Ты - моя мечта

Чонгук щурит глаза от ярких солнечных лучей, врывающихся в большое окно, сквозь приоткрытые плотные бархатные шторы, лучи игриво освещают всю комнату и слепят сонного разнеженного омегу. Вся комната пылает будто в огне, пестрит пламенем оранжевого цвета и завораживает взгляд. Блики лучей отражаются от стен и разливаются по всей уютной спальне Гука, которая так любовно была обустроена его родителями. Здесь всегда комфортно, тепло и спокойно. Комната вся в светло-бежевых тонах, мебель тоже светлая, лишь на тон темнее, чем всё окружение, будь то стены, потолок или длинные шторы. Огромная кровать омежки, на перине которой он нежится подолгу, не желая вставать, всегда заправлена белым и свежим, накрахмаленным постельным бельём и на ней в хаотичном порядке разложено бесчисленное количество мягких подушек. Напротив кровати большой шкаф с зеркальными дверями, а возле большого и просторного окна компьютерный стол, на котором стоит сам компьютер, ни разу не видавший пыли, и аккуратно разложенные стопочки тетрадок и книжек, ведь Гуки такой перфекционист. Напротив стола два небольших стула без спинки, а сбоку, в углу комнаты, маленькое уютное кресло, рядом с которым покоится огромный торшер с плоской поверхностью светильника, направленного в потолок и яркими лампочками, зажигающимися от хлопка ладошек. Любимое сооружение омежки. Чонгук сам долго выбирал эту красоту и долгими тихими вечерами, когда он зачитывался своими любовными строками из книжек, которые уносили его в другие сказочные миры, он уютно усаживался в своё любимое кресло-мешок, подгибал под себя свои длинные ножки в теплых цветных носочках, и хлопнув в ладоши, включал это «чудо-света». Торшер загорался ярким светодиодом, освещая половину комнаты, и Гук улетал в далёкие дали, зачитываясь и наслаждаясь приятной домашней атмосферой. Сладко потянувшись, омежка сползает пятой точкой вперёд с кровати и кряхтит, ему так хочется спать, зачитался опять про великую и невероятную любовь между двумя оборотнями, книга захлестнула его так, что он опомнился уже поздно ночью, пискнув от того, что часы показывали уже цифру 3 и пулей плюхнулся на кровать, укрывшись по самый свой милейший носик, который он потом еще долго морщил, размышляя над прочитанной книгой, утопая в своих романтичных мечтах. Дверь в комнату тихонько приоткрывается и в проёме появляется светлая пшеничная шевелюра, такая же как у Чонгука, только длиннее, волосы каскадом спадают с плеч, и милейшее личико его старшей сестрёнки ярко и нежно улыбается. Она женская копия омежки, черты невероятно схожи, только более мягкие да щёчки пухлее. — Гуки, ты опять всю ночь читал, мелкий проказник, — шепчет с присвистом сестра и смотрит с прищуром, совсем не строго, улыбаясь уголками своих пухлых губ. — Джису, — пищит Гуки, вступая в бой с одеялом, которое видимо никак не хотело его отпускать, — там такая история, ох, ты бы знала, они такие красивые оба, сильные и мощные оборотни, два вожака, они отстаивали у врагов свои земли, и в конце полюбили друг друга так крепко, на всю жизнь, и у них родились волчата, — вещает Гуки и с визгом летит на пол, на мягкое ковровое покрытие, позорно проиграв битву и заваливаясь на спину, задирая вверх ноги и громко смеясь. — Гукааааааа, — заливисто смеётся сестрёнка и протягивает к нему свои тоненькие ручки, хватая брата за запястья и помогая подняться, но Чонгук подхватывает её на себя и они вместе валятся обратно на пушистый ворсистый ковролин. Омежки вместе заливаются хохотом и кубарем катаются по комнате, не разрывая рук и сплетаясь ногами. — Богём, ты только посмотри на эту картину, — в комнате появляется отец этих двух потешных омег и зовёт своего мужа, — ты там панкейки с утра пораньше им стряпаешь, да на завтрак с нетерпением ждёшь, а эти двое тут с ума сходят, — мужчина сам прыскает от смеха, не в силах удержаться от вида хохочущих детишек. — Хюн, гони их умываться и за стол, а то сам тут всё съем, -кричит с кухни папа, с улыбкой в голосе. Омежки срываются с места и наперегонки несутся в ванную комнату, толкаясь и смеясь на весь дом. Так их семья встречает практически каждое утро, со звонким смехом, тёплыми улыбками, непрекращающейся болтовнёй за обеденным столом, им хорошо и комфортно рядом друг с другом, они любящая и крепкая семья. Родители потихоньку собираются и уходят на работу, у них своя кофейня-пекарня буквально за углом, папа Чон печёт вкусную выпечку, отец ведёт бумажную работу и встречается с поставщиками, 20-летняя Джису помогает родителям в их кафе в свободное от учёбы время, сестрёнка учится на дизайнера и подаёт надежды своими успехами, а Гуки иногда забегает к родителям после школы, чтобы просто потискаться и иногда даже помогает, готовит кофе для частых посетителей их кафе. Гуки уже шагает по направлению к парку и как обычно ожидает своих друзей у входа, там они по традиции встречаются и вместе отправляются через парк к школе, добираться не больше 15 минут, поэтому на уроки ребята никогда не опаздывают. — Кого я вииииижу, моё сооооолнышко, — тянет противный голос за спиной Гука, тот оборачиваясь, уже заранее хмурится, зная, кому принадлежит этот хрипучий звук. Он недовольно смотрит на альфу, что предстаёт перед ним, а тот пошленько облизывается. — Минхо, я не твоё солнышко, это уж точно, иди куда шёл, -Чонгук на самом деле милый и неконфликтный омега, но этот тип уже доводит его до трясучки. — Ты в школу идёшь, -смотрит с прищуром коренастый, накаченный альфа, ухмыляясь и подмигивая, — давай я тебя провожу, сладкий. — Чтоб тебе от сладости неделю запором мучиться, — слышит Чонгук звонкий голос своего друга и оборачивается. Чимин на дух не переносит Минхо, смотрит злобно и пыхтит, -проваливай отсюда, пока не напинал, -уверенно заявляет блондин, вздёргивая подбородок и равняясь с Чонгуком. — Чимини, ты бы не лез куда не надо, я с солнышком разговариваю, не с тобой. — Минхо не злится, но тихонько раздражается и медленно переводит взгляд на Гуки, -ну что ты вечно отказываешься, я же всего лишь предложил проводить, Гуки. Знаешь же, что я от тебя и твоего запаха с ума схожу, — и снова облизывается. Омежку аж передёрнуло. Чонгук терпеливый и очень очень добрый, он изо всех сил старается не реагировать на этого болвана, но тот уже так сильно надоел за последнее время, что просто сил уже нет. Вечно караулит его на переменах, чтобы поприставать, подсаживается в столовой, надоедая своими разговорами и намёками, пытается проводить со школы или же наоборот, перехватывает возле самого дома. Нет от него спасения уже. Минхо вроде безобидный, но до противности пошлый и Гуки очень неприятно такое внимание. А самое обидное, что отказывал ему уже не раз, но тот всё равно ничего не понимает. Слышатся быстрые шаги и все трое наблюдают стремительное приближение нахмуренного Хосока. — Мне вот всё никто не верит, что гуманоиды существуют, а ведь один из них прямо сейчас среди нас, — ворчит омега, уставившись на Минхо, -не так ли, чучело ты инопланетное? — Почему инопланетное? — нахально вступает в спор альфа, развлекаясь над недовольным темноволосым парнишкой, что смотрит на него, словно взглядом сжечь пытается. — Потому что слов ты людских не понимаешь, — парирует Хосок, -а значит явно с башкой проблемы, не прижился видимо на нашей планете. — Хо, дружище…- начинает Минхо, но Хосок его грубо прерывает: — Бешеная собака тебе дружище, тундук ты недоделанный, а для тебя я Чон Хосок, на Вы и с поклоном, понял, -зло фыркает омега и поворачиваясь к друзьям, уже более мягко, но громко заявляет: — Пошли, ребята, чего с этой бестолочью разговаривать. Все трое разворачиваются и уходят по направлению к школе. — Эй, Гуки, — кричит вслед взбешённый альфа, и «святая троица» медленно оборачивается на его голос, — Рано или поздно ты всё равно будешь моим, смирись, солнышко. Ребята переглядываются между собой, Чимин громко и злостно матерится, Хосок проговаривает про себя лишь ему одному известное, какое-то проклятие марсианинов, а Гуки лишь устало вздыхает, опустив свою пшеничную голову. Достал, как же достал его этот непробиваемый Минхо.