочный бал. Парадная шёлковая мантия с отделкой из тончайшего газа цвета нежной зелени уже влекла собой, словно умоляя поскорее её надеть, стоит хозяйке открыть гардероб. Муаровая голубая коробка с пышным бантом так и уговаривала протянуть к ней нежные ручки. Все девчонки точно обзавидуются! Мысли под степенный стук спиц поплыли куда-то дальше. Тренировки под чутким руководством Себастьяна едва ли сдвинулись с мёртвой точки. Казалось, учителя чувствовали, что у неё появилось куда больше увлечений, а потому заваливали домашними заданиями и практикумами так сильно, что в пору было бы уже и похоронить себя под пергаментами. Послышался хруст яблока у самого уха. — Mon Dieu, Бастиен! Ты специально?! — раздражённо воскликнула Ноэль, толкнув того в плечо. — А если и да, то что? — ухмыльнулся Сэллоу, деловито закатывая рукава болотного цвета свитера. — Я тебя прокляну. — В последнее время у меня складывается ощущение, словно я разговариваю с Оминисом под оборотным. Это точно ты, красота? — он игриво повёл бровями, вглядываясь своими кофейными хитрыми глазами в её зелёные. — Ви-ви, багует у фромаж? — О, во имя Мерлина, Себастьян, какой кошмар. И при чем тут багет с сыром?! — возмутилась Сакристан, когда юноша весело хохотнул, снова откусывая от яблока. — Ладно, проверку прошла. Только ты возмущаешься моему французскому. — Потому что я не потерплю такого издевательства над моим родным языком! Совесть продолжала есть где-то в груди, намекая, что стоило бы и рассказать другу обо всём, что очень не красиво и не по-дружески скрывать свой новый и весьма любопытный статус отношений с Оминисом Мраксом. Ноэль тихо продолжила стучать спицами, наматывая одну петлю за другой. Казалось, что все эти секреты, интриги и вообще вся её жизнь напоминает моток шерстяной пряжи. Или скорее жесткой запутавшейся пеньки. Столько узлов и петель, что попробуй разберись в себе и чужих секретах. Оставалось только надеяться, что со временем она сможет справиться. А с другой стороны, время неумолимо течёт сквозь пальцы, исчезая в пустых попытках совладать с Древней магией и скрыть секрет существования Хранилища от посторонних. Не хватало ещё только начать дежурить по ночам у спуска в Зал Картографии! Мирно тикали большие напольные часы, напоминая о бегущих минутах. Гостиная то наполнялась студентами, наслаждающимися выходным днём, то постепенно пустела. Они были просто фоном, ненужным и необязательным шумом. Привычным. Кто-то брякал на фортепиано в углу, кто-то яростно сражался в плюй-камни. Стучали спицы. Шли минуты, складываясь в часы тихого спокойствия. Себастьян рядом мирно листал книгу, абсолютно полностью погрузившись в её содержание. Свитер на коленях девушки постепенно набирал мягкие чёрно-зелёные ряды. Когда время подошло к ужину, внутри зашевелилось странное беспокойство. Оминиса всё не было. Сэллоу тоже начал нервно постукивать пером по записной книжке, исписанной вдоль и поперёк каллиграфичным почерком, выказывая нервозность. — Он не сказал, куда уходит? — тихо спросила слизеринка, глядя на веснушчатое хмурое лицо лучшего друга. — Нет. Он никогда не говорит, — качает головой тёмноволосый, закусывая полную губу. Он нахмурился. — Ох и поганое у меня предчувствие. Девушка отложила свою работу в сторону, дёргая рукава тёплого кардигана. Взгляд, как назло, не мог ни за что зацепиться, чтобы отвлечь от неизвестно откуда взявшейся тревоги. — Эй, вы двое! — громкий голос Имельды прервал поток мыслей. Одетая в квиддичную форму подруга хмуро скрестила руки на груди. Вид у неё был какой-то странный и взъерошенный, а в глазах читалась непонятная эмоция. Она махнула рукой в сторону каменной винтовой лестницы. — Скажите мне, какого инфери у нашей гостиной стоит Уизли под ручку с Мраксом? — Что?! — друзья резво бросились вверх по лестнице, едва ли не перепрыгивая через ступеньки. Массивные богато-украшенные двери распахнулись с рывка, являя стоящего Гаррета, держащего слепого слизеринца за бледную руку. — Ваша потеряшка? — без свойственной ему нотки веселья спросил гриффиндорец, подталкивая Оминиса к друзьям. В зелёных глазах рыжего молодого человека читалось искреннее беспокойство. На огромные глаза однокурсников он пояснил. — Нашёл его на лавочке в Хогсмиде. Сидел, продрогший до костей. Спрашиваю, что случилось, так молчит, как на допросе. Светловолосого юношу била мелкая дрожь. На щеках разлился морозный румянец. Он яростно шмыгал красным носом. Не сказав ни слова, Сэллоу подхватил лучшего друга под локоть, уводя его внутрь. — Merci, Гаррет, — склонила голову Ноэль. Рыжий пожал плечами, пряча руки в карманах тёплой мантии, прежде чем развернуться в сторону лестницы к статуе кельпи. Каблуки спешно застучали по камню, буквально летя вниз. Она ворвалась в гостиную, где на диване сидел Оминис. Себастьян что-то тихо у него спрашивал. — О, Мерлинова борода, да ты же ледяной! — испуганно воскликнула Сакристан, падая на колени перед сидящим возлюбленным и обхватывая ладонями бледные щёки. Слепой юноша дрожащими руками вцепился в горячее прикосновение, то ли пытаясь отогреться, то ли пытаясь спрятаться в них. — Что случилось?! Себастьян молча вытряхнул друга из пальто, пока девушка трансфигурировала подушку в плед. — Палочка, — просипел бледный юноша, адуляровые зрачки бегали нервно из стороны в сторону в паническом туда-сюда. — Что «палочка»? — мрачно спросил тёмноволосый, всовывая в руки лучшего друга чашку горячего чая. Глаза цвета кофе стрельнули в сторону особенно любопытных студентов, отгоняя их как ворон. Ворча, толпа рассеялась, пытаясь сделать вид, словно занимается своими делами. Ноэль нежно убрала с угловатого лица несколько выбившихся из укладки пшеничных прядей и обхватила высокую долговязую фигуру руками. Юноша мелко трясся, пытаясь справиться с этой дрожью и почти в панике забормотал: — Я пошёл в Хогсмид, чтобы кое-что купить. Я… Кажется, в толпе меня кто-то толкнул. Не знаю. Меня толкнули, я выронил палочку и услышал хруст, — зашептал он неровным осипшим голосом. — На неё кто-то наступил. Она… — Как долго ты там просидел? — низко спросил Себастьян, в глазах которого читался бушующий горячий гнев. Внутри у Ноэль всё рухнуло куда-то вниз, сердце сжалось давящей болью только при мысли, что Мракс всё это время сидел на холоде, пытаясь сориентироваться. — Я не знаю. Долго, — Оминис громко шмыгнул носом, дрожащими руками поднося чашку ко рту. Они замолчали, наблюдая за попытками бледного юноши успокоиться. Он тяжело и мелко дышал, с невероятной скоростью поглощая горячий чай. — Ты не «щелкал»? Почему никак не сообщил, инфери подери? Мы понятия не имели, где ты находишься! — прорычал Сэллоу, уставившись в мутные голубые глаза друга. — По звуку в шумной толпе? Ты издеваешься, Себастьян? — слабым голосом прошептал Оминис, наощупь отставляя чашку. Ноэль притянула возлюбленного в объятия, прижимая светлую голову к своему плечу. Проявление такой привязанности было в какой-то степени неправильным, но другого выхода не оставалось. От него пахло холодом и сыростью поздней осени. Они просидели в таком молчании около часа, пытаясь привести слепого юношу в чувство. Когда тот, наконец, более менее успокоился, то сказал, что палочка сломана и была отдана на ремонт в лавку Олливандера. — Если мои родители узнают об этом… — бесцветно прошептал Мракс в плечо слизеринки. — Мы что-нибудь придумаем, — заверил его Себастьян, похлопав по руке. Сэллоу поднялся с дивана и скрылся в мужском крыле. — Эта беспомощность меня убивает, — тихо пробормотал Оминис в ткань тёплого кардигана девушки, сжимая его пальцами. — Всё хорошо, — прошептала Ноэль, украдкой оставляя поцелуй на светлой макушке. — Мы поможем, пока твою палочку не починят. Я с тобой. — Что бы я без вас делал, — слабо улыбнулся он. Вернувшийся из комнаты Себастьян протянул светловолосому слизеринцу пузырек с сине-фиолетовой жидкостью. — Хлебни и успокойся, — скомандовал он. В его кофейном взгляде читался такой бушующий гнев, которого Ноэль не видела очень давно. По спине побежали мурашки. Сделав глубокий вдох, тёмноволосый сжал кулаки и мрачно прорычал. — Я найду того, кто это сделал, и удавлю лично вот этими руками…