***
Полтора года назад. Блумингтон, штат Иллинойс. — Всего-то? — хищно улыбнулся тучный мужчина, плотоядно окидывая взглядом и принимая из рук женщины белый конверт. Аделия с отвращением отдёрнула ладонь, когда его толстые пальцы задержались на светлой коже куда дольше необходимого. — А если я перестараюсь? Или не сдержусь? — Заплатишь жизнью, — вмиг переменилась женщина, понижая тон. Незнакомец покривился недовольно, оставляя Аделию одну в тёмном переулке. Вечером того же дня. — Бельчонок мой, пошли ужинать! — Бегу, мам! Объятия сына были единственным, что время от времени хоть как-то топило лёд в чёрством сердце. За лёгким разговором с Люком женщина даже сумела забыться, но звонок в дверь мгновенно окатил её суровой реальностью. Где-то в животе что-то связалось в неспокойный узел, и Аделия, через силу улыбнувшись мальчику, направилась к выходу. Ноги казались ватными, а сердце неумолимо колотилось. — Мам, не открывай! Женщина опустила глаза, словно сожалея, и развернулась к сыну, чтобы безмятежно спросить: «Почему?» Однако слёзы всё же заклокотали где-то внутри, а голос в голове забил колокольней, разрываясь от стенаний принятого решения. Времени думать больше не осталось, когда дверь щёлкнула и впустила внутрь агрессивного мужчину, что напугал Люка до икоты, нагнав затем ещё больше страха своим рычанием и не одним рядом зубов. И Люк будто впал в прострацию. Стоял и не шевелился, пока мужчина громил дом и совсем не грациозно подбирался к нему. Аделия, отброшенная до этого в стену и потерявшая сознание, очнулась в самый последний момент, когда мужчина летел уже на Люциуса с явным намерением атаковать. А мальчик стоял и по-прежнему не двигался. Глаза его стали меловыми. Аделия сбила с ног неподъёмного, казалось бы, мужчину, и тот, поднявшись, зарычал уже на неё саму. — Какого чёрта ты творишь? — зашипела женщина гневно. — Не об этом мы договаривались! — Но разве так не веселее? — скрипуче засмеялся он. Глаза Люка напитались зеленью, а кожа на шее стала обильно шелушиться, пока на ней не проступил широкий бугристый рубец малинового цвета. Аделия улыбнулась с придыханием и вроде бы даже прослезилась, после чего подошла к сыну со спины, осторожно касаясь его плеча. — Наконец-то… — заключила она. — Как видишь, всё прошло по плану. Я лишь внёс остринку! — Аделия взглянула на вендиго исподлобья и крепче ухватилась за плечи сына. — Заплати остальное. — Разумеется, — шёпотом сказала она и приблизилась губами к затылку Люка. Заминка вендиго не понравилась, и он, оскалившись, кинулся в их сторону. Угроза. Голова оказалась запрокинута, и шея Люка разверзлась чёрной пастью с острыми зубами. Обескураженный, вендиго едва успел затормозить перед мальчиком, но тело Люка само двинулось ему навстречу. Аделия улыбнулась до безумного широко, сверкая восторженными глазами, и отошла чуть в сторону. Отвратительный визг вендиго, словно у резаной свиньи, был сопровождён незамедлительным потоком брызг крови, которые бордовой россыпью пришлись прямо на платье Аделии. — Прости меня, мой мальчик… — грустно улыбнулась она, отступая от растекающейся по полу кровавой лужи. — Но так нужно.***
Восемь месяцев назад. Грин-Ривер, штат Вайоминг. Уже почти год, как Люк значительно отдалился от матери, из-за чего Аделия незаметно скалила зубы и рвала в ладонях скатерти, пряча это за не сходящей с лица улыбкой. А связь продолжала становиться всё тоньше, будто потяни за неё неаккуратно — и она окончательно разорвётся. Допустить такого Аделия категорически не могла. И когда в один из дней Люк не возвращался дольше обычного, пришлось действовать быстро. Аделия, тяжело передвигаясь, вошла в прихожую и, не раздеваясь и не включая свет, привалилась затылком к закрывшейся двери. Правую руку прижимая левой к туловищу и морщаясь от этого незамысловатого действия. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Аделия всё же стащила с себя пальто и бросила его на пол. Она нырнула в карман за телефоном и вразвалку двинулась в сторону кухни. Прочистив горло и в мгновение переменившись в лице, Аделия заломила брови, глядя на входящий звонок. — Боже мой, ты хоть знаешь, как сильно я переживала?! Почему тебя до сих пор нет?! — взволнованно пролепетала она. — Я… мам, я не… не знаю, где я. Небо полностью затянулось густыми чёрными облаками, но молодого бегуна это нисколько не остановило, и он продолжил свой забег, свернув на лесную дорожку. Стройный силуэт призрачно мелькнул за высокими кустами. — Что? — замерла женщина посреди кухни. — В каком это смысле? Мужчина завертел головой, светя голубыми глазами, когда почувствовал чьё-то присутствие. Однако клыки на расстоянии ничто против крика банши. Против крика неправильной банши — без шансов. Перед тем, как провалиться в темноту, мужчина всё же задел что-то когтями, а затем голова его затрещала безжалостно, а чьи-то ни на что непохожие зубы впились в глотку железной хваткой. — За мной кто-то погнался, я не видел, но было очень страшно! — дрожащим голосом начал объясняться мальчишка. — Я свернул на лесную тропу, чтобы оторваться, а потом!.. Люк уже направлялся к дому, когда он внезапно сменил курс и побежал через лес, чувствуя преследование. На выброс адреналина Аддасу реагировал моментально. А выработать адреналин наиболее быстро — заставить бояться. Женщина изменилась в лице, безвольно опуская свободную руку вниз. На что беззвучно покривилась от боли. — Мам, я не знаю, что случилось! Я снова… я снова очнулся в крови! Когда, отрываясь от погони, Люк на кого-то набрёл, незнакомец, ослеплённый ужасом и нанесёнными увечьями, без раздумий бросился на мальчика, рыча истошно — словно из последних сил. Угроза. И Аддасу всегда действует мгновенно. — Всё хорошо, сынок, — слезливо улыбнулась Аделия. — Просто опиши, где ты, и я приеду. — Я не понимаю! Кругом одни деревья и… и так темно! — Постарайся найти тропу. И не сворачивай с неё, как отыщешь, хорошо? Капля крови разбилась о паркет, скатившись с окровавленных пальцев. Аделия слегка поморщилась, через силу сжимая руку. Закинув пальто в корзину для белья и наспех оттерев им же кровь, женщина подскочила к висящим вдоль стены курткам и сорвала одну из них, тут же просовывая ладонь в рукав — уже без боли. — Я уже выдвигаюсь, милый! — Мам?.. — Она остановилась на пороге. — Нам снова нужно будет переезжать, да? — Так нужно, Люциус.***
Три месяца назад. Даллас, штат Орегон. — Родной, где ты? — Это с-снова случилось, мам… — хныча ответили в трубке. — Они с-сами… сами п-полезли ко мне… — Они пригласили тебя, чтобы только поиздеваться! Почему ты не послушал меня?! — Ты никуда не пойдёшь, Люциус! — перекрыла собой выход Аделия. — Они нормальные, мам! Всё будет в порядке! Я не могу торчать всё время взаперти! Я задыхаюсь в этих стенах! Парнишка оттолкнул её несколько грубо и вырвался наружу, быстро ускоряя бег. Аделия засопела злобно и, невзирая на холодную погоду, вышла следом прямо в тонком платье. Однако направилась она в противоположную сторону. — Я устал… Я устал, мам! Сколько это будет продолжаться?! Сколько ещё слёз мне нужно пролить над всеми этими людьми, чтобы это, наконец, закончилось?! — Всему своё время, мой мальчик. Всё когда-то проходит. Когда-то заканчивается. Нужно просто потерпеть. Проскользнуть внутрь не составило труда — дом был нараспашку, наружу лилась музыка и крики молодёжи, глушимые литрами алкоголя. Однако Люка нигде не было, поэтому оставался только второй этаж. — У НИХ НЕТ ГОЛОВ! — прокричал Люк с надрывом. Аделия наблюдала со стороны, пока двое мальчишек задорно смеялись, сидя по обе стороны от Люка, и поочерёдно предлагали отпить из бутылки по паре глотков. Люк кривился горько после каждого из них, чем вызывал ещё больше смеха. Третий парень сидел у Люка где-то в ногах и уже пьяно клевал носом. А когда рука одного из них соскользнула с плеча на бедро, Люк тут же подорвался с места. Аделия с силой сжала ладонь в кулак, и длинные заострённые ногти впились в кожу до кровавых лунок. — Куда же ты, милый? — нетрезво заулыбался парень. — Мы же обещали приятную компанию. — Н-не подходите!.. Люк побежал к выходу, однако его перехватили поперёк живота и оторвали от пола, утаскивая назад. — Надеюсь, на вкус ты столь же аппетитен, как и на запах. Угроза. Пасть зашипела разъярённо и ухватилась за запястье, выдирая кусок плоти следом же. Обидчик завопил и отстранился, пока двое других не понимали, что вообще случилось. В полумраке комнаты показались очертания женщины, и Аддасу, завидя её, шипеть перестал и даже отошёл назад, словно освобождая дорогу. Замер в стороне и растворился в тонкой коже, после чего тело Люка без сознания свалилось на пол. — А вы ещё кто?! Крик, словно звуковая пуля, раздался где-то в груди, а губы не приоткрылись даже на миллиметр. Полоска света из окна легла прямо на злые голубые глаза, создавая своеобразную маску. Эхо крика завибрировало внутри голов, и трое парней не успели даже за них взяться, так как в следующую же секунду черепа буквально разлетелись на части, расписывая белые стены бордовыми пятнами, как рисунками Роршаха. — Как такое вообще можно терпеть, мам, ты сама себя слышишь?! Я устал всё это оплакивать! Я устал лить кровавые слёзы! Я уже просто не могу! Не могу!.. — Я понимаю, милый. Понимаю. Но иначе никак. Я знаю, как ты страдаешь из-за этого, но мы просто не в силах это изменить. Аделия задержалась возле зеркала, невольно взглянув на своё отражение, и провела под глазом, стирая мелкие кровавые брызги, которые пропустила. — Мы снова переедем? — Молчание говорило само за себя. — И куда на этот раз? — Туда, куда я зарекалась не возвращаться.***
Бейкон Хиллс, две недели назад. Солнце садилось, утопая в сумерках, а значит, Люк уже должен был вернуться из школы, но того всё не было и не было. Аделия взглянула на наручные часы и, исказив лицо недовольно, схватила ключи от машины. — Н-не… н-надо… — прохрипел мальчишка так, словно каждое слово давалось ему с большим трудом. — О-о, ты смотри! Оказывается, он умеет говорить! — обрадовался чернявый и сжал подбородок крепче. — Нам с тобой будет очень весело! — радостно воскликнул он, и глаза обоих отморозков вспыхнули голубым. — НЕТ!.. Глаза закатились под веки, оставляя лишь белки, и непроглядно чёрный рот незамедлительно проявил себя, скаля острые зубы в сторону брюнета. Тот выпучил взгляд на живую пасть в шее и отскочил, бросая бутылку, пока его брат по-прежнему удерживал Люка и не мог видеть происходящего из-за спины. Крик просвистел совсем рядом, раздавшись откуда-то сбоку, и тело первого парня отбросило в широкий ствол дерева, по которому он скатился вниз, будучи уже без головы. Второй опомнился только тогда, когда его забрызгало кровью. Посмотрев вперёд и увидев состояние брата, он взвизгнул, отпуская Люка, и попятился назад. Аддасу развернулся к нему, пугая ещё больше своим оскалом и скрежечением вместо рыка. Блондин свалился на землю, запутавшись в корнях дерева, и теперь уже пытался сбежать ползком. Аддасу вновь прошипел куда-то в сторону, но назад всё же отошёл, где и уложил тело Люка на мягкий мох. Из-за увеличившегося расстояния эффект оказался не столь сильным. Однако резкая боль всё же догнала уползающего парня, и от внутреннего давления глазные яблоки просто лопнули, не выдержав его. Блондин упал замертво, а огненный шлейф волос мелькнул едва заметно за ближайшим деревом.***
Бейкон Хиллс, настоящее время. Силы иссякали с каждым новым забегом, но остановиться было сродни гибели. По крайней мере, сейчас, пока луна ещё в небе, а сокрушительный рык следовал по пятам, не отставая ни на метр. Лиам уже несколько раз вывалился в грязи и свалился в канаву с набежавшей дождевой водой, когда неудачно поскользнулся на развезённом влагой краю. Поэтому бежать теперь было сложнее — ветер обдувал со всех сторон, а мокрая одежда липла к телу, заставляя его зябнуть и трястись. Лиам сделал небольшую остановку у каменистого обрыва и привалился к нему спиной, пытаясь отдышаться. Рассечённая веткой скула давно затянулась, но кровь от раны осталась, и Данбар стал шоркать это место, размазывая только сильнее. — Солнце… — вымученно улыбнулся он, глядя на рассветающий горизонт. Лиам не мог понять, почему Тео обратился так, ведь полнолуния не было. Однако это уже не столь важно. Если любая луна могла на это как-то повлиять, то с её исчезновением Тео должен был вернуться в нормальную форму. И потому Данбар, выдохнув с облегчением, вышел из своего временного укрытия, пусть и сохраняя некоторую тревогу. Сердце ухнуло вниз, а ком застрял в горле, перекрывая кислород, и внутренности будто сбились в кучу. Лиам попятился назад, вновь вдавливаясь лопатками в земляную стену. И бежать теперь некуда. Солнечный свет, переплетаясь с синевой едва ушедшей ночи, играл оранжевыми красками на чёрной густой шерсти огромного оборотня, что стоял на четырёх лапах, но даже в этом случае был выше среднестатистического человека. Лиам сжимался в страхе и от незнания, что ему теперь делать дальше, но не сводил изучающего взгляда с диковинного существа. Ноздри его раздувались и выпускали горячий пар, как у кобылицы на морозе, а фиолетовые глаза следили за каждым движением. — Тео? — несмело позвал его Лиам, получая в ответ громкий рык из широко раскрывшейся пасти. Рык взъерошил на голове волосы, а сердце по новой пустилось вскачь. Однако оборотень не шевелился, и Лиам не понимал, чего тот выжидал. Он невольно начал его разглядывать, так как во время погони это не представлялось возможным. Внешне это был немалого размера волк, вот только передние лапы были куда длиннее задних и больше походили на человеческие руки. На них оборотень опирался всем своим телом, по-хищному виляя в стороны длинным лохматым хвостом и пригибая заострённые кверху уши, словно вот-вот готов был наброситься. — Тео, это я, — уже смелее обмолвился Лиам, отстраняясь от своей опоры сзади. Но оборотень снова зарычал, демонстрируя оскал белоснежных клыков. Взгляд приковался к ушам, которые на кончиках почему-то были белые, как и кончик хвоста, а когда Лиам посмотрел вниз, то увидел того же цвета и внушительные когти, но только на передних лапах. Необычно. — Ты не тронешь меня, ясно? — с полной уверенностью заявил Данбар, и волк тяжёлой поступью начал подбираться ближе, прижимаясь к земле. — Тео, это же я, тупая ты псина! Морда оказалась прямо перед лицом и вновь зарычала, отбрасывая Лиама назад потоком дыхания. — ТЕО! Обхватить продолговатую морду у Лиама не получилось даже обеими руками, и потому он уложил ладони по бокам, а затем, притянув к себе, вжался лицом во влажный прохладный нос. Подобного порыва волк явно не ожидал и потому впал в ступор. Свечение фиолетовых глаз стало менее интенсивным, а оскал разгладился на чёрной морде, и только два верхних клыка остались торчать кончиками. — Это я, Тео, — произнёс Лиам мягко и невесомо коснулся губами его носа. Оборотень зашевелил ушами, вслушиваясь. Лиам приподнял голову, всё ещё не отнимая от волчьей морды рук, и посмотрел в его необычные, пленительные глаза. Глаза, что не были звериными. Человеческие. Лиам провёл рукой дальше, гладя рядом с ухом, и оборотень закрыл глаза, подставляясь ласке. Тяжёлые лапы легли за земляной покат по обе стороны от Лиама, и волк приподнялся на задних ногах, из-за чего Лиаму пришлось тянуться теперь руками вверх. — Всё хорошо, слышишь? — вполголоса уверял его Лиам, зарываясь в чёрную гладкую шерсть пальцами. Надбровные дуги оборотня заломились, словно тот выказывал сожаление, после чего он отстранился и отошёл на несколько метров. — Почему ты не возвращаешься ко мне? — Волк низко проскулил о чём-то, но Лиам всё равно не смог бы его понять. — Или… ты не можешь? Тео? Оборотень начал разворачиваться, словно собирался взять и убежать. — Даже не думай, слышишь?! Раз стал тут супер-пупер волчарой, так можно теперь выёживаться?! Ты всё равно останешься хитрожопой химерой, поэтому быстро иди сюда, я приведу твою рожу в нормальный вид! Волк снова гортанно проскулил и смешно уселся на землю, расставляя лапы, после чего отвернулся и понуро опустил морду. — Ха!.. Оборотень без пяти минут, а уже права качает. Тео! Лиам обошёл его со спины, но волк крутил головой из стороны в сторону, только чтобы не устанавливать глазами прямой контакт. Спустя пять попыток, Лиам выдохнул глубоко, беря себя в руки. А затем засиял жёлтыми глазами, зовя Тео по-другому. Волк тут же уставился на него, поднимаясь с земли. — Вернись ко мне. Оборотень встряхнул головой, словно кто-то потянул за ухо, и вновь развернулся, почему-то подкашиваясь на лапах и наваливаясь из-за этого правой стороной на дерево. — Тео?! Непонятный хруст донёсся до ушей Данбара, как и натужное поскуливание. Тео скрылся где-то за кустами, и Лиам как-то быстро потерял его из виду, но тут же кинулся следом. И на первых же метрах увяз в клоках шерсти, выстеленной по земле чёрной периной. Лиам посмотрел на это непонимающе, но всё же двинулся дальше — на хруст веток и чего-то ещё. В последний момент, зайдя за кусты, Лиам увидел большую кучу листьев, в которой копошилось мужское тело, сбрасывая с себя последние остатки шерсти. Тео изворачивался, словно пережидал какую-то боль, в то время как Лиам не мог отвести глаз от его тёмно-серой кожи, что переливалась чёрными пятнами, перебегающими с одного участка тела на другой. Шебуршание едва ли не каждой букашки отдавалось в ушах звуком турбины, пылинки, пляшущие в воздухе, стояли перед взором крупными кляксами, и Тео зажмурился и зажал уши, чтобы хоть как-то остановить этот поток. Когда Рэйкен прекратил барахтаться и принял сидячее положение, Лиам снова пропустил момент, когда кожа его вновь стала телесной, потому что эти треклятые глаза забирали себе всё внимание. Чёрные, но с тёмно-фиолетовым «яблоком», они гипнотизировали и опустошали голову от любых других мыслей. Лиам плавно пошёл вперёд, так как желание разглядеть их вблизи было едва ли не убийственным. Но когда эти фиалковые глаза вдруг заблестели от навернувшихся слёз, Лиам будто очнулся и незамедлительно кинулся к Тео, усаживаясь в листву рядом с ним. — Что такое? — Рука неуверенно закружила над оголённым плечом, но всё же опустилась на него и сжала некрепко. Лиам попытался развернуть Рэйкена к себе, но тот отчаянно не хотел показывать лицо. — Жжёт… — просипел он так, будто заговорил спустя целую вечность. — Глаза жжёт… Не могу… Почему я не могу «выключить» их?! Тео резко схватил Лиама за плечи, от чего тот вцепился в его предплечья в ответ на рефлексах. Глаза вновь засияли ярко, словно показывая этим степень стабильности, и сейчас она мало походила на таковую. Данбар поморщился, чувствуя на плечах не только сильные пальцы, что сжали чуть ли не до кости, но и когти, нехило цапнувшие кожу. — Это нормально. Нормально, слышишь? ЭЙ! — встряхнул его несильно Лиам. — Просто дыши медленнее! Давай, ну! Закрой глаза. — Тео рыкнул, но сказанное выполнил. — Глубокий вдох и выдох. Вот… та-ак… Молодец. Теперь ещё раз, и!.. Отли-ично… С последними крупицами воздуха Тео вновь приоткрыл глаза. Сизо-зелёный цвет мелькнул за светлыми ресницами, и Лиам вздохнул облегчённо, прижавшись своим лбом ко лбу Тео. — Переживал за меня, Злюка? — усмехнулся Рэйкен, убирая когти, которые — как успел заметить Лиам — в такой форме почему-то были чёрными. — Конечно же я переживал, тупица! — огрызнулся Данбар, но без злобы. — И так всё к чертям сейчас летит, теперь ещё и ты тут! Я боялся… боялся, что ты не перенёс укус. Боялся… — озябшие руки скользнули вверх по плечам, — что найду тебя… неживым. Что с тобой случилось? — Я бы и сам хотел знать, — честно ответил Тео, накрывая ладони Лиама своими. — Ох… какой ты горячий. — Я всегда таким был. — Да нет же, ты в прямом смысле горишь! Лиам ощупал пальцами его плечи и шею, прошёлся по щекам и спустился к груди, сравнивая. — Оборотни горячее, чем обычные люди, но ты… — Лиам помотрел на него. — Что? — Ты такой красивый. — Аконита нанюхался, что ли? — отмахнулся Данбар, однако сильно бьющееся сердце под ладонями вызывало ответную пульсацию в венах. Кончики ушей порозовели. — Я так… так… — Тео устремил взгляд вверх, разглядывая небо и кроны деревьев. — Всё такое… безмятежное. Спокойное. И тоже красивое. — Ты… — Лиам запнулся, как если бы что-то резко понял. — Что ещё чувствуешь? — Чувствую… — Рэйкен раскрыл глаза и удивлённо уставился на Лиама. — Я чувствую. — Лёгкий испуг мелькнул на его лице, и Лиам нахмурился. — И как… — вскинул он брови, — как ощущения? — Более… полные. Но если ты думал, что я брошусь тут рыдать о совершённых злодеяниях, то этого не будет. Лиам засмеялся расслабленно и шуточно толкнул Рэйкена в грудь, наблюдая ответную яркую улыбку. Позвоночник прошило непонятным холодом, и Тео повёл плечом, сославшись на то, что просто слегка подмёрз. «Тео Рэйкен». Эмоции, словно клубок склизких червей, закопошились в груди, подлезая под рёбра, и подло тянули наружу всё то, что давно было похоронено глубоко в сознании. Ниточку за ниточкой. Словно душу — на части. Тео задышал чаще, чувствуя, как медленно, по клеточке, организм заполнялся эмоциональным калейдоскопом. — Нам нужно возвращаться. Сейчас всё накалено до предела. Неметон возродился, а с другой стороны ещё и охотники с немного расстроенным друидом, так что… — Крастесс, — рыкнул вдруг Тео, вновь вспыхивая глазами, из-за чего Лиам даже слегка отпрянул от него. — Я убью их. — Давай-ка полегче, Вендетта, ты даже себя ещё не контролируешь. — Думаешь, я стану переживать, если распотрошу их? — Злость вышла на передний план и пока что оставила остальные эмоции позади. — А если заденешь кого-то из нас? — Тео сжал губы. — Именно. Так что давай, приходи в себя, и мы… — Что, прямо так? — Лиам озадаченно на него посмотрел и только потом описал взглядом нагое тело, которым Тео не забыл покрасоваться, сидя с разведёнными руками и полностью довольный собой. — С эмоциями или без — ты неисправим, — вздохнул Лиам и толкнул Рэйкена снова, только уже с силой, из-за чего тот провалился в листву под задорный смех. — Нужно найти тебе одежду. — Я частенько бегал тут, поэтому знаю едва ли не каждый куст, — произнёс Тео. — К югу отсюда должно быть озеро. То самое, где стоит и любезно нас ждёт скромный домик Лидии. — Она раскроит нам черепа за это, ты же понимаешь. — Думаю, она нам это простит. — Вставай уже. Пока Лиам повязывал куртку на его бёдра и о чём-то причитал, Тео с каждой секундой проваливался куда-то в себя, но по-прежнему не терял улыбки. «Не расстроить». Эмоции — подлые змеи, и теперь придётся становиться дудочником, прежде чем управлять ими. Мышцы были напряжены по всему телу так сильно, что вот-вот — и, казалось, лопнут. Краски окружающего мира начали меняться — с обычных на сплошные фиолетовые тона, смешанные с красным и голубым. Тревожно. Им нельзя к стае. Тео нельзя к стае, только не в таком состоянии. Рэйкен молчал, пока они пробирались через лес, и только согласно кивал на слова Лиама, которые отдавали в голове шумом, будто человеческая речь периодически становилась Тео незнакома. Сердце застучало о грудную клетку, и дышать стало сложнее. Её сердце. Под рёбрами сдавило, и Тео остановился на какое-то время, вновь не слыша слов Лиама, что с тревогой крутился рядом. — Тео, что произошло? Нам надо идти дальше, осталось немного, ну? — Данбар заглянул в глаза: взгляд Тео застыл и смотрел бездумно, а руки его нервно брели по голым плечам, растирая кожу до белых полос. Лиаму было слишком знакомо. Все те разы, когда он приходил в себя после приступа гнева, — будто его телом завладевал кто-то совершенно другой и творил его руками былые безрассудства. Сложнее всего было потом смотреть в глаза. В глаза матери. В глаза отчима. В глаза Скотта. Словно щенок, раз за разом перегрызающий любимые хозяйские тапки. Лиам вздохнул и молча обнял Тео, несмотря на то, что тот даже не ответил, продолжая пялиться в одну точку перед собой, не мигая. — Не думай сейчас об этом, — прошептал Лиам, поглаживая пальцами заднюю часть шеи. — Некому уже сказать о словах сожаления. А для самого себя это можно сделать и позже. Попытайся абстрагироваться. Сосредоточься на чём-нибудь приятном. Через несколько мгновений Тео приподнял болтающуюся вдоль туловища руку и сразу крепко прижал Лиама к себе, уложив ладонь ему на поясницу. Нос уткнулся в основание шеи и втянул в себя ставший родным запах. Успокаивающе. — Я рад, что ты рядом, — тихо проговорил Тео, и Лиам кожей почувствовал его улыбку. «Тео Рэ…кен…» Вторая рука легла на лопатки и сжала напористо, из-за чего Лиам охнул, но и сам притиснулся ближе. «Т…о Р…ке…» Тео улыбнулся своим мыслям и отстранился, чмокнув плечо Лиама напоследок. Впереди виднелась зеркальная гладь озера.***
Тусклый свет лабораторных ламп мешал сосредоточиться на чём-то одном, но неизменным было нескончаемое мельтешение трёх фигур, что переговаривались друг с другом лишь механическим стрекотанием. Если бы уровень страха в Тео был уровня обычного ребёнка, он бы закричал. Стал бы размахивать руками, звать на помощь или говорить, говорить и говорить о том, насколько сильно его всё это пугает. Умолять, чтобы это поскорее прекратилось. Желания? Они для малодушных слабаков, так всегда говорил отец. Нужно либо брать сразу, либо принимать, что дают. Желания — слабость. Желать — быть никчёмным. Возможно, поэтому люди в железных масках не показались такими уж и пугающими. Не показались они и таковыми, когда приказали избавиться от Тары. И даже тогда, когда наживую резали тонкое тельце, раздирая в стороны не только грудную клетку, но и всё то немногое, что хоть как-то делало его нормальным. Тео не кричал. Ведь за каждым криком всегда следовала ещё бóльшая боль — как бы поучительная. В глазах стоял образ вырезанного из груди Тары сердца. А дальше тьма. В голове — из-за отсутствия и без того скупых эмоций. В сердце — которое чужое, словно в грудь вбили кол, рана вокруг которого никогда не затянется. «Придёт и твой черёд, Тео Рэйкен», — только лишь отвечал Марсель на все расспросы Тео. Но Тео не хотел ждать. Тео с каждым годом вёл себя более фривольно, а острое желание почувствовать хоть что-либо переросло в банальное желание обладать властью. Для этого Доктора оставили подходящие эмоции. И у Тео почти получилось. А затем в голове прозвенел голос отца, гневно плюющего слова о тех самых желаниях, которым его недалёкий сын всё же поддался. И которые привели к тому, что в итоге с ним и случилось. Тео прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному пульсу, который только-только начал замедляться. Босые ноги свисали с причала и касались холодной воды, но Тео это вовсе не волновало. Кожа была горячая настолько, что при минусовой температуре от неё едва ли не исходил пар. — Я звонил нашим, — донёсся голос Лиама, спускающегося в эллинг. Рэйкен поправил на плечах серый плед, на котором настоял Данбар, и опустил взгляд на своё отражение. — Как обстоят дела? — без особого интереса спросил Тео. — Лидия всё ещё не очнулась, но зато Пэрриш нашёл Стайлза. Он жив, но состояние скверное. — Почему его не отвезли в больницу? — Потому что он зачем-то по-прежнему нужен близнецам. В больнице они его не защитят, так как Мелисса и сама на больничной койке. — Понятно. Лиам успел уже принять душ, поэтому немного дрожал от холодного ветра. Тео в доме почему-то не остался и почти сразу спустился к озеру, отыскав и надев какие-то спортивки. — Ты как? — подошёл Лиам ближе и опустился на корточки. — Какого цвета мои глаза? — неожиданно спросил Рэйкен. — Чт… твои глаза? — Я едва держусь, чтобы не обращаться. Не хотелось бы рисковать просто из-за банального любопытства. — Они… они фиолетовые. — Как были у Джоша? — Н-нет, не думаю. Они намного темнее, да и белки чёрные. — Ясно. Тео явно что-то недоговаривал, и Лиам из-за этого несколько злился. Всего полчаса назад вроде бы было всё нормально, а сейчас Рэйкен не был похож сам на себя. Что-то менялось буквально каждую секунду, и Тео точно не собирался это пояснять. — Было больно? — Молчание Лиама нервировало. Тео посмотрел на свои руки. — Кости трещали и ломались. Рвались и заново срастались мышцы. Безостановочно. — Боже мой… — Всё нормально, — остановил его Тео. — Это не самое болезненное, что мне приходилось испытывать. Поэтому… можно сказать, что я почти не обратил внимания. Данбар снова покривился. Разговор никак не клеился, а безучастие Тео и его безразличный тон нисколько не добавляли убедительности в этом его «я в порядке». — Я услышал немного, но… Друид был в ужасе, когда понял, что Скотт обратил тебя, — невзначай продолжил Лиам, усаживаясь полностью. — Словно он с самого начала знал… — Я не верил в это. Лиам замолчал, уставившись на Тео. Тот снова опустил голову и смял в ладонях край пледа. Но не от волнения, а будто пытаясь оттянуть приступ злости. Лиаму знакомо. — Не верил, что они собирались сделать из меня что-то большее. Что… что химера — всего лишь одна из стадий настоящего перевоплощения. — Что-то я не совсем понимаю… — Я знаю, кем я стал, Лиам. — Тео взглянул на него фиолетовыми глазами, без былой в них черноты. Красиво. — Думаешь, я не спрашивал их? Не интересовался, почему прожил столько лет? Они всегда юлили. Злились за эти вопросы. Они говорили слишком мало и извилисто, и потому тем важнее было каждое их слово. — Думаешь, «Орден» знал, что они задумывали? — Догадываться уж точно должен. Просто… когда… Тео чему-то хмыкнул и закусил губы, ощутив, что мышцы вновь скрутились жгутами в руках и почему-то в бёдрах. — Ты можешь рассказать мне. — Прохладные пальцы коснулись тыльной стороны ладони и сжали её. Сердце чуть менее активно стало качать кровь. — Это так странно… Ощущать столько спектров сразу. Тяжело… Я будто тону в них и не знаю, за какую из соломинок схватиться. — Просто говори как есть. Я не стану осуждать тебя. — Бывали редкие дни, когда Марсель говорил со мной. И каждый из этих коротких разговоров всегда сводился к одному. К чудовищам, не знающим слово «контроль». Прямо как Жеводанский Зверь. — Но ты не Жеводанский Зверь. — Возможно, я ещё хуже. — Тео… — Слова Марселя теперь выстраиваются в цельный ряд. Раньше я не понимал его реплик. Он ведь всегда говорил загадками. Когда я был ещё ребёнком… В какой-то степени я даже любил слушать его мудрёные истории. Каждый раз, как сказка на ночь, которую мне никогда не читали перед сном. Я довольствовался и этим. Мама… — Лицо Тео вдруг исказилось, а дыхание сбилось в кучу. — Тео? — крепче сжал Лиам его руку. — Ты что-то вспомнил? Или новое чувство пришло? Что это? Не молчи, рассказывай всё. — Я никогда не вспоминал о семье с тех самых пор. Все они были похоронены, когда родился новый я. — А теперь? Что ты думаешь об этом теперь? — Что не хочу думать об этом вовсе. — Челюсти сжались крепко, и Тео шумно втянул воздух через нос. — Но ведь… — Лиам запнулся на секунду и посмотрел на воду, по которой прошлась рябь от попавшей на неё слезинки. Вкус полыни осел на языке горечью, мешая Данбару решиться на то, чтобы всё же задать волнующий его вопрос. — Те твои якобы родители были лишь подставными, но никто, кроме Стайлза, не придал этому значения. И даже тогда, когда это всё же раскрылось, никому не было до этого дела, ничего не стали выяснять. А значит, никто не задался вопросом, что же случилось с настоящими. — Рука под ладонью сжалась в кулак, и Лиам засомневался, что хочет знать правду, однако отчего-то и остановить себя не мог. — Что стало с твоими родителями, Тео? — боязно спросил Лиам, опускаясь до шёпота. — Чтобы остаться с Врачевателями, ты должен был это заслужить. Должен был доказать верность. Мой отец… Он не был моим родным отцом. — Как это? — выгнул бровь Лиам. — Не было никаких записей об усыновлении или тому подобное. — Всё верно… — отстранённо протянул Тео. — Я родился в их браке и был записан на его имя, как и полагалось. Вот только… Мама родила меня не от него. — Вот так новость… — искренне удивился Данбар. — А биологический отец? — Понятия не имею, кто он, — монотонно проговорил Тео. — Но мой названный папаша никогда не давал забывать мне о том, что в их семье я фрик. Для них существовала только замечательная Тара, до которой мне было не дорасти. Которая не скупилась раз за разом показывать мне своё место, как какой-то дворняге. — Да как так можно… — качал головой Лиам, чувствуя в руках почти физическую боль Тео. Теперь прятать не удавалось. Как и жгучий запах обиды, разрастающийся по эллингу тяжёлым облаком. — Именно поэтому мне не показалось странным завести общение с тремя незнакомцами в масках, которые пообещали дать больше, чем так называемая семья. Тео крепко сжал его руку в ответ, выказывая сдерживаемую злость, и Лиам погладил большим пальцем кожу, стараясь успокоить. — Поэтому не было никакого сожаления, когда я сбросил заносчивую сестру в ледяную реку. — Лиам перестал поглаживать его ладонь, замерев. Глаза застыли на одной точке. — Не было никакого сочувствия, когда она просила ей помочь. Я лишь смотрел… позволяя ей замёрзнуть насмерть у себя на глазах, — голос дрогнул. Лиам моргнул несколько раз, чтобы выступившие слёзы провалились обратно внутрь. Рот приоткрылся, производя частые вдохи. — Не было никаких сожалений, когда через несколько лет я пришёл и за отцом, что так и не признал меня сыном. — А мать?.. — Мама… — усмехнулся почему-то Тео. — А мама знала о том, что происходит вокруг. — То есть… про сверхъестественный мир? — Созналась перед смертью. Когда я пришёл к ней в последний раз. — Лиам сглотнул, предполагая, о чём пойдёт речь дальше. — Оказалось, что это она дала на меня наводку Врачевателям. — Глаза Лиама увеличились. — А ещё сказала, что мой настоящий отец — потомственный оборотень. Вот только я почему-то совершенно не вышел… — Но как такое возможно? — Если у человека и оборотня рождается ребёнок, то в девяносто восьми процентах случаев он тоже будет оборотнем, так как волчьи гены сильнее. Но… — Но ты оказался среди тех двух… Верно? — Я мог иметь силу с самого рождения, о которой так грезил, и не клянчить её у Докторов, словно объедки с царского стола. Когда я узнал, что даже при таких условиях я родился обычным человеком, да ещё и с отклонениями… Я пришёл в ярость. — И ты?.. — И я также не испытал жалости к той, что всю жизнь смотрела на меня, как на вечное напоминание о совершённой ошибке. — Брови Лиама сошлись к середине. — Что ни разу не вступилась за меня, не спасла от гнева отца. Ни разу не сказала о словах любви своему ребёнку. Я не почувствовал ничего, когда забрал и её жизнь. Как доказательство верности им. Молчание опустилось гнетущей плёнкой на окружающее пространство, и только шмыганье носом выделялось из этого безжизненного фона. Однако руки Лиам не отнимал, и Тео этому удивлялся, продолжая сохранять лицо. Уже привычка, выработанная годами. — Сотни лет назад оборотни не были такими, как сейчас. В них было больше от зверя, чем от человека. Первозданные создания. Такие, каким и должен быть настоящий оборотень. Величественные существа. Без страха. Без жалости. Вершина пищевой цепочки. — Будь они таковыми, не вымерли бы. — И то верно, — усмехнулся Рэйкен. — Но мальчишкой я грезил повидаться с такими, наслушавшись россказней Марселя. Я искренне верил, что такого Зверя они желали воскресить. Но я ошибался. Впрочем… теперь я уже не так уверен. У них ведь получился один монстр. А теперь есть и второй. — Это не про тебя. — Ты так считаешь? — развернулся к нему Тео так резко, что плед слетел с плеч. Лиам вздрогнул и отдёрнул руку, а в мгновение изменившаяся атмосфера разбередила в груди неподдельную тревогу. Глаза Тео вновь почернели, глубокие тени залегли вокруг глазниц, а длинные когти соскребли с потемневших досок верхний слой, оставив на них светлые полосы. Лиам оперся назад руками, когда Тео придвинулся к нему, словно из последних сил сдерживая нестерпимую дрожь. — Скажи мне, что ты видишь, Лиам? — севшим голосом потребовал Рэйкен. — Я вижу человека, который ещё не понимает, как справляться с нахлынувшими чувствами должным образом. — Только это? — Меня не волнует твой внешний вид. Если хочешь кого-то испугать, то выскакивай из-за угла перед школьницами. — Сказать тебе, что стало с теми оборотнями? — говорил Тео, в низовьях опускаясь на рык. — Они уничтожили сами себя, когда однажды просто не смогли превратиться обратно в людей. Животная часть оказалась сильнее, и за считанные годы человеческое сознание окончательно покинуло их, обратив в зверьё. Лиам соскользнул на локоть, расширившимися глазами следя за Тео, что не прекращал надвигаться на него. — И если я то самое возрождённое создание, Лиам… Как думаешь, сколько времени понадобится, чтобы полностью озверел я? — Я этого не допущу. Лиам обхватил лицо Тео обеими руками, из-за чего лишился опоры и потому упал на спину. Тео едва ли не навалился сверху, но успел упереться ладонями, одновременно с этим утробно прорычав. Глаза засияли ярче, а тёмные пятна заползали по плечам и рёбрам. — Что же ты творишь, идиот? — прошептал Тео, с усилием втягивая клыки обратно и прижимаясь к его лбу своим. — Помогаю тебе оставаться человеком, — с придыханием просто ответил Лиам, дрогнув, когда его бёдра раскинулись в стороны под давлением чужого колена. Холодный воздух обжёг лёгкие. — Кажется, ты делаешь только хуже, — с сомнением бросил Рэйкен, спускаясь ленивыми поцелуями от места за ухом до груди. — Но это и впрямь работает, — заметил Данбар, ведя руками по плечам, что больше не пестрили тревожными пятнами. — А останавливать меня ты как собрался? — каверзно ухмыльнулся Тео и рывком подтянул Лиама на себя чуть вверх, приподнимая таз и склоняясь над его животом. — Э-э-эй! Ты чего удумал?! — спохватился Лиам, но ладонь, ставшая теперь неподъёмной, легла на грудь и придавила к доскам. Мозг тут же начал плавиться из-за недостатка кислорода, а перед глазами заплясали яркие вспышки, и в жар бросило так, словно не глубокая осень на дворе, а знойный июль в самом разгаре. Тео нырнул под футболку головой и крепко ухватился под бёдрами, запирая в подобном положении. Слишком раскрыто. — Тео, ты меня нервируешь!.. — Никогда не предлагай, если не готов отдать. Помахал перед голодным зверем куском мяса, а теперь отбираешь? Так не пойдёт. — Тео, блять, Рэйкен! Прекрати немедленно! — Попроси убедительнее. Похоже, теперь я достаточно силён, чтобы ты не вырывался. — Тео, это не смешно. — А я и не смеюсь. Тео вдруг прижался щекой к подтянутому животу и глубоко выдохнул. Футболка на Лиаме задралась почти до самых плеч, и потому теперь он мог всё видеть. — Если мне нужно научиться контролю… То с тобой это будет сложнее всего. Я ведь буквально готов сейчас съесть всего тебя… Дыхание щекотало чувствительную кожу, и Лиам непреднамеренно сжался, смачивая слюной сухое горло. Тео широко лизнул языком по напрягшемуся животу, и внутренности тут же скрутило тугим узлом. Лиам уткнулся затылком в пол, чуть выгибаясь в спине, а руки рефлекторно вплелись в тёмно-русые волосы. Этого было достаточно. Тео прикусил кожу в основании живота, вызывая очередной спазм, а затем, приспустив штаны, сделал то же самое и с тазовой косточкой. Глаза Лиама опасно закатились, а раскрасневшиеся под напором зубов губы сжались с силой, дабы не произвести ещё одного постыдного стона. Когда штаны оказались на середине бёдер, Лиам не понял, но влажная дорожка, что прошлась по всей длине члена, определённо забросила его обратно в реальность. Ненадолго. — Тео!.. Ну ты и сволочь редкостная!.. Ах-х… — Я не хочу сейчас думать: слишком сложно. А с тобой… С тобой я могу не думать. А дальше всё как в тумане. В сладостном помутнении, что в одночасье вытянуло из Лиама все силы, чтобы хоть как-то противиться ему. Потому что сопротивляться этим слегка грубоватым рукам — невозможно. Этому жару, исходящему от другого тела. Невозможно — таким же горячим губам, что творили с Лиамом совершенно что-то невероятное. Что вынуждали не сдерживать стонов, чья громкость зависела от того, где именно было приятнее. Тео прислушивался. Тео вбирал в себя всё без остатка, пробуя раз за разом что-то новое. Менял угол. Глубину. Где-то сжать губами крепче, а где-то прочертить языком, выписывая такие узоры, что Лиам мог хоть сейчас повторить их, если бы руки вообще могли двигаться. Когда терпеть оставалось лишь считанные секунды, Лиам не выдержал и, оторвавшись от пола, схватил Тео аккуратно за голову и вновь лёг обратно, только теперь уже не один. Тео возмутиться не успел: слова перетекли в протяжный стон, что заглушился в губах Лиама, так отчаянно целующего его. Довёл Лиам себя сам несколькими движениями руки и после, прикусив Тео за подбородок и зализав ранку следом, тяжёло откинулся головой назад. Тео навалился сверху, и оба шумно задышали в унисон, пытаясь сфокусировать расплывчатый взгляд. — Ва-у… — коротко бросил Лиам, глядя в деревянный потолок. — Не ожидал, что понравится так сильно? — Нет, просто не думал, что ты и так можешь. — Это далеко не все мои таланты, Злюка. Тео поставил подбородок Лиаму на грудь и игриво задвигал бровями. Данбар наверняка подумал о том, какой же тот всё-таки придурок, судя по лицу, и столкнул с себя разморённое тело. — Ой, завались. — Смущаться — нормально, Лиам, — улыбаясь, проговорил Тео, слушая его шебуршание. Одевался. — Я сказал тебе заткнуться! И чтобы больше не выкидывал ничего подобного! — Ну вот, снова ты ершишься. — Рэйкен раскинулся по полу звёздочкой и был более чем доволен собой. — Прими уже душ, наглая ты химерская морда! — ворчал Данбар уже на выходе. — Я теперь волк! — И что, раком теперь встать?! — Я был бы не против. — Господи, связался же на свою голову… — донеслось уже приглушённо. Тео ещё раз улыбнулся широко и, подложив руки под голову, размеренно задышал. Холодный ветер скользнул по остывающему телу, но Тео лишь блаженно прикрыл глаза, наконец избавившись от ненормального жара.***
Несколько часов назад. Двигаться всё ещё было тяжело: бок нескончаемо ныл, а глаза то и дело теряли фокус. Но всё это вмиг отодвинулось на второй план, когда внутрь вошёл Пэрриш со Стайлзом на руках. Отчётливый запах крови распространился по помещению, и Скотт незамедлительно освободил на столе место уже для друга. — Что случилось?! — спросил МакКолл, с тревогой наблюдая за действиями Дитона, который тут же принялся разрезать на груди Стайлза футболку. — Это сделали они?! Это те охотники?! — со злостью проговорила Малия. — Нет, — отчуждённо бросил Эддерли, зачем-то проверяя выход. — Это не их рук дело. — Неужели… Аддасу? — понял Скотт. — Это я виноват, — негромко проговорил Джордан. — Я потерял бдительность. Я бы не упустил Люка, и Неметон не нашёл бы его первым. Прости, Скотт… МакКолл сглотнул вязкую слюну, но хлопнул Пэрриша по спине, мол, не вини себя. Потому что вину ощущал свою. Слова предупреждения Эддерли, брошенные в самом начале, колючими шипами сдавили шею. Дитон взялся за крючкообразные приборы и, обработав колотую рану чуть выше груди, принялся поддевать ими края кожи. — Что там? — Рана кровоточит. К счастью, она не сильно глубокая, лёгкое не задето. Но, Скотт, это ветклиника. Я могу лишь оказать первую помощь, ему срочно нужно в больницу с соответствующим оборудованием. — В больницу нельзя. Эддерли перебежал от чёрного выхода к основному под озадаченные взгляды. Стайлз закашлял глухо и будто побледнел ещё больше. — Почему? — спросил Скотт. — Потому что этот парнишка почему-то уж очень интересен близнецам, — остановился наконец Эддерли. — А уж если им что-то нужно, то они не успокоятся, пока не заполучат это. В больницу нельзя, потому что Крастесс где-то здесь. Они придут за ним. — Да на кой чёрт они так вцепились в Стайлза? Если они искали Аддасу, то уже поздно, Неметон уже поглотил его, так зачем им он? — Я не знаю, Скотт. Причина не важна. Важно то, что они уже оцепили территорию. Они знают, что пока вы здесь, вы можете скрыться за рябиной, поэтому просто будут ждать. Либо пока не выкурят вас отсюда. — Значит, выманим их первыми. — У нас нет такой роскоши, — вздохнул Дерек, не сводя со Стилински глаз. — Стайлз в таких условиях долго не протянет. — Эддерли, помоги ему, — произнёс Крис. — Я не бесконечная волшебная батарейка, Арджент, — разозлился вдруг Грир, но к столу всё же подошёл. — Я уже и так израсходовал большую часть сил на мисс МакКолл, мне необходимо восстановление. — Что? — уставился на него Скотт. — А что с мамой? — перевёл он взгляд на Криса. — Что ещё случилось, пока меня не было? — Она в больнице. На операции. Глаза альфы налились краснотой, теряя белки, и тяжёлый рык отдался вибрацией по стенам. Стая отреагировала моментально и на инстинктах скучковалась ближе к Скотту. Крис сделал шаг назад, незаметно уложив руку за спину. Пыльца аконита легла крупинками на лицо, и Скотт закашлялся, хватаясь за Дерека из-за потери равновесия. Эддерли смерил его не самым одобрительным взглядом и покачал головой, отряхивая пальцы от остатков фиолетовой пыли. — Твоя мать будет жить, — проговорил он размеренно. — Держи себя в руках, альфа. Разлад — это последнее, что вам сейчас нужно. Скотт проморгался и посмотрел на Арджента виновато. Но тот нисколько не злился. Друид навис над Стайлзом и провёл рукой над его раной, просвечивая кожу зелёным светом. — Внутри что-то есть. Если это не извлечь, лечение может только ещё больше навредить. Тут я бессилен. — Я вижу это, — прищурился Дитон, по-прежнему филигранно копаясь под кожей инструментами. — Но не могу поддеть. — Значит, придётся выиграть время, — проговорил Питер и, сменив тряпку на лбу Лидии, двинулся к выходу. — Эй, куда это ты собрался? — окрикнул его Дерек. — Друид сказал, что охотники где-то рядом. Почему бы не поздороваться первыми? — Потому что они едва ли не убили нас с Тео! — Но тогда с вами не было меня, — ухмыльнулся Питер напоследок и скрылся из виду. — Питер! Чёрт бы тебя побрал! — Я за ним! — ринулся следом Дерек. — Он прав, Скотт, — повернулся к нему Арджент. — Сидеть и выжидать — не выход. Они не единственные охотники тут. — Крис вынул пистолет и подкрутил на нём глушитель. — Мы отвлечём их на себя. И пока они будут заняты нами, вы переправите Стайлза с Лидией в больницу. Иначе может случиться непоправимое. — Я видел, на что они способны, Крис, — уложил он руку на его плечо. — Они не потратили и десяти минут, чтобы выбить из нас всё дерьмо. Я не могу сражаться сейчас. И тем более не могу отправить на бой вас всех. — Мы не станем драться, Скотт. Это лишь отвлекающий манёвр. — Я иду с вами! — заявил Айзек. — Нет! — категорически отрезал Скотт. — За это время многое поменялось, Айзек, ты не знаешь, что тебя ждёт там. Я не могу рисковать ещё и тобой. — Я буду с Крисом, — кивнул он в сторону мужчины, пока тот уже рылся в своей армейской сумке в поисках чего-то. — И ни в коем случае не кинусь в лобовую атаку. Нам с Крисом будет не в первой. Думаешь, во Франции мы только круассаны ели? — многозначительно улыбнулся он, и Скотт сжал губы в тонкую линию. — Надо быстрее догнать Питера и Дерека, — сказал Арджент, вручая Лейхи несколько раций и биноклей, и закинул на плечо винтовку. — Будем просто наблюдать и докладывать. Как только убедимся, что всё чисто, немедленно езжайте в больницу. — Если увидите их… — с предостережением начал МакКолл. — Ни в коем случае не вступать в контакт. Ни при каких обстоятельствах, слышишь меня? — сказал он именно Айзеку, притягивая к себе за предплечье. — Всё будет в порядке, Скотт, — улыбнулся Айзек, и уже через минуту они с Арджентом последовали наружу. Нехорошее предчувствие давило на грудь Скотта, и он уже трижды проклял себя за своё теперешнее состояние. За то, что не мог сейчас быть с ними. Что будет только мешаться. Просто жалкий. Рык утонул в груди, но Малия расслышала его и потому подошла ближе, чтобы приобнять и забрать часть тревоги себе, дабы та не задавила МакКолла основательно. — А где Пэрриш? — опомнился вдруг Скотт несколько минут спустя. Эддерли посмотрел на Лидию, где и видел Джордана в последний раз. От диванчика к выходу горели потухающим пламенем следы от босых ног. — Пэрриш! — бросился было вдогонку Скотт, но Малия удержала его на месте. — Скотт, не надо! — Он решил отыскать Аддасу, — пояснил Эддерли. — Но вы говорили, что ему нельзя к нему приближаться! — О чём помощник, разумеется, не успел узнать, — с досадой проговорил Грегори, углубляясь в другой отсек здания. — Будь готов ко всему, Скотт. Кульминация уже близко.***
Тео не знал, сколько прошло времени, но в дом он поднялся куда позже, чем планировал изначально — когда жар внезапно сменился невыносимым холодом, пробирающим до костей. Продвигаясь по белому коридору, Рэйкен обнаружил Лиама на втором этаже. Данбар что-то активно искал в одной из сумок: такие обычно собирают, когда планируют переезжать, но этот процесс, очевидно, так и не сдвинулся с мёртвой точки. Тео очертил глазами голую спину и поспешил сглотнуть вязкую слюну. Словно нищий перед золотой монетой, честное слово. Тео за это фыркнул сам на себя. Решив не мешать, он молча свернул в сторону душевой. — С каждым разом всё хуже и хуже, ты совсем с головой не дружишь, Лиам, чтоб тебя, Данбар?! — бормотал Лиам, пытаясь отыскать какую-нибудь футболку. — Почему ты даже сейчас продолжаешь закрываться от меня? — умерил он пыл и замер, бездумно глядя куда-то вперёд. — Эмоции имеют запах, Тео. И теперь я отчётливо чувствую твои, — уже совсем шептал Лиам, устало моргая. Тео плотнее прикрыл дверь и привалился к ней же, и также закрыл глаза, прерывисто выдыхая. Насколько Лиам помогал забыться, настолько же он и дёргал за все эти непонятные Тео чувства. Чувства. Тео хотелось рассмеяться. Но смех в голове не вторил желаниям: не был ехидным или злым. Надломленный. Такой, когда человек не может определиться с реакцией на то или иное событие и просто начинает смеяться из-за подступающей истерики. Тео истерика не грозила, да он и не был уверен наверняка, как она вообще выглядит, и всё же… В голове шумело, так как множество мыслей сбивали одна другую, врезаясь в виски острыми иглами. Рэйкен прорычал недовольно и рывком сбросил с себя единственный предмет одежды, после чего направился в душевой уголок. Хотелось смыть все эти ощущения вместе с грязью. Словно вода могла освободить от гнёта этих ненужных сейчас открытий, что давили сверху всей своей тяжестью. Тяжестью совершённого и сказанного… Потерянного. Того, чего уже не изменить и не исправить. Лишь заново пожинать плоды и извлекать урок, но уже без былой лёгкости. Рычание прокатилось под рёбрами, и Тео, задышав тяжелее, подставился под струи ледяной воды, несмотря на то, что и без этого тело полностью промёрзло. Что за неясные скачки температуры? Словно внутренний зверь подбирал для себя подходящий градус, бросая Тео то в жар, то в холод. Раздражало. «Сказать Лиаму?» Что же он так отчаянно хотел услышать? Тео не знал, чего тот ждал от него. Он и сам себе не мог дать рациональных ответов: в голове всё смешалось, рецепторы обострились, а зубы то и дело скрежетали от злости не пойми на что конкретно. Пятна и чёрные линии расчертили спину на мгновение, и Тео уткнулся лбом, покрываясь крупной дрожью из-за холодной воды. Вода в реке явно была холоднее. Тео поджал губу, морщась. Ладонь ударила о кафель, пуская сколы, — чёрные когти смотрелись почти эстетично на белом фоне. Тео лишь зажмурил глаза, позволяя слезам стечь по его щекам, смешиваясь с водой. Было ли ей так же невыносимо холодно, как Тео — сейчас? Ей было хуже. Тео крутил головой, пытаясь не думать об этом, но с каждой попыткой данная мысль только сильнее въедалась в мозг. Тео было плевать на сестру что тогда, что сейчас. Она не любила и не принимала его, и это было взаимно. Но почему же теперь сердце так болезненно сжималось, а из сжатых губ пробивались неведомые ранее звуки? Её сердце. Всегда с ним. Всегда будет напоминать. Тео хотелось вырвать его прямо сейчас, если бы это позволило хоть как-то развеять все эти думки. Чувствовать — отстойно. Тео не зря боялся возвращения этой его части. Об этом Лиам хотел послушать? Ничтожно. Смотреть и слушать такое — ничтожно. Тео не понимал, почему каждый из стаи Скотта готов был выслушать и помочь со всем этим дерьмом. Дураки. До чего же наивные дураки! Рычание прозвучало громче, чем Тео рассчитывал, и Лиам немедленно отреагировал, обернувшись. — Тео? Всё в порядке? Но Тео не слышал ничего, кроме шума в собственных ушах. Словно злость стала материальной и била по перепонкам с обеих сторон, разгоняя по венам жгучее чувство гнева на всё вокруг. Вода наконец-то сменилась горячей, и из-за резкого переключения душевая вмиг наполнилась паром. — Непросто нам с тобой будет, — резюмировал Лиам, поправляя толстовку на молнии, которую смог отыскать. Нужно было снова позвонить друзьям, но телефон остался у камина. Не дойдя до лестницы, Лиам мельком взглянул в сторону ванной. И сердце вдруг подскочило к самому горлу, а вихрь мыслей обрушился губительным торнадо. Он не раз просил Тео открыться и довериться, в то время как сам старательно избегал многих вещей. Присматривался. Сомневался. Не самый лучший мотиватор. Но именно сейчас Лиам чувствовал, будто что-то шло не так, и потому позволил тревоге заползти в грудь, щекоча нервы. Под кожей закололо растекающимся жаром. Когда Лиам немного неуверенно приоткрыл дверь, стекло в душевой запотело достаточно, поэтому Тео даже не сразу можно было разглядеть. Лиам просто стоял и смотрел, и он не понимал, как Тео его не заметил. Слух оборотня не мог допустить подобной оплошности, а значит, Тео о чём-то задумался настолько сильно, что всё прочее на фоне стало неважным. Ему было, о чём подумать, Лиам это понимал, поэтому не планировал мешать. Но чёрные краски на белом кафеле выделялись слишком явственно, чего не заметить было нельзя. Лиам шагнул к кабине спешно, но там же и замер вновь. Нельзя резко. Рэйкен сейчас как один оголённый провод, что искрился напряжением и в любой момент мог оставить жутчайший ожог, даже не планируя этого. Лиам сглотнул с разрастающимся волнением и, переминувшись с ноги на ногу пару раз, дёрнул за бегунок на толстовке и потянул его вниз. Голова Тео чуть дёрнулась на «вжик» молнии, но он не обернулся. В груди стало жарче, чем в кабинке, Лиам был в этом уверен, но останавливаться тот не планировал. Даже невзирая на дрожь, предательски подогнувшую ноги. Невзирая на шумное дыхание, которое появилось, когда Лиам уже полностью остался без одежды. Рука, неумолимо дрожа, потянулась к дверце, а голова зазвенела от накатившего трепета. В предвкушении затрепыхалось сердце, которое уже попросту не мог не услышать Тео, однако он по-прежнему не шевелился. Лиама обдало горячим паром, когда он раскрыл кабинку, и страх неуверенности всё же сковал конечности, а голубые глаза заморгали часто-часто. «Что ты делаешь? Зачем пришёл? Не смотри на меня такого и не смотри так, глупый!» — внутренне метался Тео, не в состоянии высказать всё это вслух. Боялся обидеть. Задеть. Слова не подступили к горлу и тогда, когда Лиам медленно коснулся его спины пальцами. Сперва на пробу, неуверенно. А после всей ладонью — от поясницы и до плеч. И везде, где Лиам касался его, серая кожа мгновенно светлела и будто смывалась грязной краской под напором тёплых струй. А затем Лиам развернул его к себе и ленивыми движениями заскользил уже по груди. Тео не хотел. Тео по-хорошему бы сейчас сорваться отсюда как можно дальше, чтобы не натворить ещё больше бед. «Чем ты думал, прийдя сюда?!» — набатом билось в голове, а на словах — по-прежнему ничего. Но взгляду этих прекраснейших глаз, лишённых привычной дерзости и гнева, невозможно было противиться. Даже когда свои собственные глядели сквозь пурпурную поволоку и явно тревожили этим только сильнее. Но Лиам не боялся. Лиам заворожённо смотрел в эти аметистовые глаза и словно не мог налюбоваться. Не покривился он и от вида немалых клыков, что не помещались во рту и сильно выступали из-за своих размеров, от чего губы Тео были широко раскрыты. Не пугали и смертоносные когти, что одним лёгким взмахом могли запросто лишить головы. Щекотливое беспокойство протекло по позвоночнику, от чего Лиам вздрогнул незаметно, однако вопреки шагнул только ближе. Сразу кожей к коже. Сразу губами к шее, чтобы ни одно слово о том, чтобы остановиться, не посмело быть брошено вслух. Клыки втянулись обратно через несколько секунд, когда Тео урча простонал, нетерпеливо опустился руками к пояснице — уже без когтей — и сжал собственнически, так, как всегда хотел. Без опаски, что за чрезмерный контакт сразу же прилетит в лицо тяжёлым кулаком. Вот только начал на этот раз не Тео. И Лиам не увиливал, не пытался уйти от настойчивых касаний. Откровенных, что несдержанно переходили на ягодицы и возвращались обратно наверх. До одури развязный запах заполнил и без того душную кабинку, и Тео окончательно повело. А Лиам нисколько не помогал держать контроль. Лиам бесстыдно тёрся вставшим членом о его бедро и без устали осыпал шею и плечи поцелуями, чередуя их с лёгкими укусами. Ноги едва ли не подкосились. Тео нетерпеливо обхватил чужой затылок и оторвал Лиама от себя, чтобы впиться в этот невозможный рот сокрушающим поцелуем. И плевать, что вода стекала прямо на них, мешая нормально дышать и сливаться губами. Набирающие оборот стоны стоили всех неудобств. В висках лишь опустошающий гул, а внизу — прилившаяся кровь, что срывала с двух тел последние рычаги. Тео хотел бы предостеречь, что в этот раз не остановится. Хотел бы сказать, что грёбаные чувства лишали былого контроля, и сдерживать себя — всё равно, что смерти подобно. Но язык не слушался. Язык был занят другим языком, что с напором толкался внутрь, будто соревнуясь. Тео улыбнулся на это, а затем развернул Лиама лицом к стене и навалился на него сверху следом же, до крови кусая в основание шеи — к чёрту. Лиам дрогнул из-за контраста горячей воды и холодного кафеля, но укус и вес обжигающего тела привнесли дрожь куда более яркую. Лиам выгнулся рефлекторно, откидывая голову на плечо, а загребущие руки уже хозяйствовали спереди, лаская член. Гортанный стон звучал для Тео личной симфонией, и он готов был на всё, лишь бы это повторилось. Собственный член лёг в ложбинку между ягодиц, и Тео зарычал в ухо, нечаянно сжимая левой рукой лиамов бок до синих отпечатков. Лиам поморщился коротко, но только ещё больше прильнул спиной к тяжело дышащей груди. Он вывернул голову и завёл руку назад, чтобы притянуть к себе и вновь сойтись губами в незадачливых ласках. — Какой же ты… — выдохнул Рэйкен пьяно и потёрся членом, из-за чего Лиам выдохнул сбито, всё-таки теряясь в непривычных ощущениях. Лиам слышал, как зашуршала рука Тео на полке рядом, а губы его продолжали истязать шею, забрасывая в тёмную реальность. Пальцы — почему-то прохладные — легко коснулись спины, огибая позвоночник, а после опустились вниз, проникая между ягодиц. — Тео!.. — охнул Лиам, приподнимаясь на цыпочки — тело автоматически попыталось увернуться от дискомфорта, но Тео снова сжал член в плотное кольцо и тем самым отвлёк этим внимание. — Ощущение, что я сейчас откинусь… — И я вместе с тобой… — усмехнулся Рэйкен, проходясь языком по ушной раковине. — Не могу нормально соображать, пока ты передо мной в таком виде… Пальцы протолкнулись глубже, и Лиам вновь поморщился, в небольшую отместку вцепляясь до боли в бедро Тео. — Кажется, что я моргну… И ты растворишься в этом паре… Как несбыточный сон… — Я скорее стану твоим кошмаром, если не заткнёшься и не начнёшь уже действовать активнее! А-АХ!.. Позвоночник будто прострелило от самой поясницы и до лопаток, когда пальцы согнулись как-то особенно удачно. Рэйкен ощерился плотоядно и развернул Лиама к себе, снова припечатывая к стене голодным поцелуем. Намеренно или по наитию, но нога Лиама тут же была заброшена на крепкое бедро, и Тео подхватил её под коленкой для лучшей опоры. Пальцы второй руки вернулись на прежнее место, а зубы неистово сжались на ключице, бросая Лиама в гущу ощущений сразу, которые скоро просто нельзя уже будет принимать, не будучи сведённым ими с ума. — Лиам… — шепнул он в губы, когда Данбар взял его лицо в ладони и замер так на какое-то время, рассматривая глаза. Длинные пряди под напором воды облепили лоб и скулы, что делало его образ ещё более соблазнительным в глазах Тео. Жадных. До зубовного скрежета. Вроде бы и так уже здесь, перед ним, полностью в его власти, а всё по-прежнему скалился, будто кто выскочит из-за угла и выхватит из-под носа. Тео резко зажал его между собой и кафельной плиткой и на пробу скользнул внутрь, тут же ловя болезненные стоны. Пальцы сжались на плечах с силой, от чего Тео поморщился, но только протолкнулся ещё дальше, шепча какую-то глупость о том, чтобы расслабился. — Я сейчас твой рот от зубов расслаблю, кто так успокаивает вообще?! — Прости, — без особого сожаления, с улыбкой проговорил Тео, втискиваясь в узкое тело до упора. — АХ!.. Ты… зараза!.. Ха-а… Стон сменился хрипом, а глаза устремились вверх, выпуская пару слезинок и затягиваясь следом же пеленой экстаза. Тео и сам стона не сдержал и замер на некоторое время внутри, не двигаясь. А двигаться Лиам вдруг начал сам и довольно скоро. Подтолкнул ногой, мол, чего встал, и состроил такое выражение лица, что Тео ощутил оскомину во рту. — И это те таланты, о которых ты мне хвастался? — с издёвкой проговорил Лиам, пусть и тяжело дыша. Тео выгнул брови, после чего ухмыльнулся несколько недобро. Резко вышел и так же резко развернул обратно спиной, игнорируя шипение со стороны. Вдавил в стену грудью и проник внутрь одним движением, начиная двигаться сразу же и на всю длину. Не позволяя сделать нормального вдоха. Стоны полились ручьём не только по душевой, но и по всему этажу. Жёсткая хватка на бёдрах, зубы на плече и шумное сбивающееся дыхание двух тел, ловящих перед глазами звёзды. Просто контрольный в голову. Если бы не регенерация, Лиам давно бы сорвал голос, а половина его тела уже украсилась бы всевозможными отметинами. Лиам хотел бы, чтобы парочка осталось как напоминание. Хотел бы несколько оставить и на Тео. Словно любовное клеймо на коже и непосредственно — точно в сердце. — Ты мой, ты знаешь это? — прохрипел Тео в ухо, сбиваясь с ритма и переходя на хаотичные толчки. Но Лиам слышал его лишь частично, потому что губы застыли в одном положении и нескончаемо выдыхали всё новые и новые звуки, на которые, как ему казалось, он ни за что не был бы способен. — Я не оставлю тебя!.. — продолжал говорить Тео будто в бреду. — Уже точно не смогу!.. — Т-Тео!.. А! Белая струя легла на кафель неровной линией и почти слилась с ней цветом. Тео замер глубоко внутри и простонал в последний раз, прижимая Лиама к груди и обнимая кольцом рук, будто ослабь чуть хватку — и убежит. Ноги ослабли моментально, и Лиама потянуло вниз, а сонливостью накрыло глаза. Тео опустился аккуратно, сползая по стеклянной поверхности, и, выключив воду, утянул Лиама за собой, где усадил спиной к себе между ног и повис на нём объятиями. Парное мужское дыхание ещё некоторое время отдавалось небольшим эхом от голых стен, которому вторили остаточные капли, что разбивались о дно душевой.***
— Мне это не нравится. Скотт оправился и теперь чуть более резво слонялся от одной стены к другой. Рассветные лучи дарили обманчивую безопасность, а Стайлзу лучше не становилось. — Неужели совсем ничего нельзя сделать? — не в первый раз спрашивала Малия, надеясь, что ответ Эддерли будет другим. — Я не могу, — скупо отвечал тот. Дитон перепробовал уже все уловки, но инородный предмет извлечь так и не удалось. Что-то мелкое застряло прямо под кожей и никак не хотело поддаваться. — Есть что-нибудь новое? — спросил по рации Скотт. — Слишком тихо, — отозвался Арджент. — Айзек в самом тылу, за него не волнуйся. — Вообще-то я вас слышу, — с помехами проговорил Лейхи, и Скотт невольно улыбнулся. — Я слежу сверху. Дерек и Питер готовы к тому, чтобы сдержать их в случае чего. Как только они покажутся, не медлите. Айзек сложил руки на груди, недовольно вздохнув из-за того, что его оставили где-то позади. Волчий слух уловил шелест неподалёку, нехарактерный для имеющейся силы ветра. Арджент направил винтовку в сторону Лейхи и посмотрел в прицел. Всё чисто. — Крис? — тихо позвал Дерек, и Арджент перевёл прицел уже на Хейлов. — Мы что-то слышим. — Как и я, — тревожно добавил Айзек. — Тепловизор ничего не улавливает, кроме вас, — не понимал мужчина, глядя в бинокль. — Они же не волки, — закатил глаза Питер. — Такие, как они, контролируют свою температуру, уж ты-то должен это знать. — Не настолько, чтобы их совсем невозможно было засечь. — Значит, смотри лучше. Скотт остановился на середине и несильно сжал руку Стайлза, которая несколько минут назад была значительно теплее. — Нет, я так не могу, — метался МакКолл, укрывая Стилински пледом. — Мы словно добровольно загоняем себя в капкан, так нельзя. Я не стану ждать, когда Крастесс нападут. Я убью их первыми. — Прошлая твоя попытка ничему тебя не научила? — фыркнул Эддерли. — И почему я вообще здесь с вами, не понимаю? — Друид размашистым шагом вышел в холл. — Куда это вы?! — Надо укрепить главный вход. Скоро начнётся. — Постойте. — Скотт отправился вслед за мужчиной. — Слева! — рыкнул Дерек и, частично обратившись, на скорости бросился в этом направлении. Питер сделал то же самое. — Вижу их, — подтвердил Крис, беря под прицел. Фигуры двигались слишком быстро и юрко прятались за машинами и редкими деревьями. Пепел рябины улёгся в тонкую полоску, мерцая зелёными крупицами. Эддерли стоял в шаге и выписывал узоры в воздухе, делая дорожку ровнее, словно от этого зависел её эффект. — Я думал, вы не можете касаться рябины, — произнёс Скотт, наблюдая за непривычным сиянием пепла: словно микроскопическое северное сияние на чёрном небе. — Ну я же к ней не прикасаюсь, верно? — усмехнулся Эддерли. Однако безмятежность на его аристократичном лице вмиг испарилась, и он резко обернулся. Напряжение мгновенно передалось Скотту, но на поясе завопила рация: — Скотт, СЕЙЧАС! Действуйте! — сообщил Арджент, и МакКолл незамедлительно побежал обратно. — Подожди, Скотт! — сомневался почему-то Грегори, но тот его уже не слушал. Малия подогнала внедорожник Эддерли к чёрному входу. Машина была куда вместительнее, поэтому друид согласился одолжить её. Скотт осторожно подхватил Лидию на руки и понёс прочь из ветклиники, приговаривая, чтобы та держалась. И пока Скотт усаживал её на переднее сиденье, Малия уже вбежала в здание, чтобы вынести Стайлза. Средство связи осталось на диванчике, где совсем недавно лежала Мартин. — Они здесь! — зашипела рация голосом Айзека. — Что? — нахмурился Крис. — Кто-то буквально рядом со мной! Я никого не вижу, но я слышу что-то! — Этого не может быть, Хейлы только что погнали их прочь! — Мы упустили их! — мгновенно отозвался Дерек. Светлые глаза Криса расширились, но не поддались панике. — Они не могут быть в двух местах одновременно! Айзек? — Рация молчала. — Айзек?! — К…ис! О…и т…т!.. — АЙЗЕК?! — Крис переключил канал. — Скотт?! Малия? Кто-нибудь меня слышит?! Питер, Дерек! Они у Айзека! Быстрее к Айзеку! Грохот в ветклинике прогудел как знаменательный рог, и МакКолл, только закрепив на Лидии ремень безопасности, сломя голову бросился вглубь ветклиники. Альфа замер в проходе. Малия пятилась ползком в угол, оставляя на сером полу кровавый след, и придерживалась за живот. В углу противоположном, в полутени сияли голубые глаза, а когти опасно держались за горло Дитона, что дышал через раз. Эддерли стоял неподалёку и направлял на них искрящуюся зеленью руку, однако не предпринимал других действий, опасаясь задеть Алана. Ярость вскипела в жилах альфы, и глаза тут же засияли красным, а рык угрожающе сотряс близ стоящие склянки. Скотт уставился в центр, цепенея. Стайлз по-прежнему находился без сознания, а над ним нависал один из близнецов, что повторял изгибы его лица в воздухе, периодически касаясь кожи когтистыми пальцами. — Вот я и нашёл тебя снова, Родинка, — шепнул Тейгу озабоченно и улыбнулся широко-широко. — Отойди от него, — напрягся всем телом Скотт, оставляя дыры в ладонях из-за бьющего по вискам гнева. — А! А!.. А-а!.. — процыкал Тейгу, выставляя указательный палец, когда Скотт шагнул ближе. — Советую не делать этого. Если, конечно, не хочешь, чтобы ваш эмиссар залил здесь всё своими же потрохами. В подтверждение Вард сдавил горло Дитона сильнее, пуская несколько капелек крови. Скотт стиснул челюсти, оставаясь на месте. — Хороший пёсик, — почти добродушно улыбнулся Тейгу, наклоняясь ближе к Стайлзу. — Вот, что случается, если меня не слушаться, — раздосадованно проговорил охотник, оценивая его состояние. — Зачем вам Стайлз? И где Аделия? — Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Видишь, Вард. Я говорил, что нужно было добить его ещё тогда. Ведь тараканы всегда такие живучие. — Сиплый смешок слетел с тонких губ. — Стайлз лишь ценный трофей, с которыми я не привык расставаться. Особенно, когда его так нагло вырывают прямо из рук! — зарычал глухо Тейгу, и два горящих голубых глаза злобно уставились на альфу. — Это из-за вас он в таком состоянии, — процедил МакКолл сквозь зубы. — Ему нужно в больницу. И немедленно. — А что же наш Грир? — взглянул на него Тейгу, склоняя голову набок в дураческой манере. — Наш мастер на все руки, который вдруг начал водиться с этой маленькой никчёмной стайкой? Где твоя хвалебная целительская сила? — Внутри что-то осталось, — ответил за него Скотт. — Исцеление не запустится, пока это не вынуть. — Кучка бестолковых делитантов, — скривил губы Тейгу и провёл рукой по волосам Стайлза, оставляя ладонь лежать на лбу. Скотт дёрнулся ближе. — Даже несчастную занозу вытащить не можете. Какой вообще тогда с вас прок? — Какого чёрта вы тут ищете?! — сдавал уже нервами Скотт, которые за последние события окончательно скатились в пропасть. — Ну-у, не горячись, разве так заводят дружбу? С вами поигрались — и хватит, нужно браться за дело. Скажи, где Цербер, и я помогу Стайлзу? «Цербер? Не Аддасу?..» — Почему Цербер? — спросил Скотт вслух. — Потому что он-то наверняка отыщет Аддасу, в отличие от вас. Или тоже скажешь, что не в курсе? — Пэрриш ушёл несколько часов назад. Он никогда не говорит куда. Питер и Дерек со всех ног бежали к точке, где должен был быть Айзек. Крис слышал только очередные помехи, а в прицеле больше нигде не показывался силуэт Лейхи. — Заключим сделку, Скотт? — чуть ли не пропел Тейгу, спускаясь гладкими движениями по лицу Стилински. Скотт зарычал, с перебоями контролируя свои глаза. — Тейгу, — с предостережением бросил Вард, но тот не отреагировал. — Вы что-то недоговариваете. — А это важно? Когда жизнь… Стайлза на кону? Ты смеешь сомневаться, пока твой лучший друг лежит здесь и умирает? Ты не перестаёшь удивлять меня, Волчонок. А ещё нас жестокими считают. Малия дотянулась окровавленной рукой до рации и положила рядом с собой, переключая на нужный канал.Тишина. — Айзек?! Айзек, ответь?! — не сдавался Крис, наблюдая за Хейлами, что уже обогнули ветклинику и приближались к назначенному месту. — Чего ты хочешь? — выдохнул Скотт, глядя на Стайлза. Широкая улыбка крупных белых зубов расцвела на узком лице. — Если Аддасу или Цербер объявится, просто сообщи нам. Ничего сложного. У Грира есть телефончик. Раз уж вы теперь такие друзья. — Ладно, — не моргнув сказал МакКолл, и Дитон промычал протестующе. — Помоги ему. — Нет-нет-нет, погоди. Думал, будет всё так просто? В наших кругах лишь только на слово верить глупо. Не поможешь, Грир? Эддерли помедлил ещё с минуту и, фыркнув раздражённо, отступил, пока Скотт хмурился озадаченно. Друид сверкнул на Тейгу острым взглядом, но всё же протянул тому руку ладонью вверх. То же сделал он и в сторону Скотта. — Что происходит? — Клятва, заверенная друидом, конечно же. — И что это? — Дитон замычал пуще прежнего, и тогда Вард прорычал, снова пуская ему кровь. — Дитон! — испугался Скотт. — Протяни руку, Скотт, — резко прекратил улыбаться Тейгу. Клиника окуталась холодом, а животные словно взбесились, гремя клетками. — Или мы уйдём отсюда, оставляя трупы. Тебе выбирать. МакКолл решался ещё несколько мгновений, понимая, что вариантов как таковых и не было, после чего приблизился и сделал, как велели. — Скотт, не надо! — крикнула ему Малия. МакКолл прикрыл глаза. — И что будет? — Магия друида скрепит нас нерушимым обещанием. С моей стороны — спасение Стайлза. С твоей — информация. Лазейку найти не получится. Нарушишь клятву — примешь последствия от сил, с которыми лучше не ссориться. Ну что? Согласен? Скотт ничего не ответил и лишь пристально наблюдал за Тейгу, который только веселился с этого липкого взгляда на себе. Эддерли сцепил их руки вместе и положил на них свои: сверху и снизу по ладони. Зелёные кольца образовались на запястьях, словно браслеты, и медленно закружили по оси. Грегори прикрыл глаза, и кельтская речь шёпотом полилась из его уст. — Заверяю, что дам знать о местоположении Аддасу или Цербера, когда таковые объявятся, — монотонно проговорил Скотт. Тейгу плавно моргал, словно пребывал в дурмане, но говорить пока что не спешил. И Скотт запереживал. Эддерли открыл глаза и посмотрел на охотника, и МакКолл понял, что клятва уже вот-вот скрепится. Кольца за запястьях сжались. — Клянусь, — растянул Тейгу мелодично, — что не позволю Стайлзу умереть. — Скотт выдохнул, начав было паниковать. Кольца перестали кружиться и плотно сжались на коже. — И обязательно спрошу с него желание. — Стой, что?! — на автомате попытался вырвать руку МакКолл, но кошачьи когти крюками впились в ладонь, не позволяя вырваться. Зелёный браслет на секунду вспыхнул и на руке Стилински. Эддерли произнёс последние слова и разомкнул руки. Зелёные ленты впитались в кожу, растворяясь. — Какого хера?! — наплевал на всё Скотт и схватил Тейгу за грудки, поднимая над полом. — Во-у, полегче, волкодав! — хихикнул наёмник. — Это же не смертельно! К тому же сперва выполню условия я, а потом уже ты. У тебя фора! — Скотт с рыком отшвырнул его от себя. Тейгу посмеялся в очередной раз и высказал пару слов на каком-то языке, а затем вернулся к Стилински. — Судя по ранам, что я вижу, вы пытались и когтями, — хмыкнул Тейгу с одобрением. — Почти получилось. Охотник покрутил головой и, когда он нашёл, что искал, взял небольшой бутылёк спирта, стоящий рядом, и сполоснул ими пальцы и когти. — Твои когти — волчьи. Они более прямые. — Он стряхнул лишную жидкость и склонился над столом. — Но мои… — продемонстрировал он. — Мои более круглые. Когти проникли внутрь раны неглубоко, и Тейгу чуть согнул пальцы, чтобы зацепить под самой кожей и потащить на себя. И всего через пару минут среди прозрачных когтей мелькнул небольшой кусочек древесины. Вард толкнул Дитона к центру, и тот сразу оказался за головой Стайлза. — На память, — кинул Тейгу щепку МакКоллу. — Э…о он! Эт… пр…в…а! Скотт обернулся на звуки рации, сдвигая брови. — Айзек, повтори! Ну же! — куда более чётко произнёс Крис. — Они не могли нас обойти! — …то ло…у…ка! Он… зд…сь! Здесь! — О чём он?.. — шумнее задышал Скотт. — Близнецы ведь уже и так тут. Сердце машинально забилось быстрее, и Скотт кинулся к Малии, чтобы взять рацию в руки и сделать громче. — О…!.. …е!.. Од…и!.. — Айзек! — попытался Скотт. — …ое! Это н… бл…зне…ы! — уже с надрывом кричал Лейхи. — Их т…ое! ИХ ТРОЕ!.. Рация ударилась об пол, разлетаясь по запчастям, и Скотт тут же обернулся назад с широко раскрытыми глазами. Тейгу привычно улыбнулся во всю ширь, подходя ближе к брату, а затем замахнулся и швырнул что-то под ноги. Вспышка ослепила мгновенно, но лишь на несколько секунд, однако этого хватило, чтобы от Крастесс не осталось и следа. — Айзек… — тихо проговорил МакКолл. — АЙЗЕК! — И сорвался со всех ног на улицу. Уши заложило, и голосов за спиной он уже попросту не слышал. Сейчас главное поторопиться. Не опоздать. Когда Скотт обогнул здание, то встретился со спинами Дерека и Питера, что стояли плечом к плечу и не двигались. — Дерек? — тихо позвал он его и в ту же секунду бросился к ним. Услышав его, Дерек резко обернулся и удержал Скотта под руки, оттаскивая назад. Питер так и не повернулся. — Дерек, какого чёрта?! Где Айзек?! — Скотт, подожди! Не нужно… — Пусти меня! — зарычал альфа, и Дерек отступил. Скотт оттолкнул Питера, что по-прежнему мешал обзору, и… застыл. — Нет… — покачал он головой. Коленки подогнулись. — Нет!.. — Слёзы против воли хлынули из глаз. Скотт обошёл лужу крови, в которой лежал Лейхи, и упал на колени рядом с его головой. — Айзек, ну же! Кровь пропитала серый свитер на груди и животе, а также залила половину лица. Даже не определить сразу, где эпицентр повреждений. Скотт осторожно переложил его голову себе на колени и похлопал по щекам. Никакой реакции. Пальцы с дрожью прошлись по подкрученным из-за кровавой влаги волосам. — АЙЗЕК! — в полный голос закричал МакКолл и стал бить по щекам с большей силой. — Не стоило брать его с собой… — Мы не могли предугадать такой исход, — тихо проговорил Питер. — Я МОГ! — В горле одни только булькающие хрипы. — Скотт… — часто моргая, позвал Дерек, но замолчал. Молчал и Питер, крепко поджав губы. — Нет-нет, ни за что! Ты не можешь вот так просто умереть! Грегори! — с надеждой посмотрел Скотт на друида, что прибежал за Скоттом следом. — Помогите ему! Я слышу его сердце! Он ещё борется! — Скотт… — повторил Дерек. — Ничего нет. — Сердцебиение есть, понятно тебе?! Я слышу его! — закричал вновь МакКолл. — Эддерли, спасите его! Быстрее, ну же! — Я не… — Чего вы стоите?! Скорее, прошу! — Скотт… — поморщился Грир. — Не стойте столбом, чёрт бы вас побрал! — Я ещё не восполнил силы до конца, — пояснил друид, и слёзы, казалось, встряли прямо в лёгких. — Я не смогу исцелить обоих. Гонг прозвенел в голове траурной мелодией, и всё нутро сжалось до размера горошины. — Придётся делать выбор.