***
— Майлз? Проснись, Майлз Эджворт! — голос сестры, раздавшийся где-то вдалеке, заставил меня наконец вернуться в реальность и открыть глаза — казалось, прошла вечность, прежде чем я смог сфокусировать зрение. Передо мной оказалось испуганное лицо Франциски, заслонявшей собой свет от прикроватной лампы. Она была совсем рядом, буквально в нескольких дюймах от моего лица. Я смотрел на нее в ужасе, ничего еще не понимая, постепенно приходя в себя, осознавая свое положение. — Ты плачешь. Что с тобой? — Она держала мою голову в своих ладонях, заглядывая мне прямо в глаза, пытаясь понять, в чем дело. — Я… Мне приснился ужасный сон, — выдавил из себя я. Наверное, мой голос звучал испуганно и жалко. Франциска хмыкнула и отстранилась, давая мне возможность подняться с кровати. Она села на край и сложила руки на груди. На ее лбу появилась хмурая складка. Я сел рядом с ней на кровати, чувствуя, какой мокрой от слез оказалась моя рубашка, а челка прилипла к лицу. Этот сон преследовал меня уже несколько недель. — Ты не первый раз будишь меня, Майлз Эджворт, — сказала она. Ее тон был намеренно холодным. — Ты постоянно зовешь во сне Феникса Райта, постоянно говоришь, насколько ты виноват перед ним, умолкая, только когда совсем проснешься. Мне это надоело. Твоя слабость сделала из тебя глупого дурака. — Она раздраженно повысила голос и повернулась ко мне. Думаю, это было тем самым моментом, которого я ждал. — Это человек, который спас мне жизнь и дал мне смысл существования. Он… — Я не хочу слышать твои оправдания. Ты и так проиграл все, чего ты достиг за долгие годы. Оставь этот дешевый спектакль для глупцов. «Ты должна это знать, ты — моя сестра, и я не хочу скрывать от тебя что-либо». — Выслушай меня, Франциска, я… я хочу наладить наши отношения, — я умоляюще посмотрел на сестру. Меня просто захлестнуло желание рассказать ей обо всем, что я так отчаянно пытался скрывать все это время. Она недоверчиво смотрела на меня некоторое время, после чего кивнула. — Я любил его всю жизнь. С детства. И я никогда не встречал никого, кто был бы настолько же близок мне, так же дорог, или даже просто похож на него. Мы не могли быть вместе, потому что в моей жизни не было места для него — карьера, карьера… Я целыми днями работал, с утра до ночи, как проклятый, из-за твоего отца, ведь он поставил на меня все, когда узнал, что меня приняли на работу в Генеральную Прокуратуру Лос-Анджелеса. Да, он вбил мне в голову, какую роль я должен играть, сделал это моей жизнью, однако Феникс… Он был мне нужен. — Я глубоко вдохнул. Франциска сидела неподвижно, словно окаменев, хмуро глядя куда-то в сторону. — Я виноват, конечно, перед Фениксом Райтом. Все эти годы я скрывал от него правду… да и от себя тоже. Однако не так давно я все-таки открыл ему ее… Это оказалось тяжело, но больше я не мог молчать. Эти чувства, которые я испытывал к нему, снедали меня изнутри. И… они оказались взаимны. У меня нет больше причин удерживать его вдали от себя. Франциска ничего не сказала. Только вздохнула. Мои слова были для нее полной неожиданностью, она не ожидала услышать их от меня. Мы никогда раньше не обсуждали что-то подобное, я действительно никогда прежде не говорил ей о таких вещах. Да и в принципе, когда мы оба приняли прокурорскую присягу, необходимость в близком общении между нами отпала, все наши разговоры ограничивались обсуждением работы. Я пытался добиться должности генерального прокурора, она добивалась признания в качестве лучшего прокурора в других странах мира. Мы совсем перестали быть семьей. Но сейчас мне хотелось все исправить, вернуть наши отношения в то русло, где они когда-то были. — Как трогательно… Зачем ты мне это говоришь? Я давно об этом знаю. Или ты думаешь мой уровень интеллекта выражен на уровне интеллекта Дика Гамшу или Феникса Райта? — она усмехнулась и гордо вскинула голову. — Думаешь я не заметила как ты смотришь на него с такой нежностью, которой я никогда не видела в твоих глазах? Глупец. — Я запустил пальцы в волосы, также усмехаясь. — Именно из-за этого недоумка, Феникса Райта, ты опозорил наш род, опустил себя и позволил выигрывать адвокатам. Ты позор для всей прокуратуры, Майлз Эджворт. — Фрэн… — я хотел взять ее за руку, но она отдернула ее, — Феникс здесь не причем, он только помог открыть мне глаза на те вещи, которые я совершаю. Пойми наконец, адвокаты и прокуроры не враги друг другу. Мы боремся за общее дело. Если же ты этого не видишь, значит, не можешь увидеть ничего другого, кроме как неправильные наставления своего отца. — Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? — Возмутилась она, резким движением головы отбрасывая упавшую на лицо прядь волос. — Отец ради тебя бросил карьеру в Германии, поставил на тебя все ставки, свои знания и умения, оставив меня в тени, только с фамилией — фон Карма. И ты… — Он убил моего отца! Он забрал у меня Феникса! Он научил меня фабриковать фальшивые улики, подговаривать свидетелей, обманывать правосудие! А ты моя сестра и я не позволю тебе продолжать подобное поведение. Это совершенно неприемлемо. Опомнись, Фрэн, иначе я отзову твой статус прокурора на территории Америки. — Я не хочу слышать ничего подобного. Ты не посмеешь… я считаюсь лучшим прокурором этой страны. — Посмею. — Твердо заявил я, и Франциска стиснула зубы, ее плечи вздрогнули. В конце концов, иногда с ней было несложно спорить, поставив ультиматум. — Пойми, я беспокоюсь о тебе, о твоей карьере. Закон, на который ты работаешь, может тебя погубить. Франциска… — повторил я еще раз, пытаясь достучаться до нее, аккуратно взяв ее за плечо. Глаза ее стали огромными и полными растерянности. Она обернулась той маленькой девочкой, беззащитной и хрупкой, какой я знал ее много лет назад. — Давай смотреть правде в глаза. Как бы ты ни старалась, все, что происходит сейчас — неправильно. И я понимаю твои чувства, это неудивительно, ведь я сам не так давно стал беспристрастно воспринимать судебные заседания. — Я наклонился к ней, взял ее руки в свои, заставляя смотреть мне в лицо. Ладони у нее были холодные, тонкие длинные пальцы легко, словно перышко, прикасались к моим. Я уже не помнил, когда ее рука последний раз задерживалась в моей. — Ты же хочешь наладить наши отношения? До принятия присяги мы были близкими друзьями, а сейчас… Я думаю, можно все исправить. Франциска опустила глаза, рассматривая наши руки, затем снова подняла их на меня. Серые, миндалевидные, глубокие и ясные, они показались мне зеркалом, отражающим мое собственное лицо — но только на несколько секунд. Она медленно кивнула. У нее был мягкий и в то же время властный взгляд, и я снова подумал о том, какая же она маленькая. Да, она выросла, стала красавицей, гордой и независимой, способной дать отпор и постоять за себя. Но… все же осталась ребенком. — У тебя завтра суд, попытайся не вставлять палки в колеса адвокату, слышать его позицию и взвешивать все аргументы, при этом придерживаясь нейтральной линии. Пожалуйста, сделай все правильно. — Я притянул ее к себе и коснулся губами ее лба. Девушка вся напряглась, но не отстранилась. — Ложись спать. Тебе необходимо хорошо выспаться. Завтра тяжелый день. — Мне… — она вдруг запнулась, будто опомнившись, но все-таки поджав губы, продолжила, — так жаль, Майлз Эджворт, что я представляла сторону обвинения по делу Хортона. Я знала, что это не ты, но месть затмила мой разум… Мне хотелось показать тебе чего я стою. Феникс Райт привел меня в чувства… Если можешь, прости. Обещаю, больше я не поставлю тебя в неудобное положение, — сказала она, глядя на меня широко открытыми глазами. Мне стало ее искренне жаль. «Снова Феникс Райт спасает заблудшие души людей…». — Благодарю, в этом нет необходимости… я понимаю тебя, — сестра положила голову мне на плечо, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Я гладил ее по спине, пока она слегка не расслабилась. — Майлз… — ее слова прозвучали почти неслышно, больше как тихое согласное мычание. Она подняла на меня глаза, губы слегка заметно дрогнули, и совсем тихо добавила, — а ты очень будешь занят?.. Если ты не возражаешь, то я хотела бы… хотела… попросить тебя… — каждое слово давалось ей с трудом, — присутствовать со мной на завтрашнем заседании… в качестве помощника… Я немного удивился, услышав такое, потому что она всегда хотела преуспеть меня во всем, в чем только можно. Но сейчас… Уверен, ей было бы спокойнее рядом со мной… и мне с ней тоже. Райта всегда подбадривали мисс Фей, он выглядел по увереннее, заручаясь их поддержкой. Франциске тоже не помешает моя помощь. Я кивнул головой и слабо улыбнулся.***
— Сэр, вы меня слушаете? — Гамшу встал с дивана и подошел к моему столу. Я бросил на него мимолетный взгляд и вернулся к заполнению отчета, пытаясь заставить себя не думать о Райте. Мы не виделись с ним четыре дня, и мне, признаться, не хватало его искренней улыбки, такого же смеха, неизменной доброты, горячих губ… Он позвонил вечером после работы и я даже решил прогуляться по улицам города, наслаждаясь его приятным голосом, улыбаясь как последний дурак, выслушивая его бесконечную болтовню, которую он постоянно порол с обезоруживающим добродушием, делясь со мной своими новостями за прошедший день. Хотя я был уставшим и замученным, но его звонок взбодрил меня и вернул мне хорошее настроение… Как ему это удается? Райт такой открытый и обаятельный… Это так удивительно. Он никогда не скрывал своей радости или печали в отличие от меня. С ним всегда легко и просто, я так благодарен ему за это. Наверное, я должен не так сильно зацикливаться на работе и уделять ему больше внимания… — Мистер Эджворт, с вами все в порядке? — я поднял глаза на детектива и заметил, что он озабоченно хмурится. — Вы опять плохо спали? Я заметил на вашем лице темные круги. Да и голос нездоровый. Вам нужно отдохнуть. Поэтому повторю вам еще раз свое предложение — вы приглашены на мальчишник, который состоится вечером в субботу… вы же придете, да, сэр? — М-мальчишник? — медленно переспросил я в ответ, несколько оторопев. — Да, сэр. Это будет очень весело и интересно — я приглашаю вас не только как своего начальника, но и как друга. — Гамшу, казалось бы совершенно не замечал моего замешательства и продолжал улыбаться своей беззаботной улыбкой. — Отказы не принимаются. Ждем вас в восемь в спа-центре «Венелль». — Спа-центр?! — я выронил ручку на стол, мгновенно растеряв все слова, уставившись на следователя широко распахнутыми глазами. — Ну да. Вы что, стесняетесь? — Он расхохотался и тут же оборвал смех, видя мое изменившееся лицо. — Бросьте, мистер Эджворт, здесь нет ничего неприличного. Все свои, можете не беспокоиться — мистер Райт и Гарри Батц тоже там будут, я с ними хорошо подружился за последний год. Уверяю вас, никакого криминала, наоборот, отличный шанс для вас расслабиться и снять нервное напряжение. — Гм… — хмыкнул я, стараясь не смотреть на его улыбающееся лицо. — Я подумаю… — Отлично, сэр! — обрадовался Гамшу, словно у него гора свалилась с плеч. — Знаете, мне действительно очень хочется увидеть вас на моем мальчишнике. Вы для меня много значите, поверьте! Может быть, вам даже понравится — финская сауна, пиво, приятная дружеская компания. — Он мечтательно сложил руки на груди и закрыл глаза, а я прикрыл лицо рукой, уткнувшись в стол, чтобы не показать своего смятения. — Подумайте о моем предложении. Ладненько, до завтра, сэр, всего доброго. Пойду-ка я к себе — в участок. Еще про совещание не забыть надо. — До завтра… — машинально ответил я и, откинувшись на спинку кресла, глубоко вздохнул. Он ушел и вскоре за ним закрылась дверь моего кабинета. Наступила долгожданная тишина. Некоторое время я просто неподвижно сидел в кресле, глядя перед собой в сгущающиеся за окном облака, пока в дверь не постучали. — Войдите! — не глядя на нее, сказал я, беря в руку ручку и готовясь писать отчет. Дверь открылась, раздался негромкий стук каблуков по паркету и я вновь поднял голову, встретившись с синими глазами Райта, смотрящего на меня с такой радостной и искренней улыбкой, которая мгновенно согнала с моего лица все каменное выражение, оставив только тень улыбки на моих губах. — Феникс… здравствуй. — Привет, Майлз, — тепло сказал он, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. Мой взгляд опустился на букет красных алых роз в его руках, и у меня по спине прошла холодная дрожь. — Какого черта? Ты с цветами пришел в прокуратуру в мой кабинет? Райт ты… — меня охватила такая растерянность, которая граничила с возмущением, что я на несколько секунд потерял дар речи. Этот человек действительно адекватен? — Ты что, не рад меня видеть? — Спросил он с улыбкой, и я почувствовал как мои щеки заливает румянец. — Я просто хотел сделать тебе подарок… Или он тебе не нравится? Чем тебя так испугали эти розы? Что мне ему ответить было непонятно. Я аккуратно положил ручку на стол, сложил руки на груди и посмотрел на Райта с неподдельным изумлением. Может я чего-то не понимаю? — Майлз, чем ты так недоволен? — он положил букет прямо перед моим носом на зеркальную поверхность стола, словно ставя точку в вопросе. Темно-красные розы выглядели очень свежими и красивыми, каждая из них была размером с теннисный мяч, на их лепестках еще не высохли капли воды, и густой аромат распространился по всему кабинету. Даже несмотря на свое волнение и растерянность я не мог не отметить изысканный и тонкий вкус Райта — все цветы были очень волшебными и изящными, но он выбрал именно эти. Бордовая лента в форме банта, которая была повязана вокруг стеблей, придавала букету еще большую торжественность. Розы были на самом деле прекрасны. — Я… ты… — я с трудом подбирал слова, чтобы выразить свои чувства, — они… они восхитительны, — Феникс заметно оживился, также заливаясь краской смущения. — Но… но зачем ты принес их в Генпрокуратуру? — Потому что мой парень генпрокурор, представляешь, Эджворт? Может он поблагодарит меня и одарит своим вниманием? — он засмеялся и, обойдя стол по дуге, встал напротив, наклоняясь ко мне. «Мой парень… меня так раньше никто не называл…». От него пахло теми сладкими чувственными духами, которые я подарил ему в день рождения. Я бросил взгляд на край стола, где лежала груда бумаг, которые мне нужно было оформить и подписать до завтра, после чего, поднял взгляд в ответ на его ласковые, полные ожидания и нежности синие глаза. Как велик соблазн… В груди словно запылал огонь, когда мой взгляд проскользнул по его широким плечам и остановился на чуть приоткрытых губах, из которых вырывалось едва заметное дыхание. Так близко… Я закрыл глаза и медленно потянулся к его губам, осознавая, насколько хрупким кажется мое положение рядом с этим человеком. И сколько сил нужно, черт возьми, приложить, дабы удержать власть над собой… хотя мне, кажется, это совершенно не нужно. Наши губы соприкоснулись, а я погрузился в такое удивительное и приятное забытье, от которого уже успел отвыкнуть. Вкус его губ пьянил, заглушая все мысли и чувства в моей голове. — Райт… — мне стоило невероятных усилий разорвать это блаженное мгновение, вернув себе ясность мыслей, — мне нужно работать. Благодарю тебя за розы, они прекрасные, но больше не смей приходить в мой офис с подобными… подарками. — Он выдохнул и выпрямился, все еще стоя рядом со столом, и взяв в руки букет, повернулся к окну, опуская лицо к цветам. — Я просто хотел, чтобы у тебя стояли в вазе мои цветы, а не цветы сумасшедшей бабки, — его тон голоса стал слегка обиженным. Похоже, мое замечание его задело. — Хотел, чтобы частица меня осталась здесь, и когда ты будешь на нее смотреть, то невольно будешь думать обо мне… «О, Райт, я и так думаю постоянно о тебе». — Кхм… Прошу прощения за недоразумение… Но ты ведь знаешь — не надо давать повода для слухов… Тем более, мне стоит придумать оправдание от кого этот букет… «Конечно, от мисс Олдбэг…». — Да, знаю, Майлз… ты тоже извини. — Он повернулся ко мне. — Я не хотел тебя обидеть, просто мне хотелось сделать тебе приятно… — Райт, приятно ты можешь сделать мне и без цветов, — оборвал я его, подчеркивая эти слова, поскольку именно этого мне хотелось больше всего. Рядом с ним я мог позволить себе некоторые вольности. — Майлз… — он смущенно улыбнулся, и в голосе появились кокетливые нотки. Я, наконец, встал из-за стола и подошел к нему вплотную, проведя рукой по одной из его черных прядей. — Хорошо, ты прав, цветы мисс Олдбэг уже порядком успели надоесть и… — Здорово, подержи, — он всучил мне букет, и быстро достал из вазы, стоящей на подоконнике, уже подзавявший букет фиолетовых люпинов, бросившись к двери. Я вздохнул и поставил розы в вазу, аккуратно поправляя листочки на стеблях и вдыхая их душистый аромат. Руки Райта легли на мои плечи, вынудив меня слегка отклониться назад, так, что наши тела соприкоснулись. — Розы мои любимые цветы, особенно в этом цвете, — я заигрывающе качнул бедром, немного надавив ногой на его, отчего Райт смущенно вздохнул, подаваясь назад. — Этот сорт называется «Ингрид Бергман» и обладает такими приятными бархатными затемненными лепестками, чуть шершавыми, с матовым оттенком бутонов, при этом стебли и листья отливают глянцем. Безумно необычное и сексуальное сочетание. — Майлз Эджворт — вот это точно необычное и сексуальное сочетание. — С закрытыми глазами шепнул он мне в ухо, слегка сжав мою талию. Сердце у меня екнуло. Почему, почему мне надо заполнять проклятые бумажки? — Райт, я сейчас должен работать, а не вести с тобой… задушевные беседы… — его горячие губы коснулись моей шеи, от чего я чуть не задохнулся. — Я… я не могу отвлекаться на такие вещи. — Ты не можешь, — согласился он, наклонившись к моему уху еще ближе и почти касаясь его губами прошептал: — Но ты не можешь и отказаться от этого. Майлз… я не могу больше ждать. — Я… — я попытался отстраниться, но он прижал меня к себе еще крепче, и я сдался — он был прав. — Я тоже. — Тогда давай не будем терять твоего драгоценного времени. — Райт развернул меня к себе лицом и поцеловал в губы, заодно расстегивая свой пиджак. Поцелуй оказался слишком легким, чтобы почувствовать в нем страсть, и я решил взять дело в свои руки — воспользовавшись тем, что он на секунду отвлекся на пиджак, я притянул его за галстук к себе, впившись в его рот, словно обжегшись. Галстук ярко-красный, шелковый… Чертов искуситель. Он пискнул от неожиданности, его руки метнулись к моей груди, пытаясь удержаться на месте. Моя ладонь с силой давила на мягкую ткань, не желая отпускать его, пока его лицо, краснея, прижималось к моим губам. Приоткрыв рот шире, я провел языком по его зубам, вызвав у него тихий стон. Наши языки сплелись, скользя друг по другу и сплетаясь в одно целое. Расслабив узел галстука, я на мгновение отстранился и стянул его с шеи Райта, уронив на пол, и снова припал к его губам в страстном поцелуе. Он также, стараясь не прервать поцелуй, снял пиджак с моих плеч и бросил его на стол, где уже лежал его. Пальцы Райта несколько раз прошлись по моей шее, и принялись развязывать жабо, которое то и дело не поддавалась его отчаянным усилиям. — Майлз, это самая странная вещь, которую я когда-либо видел, — пробормотал он между поцелуями. — Сними это, но остальное оставь мне, я хочу раздеть тебя. — Боже, Райт, — усмехнулся я, отрываясь от его губ и одним движением избавляясь от несчастного куска ткани. — Пожалуйста, закрой дверь, я не хочу, чтобы кто-то зашел и помешал нам. Райт кивнул и направился к двери, на ходу расстегивая рубашку, которая через несколько секунд оказалась на полу у порога. Я же опустился на диван, чувствуя легкое головокружение от охватившей меня страсти. Щелчок замка прозвучал в тишине громко и резко. Феникс подошел ко мне, и я почувствовал, как его рука скользнула по пуговицам жилета. Взгляд же мой был направлен только на одно место — на его четко заметную плоть под тканью синих брюк. Последнюю пуговицу он смог расстегнуть, вздыхая тому, что впереди была еще рубашка. Не отрываясь, он смотрел на меня, покусывая нижнюю губу. — Ты не представляешь, как я хочу тебя… — прошептал он. — Ты уверен, что это хорошая идея? У тебя нет опыта… Это может оказаться неприятно, даже болезненно. — Я знаю. Но я хочу попробовать, и я не боюсь боли… — Райт, идиот, я не хочу, чтобы ты чувствовал боль. Я хочу доставить тебе удовольствие. Может быть, нам следует воздержаться… — Я хочу тебя, Майлз. Пожалуйста… — он наклонился и поцеловал меня в губы. Прошелся языком, заставляя меня трепетать. Секунду поколебавшись, я позволил себе поцеловать его в ответ и через штаны провел по напряженному члену, сжимая и разжимая пальцы. Губы Феникса двинулись к шее, изредка покусывая чувствительную кожу, оставляя за собой горячие влажные дорожки. Мои руки уже спустили брюки вместе с бельем вниз, давая возможность его эрекции стать свободной. Член Райта в моей ладони нетерпимо пульсировал, жаждал внимания. Проведя рукой вдоль его ствола, заставив Райта задрожать от моего прикосновения, растирая пальцами выступающую из него каплю, после чего получив в награду его одобрительный стон, мои руки обхватили его еще сильнее, поглаживая и лаская. Райт издал тихий звук, похожий на стон и отстранился, снимая с меня рубашку и жилет. Его глаза горели огнем, и нагло взирали на мою обнаженную грудь, показывая всем своим видом, насколько он хочет меня. — Майлз, твое тело… как ты можешь прятать его под одеждой? Ты похож на греческого бога… Даже не знаю, чему я больше удивляюсь — твоей красоте или твоей страсти… — Феникс… Он улыбнулся и коротко поцеловав меня еще раз, медленно убрал мою руку и опустился на колени, усаживаясь у моих ног. Признаю, эта картина доставила мне определенное удовлетворение, зная каким настойчивым Райт был в зале суда и каким покладистым и покорным стал сейчас, но он выглядел удивительно — мужественным и нежным одновременно. Прежде чем прикоснуться к пряжке моего ремня, я остановил его, взяв за подбородок и поднимая его лицо вверх, заставляя посмотреть мне в глаза. — Перед тем как снять с меня штаны, для начала сними мою обувь, Райт, — я мягко оттолкнул его, демонстративно протягивая ногу. Он с удивлением поднял на меня глаза, потом перевел взгляд на мой черный туфель, но протестовать не стал. Я с ухмылкой следил за его действиями, наблюдая, как он расшнуровывает обувь и стаскивает ее с моей ноги, аккуратно ставит на пол. Затем он вновь стал передо мной и, наконец, взялся за брюки. Расстегнув ремень, он стянул их вниз по бедрам, обнажая мое подрагивающее от желания тело. Через тонкую ткань нижнего белья было видно, какую реакцию он вызвал у меня — эрегированный член упирался мне прямо в живот. Райт с восторженным придыханием оглядел меня сверху донизу, и не сводя взгляда с моего возбужденного органа, освободил меня от последнего предмета одежды. Прохладный воздух коснулся моей кожи, и я почувствовал, как по телу разливается волна блаженства. Приблизившись ко мне вплотную, Райт склонился над моим пахом, взял в руку член и нежно коснулся губами головки. Теплая волна прокатилась по мне от кончиков пальцев ног до макушки. — Постой, Райт… — выдохнул я, чувствуя, как он судорожно вздохнул, опуская взгляд к его синим глазам, где я увидел настоящее безумие. — Д-да, Майлз? Что-то не так? — спросил он еле слышно. Его голос звучал чуть виновато. Он нежно провел рукой по внутренней стороне моего бедра, а потом опустился ниже. — Нет, все в порядке… Я хотел бы поговорить с тобой об этом. Постарайся понять меня правильно. Я не хочу быть инвалидом. — Да, конечно. Я все понимаю… — Не стоит пытаться заглатывать член слишком глубоко — никто рвотный рефлекс не отменял, ясно? Осторожней с зубами. И не спеши — вдруг подавишься, — я задумчиво потер подбородок, надеясь увидеть хоть тень понимания на его лице. Райт смотрел на меня как завороженный. — Так, что еще… Язык не должен лежать без дела — он должен работать. Насчет спермы — это ты сам решай. Она имеет специфический вкус, и если ты не привык к этому вкусу — тебе будет трудно… Все что я сейчас перечислил дело опыта. — Да, Майлз. Я понял… Откуда у тебя такой опыт? — Кмф… я старался тебя забыть самыми разными способами… — Райт усмехнулся и покачал головой. — Но как видишь, не получилось… Все, хватит болтать, можешь приступать… Я почувствовал его горячее дыхание на своем члене и ощутил, как его губы медленно скользят вниз по головке. Мои пальцы впились в диван, когда его язык нежно лизнул головку. Ласковые губы коснулись головки, слегка посасывая ее, затем последовал долгий и нежный поцелуй. Он облизал весь ствол, и его лицо покрылось бисеринками пота. Это было приятно, хотя я и ожидал чего-то подобного. Но мой член уже довольно давно не чувствовал себя должным образом, так что такая прелюдия уже показалась мне верхом извращенности. Осторожно взял его в рот и начал сосать, время от времени слегка поглаживая головку языком. Феникс был великолепен. Он делал все тщательно и аккуратно, каждое его движение было наполнено любовью и заботой, отчего я получал настоящее удовольствие. Вскоре мне стало трудно держать глаза открытыми, я запрокинул голову, упиваясь ощущениями. Когда покалывание во всем теле стало совсем уж невыносимым, я вцепился в его волосы, останавливая движения. Он с тихим стоном оторвался от моего члена, слюна густо проступила у него на губах, и посмотрел на меня. — Райт, — прохрипел я. — Не… не дай мне кончить… встань. В моем дипломате есть презервативы и смазка. Он с затуманенным взглядом посмотрел на меня, ухмыляясь. — Вот что хранится у тебя в дипломате? Я ничего не ответил, закусывая зубами нижнюю губу. Райт покорно встал с ноги и подошел к столу. Я слышал, как он открыл дипломат и, покопавшись в нем, вернулся ко мне на диван, и я толкнул его на спину и он, лукаво улыбнувшись, растянулся подо мной, раздвигая для меня ноги. Взяв смазку, еще раз окинув его взглядом, повернул его бедра к себе, щедро смазывая пальцы. Он выжидательно смотрел мне в глаза. — Скажешь, если будет больно… — бросил я еле заметно и он кивнул. Я осторожно ввел в него палец, следя за реакцией. Райт не вздрогнул, но его большие синие глаза расширились, и я наклонился к нему, нежно прикасаясь губами к щеке. Его губы нетерпеливо коснулись моих. Медленно я ввел палец глубже, давая ему возможность привыкнуть к ощущениям, начал двигаться и вскоре услышал слабый стон из уст Феникса от наслаждения. Наш поцелуй постепенно становился все глубже и горячее, дыхание становилось все чаще и чаще. Второй палец я ввел в него уже без всяких колебаний и Райт, входя во вкус, приподнял бедра навстречу, и я найдя на ощупь простату, аккуратно надавил на нее… — М-Майлз, — выдохнул он с мукой в голосе, выгибаясь дугой и сжимая меня в объятиях. — Тебе нравится? — шепотом спросил я, наклоняясь к его уху, и он чуть кивнул, но мне этого не хватило. — А так? — я ввел в него третий палец, и он застонал еще громче. — Глупыш, тебе придется держать язык за зубами, иначе нас могут услышать. — Я буду молчать, — прошептал он хрипло в ответ. — Только не останавливайся… Я не стал останавливаться, и вскоре он уже сам начал двигаться в такт моим движениям. Этого было достаточно, чтобы я понял — он уже привык. Слабое скуление прозвучало, когда я убрал свою руку и положил ее на его бедро. — А теперь, — сказал я тихо и он замер, распечатывая упаковку с презервативом, — ты готов? — Да, — его голос дрогнул, и он слегка приподнялся на локте. — Давай быстрее… Пожалуйста. Возьми меня прямо сейчас. — Не спеши, Райт, — протянул я, натягивая презерватив. — Я не хочу причинить тебе боль… — Я знаю. Ты не причинишь мне боль… Раздвинув ноги шире, чтобы я мог поудобнее устроиться между ними, он лег на спину, подставляя мне свое тело. Я взял его за бедра и медленно ввел в него свой член — только головку. Райт дернулся, и я почувствовал, как он напрягся. Его рука сжала мою, прижимая к дивану. — Мой Феникс… Я уставился на его лицо: его глаза были закрыты, некоторые пряди спадали на лицо, щеки горели, а губы слегка подрагивали. Какой он все-таки красивый, подумал я с нежностью и наклонился над его лицом, касаясь губами его губ. Поцелуй вернул его к жизни, приведя в чувство, рука заметно подрасслабилась, и я продолжил введение. Он зашипел, и я почувствовал его зубы на своей шее. Ну, начинается… Снова мне придется завязывать жабо выше обычного. Но ради этого, я думаю, стоит потерпеть… Спустя время я не спеша начал двигаться, и он, не отрываясь от моей шеи начал постанывать в нее. Его тугая и горячая плоть туго обняла мой ствол, вызывая в моем теле сладкую истому, сливающуюся с неимоверным возбуждением от того, что я вижу в его лазоревых глазах. Теперь он смотрел на меня открытыми и почти бессмысленными глазами, издавая короткие и рваные вздохи. Постепенно толчки начали усиливаться, становясь более ритмичными и настойчивыми, мы все сильнее сближались, пока я не почувствовал его прижатый член моим животом… Мне не хватало только почувствовать в себе этот восхитительный член… Пальцы Райта мертвой хваткой вцепились в мою спину. Каждый толчок сопровождался этим стоном, становившимся все громче, глубже… Мы уже не могли совладать со своим желанием, с каждым новым нашим движением, приближавшим нас к этой восхитительной высоте. Я чуть поднялся и рукой обхватил его упругий член, сжимая и двигая быстрыми ритмическими движениями вверх-вниз. Схватив другой рукой его за бедро, резко придвигая его тело к своему, утопая в своих ощущениях, я сделал еще несколько сильных толчков и ощутил, наконец, сладостную судорогу наслаждения, поднявшуюся во мне, издавая стон и закатывая глаза от невыразимого удовольствия. Райт содрогнулся и выгнулся, издавая такой же стон… Горячая жидкость стекала по моим пальцам, попадая на его живот. Я бессильно припал к телу Райта, и он обнял меня за плечи. Мы тяжело дышали, приходя в себя. Было ясно — мы оба испытали невероятное наслаждение. В комнате воцарилась тишина. Наконец я поднял голову и увидел его невероятные синие глаза, которые светились нежностью, глубоким и чистым чувством. — Я люблю тебя, Майлз, — сказал он шепотом, поглаживая меня по спине. — Я тоже тебя люблю, — ответил я, закрывая глаза и утыкаясь лицом в его плечо. Сколько мы так лежали неизвестно. На улице уже стемнело, в комнате стемнело тоже. Впервые я смог по-настоящему расслабиться — наконец мы не сопротивлялись нашей судьбе, позволив ей полностью увлечь нас в свою бесконечную пучину… Я чувствовал совершенно необъяснимое умиротворение, какого никогда не испытывал раньше. Шум ветра за окном создавал полное ощущение тишины и покоя. Это было непередаваемо. Однако мою работу никто не отменял. Встав с Райта и взяв влажные салфетки из стола, я тщательно стер с себя всевозможные улики происходившего, и принялся одеваться. Райт с улыбкой наблюдал за мной. — Ты не хочешь одеться и привести себя в порядок? — спросил я с иронией, кидая ему упаковку салфеток и включая свет в кабинете. — О нет, я уже никогда не встану с этого роскошного дивана, ни за что на свете. Кроме того мои вещи разбросаны по полу, их нужно собирать и приводить в приличный вид. — Знаешь, за полчаса до твоего прихода детектив Гамшу мыл этот пол, так что не думаю, что твоим вещам стоит придавать особое значение. — Я хмыкнул и сел за стол, раскладывая перед собой бумаги. Райт издал тихий смешок, и подперев руки под голову, разлегся на диване, закинув одну ногу за другую. — Он… пригласил меня на свой мальчишник. Я не хочу идти. — Майлз, ну ты чего? Давай сходим, повеселишься. И потом, детектив твой друг… Я же тоже там буду, все будет хорошо. — Нет, ты не понял. Я никогда не был… не принимал сауну. Боюсь мне это будет крайне неловко и некомфортно. — Да? А мы с Ларри пару раз ходили в сауны… Вполне приятные ощущения. Отличное расслабляющее средство. — Приятное и расслабляющее средство был наш секс, а не какая-то сауна. — Не огрызайся, Майлз — нас пригласили. Неприлично отказываться. Ты должен пойти — детектив считает тебя чуть ли не лучшим человеком на Земле. И такое событие не каждый день случается… — Наверное, ты прав… — он устало вздохнул, и я поднял взгляд на него. Мне стоило бы отблагодарить его за понимание и заботу, проведенное время вместе и цветы… — Райт, я закончу примерно через час, надо разобраться с бумагами… А после мы можем вместе поужинать в каком-нибудь ресторане… Если ты голоден. — Я очень голоден, Майлз, — с улыбкой ответил он, садясь на диван. — Ой! Если… если смогу нормально сидеть… — Сможешь, Райт, сможешь…