Заказ на капитана Альбериха

— Пиро-слаймы на винокурне. Как же… — Кэйя присел на корточки, провел рукой по выжженной траве, пропуская ее сквозь пальцы. Усмехнулся. — Туманный цветок… Дилюк, ты неисправим.       Когда магистр Ордо Фавониус вызвала капитана к себе и озвучила задание, Альберих прыснул и зашелся оглушительным смехом. Заказ от Дилюка Рагнвиндра на пиро-слаймов. С каких пор один из сильнейших героев Мондштадта не может справиться с какой-то жалкой кучкой слаймов? «Ну, они ведь огненные…». Да, огненные. А еще привлеченные приманкой из туманного цветка.       На винокурне было тихо. Все слуги были заняты своими делами где-то вне дома; дверь, возле которой капитана никто не встретил, и вовсе была открыта. Не то чтобы Кэйю это как-то смутило или испугало, но кусочки мозаики вставали на свои места — Альбериху только и оставалось наслаждаться своей невероятной смекалкой. — Дилюк, — Кэйя с ноги распахнул тяжелую дверь кабинета Рагнвиндра и облокотился о стену, вальяжно расправив плечи, — если ты хотел меня видеть, мог просто позвать на бокальчик вина. — Одарив ошарашенного Дилюка нагловатой улыбкой, Кэйя зашел в кабинет и закрыл за собой дверь на щеколду, — к чему такие заморочки? — Вежливости рыцарей Ордо Фавониус явно не учат. — Дилюк играл невозмутимость. — Раз приглашения я вам не давал, что же вы забыли в этом доме, сэр Кэйя?       Держится. Кэйя неспешно обошел массивный письменный стол, сбросив пару бумаг скользя ладонью, с каждым шагом откалывая по кусочку от маски спокойствия Дилюка. Альберих улыбался хищно. Неспешно сокращал расстояние между ними. Дилюк ловил на себе по-животному жадный тягучий взгляд.       Резким движением Кэйя наклонился к Дилюку, по обе стороны опершись руками о спинку стула. Дилюку на долю секунды показалось, что в неприкрытом глазу Кэйи заплясал огонек безумия, когда тот своим холодным носом коснулся носа Дилюка. — Господин Дилюк, — Кэйя прошептал в губы Рагнвиндру, едва коснувшись; обдав жарким дыханием, дразня, — вот мое приглашение.       Дилюку вовсе не нужно было смотреть на ладонь Кэйи с лепестками туманного цветка. Дилюк и так знал. Альберих догадается сразу же. И придет, чтобы заявить о своей победе. Конечно. Кэйя торжествующе усмехнулся, растянув губы в довольной ухмылке. — Надеялся? — Знал, — Кэйя хмыкнул и прогнулся в пояснице, медленно облизнул нижнюю губу. — Ну так, еще поболтаем или как? — Заткнись. — Дилюк властно впился в губы Альбериха, перехватив удивленный возглас. Доигрался.       Дилюк не целовал. Грубо толкался языком в горячий рот, сдавливал пальцами скулы, заставляя разомкнуть зубы. Срывать пылкие стоны-вздохи с маняще приоткрытых губ Кэйи — Рагнвиндр будто одержимый, зависимый. Чем громче раздавались стоны Альбериха, тем сильнее Дилюку хотелось доводить его до болезненной истомы. Кусать вызывающе открытую шею, оставляя ярко-красные следы, до синяков сжимать упругие ягодицы, вульгарно обтянутые узкими штанами.       Близко. Жарко. Сердце глухо ударилось о ребра и замерло — Альберих болезненным грузом уселся на колени Рагнвиндра, тягуче качнув бедрами, задевая пах. Впившись пальцами в точеную талию, Дилюк тяжело рыкнул, стиснув зубы. Сорвать бы с Кэйи отвратительную вычурную одежду и взять целиком. Грубо. Больно. Выбивая всю спесь. Кэйя знал.       Нарочито медленно расстегивая рубашку, снова приподнял бедра, запрокинув голову назад, и тяжело выдохнул — самообладание Рагнвиндра разрывалось на мелкие лоскуты. Альберих бы сам отдался Дилюку без остатка, но подразнить, поиздеваться — Рагнвиндр долго не продержится. Белоснежная рубашка скатилась со смуглых плеч, оголяя тело. Огненное сердце, норовя вот-вот разорваться, бешено билось о грудь.       Дилюк хотел владеть Альберихом целиком, без остатка. Доводить до возбужденного безумия, до разноцветных кругов перед глазами. Капитан сдавленно зашипел, больно прикусив губу, — Дилюк жадно припал губами к соску, оттянув, ухватил зубами. Тело Кэйи электрическим разрядом пробила мелкая дрожь — в глазах поплыла пелена возбуждения, затуманивая рассудок. Заигрался.       Глухо стукнувшись об пол, со стола слетело пресс-папье. — Довольно. — Сдавленно рыкнув, Дилюк подсадил капитана на стол, когда тот вновь потерся об изнывающий пах Рагнвиндра. Разум Дилюка тонул в обжигающем возбуждении — Кэйя болезненно застонал, обвив бедра Дилюка стройными ногами и вызывающе притянув к себе. Как же близко. Как же пошло. Широкая ладонь Дилюка мучительно надавила на плотный бугорок под раздражавшими штанами. Всхлипывающе протянув заветное имя, Кэйя потянулся к пуговице. Нет. Звонкий шлепок по ладони — Рагнвиндр отбросил руку капитана, надавив на пах сильнее, заставляя взвыть и вжаться в стол. Сам пришел. Знал, что будет. Хотел. — Дилюк… — Кэйя подался бедрами вперед, подставляясь под обтянутую перчаткой ладонь. — Пожалуйста…       Рагнвиндр всегда был слабым перед просящим, молящим, стонущим, изнывающим от желания Альберихом. Румяное с испариной лицо, помутневший от отчаянного желания взгляд, жалобно молящий взять, тяжело вздымающаяся грудь, подрагивающее стройное тело — Дилюк терял рассудок, утопая в тягучем словно патока времени. С трудом расстегнув мелкую пуговицу на поясе, он рывком стянул с капитана штаны с бельем, спустив до икр, где начинались сапоги, — не до них сейчас. Громкий протяжный стон. Ласковой кошкой выгнувшись в пояснице, Альберих запрокинул голову, открывая острый кадык. Член Кэйи, освобожденный от давящей одежды, поблескивал сочащейся смазкой, маня своей влагой. Сколько бы раз Дилюк не наблюдал эту картину, снова и снова ему хотелось наслаждаться видом изнемогающего капитана, одним взглядом молящего о прикосновениях.       Шероховатая ткань перчатки ощущалась на члене непривычно — грубо, немного колко, странно. Большим пальцем обведя головку, Дилюк сжал в кольцо твердый член и резко опустил руку. Кэйя безумцем заметался по столу, про себя взмолившись всем Архонтам — сильнее, быстрее. Дилюк точно знал, чего хочет капитан, но потерзать его еще немного (и себя заодно) — сладчайшее удовольствие. Медленно провел рукой вверх, — перчатка мучительно не скользила, — снова огладил розовую головку пальцем, наслаждаясь болезненным шипением, и грубо, тесно опустил кулак до основания. — Пе… — Кэйя до побелевших костяшек вцепился пальцами в край стола, до крови закусив губу. — Перчатка… Пожалуйста…       Альберих немой рыбой вдохнул, давясь воздухом, когда вместо перчатки на члене резко ощутился жар и влага рта Дилюка. Наслаждаясь всхлипами Кэйи, Дилюк медленно обвёл языком головку, а затем резко вобрал член до середины. Капитан всегда считал, что изощреннее него никто не может издеваться над людьми — хитро, жестоко, играючи. Но когда Рагнвиндр так жадно вбирал член капитана, заполоняя комнату пошлыми влажными звуками, заставляя Кэйю метаться по столу, растворяться в болезненном возбуждении, Кэйя готов был бросить к его ногам все свои выдуманные и невыдуманный регалии, хоть бы тот не останавливался. В оплавленном жаром возбуждения порыве Альберих обеими ладонями надавил на огненную макушку, насаживая на свой член до основания. И Дилюк обманчиво принял, расслабив глотку и позволив вести. — Дилюк… — Кэйя, выгнувшись в пояснице, впился пальцами в рыжую копну, — сейчас…       Нет.       Рагнвиндр никогда бы так просто не позволил капитану кончить раньше него, пока он сам еще даже не начал. Невесомо, щекоча дыханием, Дилюк коснулся губами внутренней стороны бедра Альбериха и сел в кресло, широко разведя колени. Пора. Кэйя прекрасно знал, чего хотел Дилюк, чего ждал с замиранием сердца, с трудом сдерживаясь. Избавившись от оставшейся одежды, Альберих опустился на колени и вопросительно посмотрел на Рагнвиндра. Тот лишь кивнул ему в ответ, дав волю действиям.       Рот Альбериха ощущался безумно горячим, влажным. Когда он дразнил Дилюка, медленно вбирая лишь головку его члена, Рагнвиндр с трудом сдерживался, чтобы не толкнуться в этот рот по самую глотку, отняв возможность свободно дышать. Кэйя знал, испытывал. Дразнил Дилюка, но когда тот готов был вот-вот сорваться, брал член до основания и жадно сосал. Кэйя умел доводить Дилюка с невероятной скоростью и во всех отношениях. Когда Рагнвиндр тяжело и сипло застонал, откинув голову назад, Кэйя ускорил движения и снова взял член до конца. — Кэйя, я сейчас… — Дилюк попытался убрать от себя капитана за волосы, но тот лишь глубже взял член, — не нужно!       Альберих даже и не подумал слушать его, крепко зажмурив глаза, когда его рот наполнился вязкой горячей спермой. Исподлобья глядя на Дилюка, он громко сглотнул и лукаво улыбнулся, стирая пальцем остатки с губ. — Ты слишком приятен на вкус, Дилюк, — Он знал, как сильно это смущало Рагнвиндра — когда Кэйя с причмокиванием глотал его семя и не повиновался, — как я могу упустить то, что принадлежит тебе. — Идиот… — Все, что оставалось Дилюку — заткнуть этот словесный фонтан поцелуем.       Усадив капитана на колени, Рагнвиндр жадно впился пальцами в упругие влажные ягодицы, немного приподнимая. Кэйя чувствовал, как его касается твердый влажный член Дилюка. Так и не скажешь, думал Альберих, что этот якобы ханжа, может так долго быть возбужденным и твердым. — Сегодня я хочу тебя сразу, — Кэйя качнул бедрами вперед, скользя по члену, — сегодня мне нравится твоя грубость. — Ты ведь потом ходить не будешь, — Дилюк тяжело выдохнул Кэйе в висок, понимая, что на растяжку пальцами ему самому выдержки уже и не хватит. — Тогда вы позаботитесь обо мне, Господин Дилюк.       Кэйя болезненно зашипел одновременно с Дилюком. Толкнувшись внутрь капитана, Рагнвиндр сразу ощутил, какой же тот узкий, когда неподготовленный. И если Дилюку еще под силу было вытерпеть это напряжение, то Альбериху явно было нужно привыкнуть. — Я остановлюсь. — В ответ Кэйя лишь отрицательно замотал головой, поджав губы. — Тебе больно, Кэйя. — Продолжай, прошу тебя, — Альберих попытался сам насадиться на член Дилюка, но тот удержал его за бедра, — пожалуйста… ты ведь тоже хочешь.       Конечно, хочет. Дилюк был готов взять его, как только капитан объявился на пороге его кабинета, блистая своей нагловатой улыбкой. Взять его резко и быстро, чтобы тот стонал и дрожал в его руках. Но каждый раз Дилюк останавливал себя, как только понимал, что может причинить капитану боль. Достаточно было этой боли на них обоих. Больше ее никогда не будет. — Давай. Я в порядке. — Кэйя снова попробовал опуститься; на этот раз Дилюк убрал руки, позволив капитану самому все сделать так, чтобы было как можно безболезненнее.       Опустившись до конца, Кэйя шумно выдохнул, упершись лбом в перекат плеча Дилюка и шепча еле разборчивое «хорошо». Убедившись, что Альберих привык настолько, насколько это возможно, Дилюк начал двигаться. Медленно, тягуче, стараясь доставить как можно меньше боли, прислушиваясь к каждому стону.       Когда-нибудь мечта Альбериха о грубом, жестком сексе, возможно, сбудется, но Дилюк не представлял, что должно было случиться, чтобы он настолько потерял рассудок. — Вот так! Да! — Кэйя резко запрокинул голову, впился пальцами в плечи Дилюка. И прогнулся в пояснице. — Продолжай, пожалуйста! Быстрее…       Дилюк едва ускорил темп, желая доставить Альбериху долгожданное умопомрачающее наслаждение. Его движения становились грубее с каждым толчком; руками он уже не старался бережно удержать капитана от резких неаккуратных движений, а сам глубже насаживал его, так, что Кэйя с трудом успевал хватать воздух ртом, задыхаясь в собственных стонах.       С точеных скул Альбериха стекали тяжелые капли пота, перемешиваясь со слезами. Дилюк смазано хватал их языком, выцеловывая замысловатые узоры на коже капитана. По комнате эхом проносились протяжные стоны и шумное дыхание. — Дилюк! — Кэйя снова запрокинул голову, сильнее открыв шею Рагнвиндру, — быстрее! Прошу! Я сейчас…       Дилюк впился зубами в жилистую шею капитана, заставив того замолчать, и, прижав к себе ближе за поясницу, размашисто с силой толкнулся. И снова. Альберих с жалобным скулежом зажмурил глаза и до крови прикусил нижнюю губу. — Кэйя… — Дилюк хрипло прорычал куда-то в шею капитана.       Еще один размашистый глубокий толчок. С губ Альбериха сорвался не то стон, не то всхлип, слившись с утробным рыком Рагнвиндра.       Впившись пальцами в покатые плечи Дилюка, он обессилено вздрогнул и попытался приподняться, освободиться от пульсирующего внутри члена. Рагнвиндр болезненно зашипел; ухватив пальцами подбородок капитана, он притянул его к себе и впился в его губы, целуя глубоко, медленно, долго. — Ты… внутри так горячо, — Альберих простонал в поцелуй, не решаясь его разорвать. — Как огонь… — Хочу еще немного побыть в тебе. — Дилюк первым отстранился и затуманенным взглядом окинул лицо Кэйи: разрумяненный, влажный, измотанный; Дилюк поймал себя на чувстве гордости от того, что никто, кроме него самого, не увидит капитана кавалерии Ордо Фавониус таким — беззащитным, слабым, уязвимым и прекрасным. — В следующий раз, мастер Дилюк, — Кэйя устало улыбнулся, удобнее устраиваясь на груди Рагнвиндра, — не оставляй заказ на пиро-слаймов. — Иначе что? — Дилюк ласково огладил ладонью влажные лопатки Альбериха. — Не придешь выполнять работу? — Иначе Джинн пошлет к тебе Розарию и оставит меня без зарплаты за безделье.       На винокурне было тихо и спокойно. Кэйя сладко посапывал, уткнувшись носом в теплую грудь Дилюка. Рагнвиндру, придавленному к дивану без шансов (да и желания) подняться, оставалось лишь перебирать пальцами шелковые растрепанные волосы Альбериха.       И только тройка скакавших по виноградникам пиро-слаймов нарушали покой очередного мондштадского дня.