***
Для Сусаноо день всегда начинается с первых криков петухов. Буквально или образно. Вот и сейчас, потянувшись, он убрал рукой пряди волос назад и как можно тише поднялся с кровати, чтобы не разбудить другого ее обитателя. Конечно, даже если он очень старался, Сусаноо остановили руки, внезапно обхватившие за талию, и единственный бормочущий звук, который сорвался с губ Змеиного Бога. — Мне нужно приготовить завтрак. Ты сам потом будешь жаловаться, что голоден, так что отпусти. Услышав ответ, руки отступили, а змея глубже зарылась в простыни, как будто прячась от мира. Попытавшись уйти, Сусаноо чуть не споткнулся о большой белый змеиный хвост, который удобно расположился на пути. Орочи всегда так делает, Сусаноо должен привыкнуть к этому. Как только Сусаноо удалось выбраться из спальни, он направился вниз в сторону их маленькой, похожей на кухню комнаты. Несмотря на то, что они прожили здесь уже какое-то время, место все еще нуждалось в капитальном ремонте, но без божественной силы Сусаноо мало что мог исправить. До сих пор он импровизировал и это работало. Сусаноо взял со стойки маленький чайник и наполнил его водой из большой деревянной бочки. Приготовление завтрака займет некоторое время, так что он мог начать хотя бы с кипячения воды для заварки. Как только разжег дрова в очаге и повесил чайник на крючок, Сусаноо открыл дверь террасы, выпуская весь дым наружу. Деревья начали менять свои цвета на желтые, красные, коричневые и оранжевые — явный признак того, что лето давно закончилось, и теперь царствует осень. На улице ощущалось немного прохладно, поэтому он не стал раздвигать все двери. К счастью, сегодня у них не было неожиданных гостей вроде диких животных, которые попытались бы проникнуть внутрь, как только он вышел на террасу. Нашелся лишь один посетитель, который уже угрожающе мяукал. — И тебе доброе утро. Я только что проснулся, как только я закончу завтрак для этой змеи, я накормлю и тебя, не волнуйся. Толстый кот попытался спрыгнуть с деревянного ящика, но в итоге с треском скатился в кучу опавших листьев, рассмешив блондина. Воистину, какой страшный, могучий Страж Гробниц. — Не смейся надо мной! Как ты думаешь, кто будет следить за вами двумя, если не я? Одной рыбы может не хватить для оплаты моих услуг. Та, которую ты дал мне в прошлый раз, даже не была так хороша. — Разве бесконечной благодарности госпожи Аматэрасу недостаточно в качестве награды? — Благодарность не накормит меня, мяу. А теперь иди и приготовь эту рыбу! Сусаноо был очень рад, что по крайней мере его другу, Стражу Гробниц, разрешили остаться с ними, даже если тот в основном лишь жаловался на слишком маленькие порции рыбы, как будто он сам не мог выследить себе еду. Вскоре воздух наполнился запахом приготовленных морепродуктов, супа и множества других ароматных блюд. Это то, что Сусаноо очень любил делать — он привык отвечать за еду и экспериментировать на кухне, — и с тех пор, как они с Орочи стали жителями этого острова, ему всегда приходилось готовить на двоих… на троих, включая Ибуки. Для него в этом не было ничего нового, его отец тоже был полной катастрофой на кухне. С тихим зевком Змеиный Бог вошел в комнату, его ноги мягко касались деревянного пола. Усевшись перед очагом, он поправил одежду, которая то и дело спадала с его плеч. Казалось, он был не в настроении расчесывать волосы: взлохмаченные пряди падали со всех сторон. Кот спрыгнул со стола и сел на подушку рядом с Орочи, мурлыкая от приятного тепла, исходящего от центра комнаты. — Ни слова приветствия для меня? — спросил Змеиный Бог, видя, что Ибуки полностью игнорирует его. Этот кот, несомненно, обладал своим нравом. Он положил руку на голову Ибуки и начал гладить его. Могучий Страж Гробниц проиграл битву против похлопываний по голове. — М-мрр… Утро и тебе, наверное. — Так намного лучше. Через несколько мгновений к ним присоединился Сусаноо, принеся готовую еду на деревянных подносах, по одному для каждого. Глаза Орочи моментально отметили множество типично осенних ингредиентов, таких как каштаны, кусочки хурмы и грибы мацутакэ. — Надеюсь, они подойдут. Это блюдо не должно вызвать у тебя недомогание. Кстати о… — Я в порядке. Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал себя больным. Я все еще нахожу удивительным, что даже боги испытывают симптомы беременности подобно людям. Я предполагаю, что даже если бы ко мне вернулись мои силы, это не сильно помогло бы. Его рука изящно лежала на животе, пальцы нежно касались материала, под которым виднелась заметная выпуклость. Конечно, этой безмятежной и обычной для их повседневной жизни сцены не было бы, если бы не один инцидент, который произошел много лун назад. К нынешнему моменту они оба уже потеряли счет времени, поэтому не могли быть уверены. — Это хорошо. Тогда ешь, пока не остыло. Я приготовил тебе чаван-муши. Единственная причина, по которой Палач Такамагахары (теперь бывший) и Злой Змеиный Бог живут вместе, заключается в том, что они согрешили в глазах Небес. Они вместе создали новую жизнь, которая теперь крепко «спит» в животе Орочи. Как так получилось, почему два бога, некогда сражавшиеся друг с другом, стали ожидающими родителями, живущими на райском острове вдали от цивилизации? Ответ довольно прост. Потому что некий лунный придурок не смог заткнуться на Суде Такамагахары и объявил всем, что эти двое спали вместе.***
Такамагахара — место над землей, парящий остров, где обитают все боги вместе с Аматэрасу. С появлением ее света Земля стала лучше, человечеству был дан дар любви. Однако нашлось одно существо, которое не согласилось с ее правилами и обнаружило темную тайну, скрытую в этом легендарном месте. Для него Аматэрасу была всего лишь лгуньей, которая притворялась чистой, скрывая всю грязь под ковром. Как только он узнал правду, Орочи освободил Злых Богов из Божественной Тюрьмы, позволив им сеять повсюду разрушения и несчастья. План по свержению Богини-Императрицы почти осуществился, но был внезапно остановлен Сусаноо, служащим ей Палачом. Силой своего громового копья ему удалось победить Злых Богов и повергнуть Орочи, и Змеиный Бог стал пленником. Но даже это не остановило его от интриг, более того, он стал рассматривать Сусаноо как хороший инструмент для себя. Хотя изначально Змеиный Бог планировал осквернить божественность Сусаноо и использовать его силу против так называемой Императрицы, Орочи не ожидал, что Сусаноо станет навещать его чаще ожидаемого. Эти встречи были короткими, но Орочи полюбил их — они отличались от компании Злых Богов. В глазах Сусаноо светилось детское любопытство, и Орочи захотелось попробовать и посмотреть, является ли этот бог таким, каким его описывают слухи. Конечно, Орочи нашел их общение довольно занимательным. Зачем богу, который называл его маньяком, чистым злом и мятежником, приходить, чтобы увидеть его, снова и снова? Казалось, Сусаноо добровольно идет в ловушку, которую Змеиный Бог расставил для него. По правде говоря, Сусаноо был из тех «людей», кого Орочи любил больше всего — интересный, но глупый. В какой-то момент сам Орочи начал желать его, ожидать возвращения, как будто они были влюбленной парой, встречающейся тайно, вдали от взгляда Такамагахары. Знали ли Аматэрасу и ее двор о их встречах, Орочи не волновало. Чем чаще Сусаноо приходил, тем ближе они становились, однажды, наконец, «согрешив» вместе. Не обращая внимания на негостеприимную среду, они вместе поддавались самым животным и плотским желаниям, известным им. Тело Орочи жаждало всего этого: фальшивой «привязанности», которую он давно не испытывал. Их встречи были далеки от любовных, но они наслаждались ими по-своему. Развращение Сусаноо подобным образом заставило Орочи понять, как сильно он хотел бы иметь этого бога рядом. Вот почему однажды он заключил с ним пари. — Интересно. На что ты ставишь? — спросил его Сусаноо в тот день, покидая Божественную Тюрьму. — Я ставлю на тебя, господин генерал. Сильно удивленный, Сусанно переспросил, что Орочи имеет в виду? Так старательно сохраняет загадочный вид, что невозможно до конца понять смысл его слов. Сусаноо добровольно станет последователем зла? Ожидает ли Орочи, что Сусаноо просто встанет на его сторону? В тот день после посещения Тюрьмы к нему подошел Сусаби и попросил о разговоре. В Лунном Море молодой эмиссар спросил, почему Сусаноо так часто посещает Повелителя Змей. — Мы уже знаем, что он что-то замышляет, лучше следить за ним как можно тщательнее. — Лорд Сусаноо, он опасный человек. Я боюсь, что он может что-то сделать или использовать вас для осуществления своих планов. — Я не боюсь Повелителя Змей, я никогда не стану его бояться. Что бы он ни планировал сделать, я остановлю его. Замерев на обычном месте космического пространства с маленькими воротами тории в центре, Сусаби посмотрел с глубоко обеспокоенным выражением. — Это все, о чем ты хотел у меня спросить? — Нет. На самом деле есть кое-что еще, — Сусаби опустился на колени, его пальцы нежно коснулись прозрачной поверхности. — Лорд Сусаноо… В судьбе произошли странные изменения. Я… не понимаю, как это возможно. Сусаноо стоял рядом с ним, глядя в кристально чистое отражение моря, но он ничего не видел. Он всегда высоко ценил тех, кто мог делать пророчества и видеть будущее, поэтому голос Сусаби, наполненный тревогой, привлек внимание. — Я-я объясню. Мой учитель всегда говорит, что судьбе нельзя бросать вызов. Это всегда заранее предопределенный маршрут, которому каждый должен следовать. Я видел вашу судьбу, мой лорд, и… — руки Сусаби сжались в кулаки. — Она всегда была одинаковой. Во многих, многих мирах она всегда заканчивалась разрушением, смертью и концом вашего существования. Надежды не было, и я просто… понятия не имел, что делать. В самом деле, Сусаноо заранее попросил Сусаби сделать пророчество о возможном исходе Суда над Орочи и его собственной дальнейшей судьбе. К сожалению для Сусаноо, итог казался довольно мрачным, а он сам был обречен. До сегодняшнего дня, видимо. — Судьба этого мира стремительно изменилась. Вы… вы выживете. Я впервые такое вижу! — на лице Сусаби отразился намек на счастье, но его улыбка быстро исчезла, когда он увидел другое изображение в отражении Лунного Моря. — Однако я не уверен, как интерпретировать это будущее или… эту сцену. Это странный поворот судьбы. — Я ничего не вижу. Объясни, пожалуйста? — Вы держите золотой плод. Я не могу сказать, что это такое. Он похож на хурму? Приподняв бровь, Сусаноо жестом показал ему продолжать. — Хурма? Я уверен, что она не золотого цвета. — Я знаю! Но вы получии этот плод от Ямата-но Орочи. Это были слова, которые заставили Сусаноо в шоке посмотреть на Сусаби. Некий золотой плод, полученный от Орочи? — Должно быть, он ядовит? Что случится дальше? — Это… — Сусаби. Что случится дальше? Молодой эмиссар глубоко вздохнул, как будто боялся сказать правду. — Вы двое… выглядите счастливыми, — сказал он, покосившись на Сусаноо. — На вашем лице улыбка, мой лорд. Похоже, что плод, который вы получили от Повелителя Змей, сделал вас невероятно счастливым. Судя по его виду, он тоже счастлив. Такая улыбка Змеиного Бога заставила даже мое сердце немного дрогнуть, — как только он осознал, что произнес, Сусаби почувствовал, как его щеки слабо вспыхнули. Сусаноо не смог сдержать смех. В конце концов он положил руку на голову Сусаби и погладил его. — Боюсь, он совершенно тебе не по плечу. — Что… сейчас не время для шуток, мой лорд! Я бы никогда и через тысячи лет не посмотрел таким образом на Повелителя Змей! Сусаноо замолчал, когда его друг произнес эту идею вот так. У него с Орочи были… сложные отношения, Сусаноо знал об этом. Возможно, он был большим дураком, поддерживая тесный контакт со Змеиным Богом, гораздо более тесный, чем следовало бы иметь между заключенным и его палачом. Почему Сусаноо не мог просто прислушаться к словам Аматэрасу, когда она сказала ему не навещать Орочи в Божественной тюрьме? Он знал, что Змеиный Бог хитер, по-настоящему Злой Бог — они ведь сражались друг с другом раньше, — но Сусаноо не мог отрицать: что-то заинтриговало его в Орочи. Его первоначальное любопытство переросло в полномасштабную интрижку, и в какой-то момент ему пришлось признать это. — …что-то? — Что? Голос Сусаби вывел Сусаноо из задумчивости. Молодой эмиссар смотрел прямо ему в лицо. — Было ли … что-то, что вы делали вместе? Я пытаюсь понять, к чему может относиться этот золотой плод, но, боюсь, понятия не имею. Первая мысль, которая пришла в голову Сусаноо, была: «Конечно, делали, мы буквально занимались сексом несколько раз». Но он не мог просто сказать это Сусаби в лицо! Может, Сусаби и исполнилось уже несколько сотен лет, и он не является ребенком, но говорить подобное кажется неправильным, когда у него такое юное, невинное лицо. Сусаноо также не хотел никому рассказывать подробности о своей личности жизни, даже если эти подробности могли иметь большое значение. — Не знаю… мы просто встретились несколько раз, вот и все. Я пришел к нему, и мы поговорили. — Происходило ли что-нибудь необычное? — Ну, все можно назвать необычным. Ты бы не захотел видеть Орочи рядом. — Тогда почему вы продолжаете навещать его? — Ты задаешь такие сложные вопросы!.. — Потому что ты отказываешься дать мне правильный ответ! — голос Сусаби эхом разнесся по Лунному морю, и они оба замолчали. Тишину нарушил младший из двоих. — Лорд Сусаноо, пожалуйста. Я хочу помочь вам, чем смогу. Если это пророчество намекает на то, что для вас возможен счастливый конец, тогда… Что тогда? Сусаноо не уверен, что именно Сусаби считал «счастливым концом». В груди Сусаноо стало намного легче от осознания, что его жизнь, возможно, не потеряна (хотя он уже мысленно смирился с этим), но как он должен интерпретировать подобное видение? Орочи вручает ему золотой плод, они оба счастливы и улыбаются друг другу. Поделятся ли они золотым плодом и забудут обо всех разногласиях? Это невозможно: Орочи собираются казнить. Даже если в результате Сусаноо выживет, Орочи… Орочи тоже выживет. Но как? Чувствуя себя совершенно ошеломленным, он попрощался с Сусаби, попросив его сохранить новое видение при себе и не делиться им с Аматерасу или кем-либо еще. О чем Сусаби не упомянул, так это о том, что в видении и Орочи, и Сусаноо находились в месте, которое выглядело как остров, спрятанный от посетителей и всего мира. Казалось, что они почти… Достигли своего рода рая.***
С той встречи прошло несколько дней, но Сусаноо не мог перестать думать о видении Сусаби. Что означал золотой плод? Он попытался вспомнить, с чем обычно ассоциируются фрукты. Сусаби упомянул хурму, но лишь как предположение, и у Сусаноо не было никаких других подсказок. Честно говоря, он плохо разбирался в подобных вещах, его отец, вероятно, смог бы ответить. Он мог бы поспрашивать в Такамагахаре, но хорошая ли это идея, если вспомнить его репутацию безжалостного бога? В конце концов, Сусаноо пришел на ум лишь один человек, так как в данный момент он не мог посетить Орочи по такой непонятной причине. — Конечно, чем я могу вам помочь? Эта славная богиня знает все сплетни на Небесах! Конечно, это была маленькая богиня Энмусуби-но-Ками. — Это немного непростая проблема. — Нет ничего, что Энмусуби не смогла бы сделать! За справедливую цену в несколько золотых нефритов я могу даже петь, как маленький воробей, если вам это нужно! Неспособный понять ее одержимость блестящими штучками, он вздохнул и дал ей несколько нефритов из своего мешочка. Девушка тщательно проверила их (почему она укусила их???), прежде чем кивнуть. Когда она вновь обратила внимание на Сусаноо, она заметила что-то вокруг одного из его пальцев. Взволнованно подскочила и схватила за руку, прежде чем отпустить с испуганным выражением. — П-простите, я должна была спросить!.. Эм, можно посмотреть? — Сусаноо лишь наклонил голову и издал утвердительный звук. Она вновь схватила его за руку, держа ее как самую очаровательную игрушку. Без ошибок, так оно и выглядело!.. Ее действия заставили Сусаноо почувствовать себя неловко. Она не могла просто объяснить, что происходит? Собиралась ли она теперь укусить его за пальцы? — Что не так с моей рукой? — На ней связь! Красивая! Господин генерал, есть кто-то, кого вы считаете особенным, поэтому ваше сердце создало связь с этим человеком! Вот, на этом пальце… — она схватила его за мизинец. — Тут начало нити. Вы ее не видите, но я вижу! Ах, понимаете ли, моя сила и заключается в создании связей, но, похоже, в вашем случае судьба уже сделала работу за меня. Какая прочная нить, обе стороны действительно заинтересованы в ней… — она широко улыбнулась, вероятно, довольная только что полученной пищей для сплетен. Сусаноо инстинктивно ощутил, что пришло время отступить, но ее хватка на его руке оказалась слишком сильной для такой маленькой богини! Он не мог уйти от этой взявшейся за работу предпринимательницы! — Эм… — О, кажется, это еще не все! Есть также небольшая связь, которая изо всех сил пытается закрепиться. Наверное, ее инициатор еще слишком слаб… Ах! — она посмотрела Сусаноо в глаза. — Я видела подобное, когда из любви между двумя родителями создавалась новая жизнь! Он или она все еще очень маленькие, у них может не хватать духовной энергии, чтобы поддерживать связь… Сусаноо замолчал, его мозг не мог обработать ее слова. — Но тогда это означает… — Энмусуби немного прищурилась, а затем приняла шокированное выражение, ее голос зазвучал слишком взволнованно. — Господин генерал… Вы и ваш особенный человек ждете ребенка? Это то, о чем вы хотели поговорить?! Эта богиня станет лучшей помощницей из всех возможных! В жизни Сусаноо не было женщин, которые бы ему нравились; настолько, что он даже не подумал о такой возможности ранее. Обязанности генерала армии и Палача занимали все его внимание. Чем быстрее он покончит с ними, тем быстрее сможет вернуться домой к отцу. Он не участвовал ни в каких общественных мероприятиях или собраниях, проводимых в Такамагахаре. Его репутация страшного Палача исключала его из всех кругов общения среди богов, поэтому с этой стороны не о чем беспокоиться. Он попытался вспомнить, была ли вообще интимная встреча между ним и женщиной когда-либо, но не смог вспомнить ни одной. Существовал лишь один человек, с которым он был близок… Осознание медленно закрадывалось к нему в голову. — Господин генерал? Что за пугающий взгляд? Клянусь, я не буду просить больше нефрита! — Энмусуби отпустила его руку, увидев широко раскрытые глаза Сусаноо. Все части начали складываться вместе, но он все еще не мог понять одну вещь. Орочи не мог ведь… вынашивать ребенка, верно? Даже если его тело, хорошо известное Сусаноо, в самом деле отличалось от стандартной мужской анатомии, он все равно не смог бы… Это смешно, Сусаноо чуть не рассмеялся над собственной глупостью. Он уверен, что если спросит о подобном Орочи, то не получит в ответ ничего, кроме искреннего смеха. Сусаноо мог даже сам представить его голос, говорящий: «Сусаноо, мой дорогой генерал, ты настолько глуп, что я нахожу это весьма милым. Пожалуйста, продолжай развлекать меня дальше». Но все же у них были интимные отношения. — Думаю, спросить все же не помешает… — пробормотал он себе под нос, и вскоре до его ушей донесся звук тяжелых шагов. — Ой-ой. Кажется, кто-то очень хочет найти вас, господин генерал. Я эвакуируюсь отсюда! Но, пожалуйста, приходите ко мне позже, чтобы получить советы по отцовству! И принесите нефрит! — Энмусуби быстро отступила за колонну и исчезла из виду. Прежде чем Сусаноо смог помешать ей, страж Такамагахары подошел к нему и слегка поклонился. — Господин генерал, госпожа Аматэрасу приказала найти вас и сообщить, что пришло время отправиться на Испытательный Полигон. — Что? Но Суд не должен был начаться… — В планах произошли изменения. Поскольку слово госпожи Аматэрасу абсолютно, пожалуйста, следуйте приказу и направляйтесь на Испытательный Полигон. Грешник и члены Суда будут ожидать вас там. У Сусаноо больше не было времени задавать Орочи вопросы в Божественной Тюрьме. Поскольку Суд решили начать досрочно, оставался лишь один способ удовлетворить любопытство Сусаноо — спросить Змеиного Бога перед его казнью. Направляясь к самому высокому месту в Такамагахаре, Сусаноо думал о многом. Некоторые мысли забавляющиеся, а другие — более чем серьезные. Змеиный бог — грешник, но что, если этот грешник действительно носит его ребенка? Убьет ли Сусаноо их обоих? «Нет. Это не может быть правдой», — пытался убедить он сам себя, с каждым разом звуча все менее и менее убедительно. Сусаноо в самом деле еще понятия не имел, насколько был обречен с самого начала, его восприятие мира скоро разобьется на куски.***
— Я никогда не верил, что ее слова окажутся правдой, — сказал Сусаноо Орочи, когда они закончили есть. Все пустые миски вернулись на кухонный стол, а Змеиный Бог накрылся большим количеством одеял, его ноги снова превратились в большой белый змеиный хвост. В его положении эта форма, по-видимому, была самой удобной для отдыха, в целом комфортно он мог находиться не в таком уж большом количестве поз, чтобы выбирать. — И все же они оказались правдой. Я не виню тебя, я уверен, что твой мозг не смог понять, какое чудо нам удалось создать. — Ты можешь не клеветать на меня хотя бы пять секунд? — Я подумаю об этом. Подойди сюда, господин генерал, — Орочи протянул руку к Сусаноо, заставив бога, который сидел рядом с ним, наклониться так, что их губы почти соприкоснулись. Они задержались так на некоторое время, рука Орочи провела по волосам Сусаноо. — Чего ты хочешь? — Ничего. Если бы я знал, что господин генерал станет служить мне вот так, возможно, я бы изменил свои приоритеты раньше. — Разве госпожа Аматэрасу не приказала тебе служить мне? — Но я служу. Как послушная и хорошая служанка, нет, как жена, я ношу твоего ребенка и забочусь о том, чтобы он рос здоровым. Разве этого недостаточно? — его губы коснулись щеки Сусаноо. — Я готов сделать гораздо больше, чтобы выполнить долг, который твоя Богиня-Императрица возложила на меня в тот день. Вот прямо сейчас, например, я в настроении для другого угощения. Позволь мне, «дорогой муж». Позволив обнять себя, Сусаноо закрыл глаза, образы того дня все еще мелькали перед ними. Действительно, эти двое оказались совершенно уникальным случаем во всей истории Такамагахары, результат судебного процесса над Орочи оставался у всех на устах в течение многих недель.***
— Начнем Суд! Слова Богини-Императрицы Аматэрасу эхом разнеслись по Испытательному Полигону, положив начало процессу. Она заняла роль верховной судьи, а Змеиного Бога поместили на виду у всех, удерживая цепями на месте, поскольку его божественность положили на весы для сравнения с Зеркалом Ята. Результат никого не удивил, о вине Орочи знали все присутствующие. И все же Сусаноо заметил, что лицо некогда самоуверенного Повелителя Змей имело очень странное, непохожее на него выражение. Это были не страх или боль, скорее… злость? Сусаноо никогда не видел Ямата-но-Орочи таким эмоциональным, кроме как во время их встреч. Тот ведь не мог быть шокирован результатом Суда? Точно нет. Должно быть что-то еще, и Сусаноо решил спросить об этом вместе с уже подготовленными им вопросами. — Результат испытания ясен. Змеиный Бог Ямата-но Орочи виновен. Грешник должен быть наказан. — Начать казнь над грешником, — Аматэрасу подняла руку, призывая Сусаноо выйти вперед. Однако, прежде чем приблизиться к платформе для казни, он встал на колени перед троном и склонил голову. — Госпожа Аматэрасу. Если позволите, у меня есть несколько вопросов к заключенному. Его слова вызвали тихий ропот, распространившийся по Испытательному Полигону. Реакцию Аматэрасу скрывало Зеркало Ята на ее лице, но Сусаноо все равно ощутил леденящий взгляд. — Зачем, Сусаноо? Нет необходимости дополнительно допрашивать заключенного, его вина уже доказана. — Я знаю, моя госпожа. Я знаю об этом, но умоляю вас позволить мне задать их, — он опустил взгляд в землю. — Как только я получу нужный мне ответ, я незамедлительно начну казнь с помощью Амэ-но Хабакири. Шепот стал более отчетливым. Свидетели и члены Суда спрашивали, как он смеет задерживать исполнение приговора какими-то «вопросами»? О чем вообще он хотел спросить?! — Хорошо. У тебя есть мое разрешение. Однако, если Змеиный Бог откажется отвечать, я ожидаю, что ты все равно исполнишь приговор. — Спасибо, моя госпожа, — сказав это, Сусаноо поднялся и направился к эшафоту. Он уже держал Амэ-но Хабакири в руке, но не планировал использовать его, пока не получит ответы. Так он встал перед Змеиным Богом, но тот не смотрел на него. Используя меч, Сусаноо приподнял подбородок Орочи, и они оба посмотрели друг на друга. — Меня кое-что беспокоит, — голос Сусаноо звучал очень тихо, в отличие от других говоривших на Испытательном Полигоне ранее. Этот разговор — личный. — Аналогично, господин генерал. Меня многое беспокоит, особенно сейчас. — Ты не можешь задавать никаких вопросов, Повелитель Змей. Я тот, кто будет спрашивать. — Что, если я откажусь отвечать? — Ты слышал госпожу Аматэрасу. В любом случае тебя казнят. Так что напоследок будь вежлив и ответь. Снова это выражение. Орочи казался непохоже на себя сердитым. Во время всех предыдущих встреч его лицо сохраняло спокойное и почти непоколебимое выражение. Может быть, он в самом деле боялся своего конца? — Думаю, тогда ничего не поделаешь. Итак, позволь мне удовлетворить твое любопытство, господин генерал. — Ответь мне. Ты… Сусаноо глубоко вздохнул. Он чертовски нервничал: столько глаз наблюдало за ним со спины. Он просто надеялся покончить с этим делом быстрее. — Ты знаешь что-нибудь о золотом плоде? Сперва Орочи несколько раз моргнул, не уверенный, что правильно понял. — Золотой плод? — Здесь я задаю вопросы, а не ты. — Да, я слышал, но ты произносишь бессмыслицу. Я не знаю никаких «золотых плодов». — Ты когда-нибудь дарил мне золотой плод? Хурму? Я уверен, что она тебе нравится. — Нет. Что с тобой, ты издеваешься надо мной во время моей собственной казни? Вместо того, чтобы задавать нелепые вопросы, просто прирежь меня. Ах, Сусаноо предчувствовал, что это будет трудный разговор. Попытка подойти к теме косвенно не помогла, они вдвоем чуть не поссорились на Испытательном Полигоне. Казалось, что все, включая Аматэрасу, устали от заминки, и лишь одного человека в толпе это зрелище развлекало. Наконец, не в силах выразить проблему другими словами, Сусаноо спросил прямо. — Ты носишь моего ребенка? Сусаноо не ожидал, что глаза Орочи так широко распахнутся. Вместо насмешливого ответа, которого ожидал Сусаноо, Змеиный Бог… замолчал. Он стал невероятно тихим, раздавались лишь нежные звуки ветра и птиц над ними. — Ты… — Орочи заговорил после долгой паузы, превратив все разрозненные мысли Сусаноо в полный хаос. — Откуда… ты знаешь? — Что?.. — Палач опустил меч и сделал шаг назад. Он может лгать. Возможно, он делает это, чтобы заставить вас ослабить бдительность. Иди, казни его немедленно! Общеизвестно, что он умеет очаровывать и манипулировать сердцами людей! Ни одна из этих мыслей не выдерживала перед эмоциями на лице Змеиного Бога. Сусаноо почувствовал, как его рука дрожит, сомнения овладели его разумом. — Думаю, мы должны положить конец этому представлению, не так ли? — из-за спины раздался голос. Он принадлежал не кому иному, как Богу Пророчеств Цукиеми, который сидел между свидетелями Суда. Спускаясь по лестнице, он очень подозрительно улыбался. — Чем дольше оно будет продолжаться, тем больше будут раздражены ваши зрители. К сожалению, пришло время опустить занавес, а двум трагическим актерам покинуть сцену, — встав перед троном Аматэрасу, он мягко поклонился. — Моя госпожа. У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать относительно судьбы господина генерала Сусаноо и Ямата-но Орочи. По-видимому, раздраженная тем фактом, что она понятия не имеет, что происходит, Аматерасу кивнула Цукиеми и позволила ему говорить. — Лорд Сусаноо, вопрос к вам. Что такого секретного вы нашептываете заключенному, чем не можете поделиться с Судом? — он развернулся к платформе казни. — Пожалуйста, скажите. Суд будет вне себя от радости услышать. Этот человек был бельмом на глазу, особенно для Сусаноо. Их отношения нельзя назвать такими же хорошими, как с его учеником Сусаби. Хотя Цукиеми обладал мощной способностью читать будущее, Сусаноо не считал его другом. Что-то в его ауре отталкивало, Сусаноо немного жалел Сусаби за то, что ему достался такой учитель. — Понимаю. Итак, вам нечем поделиться? Почему же? Это потому, что между вами двумя есть секрет, настолько ужасный, что его раскрытие приведет к приговору не только Повелителя Змей… — он бросил взгляд на Орочи, затем перевел его на Сусаноо, — но и вас тоже, господин генерал? Почему вы не хотите признать свою вину? Какую вину он должен был признать? Сусаноо стиснул руку на рукояти Амэ-но Хабкири, не зная, как именно ему следует отреагировать. Увидев, что он не получит никакого ответа, Цукиеми вздохнул. — Жаль. Похоже, что слухи о вас правдивы, господин генерал. Все, на что вы способны, это размахивать мечом и разрушать, но, когда от вас требуется ответить за себя, вы не можете. Я уверен, что Повелитель Змей согласится со мной. Цукиеми не смог сдержать легкой улыбки, увидев пустое выражение на лице Орочи. Они смотрели друг другу в глаза. — Так вот как ты хочешь играть… — Змеиный Бог сказал Цукиеми. — Я должен был ожидать такой исход. — Хватит загадок, — Аматэрасу встала со своего места. — Я не потерплю никаких дальнейших дискуссий. Цукиеми, пожалуйста, скажи мне, в чем смысл всего этого фарса, без бессмысленного блуждания кругами. — Конечно, моя госпожа. Тогда я буду как можно прямолинейнее и грубее, прошу простить меня. Заложив руки за спину, он поднялся выше по ступенькам, чтобы все могли его видеть. — Дорогие свидетели и судьи. Мы стали жертвами невероятной и жестокой игры, которую мастерски ведут два человека прямо перед нами. Перед началом судебного процесса внутри Лунного Моря я заглянул в будущее мира с помощью моего самого дорогого ученика Сусаби. Сусаноо внутренне выругался. Так Сусаби все-таки сказал ему! Нет, не может быть. Учитывая личность Цукиеми, скорее всего, Сусаби заставили это сделать. — Госпожа Аматэрасу, как вы знаете, мои предсказания никогда не ошибаются. Я никогда за все время своего существования не лгал вам, правда? — Это так. Пожалуйста, ближе к делу. — Разумеется. Похоже, наши исполнители приготовили для нас и всей Такамагахары настоящий сюрприз. Видение, свидетелем которого я стал в Лунном море, изображало их двоих, делящих друг с другом золотой плод. Теперь Сусаноо точно уверился, что Цукиеми видел то же предсказание, что и Сусаби. Орочи, с другой стороны, казалось, понял, почему Сусаноо спрашивал о такой странной вещи. — Что означает этот золотой плод, Цукиеми? — Моя госпожа, плоды — это просто дары природы. Точно так же, как растения и животные могут размножаться, на это способны и боги. В нашем случае мы не ограничены полом, в отличие от земных существ, но, насколько всем известно, богам Такамагахары строго запрещено вступать в сексуальные отношения друг с другом, — Цукиеми махнул рукой в сторону Сусаноо и Орочи. — И все же кажется, что золотой плод символизирует чудо рождения между этими двумя, моя госпожа. Прямо сейчас грешник Ямата-но Орочи носит упомянутый золотой плод в своем чреве… Ребенка, созданного с помощью двух божественностей, которого ваш Палач теперь не решается убить, узнав о его существовании. По всему двору разнесся вздох, голоса стали намного громче. Аматэрасу, с другой стороны, осталась совершенно тиха, пока Цукиеми не заговорил вновь. — Вы можете мне не верить, но есть простой способ проверить, правдивы ли мои слова. Моя госпожа, Зеркало Ята должно видеть божественное пламя, я прав? Это артефакт, который обладает большой силой, поэтому я считаю, что он способен. Пожалуйста, посмотрите на Ямата-но Орочи и скажите: «Сколькими божественностями он обладает?». Аматэрасу позволила божественности Орочи вернуться с весов в его тело, прежде чем снова взглянуть на эшафот. Ее Зеркало Ята обычно горело оранжевым светом, но теперь оно приобрело слегка зеленоватый оттенок. Используя его, она могла видеть только силуэты богов, но в груди каждого горело чистое золотое пламя — доказательство того, что они принадлежат к пантеону богов Такамагахары. — Сусаноо. Пожалуйста, уйди с дороги. Позволь мне увидеть грешника позади тебя. Сусано потребовалось некоторое время, чтобы, наконец, отойти в сторону, даже если он уже знал результат. В этот момент он понял, что его жизнь вот-вот кардинально изменится. Одного взгляда на Змеиного Бога, прикованного к платформе, оказалось достаточно, чтобы Аматэрасу поверила, что Цукиеми снова оказался прав. Тогда она объявила: — Ямата-но Орочи обладает двумя божественностями. Одна находится рядом с его сердцем, а другая — в области живота. То, что сказал Цукиеми, правда — в теле Повелителя Змей прямо сейчас находится новый бог.