Скелет в шкафу

      «Дневник 1. Запись 4»       29 ноября 18?       «Проснулась я в мрачном настроении, не сказать даже, что я спала этой ночью. Чувство, название которого я могла определить с трудом, прочно засело в моем сердце и окутало холодом, кажется, саму душу. Я невольно поежилась. Может, холод был не метафоричным, а весьма явным, все-таки утро в Петербурге редко радует теплом. Не знаю. Как и не знаю, откуда взялась такая решимость рассказать всю правду Роме. Не уверена, что разговор с Олей произвел на меня какой-то особенный эффект. Я по сущности своей не впечатлительна. Видимо, это так все, надо так.       Тихонечко выйдя из своей спальни, я прошла по коридору и прижалась ухом к двери Роминой комнаты. Сердце громко стучало и с гулким звуком ударялось о ребра, пальцами я непроизвольно сжимала край рокового письма. Решимость, еще пару минут назад окутавшая меня, куда-то делась. Но я понимала, что вот я здесь, у спальни Ромы, держу в руках письмо, еще секунда и я открою дверь, но стоит мне струсить сейчас, я больше не наберусь смелости. И время такое замечательное для побега: утро и за дверью тихо.       Я глубоко вздохнула и не стучась (что очень не вежливо) открыла дверь. Рому я застала в одручающим состоянии. Он сидел на стуле у окна и с мрачным видом рассматривал, что-то в бледном утре. На мой приход он отреагировал вяло, только перевел на мгновение взгляд и снова уставился в окно. Я еще раз подумала, что стоит скрыть правду, хотя бы не надолго, но не сообщать сейчас, когда он такой расстроенный. И я уже хотела соврать, любую чушь, только бы уйти отсюда скорее. И вот, я открываю рот, что бы сказать, что-то формальное, но Рома меня опережает.       — Рита, ты, что-то хотела? Он сам невольно сделал шаг в эту гиблую пропасть.       — Рома, это письмо очень важное. Прочти его. Вот так. С места в карьер. Так даже может быть лучше, чем совсем никак.       Я подошла к Роме и отдала ему письмо, сама не знаю почему сделала шаг назад. Сердце забилось с новой силой и руки стали необычайно холодными. Я всматривалась в лицо Ромы, стараясь уловить каждую эмоцию и все изменения.       Рома читал медленно и с каждой строчкой дыхание у него становилось тяжелее, пальцы нервно сжимали бумагу, а в глазах читались волнение, злоба и ненависть. Молчание длилось минут пять, не больше, не меньше. Наконец, Рома поднял на меня не знакомый мне ранее взгляд и тихо, но твердо сказал:       — Выйди.       -Рома, я понимаю, тебе тяжело, но.       — Выйди.       Я выскочила из комнаты и побежала в спальню, где расположилась Оля. В ее комнату я ворвалась без стука, без предупреждения, не думая о что она не одна. Оля уже не спала, а сидела за туалетным столом и расчесывала волосы. Стоило мне с грохотом захлопнуть за собой дверь, как Оля обернулась и широко распахнула глаза. Кажется, она хотела закричать и если это так, то я не знаю, как ей удалось сдержать крик. Я бы не сдержалась, не смотря на всю свою природную сдержаность.       -Рита, милая, что случилось? — хрипло от недавнего сна и испуга сказала Оля.       — Оленька, я показала ему письмо! Он, он. не знаю даже, как сказать…. Рома прогнал мня! Но это все мелочи, это понятно…. — я тяжело дышала и нервно теребила подол ночного платья.       — Так, что же? Пожалуйста, не томи!       — Я не знаю, что делать теперь! Сама не знаю, с чего я решила, что рассказав все брату, станет легче. Вот оно, дело сделано, но на душе стало только тяжелее. К сожалению, я не знаю, что делать дальше, как жить, как поступать, общаться с мамой? И в сложившейся ситуации — это наверно, самый страшный исход.       — Все будет хорошо. Рома успокоиться, не переживай. — Оля сказала это совершенно спокойно. Я нервно и глубоко вздохнула и выдохнула. И правда, чего я так перепугалась? Но тут мысль, которой я с самого начала не давала образоваться, с невероятной четкостью, возникла в голове и отразилась на лице.       А вдруг Рома подумает, что я его обманула? И как же хорошо, что Оле ее говорить не понадобилось, она и так все поняла. Переглянувшись, мы одновременно вздохнули, надо, что-то делать, но лучшее, что мы можем сейчас сделать — это ждать.