Некоторое время спустя.
Мария ещё несколько раз пыталась всячески связаться с Лукиной, приезжая к ней в Модельное и прося встречи или хотя бы адрес её проживания, но всё тщетно. Несколько попыток дозвониться ей на взятый у Поляковой номер и теперь вовсе не слышно гудков. *Она кинула меня в Чс или сменила номер? Боже, Третьякова, тебе что, пятнадцать? Чего ты за ней бегаешь?* Но как не бегать за тем, кто был для тебя самым важным и ценным на этом свете? Её голубые, как небо глаза и такая искренняя улыбка, что заставляла любого попасть в плен. Стоило лишь взглянуть на эту манеру общения и то, как она заботилась. И ты готов положить весь мир к её ногам. А теперь ты ей не нужен. Она сильная, статная, холодная. *Та ли это Лаура, которую я полюбила?* Но только одно знала Мария: Искра была и осталась. Ведь в момент из прибывания в том самом уютном и одиноком кабинете, при попытке её остановить, глаза блеснули чем-то родным и до боли тревожным. Забывая про всё и вся, пучина мыслей привела Третьякову вновь на этот подоконник. Ноги так же поджаты к груди до упора, а фарфоровая щека на мертво пристыла к колену, и, кажется, не избежать его отпечатка на ней. - Воу, девушка, да вы алкоголик и курильщик! - вслух будто бредила дама. На столе стояло около пяти или шести пустых бутылок из-под красного и такого терпкого "сока", а возле её ног покоилась пепельница, забитая напрочь окурками. Тяжело. Она не помнит, как и что привело её в ванную, почему она лежит в тёплой алой воде, а глаза открываются всё сложнее и сложнее. Хотелось лишь спокойствия, да побольше. Длинный и глубокий разрез красовался на внутренней части руки, откуда почти безболезненно выходил дух. *Вот он, мой рай?* Выпитый алкоголь перестал действовать, а алая жидкость продолжала мешаться с прозрачной. Телу было не так больно, как сердцу, которое понимало, что если не сейчас, то она больше не скажет ей, что любит. Хотя имеет ли это смысл? Она лежит одна в пустой квартире, в ванной, наполненной её же кровью, и считанные минуты отделяют её от истинного умиротворения. Разрушив чужую жизнь, поплатись своей взамен. Она, как в тумане берёт с края раковины смартфон и, уже еле различая, что написано и какие картинки мелькают по памяти, открыла контакт и, написав всего пару слов, отключилась, утопив в кровавой жиже телефон. *Дошло ли сообщение? Надеюсь* - последнее, что было в её голове.***
-Ей Богу, Тань. Они такие тупые! Я им говорю, что мои девочки не будут продавать себя, а они всё равно свою баранку. "Такие возможности! Их озолотят!"Вот чего они не обратятся в специальные компании? Я что им сутенёр? - шатенка поставила наполовину пустую чашку с кофе на столик, неспеша встав, направилась к окну. - Ты чего молчишь? Тань? -М? Что? - вернувшись из чертогов разума, дама повернулась на подругу, которая уже сменила положение, упираясь ягодицами об подоконник. -Прости. Я не слушала. У меня тут в голове просто кое-что не укладывается. - открывая ежедневник, блондинка цокнула. - Ну и почему она уже несколько недель не приходила? -Ты о чём вообще Полякова? Кто она? И почему должна прийти? - В голосе появилась раздражённая интонация, а одна из бровей была приподнята в вопросительной форме. -Третьякова. Она не приходила ко мне на консультации после вашей встречи в моём кабинете. Я переживаю, что она могла что-то с собой сделать. А я ведь должна ей помогать и наоборот, своими встречами помогать ей всё разобрать! Ну что я тебе буду рассказывать Ты и сама знаешь суть моей работы. -Опять Третьякова. - шатенка отвернулась к окну, задумчиво протянула: - Да жива она. Приходила ко мне в агентство и названивала несколько дней подряд. Живая, не переживай. Бесит так, каждый день по пятьдесят раз названивает! Ну, ты представляешь! - Лукина отлипла от завораживающих капелек, что стекали по стеклу, и вернулась в кресло. -Правда, сегодня она ещё не давала о себе знать. -Что? -Ну, не звонила. И в агентстве мне не сообщали, что кто-то хочет вновь личную встречу. -А раньше нельзя было сказать? - Татьяна подскочила с кресла в поисках личного дела, которое заводилось для каждого клиента. -А что такого? Девушка просто поняла, что я больше не хочу с ней общаться, - ухмылка появилась на её лице, а в душе разгоралось эго. -Чтоб ты знала, Лукина! Мария трижды пыталась покончить с собой! Страницы личного дела листались, но, кажется, там не было того, что так хотелось найти. На моей памяти её дважды снимали с петли мои знакомые врачи! А я лично перебинтовывала её руку несколько месяцев назад, потому что её триггернуло и, увидев канцелярский нож, она раскромсала себе руку, пока я отошла к посту! -Ч-чего? Ты сейчас серьёзно? В голубых глазах читалась тревога, а зрачки сузились до размера горошинки.***
-Что там с новой книгой? Вы начали писать - снимая очки и откладывая подальше, спросил психолог. -Книга.. Что книга? Я хочу начать писать стихи, но не могу настроиться. Выдумывать её стало с годами всё сложнее. -Фото? У вас же остались несколько, да? Почему бы не попробовать по ним? -Вы правы, но это не то. А она ведь говорила мне: "Мань, не стоит выбирать меня музой. ". Я не понимала, почему нельзя, и продолжала писать лишь после наших встреч. На телефон Поляковой пришло SMS, и она поспешно покинула кабинет по направлению в сторону поста, перед этим извинившись перед пациентом. В голове Третьяковой друг за другом плыли воспоминания её жизни, встречи с Лаурой, их первый поцелуй, последние объятья. Затуманенный разум, а может быть, просто психическое расстройство дало о себе знать. И вот в правой руке уже находится канцелярский нож. Рукав блузки закатан до локтя, а слёзы скатываются по бледным щекам. Рука с лезвием медленно, будто притрагиваясь к чему-то хрупкому, двигалась навстречу спокойствию. И вот первый порез. Не так глубоко, как хотелось, но алая кровь уже проступает сквозь красную полоску на фарфоровой коже. Ещё одна, две, три. Сколько она раз порезала себя? Она уже не чувствовала боль, лишь видела, как алая жидкость быстро вытекает из множества порезов на её руке. А вторую рук, где находился виновник сие творения, держала Татьяна с перепуганным взглядом. Она что-то кричала в дверной проём, но уши будто заложило. Она была в вакууме. *Зачем меня спасли?****
-Лаура, когда ты поймёшь, что моя работа - это не шутки и всё, что я говорю - сугубо личное и правдивое!-Полякова. подхватила сумку, ища среди большого количества хлама мобильник. - Есть! Фух. Нет! Нет! Нет! -Что? -Блядство. Третьякова. Телефон прикладывается к уху, но единственное, что она слышит - "Абонент: временно недоступен. Перезвоните позднее. ". Блять. -Таня! Что случилось - шатенка подорвалась с кресла и подбежала, хватая телефон из рук подруги. Открыв шторку уведомлений, Лауру кинуло в жар. "Татьяна Алексеевна, спасибо за вашу помощь и доброту, но теперь она мне больше не понадобиться. " Женщина открывала и закрывала чат, но абонент всё равно был в сети в 19: 42. *А сколько сейчас* - рука поднимается и на сенсорном циферблате виднеются цифры 19: 51. -Чёрт! Таня, срочно поехали! Если с ней что-то случилось, то у на сне так много времени! -Да, да, сейчас! У меня должен быть в анкете её адрес. 20: 11. Кажется, так быстро добраться до квартиры Марии было невозможно, ведь она находилась на приличном расстоянии от клиники. Но приказав водителю гнать и не обращать на что либо внимание, ведь штрафы всё равно платить Лукиной, они за несколько минут добрались и уже стояли на лестничной клетке. -Мария. Владимировна, это я, Татьяна Полякова! Откройте, пожалуйста! - дёргая ручку входной двери, кричал психолог. -Будто она тебя услышит, - себе под нос бубнила шатенка. -Давай просто вызовем человека, который вскроет эту дверь! -А вдруг мы не успеем, пока будем его ждать? -А так она прям воскреснет и откроет тебе дверку в её обитель! Ну, ей Богу, Таня, ты как ребёнок! Сзади послышался поворот ключа, и из двери напротив вылезла седая голова соседки. -Вы чего тут шумите? Вроде бы взрослые дамы, а ведёте себя не лучше детей! -Вы соседка Марии? -Да, а что вам, собственно, нужно от этого ангелочка? - Покосилась неодобрительным взглядом на Лауру та. -У вас, случаем нет запасного ключа от её квартиры? А то мы получили весьма странное сообщение от подруги, а теперь не можем до неё дозвониться,- подходя к квартире бабушки, с надеждой спрашивала Полякова. -А как же есть, есть. Машенька просит меня иногда кормить фею, поэтому они у меня вот тут, сейчас. Пара секунд и в руках женщин находится ключ от квартиры Марии. Поблагодарив соседку, они поспешно открыли стальную стену и забежали в коридор. -Маша! Машаа! Ты где - бегала с комнаты в комнату Татьяна, а Лаура тем временем, пройдя всю кухню, направилась в ванную. -Таааань! Сюда! Перед глазами дам предстала ужасная картина. Бледное, изнеможённое тело блондинки лежит в ванной, окрашенной кровавым цветом. Блондинистые локоны испачканы кровью, так же, как и вся плитка с раковиной. Она казалось ещё худее, чем пару недель назад. Ключицы буквально торчали, а на шеи были видны очертания вен. *Нет!* - Пронеслось в голове у обеих. Лаура подбежала к исхудавшему телу, в попыхах снимая пиджак. Рука легла на сонную артерию в попытке прощупать пульс, но там ничего. Рука нырнула в красную жижу, минуя утопленный телефон и мокрую одежду, в попытке прощупать пульс на целой руке. Тишина. Но, о боги! Поводив рукой по вене и зажимая её в нескольких местах, Лукина почувствовала слабое биение сердца. *Жива.* Карие глаза открываются, тут же закрываются, ловя осознание. Я жива. Пожелав ещё пару минут в плену темноты, она вновь разлепляете веки и устремляет свой взор по комнате. Белый потолок, белые стены и ужасный писк. Зелёное табло вещало 120 на 80 и 83 сердечных ударов в минуту. Голова трещала, а правая рука неимоверно ныла и была вся перемотана белоснежным бинтом. Глаза медленно плыли от просторного окна к двери и остановились. Опиравшись на косяк головой и плечом, стояла фигура в тёмном костюме. -Проснулась? Третьякова, Ты думала, что покончить с жизнью - это лучший способ оставить меня в покое? - на лице появилась ухмылка, а глаза по-фирменному закатились. -Я.. Нет, я вовсе не хотела вас тревожить. - Вдруг прибор, стоявший с левой стороны от кровати, на которой лежала Мария, громко запищал, а пульс подскочил до трёхзначного числа. В палату забежал врач с перепуганным лицом, но вскоре успокоился, проверив табло. -Я же сказал, её нельзя волноваться! Что вам было не понятно из моих слов? Лаура Альбертовна, не смотря на ваши связи и деньги, я сейчас вышвырну вас с этой клиники за такое поведение! Она и так потеряла много крови, так что имейте совесть, Дай ей спокойно восстановиться! -Да я то что? Она сама. -Да, конечно, Лаура, я тебя знаю, - кашлянув, он отметил продолжительный срок, - Так что мне то врать не надо. -Всё! Ещё раз и ты даже на порог клиники не зайдёшь! -Как скажешь, Вадик. Доктор поспешно удалился из палаты, а Лукина пересела в кресло рядом с койкой блондинки. Её глаза всё ещё были широко распахнуты, а зрачки почти не возможно было разглядеть. -Лаура, - тихо шепнула белокурая, пытаясь протянуть руку к собеседнице, но та поспешно вернула её руку на место и подсела ближе. - Почему ты здесь - карие глаза встретились с голубым океаном, в котором бушевала буря. Там было много боли и.. любви? -Потому же, почему ты опять появилась в моей жизни. Глаза опустились и устремились разглядывать узоры линолеума на полу. -То-есть? Что ты имеешь ввиду? - с чистым непониманием интересовалась блондинка. Резким движением шатенка приблизилась к Марии, от чего та, испугавшись, отскочила на край мягкой кровати и чуть не упала, но её ловко поймала крепкая рука, притягивая обратно. Слишком долго они держали зрительный контакт, но сил и желания оторваться не было. Лаура приблизилась к лицу девушки и медленно, еле ощутимо прикоснулась к её губам. Прикрыв веки, Маша ответила на робкий, но такой долгожданный поцелуй. Лукина аккуратно целовала каждую губу, пробуя её вновь на вкус, как несколько лет тому назад. Любовь и нежность чувствовалась в каждом касании родных губ. Всё могло бы закончится сейчас, так хорошо и сентиментально. Слёзы текли бы по их лицам, но не от горя, а от радости, что они вновь смогли стать одним целом. Что теперь не нужно мучиться и задыхаться от панических атак в одиноких квартирах этого большого и шумного города. Лаура поднимается, хватая сумку и убегая к двери. -Это наша последняя встреча, Маня. Я больше не дам тебе появится в моей жизни, а мне в твоей. Ты восстановишься и продолжишь писать свои книги, но не мне. Ты сильная, я же знаю. Татьяна будет помогать тебе первое время, а потом ты, как маленький птенчик, вылетишь из гнезда. - Шатенка делает шаг и почти выходит оттуда, откуда не хотелось бы уходить вовсе. -Лаура! -Я люблю тебя, Мария Третьякова, - последнее, что бросает из своих уст Лукина и исчезает в неизвестном направлении.Что будет дальше? Свет или тьма? Зачем её спасали, если сейчас она по-настоящему умерла, ловяя сердцем колючие слова любимой женщины.
Зачем это всё?