Последнее суждение

      — Что?! Майя и Перл?! Я не верю своим ушам, — неописуемо изумился я, чуть не подскользнувшись на сугробе и чудом не уронив пакеты с покупками, в которые успел вцепиться. — Слушай, ты ничего не перепутал? Они же… в храме Хадзакура проходят тренировку по медитации…       — Я очень долго уговаривал их приехать на праздник, чтобы поучаствовать на вечеринке тайного Санты. Ты рад? Мы придем все вместе. Тем более, ты тайный Санта для… — с подкупающей улыбкой спросил Батц. Про то, что я был до смерти рад их увидеть, было ясно по выражению моего лица. — Ну, а я что говорил, старик? Держу пари, они бы не упустили такой шанс, отметить Рождество еще и с тобой!       — Да уж… Признаться, я давно ждал этого дня, но боялся, что помешаю им в обучении. Ларри, ты мой спаситель. Я действительно рад… — несмотря на все возрастающее волнение, мне удалось искренне улыбнуться. Лучшего подарка и пожелать было нельзя. Я успел свыкнуться с мыслью, что с Майей мы еще не скоро встретимся, и совершенно не ожидал, какой сюрприз приготовил мне этот вечер. Батц захохотал, хлопнув меня по плечу. Это получилось у него неожиданно громко, от чего окружающие рядом люди испуганно вздрогнули. Он нес в руках черную подарочную коробку, перевязанную бирюзовой лентой, привлекавшую внимание яркостью и блеском. — Это подарок для Франциски?       — Ага, для нее, пойду отправлю. Пусть порадуется. Я то думал, она с Эджи приедет… Ко мне… А она там, как назло, застряла… — вздохнул он, смотря на меня в упор, отчего у меня возникло стойкое ощущение, будто меня поймали на чем-то неприличном.       — Ну… эм, она приедет, Ларри. Не расстраивайся. А что ты ей подаришь? — решил я перевести тему, видя его замешательство. В этот момент на его лице вновь отразилось привычное выражение широкой ухмылки — на сей раз довольно глупой и слегка комичной.       — О, ей понравится, она такое любит: наручники, скотч для связывания, кляп, зажимы для сосков, вибратор, шарики для…       — Можешь не продолжать! — воскликнул я, подняв руку в жесте всеобщего согласия. Подобное выражение чувств окончательно сбило меня с толку. Да и могло ли быть иначе? Франциска и зажимы для сосков — это нечто, совершенно несовместимое… Хотя, откуда мне знать… Вот, что было бы, если бы Майлз был в курсе этого?..       — Это ведь очень ценные вещи, у любой уважающей себя женщины должно быть такое. Поэтому мой подарок — особенный, — самодовольно ответил Батц, прижимая коробку к груди. Мне оставалось только неуверенно кивнуть. — А что у тебя за пакеты? Что ты купил?       — Ничего… Обычные продукты. Эджворт попросил меня помочь ему с приготовлением ужина, вот и все… — кинув короткий взгляд на друга, заключил я. Но Батца мое объяснение явно не удовлетворило — он смерил меня оценивающим взглядом.       — Эджи попросил тебя помочь с готовкой?.. Эджи умеет просить о помощи? — удивленно переспросил он. Его глаза округлились, став похожими на два блюдца. — Как странно, что он разрешил отметить Рождество с ним и в его квартире! Он же мудак!       — Эй, не называй его так! Он не мудак… Ничего удивительного, я… уговорил его, — быстро добавил я после небольшой паузы. Меня слегка покоробило от такого оправдания. Как же надоело объяснять всем подряд. Батц издал низкий смешок, прикрыв рот рукой.       — Кто бы сомневался, Ник. Ты и Эджи — два сапога пара. Если ты кого и можешь уговорить, так это его. Что ты там ему наплел такого? Меня же он и слушать не хочет, — произнес он с оттенком зависти. — Только берегись, его парень может тебе башку открутить, если что не так.       — Ну да… — протянул я, внутренне съежившись. О таком мне и думать не приходилось… Как только я заметил знакомый переулок и свой дом, все внутри буквально подпрыгнуло от радости. Приятно возвращаться домой, зная, что тебя ждут… — Э, Ларри, я пойду. Вот это — дом Эджворта. Увидимся вечером?       — Вау, Эджи живет в доме своего старика? Удивительно, — сказал Батц, оглядывая небоскрёб тоскливым и задумчивым взглядом, словно бы вспоминая полузабытое прошлое. Затем он тряхнул головой и сказал: — Что ж, до вечера, Ник! Пока! После этого он помахал мне рукой на прощанье и пошел по дороге, а я побрел к своему дому. Снег все также падал большими белоснежными хлопьями, наполняя воздух густым запахом зимы и навевая мысли о предстоящем торжестве. Все было как в настоящей сказке… Последний раз мы с Майлзом праздновали Рождество шестнадцать лет назад, с моими родителями, когда нам было лет по десять-одиннадцать, и с тех пор он уехал в Германию, постепенно перестав при этом быть моим близким другом. И только последняя наша совместная фотография на фоне украшенной гирляндами елки, в глупых красных колпачках, была моей единственной связью с прошлой счастливой и беззаботной жизнью, в которой Майлз играл главную роль.       Когда я поднялся на свой этаж и вошел в квартиру, она встретила меня тяжелым молчанием. Несколько мгновений я прислушивался к тишине, ожидая, наверное, хоть какого-то отклика — но ничего не произошло. Это было странно — Майлз давно должен был вернуться с работы, он не мог просто так пропустить приготовление ужина и уборки… Может, случилось что-то? Или его не отпустили домой?.. Но эта мысль оказалась мимолетной — его пальто и шарф аккуратно висели на вешалке в прихожей, а ключи с красным брелоком Стального самурая поблескивали в декоративном подносе. Облегчение, которое я испытал, сменилось острым желанием увидеть его.       Оставив пакеты с продуктами в прихожей и сняв куртку, из-за которой было невыносимо жарко, прошел в гостиную, где меня ждало первое разочарование — никого не было. Второе последовало через несколько секунд — в спальне Майлза тоже не оказалось. Тогда я медленно прошел на кухню, уже предвкушая очередное разочарование, но едва взглянув на стол, заваленный грудой бумаг, и Майлза, который, устроившись за ним, над чем-то усердно корпел, застыв с чашкой чая в руке. Его лицо было, как всегда, серьезно и сосредоточенно, будто все проблемы мироздания навалились на него в этот день, заставив позабыть про все остальное, кроме работы.       У меня словно камень упал с души, настолько радостно я себя почувствовал, увидев его здесь, в нашем собственном доме. Я даже забыл, зачем пришел. А он, напротив, даже не заметил моего прихода. Я несколько мгновений смотрел на его сосредоточенное лицо, потом тихо кашлянул и спросил: — Майлз? Привет!       Он вздрогнул, поднял на меня глаза, увидел мое сияющее лицо и приветливо кивнул, на секунду отрываясь от заполнения бумаг. — С возвращением. Рад тебя видеть, — отрешенно произнес Майлз, переводя взгляд на свои бумаги. И в этом весь мой мужчина. Всегда работает до изнеможения в любое время года и при любой погоде. — Феникс, я скоро закончу, можешь меня не отвлекать?       — А, да, конечно, — опомнился я и, подойдя к нему и заправив за ухо невероятно мягкие пряди светлой челки, прижался губами к его щеке.       Он глубоко вздохнул и чуть заметно покраснел. Мне это польстило, поэтому я проложил дорожку из легких поцелуев от скулы к губам, наслаждаясь исходящим от него ароматом свежей мяты, смешанным с легким мускусным запахом одеколона. Поцелуй вышел долгим, томным и очень чувственным, медленно переходя в более игривый, заставляющий нас расплыться в довольных улыбках. Наконец, оторвавшись друг от друга, мы перевели дух, посмотрев друг другу в глаза и одновременно весело посмеиваясь.       — Я просил тебя…       — Извини, Майлз, забылся…       — Нет-нет, тебе не за что извиняться, мне понравилось… Я скучал по твоей харизме, твоей улыбке… по тебе, — выдохнул он в мои приоткрытые губы. От этих слов мои щеки также вспыхнули и я чуть смущенно уткнулся носом ему в шею, вдыхая такой знакомый запах. — Я просил тебя купить продукты, помнишь? — напомнил он, поправив очки, съехавшие на кончик носа. Я сразу же отстранился, припоминая про пакеты. — О, Райт, только не говори, что ты забыл их в магазине…       — Что? Я?.. Протестую! — воскликнул я с преувеличенным возмущением, — я всего лишь оставил их в прихожей.       — Это, несомненно, уже служит поводом для радости, — язвительно усмехаясь, заметил он, возвращаясь к своим любимым отчетам. — Прошу прощения.       — Не прощу, — притворно ответил я, направляясь в прихожую, чтобы взять пакеты и вернуться на кухню.       В то же время я мысленно уговаривал себя не накинуться на него с поцелуями. Майлз был безнадежно прекрасен — нахмуренный лоб, четкая линия тонких губ, складка между бровями — от его внешности невозможно было отвести взгляда. Но я отлично знал, чем все это закончится — если наши глаза уже встретились, удержаться в таком положении уже невозможно, поэтому я отвернулся и принялся выкладывать продукты на стойку.       Открыв дверцу холодильника, я приятно удивился количеству и ассортименту содержимого. Еще неделю назад в этом холодильнике могла повеситься мышь, а сейчас там хранилось все, чего только душа пожелает. Как хорошо, что у меня есть Майлз — без него я бы все также питался наспех прихваченными бутербродами и лапшой быстрого приготовления… Мой герой.       — Ты раскрыл то дело, милый? — спросил я как бы между прочим. Не глядя в мою сторону, он утвердительно кивнул.       — Да, преступника уже нашли, теперь мне нужно составить обвинительное заключение. Так как дело состоит из серии убийств, это займет достаточно длительное время, — задумчиво пояснил он, отпивая из своей кружки. Я улыбнулся — гордость за него переполняла меня. Любое дело, за которое берется этот горячий мужчина, неизменно завершается блестящим результатом. — Кхм… Феникс?       — Да? Что такое? — повернулся я к любимому. Вместо ответа он снял очки и, отложив их на стол, устало потер переносицу. Отчего-то я ощутил легкую тревогу.       — Ты… будешь занят утром двадцать восьмого числа? — сдавленный голос выдал его подавленность. На мгновение я задумался, внимательно глядя ему прямо в лицо. Да… Двадцать восьмое декабря… Меня прошиб холодный пот.       — Конечно, нет… Ты что-то хотел? — осторожно начал я, приблизившись к Майлзу. Он опустил голову, так что я не мог увидеть его глаз, и некоторое время молчал. В комнату проникла угнетающая тишина. Смотреть на него вот так было невыносимо больно. Я присел на корточки, обхватив его руки своими, чтобы немного успокоить. Они были прохладными, несмотря на то что он был одет в теплый свитер и пил горячий чай. — Майлз… Мой ангел…       — Мы могли бы… посетить могилу моего отца?.. — еле слышно спросил он. У меня похолодело в груди, по телу пробежали мурашки. Что-то подобное я и ожидал, и все равно меня пробрала дрожь. Однако я пересилил себя и, поглаживая косточки на его запястьях, ободряюще улыбнулся.       — Разумеется, милый. Пусть это будет нашей маленькой традицией… — произнес я совершенно спокойным и мягким голосом. После моих слов на лице Майлза появилось слабое подобие улыбки, хотя глаза его оставались по-прежнему печальными. — Вместе мы… Мы справимся, не волнуйся.       — Спасибо, Феникс, — дрогнувшим голосом сказал Майлз, крепче сжимая мои ладони. Мое тепло передалось его рукам, они согрелись, а на моем сердце стало немного легче. Он несколько раз глубоко и ровно вздохнул, словно приходя в себя. Затем, тепло улыбнувшись, поднял на меня глаза. — Вместе… Навсегда…       Я не сдержал широкой счастливой улыбки. Внутри словно распустился огромный цветок, осыпавший меня лепестками радости. — Да… Навсегда… — подтвердил я, целуя каждый сустав на запястьях моего ангела. Прикасаться к нему губами было просто наслаждением. Нежная кожа, словно сотканная из бархата, вызывала в моей душе целый ураган приятных чувств. Неожиданно он склонился к моему лицу, окутывая его ладонями и приподнимая за подбородок. Блеск серых, чуть затуманенных глаз заставил меня замереть в его руках. Непередаваемое ощущение… — Может… ты завтра заполнишь свои отчеты? Завтра у тебя выходной…       — На завтра у меня запланированы куда более интересные дела, — с придыханием прошептал он мне на ухо. У меня перехватило дыхание и я почувствовал, как кровь прилила к моим щекам. Сидеть перед ним вот в такой позе было куда соблазнительней, нежели заниматься какими-то там делами. — Например, разобрать чемодан, которому я до сих пор не удосужился уделить время из-за одного напористого адвоката… — сказал он уже другим, менее жарким тоном, разбив тем самым мои фантазии вдребезги. Надо сказать, у него был талант доводить меня до исступления одним только голосом или взглядом.       — В самом деле? А мне казалось, тебе нравится. Ты так громко произносил мое имя, что весь дом дрожал…       — Все правильно, Райт. Мне действительно понравилось, только четыре часа подряд были слегка… утомительны. Не находишь? — он погладил меня по щеке, от чего сердце затрепетало еще сильнее.       — Мне очень тебя не хватало, Майлз. Я так хотел побыть с тобой подольше… Мне до сих пор кажется, будто это происходит не со мной… — промолвил я, несколько смутившись. Он тихо засмеялся, поднимая меня с пола. Самодовольная ухмылка Майлза лишь подлила масла в огонь. — Приготовим все-таки праздничный ужин? Я хотел испечь печенье с шоколадной крошкой. Очень вкусно получается обычно…       Кинув непримечательный взгляд на свои документы, он сгреб их со стола и положил в папку. — Я не готовил ничего полгода… — пробормотал Майлз, словно бы оправдываясь.       — Эти великолепные руки должны готовить только меня, — хихикая, я поцеловал его в макушку. Было очень приятно чувствовать себя влюбленным и желанным. Вряд ли я смог бы описать свои ощущения иначе. Майлз ответил мне такой же проникновенной улыбкой, вставая из-за стола.       Вскоре мы принялись за готовку. По-прежнему улыбаясь, если не сказать — сияя. Майлз с вниманием прислушался к моему кулинарному рецепту, хотя по сути он был совершенно прост; под моим руководством мы приготовили тесто, которое впоследствии предполагалось раскатать и сдобрить его шоколадной крошкой. В целом результат превзошел все мои ожидания. Мы настолько увлеклись готовкой, доставляющей обоим большое удовольствие, и общением друг с другом, совершенно позабыв обо всем на свете.       Вдвоем мы молча разместили угощение на большом противне. Вид темного теста с вкраплениями кусков шоколада завораживал. Помнится, каждый год я готовил это печенье на Рождество, однако сегодня мой день был особенным. Я поставил противень в духовку, не используя при этом рукавицы, что, конечно же, не ускользнуло от взгляда Майлза.       — Феникс, однажды ты обожжешься, — вдруг прервал уютную тишину его упрекающий голос. — Ты уже обжигался по неосторожности и я не хочу повторения.       — Пустяки, милый, меня это не особо волнует, я аккуратно, — засекая время на таймере, отозвался я.       — В таком случае, это произойдет когда ты обожжешься, — продолжал он прежним тоном. Тем не менее Майлз начал чистить картошку для гарнира.       — Если это произойдет, я получу исцеляющий поцелуй? — кокетливо изогнув бровь, спросил я и засмеялся, потому что услышал в ответ сердитое шипение.       Я подошел к нему сзади и крепко обнял, прижавшись к его спине, ощущая теплоту его тела. Именно в этот момент на меня снизошло какое-то необъяснимое спокойствие. Бывают такие минуты, когда весь внешний мир словно исчезает, остается только тот, кто рядом. Единственной реальностью является стук его сердца. И вот я ощутил этот же ритм и в своем сердце.       Было в этом что-то необыкновенно умиротворяющие: то, как Майлз невозмутимо чистил картошку и при этом ближе прижимался ко мне, его неизменная язвительная насмешливость, мягко звучащая в голосе, жаркие короткие поцелуи посреди работы, окружающая нас теплая и безмятежная атмосфера дома — все это создавало полную гармонию. Если бы кто-то сказал мне десять лет назад, что когда я вырасту и буду вот так обнимать этого мужчину, любить его, проводить с ним дни и ночи, каждую секунду моей жизни, я бы, скорее всего, рассмеялся. Однако теперь я понимал, насколько это возможно. И ощущения от этого были просто восхитительными. Уютная простота происходящего настолько захватила меня в свои объятия, делая меня самым счастливым человеком на земле.       — Я люблю тебя, — прошептал я, щекоча губами чувствительную кожу его шеи, отчего его сердце забилось чаще, и я поцеловал ту самую вену, где бьется ускоренный пульс. Майлз издал тихий хриплый звук, похожий на мурлыканье, запрокинул голову и прикрыл глаза.       — Я тоже тебя люблю, солнце, — раздался его приглушенный шепот, совсем не такой, каким он говорил обычно. Это был самый ласковый голос, который я когда-либо слышал. Мне захотелось немедленно повторить эксперимент и ощутить пульсацию его сердца под моими губами, чтобы услышать все те же самые звуки, не заставшие себя ждать. — Феникс…       — М? Да? — произнес я с улыбкой, рассматривая все никак не сходившие с его шеи темно-синие пятна, оставшиеся от моих страстных поцелуев.       Он открыл глаза, обернулся ко мне и с таким же деловым видом произнес: — Порежь овощи для салата. Уже время.       — Хорошо, котик. Как скажешь, — предвкушающе подмигивая, я чмокнул его напоследок в кончик самого милого носика, подхватил миску с помытыми и очищенными овощами и принялся за дело.       С горем пополам у нас все же получилось приготовить замечательный стол, особенно если принять во внимание сложность не зацеловать друг друга в качестве десерта. Майлз постелил на стол в гостиной рядом с камином красивую молочную скатерть, с предельной тонкостью расставил столовые приборы и бокалы, а я украсил стол и каминную полку красными свечами и елочными ветками, которые сами по себе настраивают на рождественский лад.       Когда вся эта красота была закончена, наступил торжественный момент накрыть на стол праздничный ужин, запах которого дразнил меня все время приготовления. С каким-то детским любопытством я предвкушал встречу Рождества и подспудно ожидал чего-то совершенно необыкновенного. Впрочем, оставался последний штрих — включить яркую гирлянду на елке и шторах. Ритуал по украшению елки был тем еще испытанием для нас, однако мы смогли справиться с задачей. На ней прекрасно смотрелись синие и красные банты, блестящие и глянцевые шары, среди которых можно было заметить игрушечные карамельные леденцы и фигурки Санта Клауса, а на ее вершине сиял рождественский ангел с раскрытыми крыльями. Она как нельзя лучше дополняла антураж.       От включения гирлянд комната сразу же наполнилась веселым праздничным светом, заметно поднявшим мое настроение. Руки Майлза неожиданно легли мне на талию, заставив меня улыбнуться и обхватить их. Ощущение близости его сильного тела давало чувство защищенности, рядом же с ним всегда казалось, что я нахожусь в полнейшей безопасности. Наверное, не так уж мы далеки от истины и моего самого большого желания…       — Хорошая работа, партнер, — одобрительно проговорил Майлз, осматривая плоды наших трудов. — Осталось только принять душ и переодеться…       — И наконец-то поесть! Черт, я такой голодный, — выдал я и вздрогнул от того, как Майлз сильно прижал меня к себе.       — Мне накормить тебя, Феникс? — хрипло спросил он, ухмыляясь. Его дыхание приятно щекотало мне шею.       — Скажи только, чем именно…       — Кмф… Я лучше тебе покажу, — резко кусая мочку моего уха, прошептал Майлз. Мои глаза закатились, я чуть не упал на пол от неожиданности и неожиданности же испытал сильнейший соблазн плюнуть на все. И я уже не мог помешать его рукам добраться до моих спортивных штанов, да и не хотел…

***

      Пока я застегивал пуговицы на клетчатой рубашке, не мог отвести взгляда от Майлза: он стоял перед зеркалом и, в свою очередь, сосредоточенно завязывал ленты от воротника на белой отутюженной рубашке. На его лице не осталось и следа от недавнего безумства, он выглядел аккуратно причесанным и спокойным. Впрочем, если бы он одел мусорный пакет, его внешний вид не стал бы от этого хуже. Майлз Эджворт та еще горячая штучка.       — Ну вот, — сказал он, поворачиваясь ко мне. Бант, повязанный на его шее, не слишком был затянутым, тем не менее закрывал засосы и красиво подчеркивал ее контур. Расширенный к низу рукав, присборенный к манжетам, словно идеально завершал образ, делая его стиль безупречно-аристократичным. — Как… я выгляжу? — Майлз провел по своему лицу ладонью, скрывая выступивший на нем румянец.       Я судорожно сглотнул, лишившись дара речи. Он был невероятно хорош. Непередаваемо прекрасен. Во мне не оставалось даже малейших сомнений, что этот мужчина нагло продал душу дьяволу, в обмен на такой притягательный облик.       — Чертовски сексуально, Майлз. Ты очень красив, — наконец проговорил я, находя в себе силы улыбнуться.       В его глазах мелькнуло удивление, сменившееся теплой улыбкой. Он не спеша, словно дикая пантера, шагнул мне навстречу, и я почувствовал, как его ладони уверенно прошлись по моей груди, чуть задержавшись, а затем скользнули вниз к моим рукам, сжавшим рубашку. Его пальцы властно сдавили мои запястья, отводя их в сторону, и принялись умело застегивать пуговицы. Все это время мы не отводили друг от друга глаз.       — Ты тоже очень привлекателен, дорогой, — тихо ответил Майлз, опустив голову к пуговицам и позволив серебряным прядям упасть ему на лицо. Несколько секунд я стоял, изумленно моргая, пытаясь осознать его слова и не в силах поверить, какой вес они имеют. А как только до меня дошел их смысл, я смущенно отвел взгляд и запустил пальцы в волосы. Казалось, такие невинные слова из уст моего любимого способны были довести меня до беспамятства. — Феникс…       — Это будет лучшее Рождество в моей жизни… — с нежностью выдохнул я, машинально обнимая его за плечи. Он ничего не сказал, поднял голову и посмотрел на меня с почти незаметной тоской, грустно улыбнувшись кончиками губ. — Майлз?.. Ты волнуешься?       — Признаться, я чувствую себя некомфортно на подобных мероприятиях… должно быть, после свадьбы детектива я должен был примириться с таким положением дел, но…       — О, милый, можешь мне поверить, все не так уж и страшно. Это наши друзья и они только рады нас видеть. Все будет в порядке. Я уверен… Тем более, я не отойду от тебя ни на шаг… — мне удалось вложить в свой тон как можно больше уверенности, и он благодарно кивнул. — Кстати, приедут Майя и Перл, я так по ним соскучился… И мне так интересно кто мой тайный Санта. Не ты ли, часом, а?       Майлз растерянно моргнул. — Мисс Фей? Гм… и где они останутся… на ночь?       Меня сковал ужас. Я совсем забыл о такой важной детали. Перспектива провести ночь в офисе точно не вызвала бы у меня энтузиазма. А у нас… У нас-то как раз они вполне могли остаться под моим присмотром. Но Майлзу, похоже, мои мысли передались — по его лицу промелькнула тень сомнения.       — Райт, нет. Они не могут здесь остаться — это по меньшей мере странно, что мы будем делить одну постель…       — Я понимаю… можно просто рассказать Маей и тогда пробле…       — Проблем станет не меньше. Перестань нести всякую ерунду. Я забронирую для них номер в отеле, — хмыкнув, Майлз взял телефон из кармана брюк, намереваясь кому-то позвонить, однако я остановил его.       — Это всего лишь на одну ночь! Пожалуйста, не делай ничего. Я буду волноваться за них… Для меня это важно, пойми, — умоляюще сказал я, глядя в серые глаза. Майлз несколько секунд колебался, потом опустил взгляд, отдернув руку.       — Хорошо. Только не думай, будто я готов демонстрировать перед другими свою личную жизнь, — колким тоном заявил он, скрещивая руки на груди. — Я буду спать в нашей спальне, они на диване в гостиной, а ты… где хочешь.       — Майлз, давай обойдемся без…       Договорить мне не удалось — стук в дверь заставил нас подпрыгнуть на месте. Он, гордо вскинув голову и бросив на меня равнодушный взгляд сквозь очки, направился к двери. Когда он ее открыл, на пороге возникли Гамшу и Мэгги, которые сначала застыли, пораженные видом Майлза, но почти сразу заулыбались.       — Мистер Эджворт, добрый вечер, сэр, — детектив обменялся с ним вежливым рукопожатием. — Мы с Мэгги испекли пирог с цукатами для сегодняшнего ужина… Можно мы войдем?       — Да. Да, проходите, прошу вас, — прокашлявшись Майлз пригласил их в гостиную. Гамшу кивнул и прошел вперед, а Мэгги скромно осталась стоять у порога, боязливо поглядывая на Майлза.       — Эм, мистер Эджворт, примите мою благодарность, за то, как вы были добры и заботливы с моим мужем и без труда решили все проблемы с его заработной платой, — начала она, покосившись в пол, а затем подняла на него глаза, полные неподдельной благодарности и вручила небольшую бумажную коробку.       — Что вы, мисс Гамшу, я не сделал ничего особенного… Я выполняю свою работу и у меня нет намерения…       — Да, это замечательно, что у моего мужа такой хороший и понимающий начальник, — уверенно заявила она. Майлз, засмущавшись, нерешительно принял коробку. — Эти шоколадные кексы я испекла специально для вас. Попьете с чаем, надеюсь, вам понравится, сэр, — Мэгги отдала честь, улыбнулась и последовала в след за мужем.       — Спасибо… — еле слышно пробормотал Майлз и закрыл за ними дверь. Вздохнув, я вышел из полумрака спальни, и приблизился к нему. Он повернул голову в мою сторону и вопросительно поднял бровь. — Феникс, помоги гостям с пирогом, пожалуйста. Не стой столбом.       — Майлз, не дуйся на меня, хорошо? Мы позже все обсудим, — мягко попросил я, желая хоть как-то его успокоить.       — Я все сказал, — холодно отозвался он и удалился прямиком на кухню. Эта резкость меня даже немного обидела, впрочем, я решил не обращать на это внимания.       Совершенно без намека на стук, открылась входная дверь и в квартиру с шумом вошли Ларри, Майя и Перл. Я даже не предполагал, что эта встреча может случиться так быстро.       — Ник! — радостный голос, так хорошо мне знакомый, разнесся по всей квартире.       — Мистер Ник!       Перл и Майя. Майя. Майя! Существует миллионы вещей, которые я хочу сказать, которые я должен сказать, и все они начинаются с этого слова.       Совсем лишенный какого-либо желания думать, я, от волнения пошатываясь, кинулся им навстречу и заключил их обеих в свои объятия. И они с такой силой меня обняли, будто от этого зависела их жизнь. Несколько секунд мы втроем даже не решались дышать. Я не заметил, как и оказался на полу, придавленный таким количеством любви.       — Черт возьми, — тихо выдавил я из себя, обретя, наконец, способность говорить.       — Господи Иисусе, Ник! — выдохнула Майя, похоже, очень сильно обрадованная встречей со мной. — Я думала, никогда тебя не увижу! Ужасные тренировки, будь они прокляты!       — Да тише ты, в самом деле же их проклянешь! — шикнул на нее я, чувствуя, как Перл освобождается из моих объятий.       — Почтенной Майи и мистеру Нику нужно побыть вместе, да снизойдут на вас милостивые ангелы, — с благоговением проговорила она, мечтательно глядя на нас. Ох, уж это ее богатое воображение! Мы с Майей неловко переглянулись и поднялись на ноги.       — Чувак, вы закончили? — обиженным тоном спросил Ларри. — Я тут принес закуску и особую выпивку — настойка из малины! Мне что с этим всем делать?       — Ох, Майлз на кухне, иди, он тебе поможет, — сказал я ему, уже начиная понимать, как весело пройдет вечер и как ужасно пройдет следующее утро, молясь, чтоб оно не оказалось последним в моей жизни. Батц похлопав меня по плечу, скрылся в коридоре. — Ну что, пойдем к столу? Перл, я сегодня как раз купил такие вкусные конфеты, ты непременно должна попробовать. — Я взял ее под руку и повел к гостиной.       — О, да, я такая голодная Ник, что съела бы слона! — воскликнула Майя, оживленно взмахнув руками и задев меня.       — Это вряд ли получиться, хотя не исключаю с твоим аппетитом, — улыбнулся я, обнимая ее за плечо.       Уже через секунду нас весело поприветствовали Мэгги с Гамшу, решившие сразу присоединиться к нашему союзу и устроить задушевные посиделки, беседуя ни о чем и одновременно обо всем. Сев за стол, я усадил Перл на колени, а Майя, без лишних церемоний, села рядом и принялась с аппетитом поедать цукатный пирог. Обычно нашу тихую гостиную наполняли смех и громкие разговоры, но долго это не продлилось — крик Майлза заставил всех умолкнуть, и мы все повернулись к дверям.       — Батц! Не прикасайся ко мне! Ты мне противен! — с желчью в голосе воскликнул Майлз. — Убери руки от моих волос!       — Да чувак, хватит уже, достал! Тебе вон как идет! — они появились в комнате вместе: Майлз в бешенстве с подносом в руках, на котором стояли мясная и сырная нарезки, и красном рождественском колпаке, а Ларри с бутылками шампанского и чудо-настойки, одетый в такой же колпак.       — Не знаю, о чем ты говоришь! — прошипел он, расставляя тарелки и бутылки на столе. — Сядь немедленно на место, пока я не нашел другое применение для этого подноса!       — Ладно, остынь, чувак, не злись. Выпей настойки с малинкой, почувствуешь себя другим человеком!       Скрипя зубами, Майлз несколько секунд угрожающим взглядом сверлил Батца, который не выдержал такого натиска и с проигрышем сел.       — Мистер Эджевортх, вам правда идет эта шапочка! Вы такой милый! — вдруг сказала Перл, восхищенно глядя на него и хлопая длинными ресничками. Майлз поперхнулся, а сидевший рядом детектив встал и похлопал его по спине, приводя в чувство.       — Сэр? Вы в порядке?       — Нгх… Мисс Фей, полагаю, эта шапочка вам тоже к лицу, если вы так ею восхищаетесь, — он, прикрывая рот рукой, стянул ее с головы и аккуратно одел на Перл, отчего она радостно захлопала в ладоши и сделала счастливое лицо.       — Спасибо вам, мистер Эджевортх!       — Если… если вам трудно произносить мою фамилию, обращайтесь, пожалуйста, ко мне по имени, хорошо? — вежливо попросил он, приводя в порядок растрепанную челку.       — Да, хорошо, мистер Майлз, — Перл доела конфету, спрыгнула с моих колен и села рядом с Майей, которая, в свою очередь, поделилась с ней куском пирога.       — Постойте, народ, а как же подарки?! — недоуменно завопил Ларри, видя, как все устраиваются за столом.       — Может быть, отложим подарки? Мы с Эджвортом толком ничего не ели с самого утра, да и остальные… — подал голос я, и заметив, что пирога осталось всего ничего, убрал тарелку от Майи, которая на меня вопросительно посмотрела и надула губы.       — Да, мы тоже весьма проголодались, — заявил детектив, сглатывая слюну.       И вот так согласовавшись, все гости принялись за ужин. Безо всякого преувеличения можно сказать, что на стол превзошел все ожидания — блюда были великолепными, шампанское игристым, закуски выше всяких похвал, беседа веселой и непринужденной. Только Майлз не налегал, как остальные, на еду, время от времени поднося ко рту бокал с шампанским.       — Давай я тебе что-нибудь положу, а то ты только и ешь салат, никак прикончить его не можешь. Попробуй вот индейку или картофельные дольки. О, или сэндвичи с курицей? — шепча, я отобрал у него тарелку, накладывая в нее то и другое — все подряд.       — Райт, прекрати. Куда столько еды?! — изумился Майлз, в ужасе наблюдая за горой, появляющейся на его тарелке.       — У тебя впалые щеки и видно каждую косточку на твоем теле. Это надо исправлять — я тебе не собака, чтобы я радовался оттого, что в моей постели лежат кости, — усмехаясь, ответил я. Его глаза расширились и он в упор уставился на свою тарелку, стоявшую теперь перед ним.       — Бестолочь, я не питался нормально практически полгода, а ты предлагаешь мне объедаться для того, чтобы я поправился в двойном объеме?       — Ну милый, пожалуйста, кушай. Я буду любить тебя в двойном объеме, — ласково прошептал я, подпирая голову ладонью и с улыбкой глядя как Майлз с шумным вздохом разрезает кусочек индейки. — И буду трепать твои щечки, как только они появятся…       — Знаешь, я подарю тебе абонемент в спортзал и мы вместе отработаем этот вечер, — серьезным тоном пообещал он.       — Что? Нет, постой, я…       — О чем вы там шепчетесь, голубки? — вмешалась Майя, оторвавшись от тарелки с салатом.       — О, э-э, ни о чем… Ты пробовала морковь в медовой глазури? Как тебе? — спросил я Майю, мгновенно отворачиваясь от Майлза. Та с ехидной усмешкой кивнула.       — Что, мистер Эджворт перестал быть первоклассным придурком? Ты так с ним очаровательно ворковал, Ник…       — Майя, не надо так говорить!       — Ну ты же сам его так называл!       — Это… было очень давно! Сейчас Эджворт изменился и… и мы хорошо ладим! Понятно?       — Ага, понятно… Ты красный как помидор.       — Это от алкоголя…       — Конечно…       — Кхм… — нарочито прокашлялся Майлз, косясь на нас и стараясь привлечь всеобщее внимание. Все сразу притихли и повернулись к нему, ожидая продолжения. Он поднял бокал с шампанским, обвел взглядом стол и несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями. — Я… хотел бы поблагодарить каждого из вас за этот замечательный вечер. Я не могу не признать, что сегодняшний вечер поистине особенный для меня. Впервые за много лет я позволил себе думать о том, чего я хочу на самом деле. Моему сердцу не хватало счастья в детские годы, но сегодня, впервые в жизни я могу позволить себе почувствовать, каково это. Спасибо вам, дорогие друзья за то, что вы есть. Это лучший для меня подарок…       — Лучше и не скажешь, — смотря с улыбкой на Майлза, я поднял бокал следом за ним. Майлз слегка улыбнулся в ответ. — Счастливого Рождества всем.       Чокаясь друг с другом, мы восторженно обменялись поздравлениями и выпили шампанское.       Такими темпами вскоре мы изрядно наелись и захмелели, повысив градус, и сменив шампанское настойкой с ярким вкусом малины. Все с интересом слушали нелепые истории детектива из детства, и Батца, который со смешным видом нес несусветную чушь про всяких моделей. Майлз, подавшись алкоголю, рассказал комичную историю о том, как умудрился прямо во время слушаний обновить отчет о вскрытии. А я с Майей и Перл обсуждали то, сколько всего успело произойти за время нашего затянувшегося расставания. Было легко и приятно, пока вдруг Ларри нам не испортил момент.       — Может, уже вручим подарки? Я так хочу наконец увидеть, кто мой тайный Санта, — весело сказал он и пихнул меня ногой под столом. Я, вздрогнув, с некоторым раздражением посмотрел на него.       — Да, точно! Я хочу начать! — провозгласила Майя, вставая. Она вынула из рукава небольшую коробочку и, все затаив дыхание, стали ждать, к кому она подойдет. И наконец, она остановилась прямо перед Майлзом, который не ожидавший такого подвоха, со звоном уронил вилку на тарелку. — Мистер Эджворт, примите этот подарок в знак нашей дружбы! Вы так много сделали для нас, и этот скромный подарок я хотела преподнести вам в благодарность за ваши титанические усилия, когда меня похитил де Киллер, Ник решил сброситься с моста…       — Я не бросался с моста! — запротестовал я, чувствуя, насколько глупо это звучит.       — Правда? А я думала это попытка суицида от неразделенной любви, Ник.       — Майя! Я тебя…       — О, и еще вы позаботились о Нике, когда он умирал после того как перепил, — захихикала она, всячески игнорируя мое существование. Майлз, судя по его лицу, чувствовал себя крайне неловко, и салфеткой прикрыл рот. — Ну же, откройте!       — Если вы настаиваете… — робко ответил он и потянул за ленточку на коробке. Несколько секунд он удивленно разглядывал содержимое, прикусив губу, а потом, не выдержав, смущенно улыбнулся. Это была маленькая подвеска Стального Самурая на зеркало заднего вида в машину. — Мисс Фей, мне… мне очень приятно. От всего сердца благодарю вас… Где… где вы такое смогли достать?       — О-о-о, мистер Эджворт, вам стоит подружиться с Уиллом Пауэрсом!       — Он с ним спит! — быстро вставил Ларри и, осознав, что он только что ляпнул, побледнел и заметив разъяренный взгляд Майлза, спрятался под стол. — Меня здесь нет! Продолжайте!       Тягостное молчание опустилось на застолье. Попытавшись разрядить обстановку, я быстро сделал глоток водки, остро ощутив себя более живым, чем все собравшиеся. — Так, теперь моя очередь! — встав из-за стола, объявил я и подошел к елке, под которой хранился подарок. Я сделал вид, будто не знал к кому подходить, чтобы вручить его, пощекотать тем самым нервы остальным и спрятал за спину. Процедура заняла не так много времени, как я рассчитывал, так что я облегченно вздохнул, обернувшись к Перл. Она, увидев подарок, открыла рот от удивления.       — М-Мистер Ник?       — Да… Я твой тайный Санта Перл! Счастливого тебе Рождества, ангелочек! — улыбнувшись, протянул я ей маленький голубой рюкзак, при виде которого в ее глазах вспыхнул огонек. В предвкушении она открыла его, достала оттуда плюшевого медвежонка и ахнула, прижимая к себе игрушку. — Я подумал, что тебе скучно играть с одним мячиком…       — Ха-ха, спасибо большое мистер Ник! Благодарю, благодарю! — она кинулась обнимать меня и я подхватил ее на руки, прижав к груди. В гостиной пронесся звук умиления. Перл была удивительно мила. Ее счастливые глаза блестели, излучая радость.       — Это все конечно мило, но где мой Санта? Я хочу свой подарок! — выползая из-под стола и протирая глаза, измученно простонал Ларри. Остальные, видимо, решили последовать его примеру и недоумевающе оглядывались.       — Чем быстрее я с этим покончу, тем быстрее я смогу прогнать его, — неожиданно резко ответил Майлз, глядя на часы и поднимаясь.       — О, боже, ТЫ мой тайный Санта?! — уязвлено взвизгнул Батц, тыкая пальцем в сторону Майлза.       — К моему величайшему сожалению, да. С Рождеством, — он, не скрывая презрения, всунул в руки Ларри книгу, которую тот сразу же уронил.       — Книга?! И это подарок? — с детской обидой воскликнул Ларри, схватившись за голову.       — Не исключено, что ты научишься читать, — равнодушно пожал плечами Майлз и вернулся на свое место.       — Я!.. Я умею читать, ты… Ты… — заикаясь от злобы, взревел он.       — Где твои доказательства? Прочитай название книги, идиот.       — Э, «Цифровая фотография: искусство создавать удачные снимки»… Подожди, это оскорбление?.. Ах ты, мудак!..       — Мальчики, пожалуйста, успокойтесь! — испуганно вмешалась Мэгги, опасливо наблюдая за перепалкой. Наконец, успокоившись, Батц с ненавистью поднял книгу и кинул ее на стол. — Я бы тоже хотела… вручить подарок… — смущенно произнесла она и повернулась к своему мужу. — Извини, я не успела его упаковать, но…       Ее подарком стали вязаные носки с забавным рисунком Жетони. Они были яркими, из оранжевой шерсти, с красной каймой. Гамшу, похоже, был бы ими вполне доволен, горячо поблагодарив супругу и запечатлев на ее щеке благодарный поцелуй.       — Ладно, если уж пошла такая пьянка, Мэг, детка, с Рождеством, — обольстительно ухмыляясь, Батц вручил ей абстрактную картину, сделанную из разноцветных пестрых перьев. Страсть к изобразительному искусству, наверное, у него не отнять. — Я был Сантой Франни, но она не приехала, поэтому вот. Повесишь ее в спальне, над кроватью. Она очень хорошо смотрится при любом интерьере! Я проверял!       — М-м-м, спасибо, Ларри, — рассеянно улыбнулась она, рассматривая сие творение. Судя по всему, картина ее правда впечатлила.       Я украдкой смотрел на оставшихся возможных тайных Сант, нервничая и гадая. Выбор падал на Перл и Гамшу. Кто же? Ну кто? Почему не Майлз?.. Тем временем детектив подкрался ко мне совсем незаметно, положив мне руку на плечо, отчего я чуть не подпрыгнул от неожиданности.       — Счастливого Рождества, Ник! Желаю тебе всего самого-самого лучшего, успехов в работе, и создания своей собственной семьи! — искрометно поздравил он, лучезарно улыбаясь. От этих слов сердце мое сжалось, а на глаза набежали слезы. Он знал, знал все и о чем я мечтал тоже. — Я сделал это из деревянной доски на обедах… Может, оно не очень аккуратное и кривое, но я… от чистого сердца! — Гамшу поставил передо мной статую Фемиды, вырезанную из светлого дерева, покрашенную в медный цвет. На мой взгляд, это выглядело бесподобно, этот подарок, сделанный своими руками, тронул меня до глубины души. — Лучшему на свете адвокату! — с чувством продолжил он.       — О, большое спасибо! Ты сделал мне такой замечательный подарок — он обязательно будет стоять на моем столе! Ты настоящий друг! Тебя тоже искренне поздравляю с Рождеством! — я встал и, сдерживая слезы, обнял его. С каждой секундой я все больше проникался любовью к этому вечеру. Вот оно — то немногое, что я по-настоящему ценю в жизни — близких и дорогих мне людей.       Когда я снова уселся на место, все вдруг затихли одновременно. Оставалась только Перл, которая выглядела какой-то отстраненной и в то же время расстроенной. Она с грустью смотрела на мишку, лежавшего у нее на коленях.       — Эй, что случилось, Перлс? — встревоженно спросила Майя, тоже почувствовавшая неладное. Перл молча покачала головой, потом бросила на нее быстрый взгляд и отвела глаза. — Я уже поняла, что ты — мой тайный Санта. Так расскажи, почему ты грустишь? Ты не подготовила подарок?       — Нет! Я… я его подготовила! Просто… у вас у всех такие интересные подарки, а мой — самый глупый!       Майя рассмеялась. — Да нет, вообще-то, самым большим подарком для меня будешь ты! И никто не сможет его испортить. Поэтому не переживай, ладно? Любой подарок от тебя — просто чудо, потому что он твой.       — Эх, ладно, — вздыхая, Перл сдалась и достала из кармана веточку омелы, которую передала Майе. — Мне хотелось, чтобы ты и мистер Ник запомнили этот вечер…       — Ой… — удивилась та, принимая подарок, и бросив на меня извиняющийся взгляд. Я кивнул в ответ и попытался улыбнуться. — Мы… запомним этот вечер, не сомневайся в этом. Спасибо тебе, милая. Ты сделала его незабываемым…       — Тебе правда нравится? — заметно повеселев, спросила Перл, глядя на Майю. Она покраснела и кивнула, пряча омелу в рукав. Выглядело это так трогательно и… искренне. Это не могло не тронуть меня. Было ясно, насколько близки эти двое.       Только через какое-то время всем надоело сидеть и разговаривать. Батц погромче включил музыку, отвлекая нас от подарков и стола. Разговоры стихли и начались танцы. Все началось, как всегда, весело и шумно, но главное отличие — сейчас у меня под боком была Майя и Перл. Эти люди и обстановка создавали такую прекрасную атмосферу, в которой мне приятно было находиться. Время пролетело незаметно, даже с Батцем мы успели спиной к спине пару раз станцевать и пропеть дуэтом пару песен. Майлз заметно расслабился и позволил мне вытащить его в наш скромный круг, где были только самые близкие для нас люди. Конечно, перед этим он немного поворчал, хотя и недолго — ему хотелось побыть с нами. В конце концов, праздник все же.       Но как только ему стоило увидеть на столе пустые тарелки, он мгновенно забыл обо всем и с упрямым видом принялся убирать со стола, несмотря на мое сопротивление оставить к черту эти тарелки. Мне, конечно, пришлось уступить. Когда его фигура исчезла в дверях, я подлетел к Батцу и стал трясти его за плечо. — Ларри, эй Ларри! —       Чего тебе? — будто сквозь сон пробормотал он, откидывая голову назад и блаженно улыбаясь. Да, любая вечеринка могла пройти для него только так, внезапно вырубая из реальности.       — Там Гамшу и Мэгги попросили тебя поставить какую-нибудь музыку для… медленного танца. Сделаешь?..       — А мне с кем танцевать? Моя милая Ребекка проводит Рождество в Канаде…       — С Майей. Давай, сделай это для них. Пожалуйста, — попросил я, делая умоляющее лицо. У Батца был такой замученный вид, будто я попросил его прыгнуть с отвесной скалы в ледяной океан. Он тяжело вздохнул.       — Хм-м-м. Ладно. Для них все сделаю, — обреченно согласился он и поплелся к своему проигрывателю.       Майлз как раз зашел в гостиную с чаем на троих персон, разлитым по его любимым чашкам, и поставил их перед Майей и Перл, которые радостно заулыбались при его появлении. Наступила очередь нашего с Майлзом праздника — музыка не заставила себя долго ждать.       Сделав несколько шагов, я встал прямо перед ним и протянул к нему руку, чувствуя как нарастает напряжение между нами, которое становилось почти физическим. Майлз слегка хмурится, глядя на руку перед собой, и непонимающе поднимает бровь. Я усмехаюсь.       — Хочешь потанцевать со мной медленный танец… Майлз? — чуть хрипловатым от эмоций голосом спрашиваю я. На его лице возникает замешательство и он оглядывается на остальных, очевидно, сомневаясь. Кто-то, будто по негласному уговору, выключает свет в комнате и ее освещает только гирлянда золотистым мягким светом. — Я прошу тебя потанцевать со мной. Я хочу медленно потанцевать с тобой…       — Раз ты так любезно попросил, я исполню твою просьбу, Райт, — он протягивает ко мне руку, постепенно краснея. А я с трудом сдерживаю нервный смех, понимая, какие безумные чувства нам приходится скрывать.       — Ты позволишь на этот раз вести мне? — мой голос становится низким и каким-то бархатным, я осторожно касаюсь его руки, нежно переплетая наши пальцы. Майлз издает еле слышный смешок, опуская глаза к полу. — Держись за меня, и я буду направлять тебя… Ты же хочешь этого, верно?       — Сгораю от желания, — томно отвечает он, откидывая челку и нагло ухмыляясь.       Я решительно подталкиваю его к елке, чтобы видеть каждый дюйм его прекрасного лица. Его рука, оглаживая ткань клетчатой рубашки, скользит вверх, к плечу, пальцы непроизвольно сжимаются сильнее на нем, от чего по моему телу пробегает легкая дрожь, словно электрический разряд. Своей свободной рукой я обвиваю тонкую изгибающуюся талию Майлза, привлекая его еще ближе. Ближе.       Медленно, под звук музыки, мы сближаемся, двигаясь в такт и отчетливо ощущая каждую секунду близости. Глаза Майлза полны откровенного вожделения, на его губах играет дразнящая улыбка, от которой становится еще жарче. Я восхищался этим мужчиной, видя его насквозь. Он совершенство.       Его белоснежная кожа подобна античному мрамору, а светло-серые глаза, спрятанные за стеклами очков, обладают почти неземным магнетизмом. Чувственные губы, слегка приоткрытые, становятся еще соблазнительнее, когда он ближе наклоняет ко мне голову, обдавая горячим дыханием. Тусклый свет, льющийся на наши лица, придает происходящему особую таинственность и интимность. Мое дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, поскольку в воздухе между нами сгущалась сексуальность.       Казалось, все вокруг перестало существовать, кроме нас двоих. Снег, падающий за окном, праздничный стол, друзья — все это не имело сейчас никакого значения. Иногда все, что нам нужно, это улучить момент, обхватить руками любимого человека и раскачиваться с ним под музыку, которая откликается в сердцах.       Его аромат геля для душа, какой мы разделяли с ним несколько часов назад, и тепло поглотили меня полностью. Я наслаждался каждой секундой, поглаживая точеную талию Майлза, опускаясь ниже к ягодицам, оставляя обжигающие следы на нежной коже и чувствуя, как его тело покорно подчиняется мне, выгибаясь навстречу моим движениям.       — Феникс…       — Ты больше не сердишься на меня?       — Нет… мой Феникс…       Майлз не выдержав такой близости, кусает нижнюю губу и носом утыкается мне в щеку. От неожиданности я хватаю ртом воздух, пытаясь успокоиться, но мои пальцы сильнее обхватывают его бедра и настойчивее прижимают к себе. Оказывается, терять контроль над собой так легко, когда рядом этот мужчина.       Музыка стихает, вслед за ней включается яркий свет и мы жмуримся, ослепленные его вспышкой, но затем слышится взволнованный голос Батца. — Вы, двое, что здесь устроили вообще? Эджи, ты в открытую изменяешь своему парню! Этот снимок я должен отправить ему и показать твое истинное лицо! А тебе как не стыдно, Ник?!       Мы резко отстраняемся друг от друга, одинаково шокированные и смущенные, приходя постепенно в себя.       — Я разобью твою камеру. Мое терпение закончилось, — с каменным лицом спустя время говорит Майлз, поправляя очки и сдувая прядь пепельных волос с лица.       — Ну, всем пока, хорошо посидели!.. Я побежал писать сенсацию! — бросает он нам и исчезает из поля зрения. Майлз устало хмыкает, потирая пальцами виски.       — Я закрыл дверь на замок, после того, как все пришли…       — Его это не остановит. Он может ради своего журнала выпрыгнет и в окно…       — С девятнадцатого этажа? — скептически усмехается Майлз. — Верно, Райт, пойду помогу ему…       Посмеиваясь, он покидает комнату и я замечаю, что Мэгги с Гамшу все также кружат в танце, ни на что больше явно не обращая внимания. Расслабленно выдыхаю, и тут же получаю по лицу увесистой книгой, лежавшей на столе. Я покачнулся едва не упав, поднимая глаза на рассерженную Перл. О боже…       — Мистер Ник, как вы могли! Вы же особенный человек для Почтенной Майи! — чуть ли не плача, упрекнула она меня и уперла руки в бока. Ее заплаканные большие глаза были полны гнева.       — Перл, не надо так расстраиваться, — заступилась за меня Майя, обнимая ее за плечи. — Я сама разберусь с Ником, а ты иди лучше проверь как там Ларри и мистер Эджворт, — она подтолкнула ее к выходу, улыбаясь, и Перл, кивнув, неуверенно вышла из комнаты. Убедившись, что она исчезла из вида, Майя пораженно повернулась ко мне. — Святое дерьмо, что это значит Ник?!       — Что?.. — переспросил я, чувствуя себя полным идиотом, каким я и был на самом деле. Она подозрительно прищурилась, ткнув меня в грудь. — Что мы с Эджвортом лучшие друзья?..       — Ник, ты буквально гладил мистера Эджворта по заднице! — нахмурившись, сказала она. В ее голосе прозвучали обвинительные нотки.       — В этом есть что-то плохое? — не понял я, пожав плечами и опустившись на диван. Майя удивленно покачала головой и села рядом. Некоторое время мы молчали. — О, кстати, я не отпущу вас проводить ночь в офисе, и вы останетесь здесь.       — А как же ты?       — Ну-у-у… я останусь здесь… Как и вы, так что мы почти в равном положении.       — Ни за что! Я не буду спать на белье, где ты нижний… — возмутилась Майя и осеклась. Ее слова, конечно, доходили до меня с трудом.       — Тогда я постелю тебе скатерть прямо с этого… Стой, нижний?! П-почему это я нижний? А если это и так, то…       — Что значит «если»? О, нет… Не говори, что вы универсалы… — она в ужасе закрыло лицо ладонями.       — Майя! Я-я не собираюсь обсуждать это с тобой! — заливаясь краской смущения, воскликнул я.       — Ты, видимо, не собираешься обсуждать со мной абсолютно ничего! — обиженно произнесла она, качая головой, словно споря сама с собой. — Почему ты не рассказал мне?       Я устало вздохнул, глядя в потолок. Возмущение Майи вполне можно было понять. Я и сам чувствовал себя скверно. — Потому что я не хочу на каждом углу обсуждать свою личную жизнь. Потому что у Майлза и так попущенная репутация, и если в СМИ просочится информация, что он имеет роман с адвокатом — это закончится для меня и него крайне печально. Вот почему его выбесил Ларри…       — Ты не хочешь обсуждать личную жизнь, но зато демонстрировать ее тебе не составляет никакого труда!       — Послушай, Майлза не было полгода. Я очень истосковался по нему, очень… И меня ничто не может удержать от него. Кроме того, он тоже соскучился… Он из-за стресса сбросил вес, представляешь?.. Порой мне кажется, что не хватит и нескольких жизней, чтобы мы наверстали упущенное…       — Ник… Я уверена, тебе не о чем беспокоиться, ведь… мистер Эджворт рано или поздно тебя прибьет за грузную кружку с остатками кофе, оставленную на столе, — рассмеялась Майя и толкнула меня локтем в бок. Смех ее звучал искренне и очень заразительно, отчего я тоже заулыбался.       — Так и будет, да.       — Пожалуйста, больше никогда не умалчивай от меня, что беспокоит тебя. Я чувствую твой блеф, как свою кожу.       — Хорошо, обещаю, — согласился я покорно, обнимая ее за плечо. — Давай забудем это недоразумение?       — Договорились. А теперь отдай ключи от своей квартиры, нам пора идти. Перл уже нужно спать.       Меня поразило, насколько просто и естественно это прозвучало. — Точно! Майя, ты гений. Сейчас, пойдем.       Мы вышли в прихожую, где не застали никого из предполагаемых троих человек. Видимо, Майлз выполнил свое обещание…       — О, Ник, я совсем забыла: отдашь этот пакет для Айрис? Сестра Бикини ей передала всякие мелочи.       — А-Айрис? — с недоумением спросил я ее, расширяя глаза от удивления. Какая к черту Айрис?       — Ну да, ты же адвокат и тебя без проблем пустят к ней…       — Эм… Видишь ли, я… Не хотел бы с ней встречаться, если ты понимаешь… Может быть, как-нибудь потом? — поспешно добавил я с явным намерением избежать возможных расспросов. Но Майя не собиралась успокаиваться.       — Ник, тебя попросила сестра Бикини. Это не обсуждается.       И почему этим женщинам всегда хочется влезть в мою жизнь?       Майлз с Перл вышли к нам, о чем-то мило беседуя и посмеиваясь. У меня от этой картины — Майлз держит за руку маленького ребенка, улыбаясь — защемило сердце. Когда-то же мы тоже станем родителями… И будем держать за руки наших детей…       Я вызвал им такси, отдал ключи и мы попрощались с ними, сказав, напоследок, друг другу теплые слова. Дверь за ними закрылась, и я повернулся к Майлзу, заключая его в ленивые объятия.       — Где Ларри? Отдыхает на асфальте?       — Кхм… Он удалил фотографию при мне и ушел. Феникс, я не собираюсь из-за этого идиота ввязываться в какие-то неприятности.       — Верно… Пойдем на диван, я уже устал.       Постепенно начали близиться к концу последние минуты вечера. Дик и Мэгги, заметив, что мы явно утомились, покинули нас. Я смотрел на Майлза и думал, какой он красивый, когда на него падает скупой свет огоньков. Лицо его было серьезным, но взгляд был довольно живым и несколько ироничным.       — Я приготовил для тебя подарок, — прервал тишину мой сонный голос, лишаясь созерцания момента. — Но думаю, он тебе не понравится…       — Я тоже приготовил кое-что для тебя… — с некоторым смущением ответил Майлз, высвобождаясь из моих объятий.       — Тогда ты первый, — улыбаясь, сказал я, привстав с дивана в ожидании. Майлз некоторое время разглядывал мое лицо, словно ища на нем ответ на мучивший его вопрос, а после вздохнул и покинул комнату. Я нервно предвкушая подарок от Майлза, тоже поднялся с места и вытащил из-под елки спрятанную коробку, предназначенную для него. Надеюсь, этот подарок мой котик оценит…       Он не заставил себя ждать — вернулся через минуту с аккуратно свернутой упаковочной черной бумагой в руках. С торжественным видом Майлз вручил мне сверток, отводя взгляд. Ему явно было неловко — что ж, в таком случае, посмотрим…       Я стал разворачивать бумагу, прощупывая пальцами, в надежде, очевидно, угадать что бы это могло быть. Что-то твердое, и при этом гибкое. Довольно… Я, не удержавшись, развернул его. Прямо перед моими глазами оказался черный, со сверкающей серебряной бляшкой ремень, при виде которого я замер с открытым ртом. Он явно был не из дешевых — подобные стоили в магазине целое состояние. Осторожно погладив его пальцами, почувствовал неожиданно нежный бархат кожи. Меня захлестнула нежность, смешанная с изумлением — этот подарок был просто роскошным!       — Ух ты… Ничего себе… Неужто ты правда подарил мне это? — только и смог выдавить я. Мою руку нежно сжали, серые глаза лучились пониманием, улыбка была почти сердечной.       — Я подарил тебе ремень, чтобы никто больше не смог стянуть брюки с моего адвоката, — сказал Майлз, обнажая зубы в своей самой лучшей, голливудской улыбке. От этого я слегка поерзал на диване — признаться, мне тоже нравилась эта игра слов.       — Большое спасибо, Майлз. Я обязательно буду его носить. — Я благодарно поцеловал его, чувствуя, как приятное тепло прокатывается по всему телу. — Отшлепаешь меня им? — кокетливо спросил я и захохотал, глядя на его потрясенное лицо.       — Ты неисправим, Феникс, ты знаешь об этом? — вздохнул он, снова целуя меня. — С большим удовольствием…       После нескольких обжигающих поцелуев я с трудом оторвался от него, задыхаясь. Пришла моя очередь дарить подарок. Волнение нарастало с каждым мгновением. Я протянул ему коробку, ожидая любой реакции, какую только можно было предположить. Но, к моему удивлению, прошла целая секунда, прежде чем Майлз уставился в подарочную коробку немигающим взглядом. Переведя на меня глаза, полные какого-то оцепенения, он бережно вынул розовый ошейник с сердечком, выгибая бровь.       — От тебя можно ожидать совершенно немыслимых вещей, Райт… — протянул он, изучая подарок со всех сторон. По его лицу не было видно, понравилось ему или нет.       — Тебе помочь его застегнуть? Или ты…       — Помоги.       Сглотнув и слегка покраснев, я заботливо застегнул ошейник на бледной шее Майлза, с интересом отметив, как напряглись его мышцы, стоило мне чуть сильнее затянуть его. Черт, он выглядел гораздо сексуальнее, чем я предполагал…       Облизнувшись, Майлз достал из коробки ободок с белыми кошачьими ушками и, поколебавшись, примерил его себе на голову. Правда, надо было сделать серьезное усилие, чтобы проигнорировать пульсацию в районе паха, вызванную этим крайне эротичным зрелищем…       — Тебе нравится? — тихо спросил он низким голосом, хищно поблескивая глазами. Мне ужасно захотелось трахнуть его.       — Безумно… Тебе стоит еще примерить хвост, котик…       — Хорошая мысль…       Неожиданно Майлз оседлал меня, заставив застонать, и жадно впился в мои губы, вдавливая в диван. Его зубы оттянули мою нижнюю губу, вызвав острый приступ желания. По привычке, потянувшись в карман за презервативом, я обнаружил несколько странный подарок — помятая веточка омелы… Когда она только успела?!       Широко улыбаясь от полноты чувств, я поднял над нашими головами вечно-зеленое растение и прошептал ему на ухо: — Счастливого Рождества, Майлз.       — Счастливого Рождества, Феникс, — прошептал Майлз с улыбкой в ответ, прежде чем наши губы слились в еще одном сумасшедшем и сладком поцелуе.