Проклятие

Наступило темное время суток. Мрачное кисейное покрывало накрыло город и дома, как густой туман. Прежде чем лечь спать, Белла подошла к недавно купленному портрету, уже висевшему над кроватью в ее комнате, и пожелала нарисованному на нём молодому человеку спокойной ночи. Странно, да? Но ей не привыкать. С людьми нужно быть вежливыми... пусть они и написаны. Он, смотря в пустоту, ничего, естественно, не ответил. Улегшись в постель, девушка быстро уснула под действием успокоительного. Во сне Белла очутилась на неизвестном ей старинном кладбище. Серая, пасмурная погода была под стать этому мрачному безлюдному месту. Деревья не казались живыми, они неподвижно торчали из земли жуткими мохнатыми кистями рук, будто желая поглотить небо. Впереди шла узкая гравийная дорога, по обеим сторонам которой находились украшенные туями могилы и поросшие мхом старые склепы. Белла решила пойти по дороге, покрытой гравием, ведь другого пути у нее не было. Каждый шаг давался осторожно, она, будто левитируя, скользила по дороге, тихо-тихо, чтобы не выделяться на мертвецком полотне жути. Эмэрэс старалась лишний раз не оглядываться, однако первобытный страх и настороженность мешали расслабиться. Медленно идя вперед, девушка почему-то все больше и больше ощущала тревогу. Сердце гулко отдавало в груди почти до боли, ребра сковывали дыхание, Белле сложно было даже вдохнуть. Пальцы заледенели, ей поскорее хотелось выйти из этого места, в котором она не помнила, как оказалась. Вскоре дорога привела ее к пустой, вырытой могиле. Девушка несколько раз моргнула, осознавая, что была в трансе и не помнила, как сюда принесли ее ноги. На надгробной плите, холодной и отталкивающей, было выгравировано: «Изабелла Эмэрэс». «Это ещё что такое?!» – не на шутку испугалась Белла. Ритм крови давил на барабанные перепонки. Хотелось бежать без оглядки, но ноги налились свинцом. Но не успела Эмэрэс опомниться, как вдруг позади себя услышала шаги. Размеренные, тяжелые. Обернувшись на звук, девушка увидела странного незнакомца, медленно приближающегося к ней. Этот некто был одет в черную крылатку, подпоясанную кожаным ремнем, а голову его украшал такого же цвета цилиндр; руки скрывали кожаные перчатки, на ноги же были надеты короткие ботинки на шнуровке. Жуткая маска, застывшая в злобной гримасе, на лице неизвестного и окровавленное мачете, которое он держал в руке, вселяли в Эмэрэс дикий страх. – Кто Вы? Что Вам нужно? – со страхом в голосе спросила Белла. Связки натянулись струной, издавая противный скрипучий и писклявый звук из напряжённой глотки, будто ее кто-то душил. Однако незнакомец ничего не ответил; он все продолжал медленно приближаться к девушке. Белла, наблюдая за надвигающейся смертью, хотела убежать от неизвестного, но какая-то неведомая сила обездвижила ее. Страх, который стал слишком осязаемым для ее хрупкого тела. Жидкий холодный металл, словно ртуть, заструился по ее кровеносной системе, парализуя, как настоящую жертву, безвольную и жалкую. Оказавшись возле Эмэрэс, незнакомец крепко сжал рукоять мачете. Коленки затряслись, как и все нутро неизбежной жертвы, пленницы собственного ужаса. Она мысленно кричала себе бежать, но не была способна на это. Острое длинное лезвие пронзило плоть фантастически легко, словно вместо органов там был пух. Ослепляющая боль вызвала судорогу всех мышц, протяжный вскрик рассёк воздух. Белла схватилась за раскаленное место и почувствовала пульсирующую жидкость. Глаза судорожно забегали по пространству в попытке за что-то зацепиться, словно за спасательный круг, но вокруг было тягостно, тоскливо. Безысходность вместо крови наполняла ее жилы. Хотелось ухватиться за этого злодея, но ноги подкосились, из-за чего тело замертво упало в пустую могилу. Проснувшись от ужаса, Белла резко приподнялась на кровати, вся в холодном поту и слезах. Ее трясло, она хорошо помнила то, как ее тело стало неподвижным, а в голове кричали мелькающие мысли. Но все стало в порядке, когда девушка обняла себя за плечи и оглянулась, узнав очертания своей комнаты. Это был сон. Слишком реалистичный, жуткий, мерзкий, но сон. Точнее, кошмар. «Ну и приснится же...» – подумала про себя девушка, все еще чувствуя ноющую боль в животе, который она продолжала гладить. Однако этот кошмар, как оказалось позже, был не последним.