***
На удивление, Хосок даже не находит причин, чтобы отложить встречу с Тэхёном до выходных, как обычно делал. Оказывается, у него тоже что-то вроде отгула, вернее, полное отсутствие мероприятий, которые ему могли бы поручить организовать и провести. Поэтому Хосок ничем не занят, да ещё и в очередной раз пытается отвлечься от мыслей о повышении. — Извини, но придётся к ним вернуться, — говорит Тэхён, заходя в квартиру друга с полным пакетом продуктов и несколькими банками пива. У него есть ощущение, что разговор с Хосоком будет долгим, возможно, до утра, ведь проблема-то серьёзная. Сначала поговорить обо всём, что произошло за несколько недель, как не виделись, потом обсудить всякую чушь, основанную на воспоминаниях, и даже погоду, а только после перейти к главному. Так Тэхён видит их беседу на кухне, но, судя по настрою Хосока, ждать придётся чуть дольше. Друг какой-то слишком расстроенный. — Я вдруг понял, что повышение могу получить не я, а хренов Сынхун. Если он получит повышение, то мне придётся ждать ещё неизвестно сколько, может быть, всю жизнь, — вздыхает Хосок. — О, не переживай. Твоему Сынхуну ничего не светит, потому что у меня есть кое-что в самый раз. — Ты серьёзно? Хочешь сказать, что знаешь, какое мероприятие принесёт мне повышение? — О, да! Нечто невероятное, невозможное и просто неповторимое! — Тэхён выдерживает интригующую паузу. — Моей библиотеке очень нужно мероприятие! Хосок сидит с непонимающим лицом несколько секунд, думая, что Тэхён либо плохо шутит, либо издевается над чужим несчастьем. Второе маловероятно, ибо это равносильно предательству, а Тэхён вообще не такой. Значит, хреновая шутка... Можно ли приравнять хреновую шутку к издевательству? — Библиотечное мероприятие? На свадьбе и то больше шансов подняться, — невесело фыркает Хосок, подпирая кулаком щёку. — Ты погоди, я сейчас всё объясню, — Тэхён пересказывает то, что услышал от Чонгука. — Дядя Сокджин отклонил всё мало-мальски библиотечное, значит, он готов на любое мероприятие вообще. Даже на твой спортивный фестиваль. — Вот ещё! Чтобы мой фестиваль и в какой-то библиотеке? При всём уважении к твоему дяде, Тэхён. — Понимаю, но нам и не нужен спортивный фестиваль. Нам надо, чтобы в библиотеку приходили левые люди, а не только студенты. Ты понимаешь? Это однозначно что-то масштабное, как тебе и нужно, как ты и любишь. Тем более, если это под эгидой целого университета, значит, твоё мероприятие точно будет отмечено у них на сайте, да и во всяких соцсетях тоже. Будут афиши по городу и всё такое. Чем тебе не максимально заметное событие? Тем более, в последнее время в Тэгу не происходило ничего выдающегося, а в нашем районе вообще практически всегда спокойно. — Не знаю... Библиотека и масштабное мероприятие, как мне кажется, очень далёкие вещи. Я, конечно, не сильно знаком с ними, то есть с библиотеками, но... у них же нет денег. Как можно организовать заметное мероприятие без финансирования? За свой счёт, что ли? Извини, Тэхён, но я не миллионер. Да и вряд ли хоть кто-то, даже твой этот дядя, захочет за собственные средства продвигать библиотеку для людей с улицы. Тем не менее, Хосок прекрасно понимает, что это лучше, чем совсем ничего. До появления Тэхёна со своей библиотекой, у него не было даже идей, в каком месте можно провести хоть что-то, потому что доступных площадок не наблюдалось. На улицах можно организовывать только акции и праздники, в парках тоже сложно, а более закрытые пространства уже заняты всякими регулярными выставками и шоу. — Да, с деньгами сложно, — соглашается Тэхён, расстроенно отмечая, что совсем об этом не подумал. За все свои мероприятия Хосок ведь получал неплохой гонорар. А библиотека, особенно их библиотека, вообще существует исключительно на собственном энтузиазме, как кажется. «Наши усилия — это как тащить дохлого оленя по проезжей части», — вспоминается Тэхёну. — Но, Хосок, послушай, если мероприятие в интересах целого университета, значит, они будут готовы выделить какие-то деньги, правда? — Если они готовы прикрыть библиотеку из-за любой фигни, думаешь, они помогут? Задача поставлена, а как её будут исполнять, уже не их забота. — Я думаю, дядя Сокджин вряд ли оставит это. Он точно чего-нибудь, но добьётся. Ему же очень принципиально не упустить эту библиотеку. — Почему? — Потому что такой он человек, — Тэхён пожимает плечами. — Если за что-то взялся, то старается довести это до некого идеала, пусть даже только по собственному мнению. И пока он не достигнет того, что будет его устраивать, он не бросит, пусть бы ему совсем не нравилось этим заниматься. Дядя Сокджин ведь не фанат библиотек и раньше был от этого довольно далёк. Но назначили, значит, нужно сделать всё, как положено. — Сочувствую, — почему-то произносит Хосок. Однако Тэхён его прекрасно понимает. Конечно, самому Сокджину это сочувствие показалось бы унизительным, и он бы всеми силами постарался тут же доказать, что нет ничего ужасного в его нынешней работе, но это ведь не так. Сокджину бы руководить какой-нибудь компанией с сотрудниками не в преклонном возрасте, где можно активно продвигать новые идеи, где есть дружные креативные команды и всё прочее, что сейчас очень модно в менеджменте. — Так ты поможешь? — с надеждой спрашивает Тэхён. — После того, как ты ответишь ещё на один вопрос. Зачем это тебе? Насколько я помню, ты хотел поскорее свалить из этой библиотеки. Если у них не будет мероприятия, то начнутся проблемы. Сокращения и так далее. Будет очень удобно уйти или стать именно тем, кем пожертвуют. Ты перестанешь тусоваться среди пыли и маразма, твой дядя выполнит указание руководства и отведёт беду от других сотрудников, для которых библиотека — единственная возможность как-то прожить, ещё и твой начальник выдохнет, ведь избавится от тебя. Сплошные плюсы. Надо просто подождать... — Да, ты прав, — Тэхён вздыхает. — Но всё не так просто. Я пообещал одному человеку, что помогу. Не знаю, наверное, прозвучит странно, но я не хочу, чтобы этот человек... грустил? Он очень переживает из-за всего этого. Мне больно на него смотреть, потому что он, правда, достоин большего, по крайней мере, не чувствовать вину за такую чушь. — А в чём он виноват? — Да ни в чём, понимаешь? Но он думает, что именно из-за его слов про мероприятие всё это началось. Он же и сказал про человека, который может организовать всё за нас. Если бы он промолчал два раза, то сейчас всё могло быть по-другому, и поэтому он переживает. Он слишком ответственный и чрезмерно добрый, наверное. Представляешь, он припёрся на работу в собственные отгулы, чтобы поддержать меня. А ещё он сочувствует Юнги-ниму, поэтому делает всё, чтобы тому было легче. — Ну, просто ангел, спустившийся с небес, — усмехается Хосок. — Возможно. Чонгук похож на ангела. — Чонгук... — Хосок медленно произносит его имя, а потом снова возвращается взглядом к Тэхёну. — Так ты переживаешь за него? И хочешь ему помочь? И, собственно, это единственная причина, по которой ты хочешь заставить меня влезть в ваше болото? — Эй, это и в твоих интересах тоже! Между прочим, я хочу, чтобы ты получил своё грёбаное повышение вместо какого-то придурка и, наконец, успокоился. Смотреть на тебя тошно. Хосок щурится, наклоняя голову вбок, словно о чём-то догадываясь, хотя догадываться, по факту, не о чем. Всё либо слишком очевидно, либо очень большая ошибка. Тэхён решает немедленно увести тему от мероприятия и вернуться к ней чуть позже, когда Хосок осознает, что завтра уже надо будет что-то предоставить.***
Всю ночь они придумывают какой-то бред, с которого смеются на всю квартиру, грозясь разбудить соседей с других этажей. Гениальнейшие по своему абсурду идеи посещают Хосока, а Тэхён только добавляет к ним деталей, постоянно повторяя, что дядя Сокджин будет в восторге, ведь он обожает бредовые вещи. По итогу, спят около пары часов, поэтому утром оба в панике подрываются на сборы. Тэхён кричит, влетая в ванную, что если он первым не примет душ, то точно опоздает на работу, а Юнги снимет с него скальп за хотя бы секунду промедления. Пусть это не совсем так, но Хосок уступает, решая заняться завтраком, однако всё идёт не по плану, а Хосок вдруг вспоминает, что не погладил свой любимый пиджак. Завтрак бросается на полпути, и, проходя мимо ванной, Хосок надеется, что за шумом воды Тэхён услышал его посыл про то, что кухня теперь в распоряжении друга, пусть сам себе что-то делает. Хосок в панике вспоминает, что, кроме пиджака, ему нужна рубашка. И галстук. Обязательно галстук, потому что вчерашний мозговой штурм на тему самых идиотских решений в истории человечества привёл их с Тэхёном к тому, что Хосок должен выглядеть максимально профессионально. В представлении обоих, профессионалы ходят в костюмах, соответствующих их роду деятельности, и с наиболее убедительным видом пафосно излагают свои мысли. Поэтому у Хосока будет блокнот с теми набросками, которые вчера родил коллективный разум. Тэхён ещё посоветовал другу найти очки, но у Хосока были только круглые с розовыми стёклами. Впрочем, на них и остановились за неимением лучшего. — Кажется, у тебя умер тостер, — произносит Тэхён, принося в комнату упомянутый элемент кухонной утвари, будто Хосок одним движением руки его сейчас же воскресит. — Брось его, я потом разберусь, — лишь отмахивается Хосок. В итоге, из дома они выходят вместе, потому что Хосок понятия не имеет, где библиотека Тэхёна, да и не знает, кто его пустит на второй этаж, если туда вход исключительно по ключ-карте. Перед самым зданием Тэхёна осеняет, что он может отдать свою Хосоку, а тот пока пойдёт куда-нибудь поесть, ибо завтрак они безбожно угробили на стадии идеи. Тэхён же спокойно попадёт на собрание вместе с Чонгуком и Юнги, у которых тоже есть карты. В отдел Тэхён буквально влетает. И лучше бы он этого не делал, потому что под ногами оказывается какая-то девушка. Она отпрыгивает в сторону с визгом, стукается локтем о шкаф, а потом разражается такой гневной тирадой в стиле Рё Сульги, что Тэхён на мгновение теряет дар речи. — Вообще-то, можно и повежливее. Вы кто? — не понимает Тэхён, но настроен уже решительно. — Сам-то кто? Нормальные люди сначала извиняются за то, что сбивают других с ног! — Я бы извинился, если бы кто-то меня не послал... — Чонгук-ши, где что-то по селекции?! — девушка резко оборачивается на подошедшего на шум Чонгука. — Я не могу найти, а этот там просит ему то ли зелёный, то ли синий учебник! Откуда мне знать, как выглядит то, что никогда не берут?! — Бора, чуть потише, пожалуйста, — просит Чонгук. — Пойдём, я покажу тебе, что обычно берут по селекции. Доброе утро, Тэхён. Юнги-ним спрашивал, где ты. — О боже, — Тэхён закатывает глаза. Соваться к обслуживанию он не спешит, думая, что там уже есть и Чонгук, и эта незнакомая Бора, и, наверняка, Юнги. Последнего Тэхён точно видеть с утра пораньше не хочет, потому что примерно представляет, что может услышать вместо сердечного приветствия. Усевшись в кресло в комнате, где стоит шкаф с одеждой, Тэхён выжидает удобного момента для своего появления. По факту, он надеется, что скоро придёт Чонгук и заберёт его копаться в книгах. Но Вселенная сегодня явно не на стороне Тэхёна, и тут впору бы напрячься, что план с Хосоком может так же пойти по наклонной, однако у Тэхёна нет времени думать об этом, когда перед ним возникает Юнги. Сначала он долго смеряет его уничтожающим взглядом, а потом со стороны обслуживания доносится очередная громкая и резкая реплика Боры. Юнги делает медленный вдох, прикрывая глаза и поднимая кисти рук вверх, затем так же медленно выдыхает, опуская руки. Процедура повторяется около трёх раз, и после этого Тэхён решает нарушить тишину, спрашивая, всё ли в порядке вообще. — Всё ли в порядке? — звучит раздражённо, но без гнева и даже не на надрыве в голосе. — В три часа будет очередное чёртово собрание, на котором Сокджин-ши снова найдёт, до чего доебаться, — Тэхён удивленно моргает, поскольку не думал, что Юнги способен употребить какое-нибудь ругательство в сторону начальства. — Чем бы всё ни кончилось, это будет херово для моего отдела. Потому что мой отдел всегда крайний, ибо я никому не нравлюсь... — откровение прерывает Бора, врывающаяся в комнату, чтобы повозмущаться, где Чонгук, который ей так нужен. — Успокойся и попытайся решить проблему сама, — Юнги буквально шипит, и Тэхён чувствует, как злость снова подступает к нему, но, в целом, Тэхён готов разделить это чувство по отношению к Боре. Она ему тоже не нравится. — Когда уже их заберут отсюда к ёбаной матери? — спрашивает Юнги у пространства. — А кто это? — Одна из практиканток. Ходят сюда, как хотят, никакого порядка. Ни хрена не запоминают, постоянно дёргают Чонгука по поводу и без, отвратительно разговаривают с читателями, да и вообще пользы от них никакой. Нет, я всё-таки скажу Сокджину-ши, чтобы отсылал в следующий раз их на абонемент. Там, может быть, они почувствуют себя в своей тарелке. Ну, или их научат манерам. — Почему вы не можете это сделать? Вам же ничего не мешает орать на меня, — интересуется Тэхён. — Попробуй наори на практикантов! Получишь сначала выговор от Сокджина-ши, а потом от университетского руководства. А ты здесь работаешь, и за тебя отвечаю только я, — Юнги хмыкает. — Кстати, какого хрена опять опоздал? — Между прочим, я ради вас стараюсь. Всю ночь пытался уговорить своего знакомого прийти к нам и помочь. — Лучше бы у тебя ничего не получилось, — мрачно бормочет Юнги. К моменту собрания Юнги становится совсем безрадостным, поэтому даже отпускает Тэхёна и Чонгука на обед в одно время. В любой другой день Тэхён об этом буквально мечтал, потому что есть в одиночку банально надоело, но сейчас, видя, как Чонгуку от волнения кусок в рот не лезет, почему-то становится только хуже. Атмосфера вокруг собрания понемногу начинает угнетать Тэхёна, а ведь вчера они с Хосоком так здорово всё придумали. Это казалось весёлым и совершенно неадекватным, поэтому ещё более притягательным. Теперь Тэхён думает о том, что дядя Сокджин вполне может и отказаться от их идей. Что, если их ждёт провал? Что тогда придумает Сокджин? Что случится с отделом Юнги? Как это перенесёт Чонгук? Тэхёна охватывает лёгкая паника. — Напомни, если не забудешь, что сегодня после работы мне надо купить продукты домой, — неожиданно произносит Чонгук, и Тэхён даже не сразу осознаёт, в чём суть фразы. — Продукты домой? — Да. Я сегодня собирался в магазин. Вот сейчас вспоминал, что именно мне нужно. — Я думал, ты... — Когда я переключаюсь на что-то совсем не по теме, то меньше волнуюсь, — пожимает плечами Чонгук. — Это лучше, чем постоянно мусолить тот факт, который заставляет переживать, переживая от этого ещё сильнее. Есть и другой способ. — Какой? — Лечь спать. Я так делаю, когда совсем всё плохо. Но тут особо не поспишь, — Чонгук обводит взглядом кафе, в котором они сидят. — Твой знакомый... он согласился? — всё-таки не может не спросить, потому что решает, что в случае худшего стоит подготовиться к последствиям прямо сейчас. — Да. Он особо и не сопротивлялся, хотя наша библиотека вызвала у него некоторые вопросы. — Было бы странно, если бы не вызвала, — хмыкает Чонгук. Иногда он такой удивительный и непредсказуемый. Тэхёну кажется, что он вполне понял Чонгука, как человека, разгадал его и может предсказать дальнейшие действия. При первом знакомстве и нескольких днях работы в одном помещении Тэхён думал, что Чонгук, несмотря на свой внешний вид, по итогу, окажется банальным библиотечным занудой под стать своему руководителю в лице Юнги. А Юнги для Тэхёна точно зануда, только ещё и раздражительная. Тем не менее, Чонгук постоянно выводит Тэхёна из равновесия своими неожиданными словами и иногда такими вот усмешками, наполовину загадочными, наполовину будто бы вызывающими. И у Тэхёна создаётся впечатление, что Чонгук делает это всё неосознанно. — Надеюсь, дождя не будет, — говорит Чонгук, смотря на темнеющее вдалеке небо. Может, обойдёт стороной, может быть, пройдёт за время работы.***
Сокджин не понимает, что на собрании забыл Тэхён, если ему запрещено на них появляться, но Юнги утверждает, что именно его подчинённый буквально спас их библиотеку, так как нашёл нужного человека. Правда, Юнги без понятия, кто это и точно ли он им поможет. Дальнейшие объяснения предоставляются непосредственно Тэхёну, и он во всех красках, не жалея эпитетов, подогревая интерес всех сидящих за столом, расписывает лучшие качества Хосока. А сам отходит к тяжёлой входной двери, чтобы впустить друга внутрь. И вот он буквально влетает, как ураган, в каком-то совершенно аляповатом жёлтом пиджаке, полы которого разлетаются в стороны от широких быстрых шагов. Хосок пересекает помещение меньше, чем за секунду, наверное, за её половину, оставляя Тэхёна позади себя. На ходу достаёт откуда-то свой блокнот, не спеша при этом снимать свои розовые очки, казалось бы, совсем не уместные. Все взгляды направлены исключительно на Хосока. — Что за?.. — вполголоса спрашивает Юнги, кривя губу. — Ничего не скажешь, сразу видно, чем занимается, — шепчет Рё Сульги сидящей рядом Кан Минён. Та просто молча моргает, пытаясь сфокусироваться на чём-то конкретном в образе Хосока. — Добрый день, уважаемые библиотекари, — объявляет он, пролистывая несколько страниц блокнота. — Времени мало, поручений много, поэтому сразу к делу! Итак, мой прелестный друг Тэхён сообщил, что у вас есть некоторые проблемы с мероприятием. Я готов их решить, но только при нескольких условиях... — Хосок-ши, не торопитесь, — пытается вернуть себе инициативу Сокджин, который, вообще-то, в этом здании за главного. Однако Хосок лишь чуть приспускает очки по переносице, будто оценивает заведующего и по совместительству родного дядю Тэхёна. Несколько раз поцокав языком, Хосок продолжает: — Время деньги, деньги — время, дорогой мой Сокджин-ши. Верно? Верно. Так вот, для успешного сотрудничества меня и этой, с позволения, — Хосок оглядывается, — святыни, требуется соблюсти всего лишь два небольших условия. Во-первых, если мы хотим достичь результата, то вы все, — Хосок обводит пальцем сидящих за столом, — должны непосредственно принимать активное участие в процессе и, более того, следовать моим рекомендациям. То есть я прошу полного доверия. Во-вторых, что у нас по финансам? Я понимаю, что некоторое количество валюты, возможно, оскорбляет ваши светлые чувства и профессионализм, благодаря которому сиё здание всё ещё стоит, но нужно быть реалистами. За спасибо никто ничего сделать не сможет. Надеюсь, это понятно? — Хосок обращается конкретно к Сокджину. Тэхён тихо прыскает в кулак, поскольку никогда прежде не видел своего дядю таким растерянным. Хосок же действует строго по плану, хотя даже чуть-чуть переигрывает, но, похоже, это лишь придаёт нужный тон его выступлению. — Что происходит? — шёпотом спрашивает Чонгук, поднимая на Тэхёна ничего не понимающий взгляд. — О, всё в порядке, — успокаивает тот, на порыве эмоций кладя ладонь на руку Чонгука и чуть сжимая в знаке поддержки. — Хосок просто профессионал своего дела, как я и говорил. — Он... странный? — Ёбнутый, — решительно поправляет Юнги. Тем временем, воспользовавшись очередным моментом всеобщего молчаливого шока, Хосок пролистывает несколько страниц блокнота и начинает провозглашать те гениальные идеи, которые они с Тэхёном вчера придумывали в ночи, предварительно ещё раз сходив в магазин неподалёку за пивом. Огромных сил стоит Тэхёну не смеяться в голос над словами Хосока, который с самым серьёзным видом перечисляет одно за другим. Библиотекари в шоке, даже Хон Сунджа возвращает своё внимание к собранию и пытается понять, что происходит. — Хосок-ши... — в какой-то момент останавливает словесный поток Сокджин. — Это всё, конечно, здорово, но... У Тэхёна весёлый настрой мигом перекрывается чувством настороженности. Что значит это «но»? Неужели дядя хочет отказать Хосоку в его предложениях? Наверное, друг тоже это чувствует, поэтому вдруг делает самое непредсказуемое движение, совершенно точно не входившее в их изначальный план. — Я не закончил, — серьёзно произносит Хосок, прикладывая палец к губам Сокджина, заставляя того выпасть на несколько секунд, а потом озадаченно опустить взгляд непосредственно на палец. — Кто-нибудь был в Кванджу? — немедленно переводит тему Хосок, обращаясь ко всем. Как Минён робко поднимает руку, сообщая, что она там родилась. — Прекрасно, я тоже, хотя с трёх лет живу здесь. Так вот, думаю, многие из вас слышали про легендарный фестиваль кимчи, который там проводится каждый год. Вся страна знает про фестиваль кимчи в Кванджу, — для пущей убедительности добавляет Хосок, когда видит, что Рё Сульги хмурится, не припоминая ничего подобного. — Но мы в Тэгу. Кто-нибудь знает, какой фестиваль в Тэгу имел ту же популярность, что и фестиваль кимчи в Кванджу? Юнги хочет сказать что-то о фестивале курицы и пива, который устраивается каждое лето. Однако он действительно не так известен, как фестиваль кимчи. Хон Сунджа вспоминает про майский фестиваль, посвящённый народной медицине. Она слышала про него сегодня по радио между двумя композициями классической музыки. — Вот именно! Его просто нет! — не даёт вставить слова Хосок, взмахивая руками. Блокнот падает на колени к Сокджину, заставляя того дёрнуться в сторону. — Но мы, вы, наша библиотека смогут это исправить. Хосок встаёт позади стула Сокджина, кладёт ему ладони на плечи и провозглашает после небольшой паузы: — Мы сделаем что-то своё, новое, неповторимое и совершенно уникальное! То, до чего ещё никто не додумывался! День огурца! За столом воцаряется гробовое молчание, среди которого слышно только Юнги. — Что, блядь? — спрашивает он. — День огурца?.. — удивляется Сокджин. — Да-да, День огурца, — уверенно повторяет Хосок. — Я понял, что ваша библиотека, как и университет, тесно связана с сельским хозяйством. Огурец — один из самых известных овощей, использующийся повсеместно. Поскольку ваше мероприятие должно быть подготовлено к концу весны или к началу лета, в общем, без разницы, в это время как раз начнётся активный интерес всех жителей Тэгу, особенно тех, кто в возрасте, к посещению дач и посадке различных семян. Наш двухдневный фестиваль будет актуален донельзя! — Почему двухдневный, если в названии просто день? — уточняет Им Ёнджин. — О, это для того, чтобы повысить интерес у людей. Вы же, вот, сразу переспросили. — И что вы предлагаете устроить к этому Дню огурца, Хосок-ши? — произносит Сокджин. — У меня есть несколько набросков, но, я думаю, мы существенно расширим программу, чтобы к ней можно было привлечь не только вас, но ещё и студентов, пожилых людей, детей, их родителей. В общем, кого угодно. Чем больше, тем лучше. Где мой блокнот? — Хосок оглядывается. — Ах, спасибо, Сокджин-ши! Хосок выхватывает у него блокнот из рук и перечисляет несколько мероприятий, которые хочет включить в фестиваль. У Юнги едва ли не лезут на лоб глаза, когда он слышит про какие-то марши и песни, конкурс костюмов и ещё более сумасшедшие предложения. К своему ужасу Юнги видит, как загорается энтузиазмом Сокджин, наконец-то, начавший понимать, что именно предлагает Хосок. — Костюмы в виде огурцов? Это звучит необычно. У меня никогда не было костюма в виде огурца, — задумчиво сообщает Сокджин. — Коллеги, времени много. Давайте сразу голосовать. Кто «за» День огурца в качестве мероприятия? Сам же он и поднимает руку первым. Вторым её поднимает Хосок, затем Тэхён, которому нужно поддержать друга, тем более, он тоже причастен к этому Дню огурца. Затем медленно поднимаются руки женщин из отдела комплектования и Хон Сунджи. Немного подумав, соглашается с представленной идеей Им Ёнджин. Кан Минён поднимает руку только после того, как понимает, что лучше согласиться с начальством, хотя она до сих пор не уверена в правильности происходящего. Рё Сульги принимает предложение лишь из желания насолить Юнги, который, очевидно, никогда не поддержит День огурца, судя по его лицу на протяжении всего собрания. Чонгук оказывается самым последним и сдаётся под взглядом Сокджина, хотя до последнего думал остаться на стороне своего непосредственного начальника. — Юнги-ши? — интересуется Сокджин. — Что? — резко отзывается тот. — Я не буду голосовать за этот ваш День пиздеца. Я всё понимаю, но превращать библиотеку на два дня в блядский цирк? — Выбирайте выражения, — фыркает Сокджин. — Решение уже принято. Дню огурца быть. Спасибо, Хосок-ши. Я хотел бы обсудить с вами детали нашего сотрудничества, но, позвольте, позже. Желательно, завтра. У меня как раз будет немного свободного времени. Коллеги, все свободны! В отдел Юнги влетает, распугивая сидящих в читальном зале девушек. Клокочущая злость вырывается наружу, поэтому он от досады сбивает с какого-то стола позади стойки обслуживания несколько листов бумаги, совершенно не задумываясь, могли ли это быть какие-то важные документы. На Тэхёна гнев Юнги не обрушивается только по причине того, что он выбирает сидеть в своём кабинете до самого вечера.***
Дождь всё-таки начинается, и под стать ему сегодняшнее настроение Чонгука. Не этого хотел Тэхён, когда решил привлечь Хосока и всем помочь. Так что, теперь Тэхён чувствует лёгкий укол вины, ведь надо было догадаться, что Юнги их идеи точно не понравятся, а если что-то разозлит или огорчит Юнги, то и Чонгук будет чувствовать себя, как минимум, подавленно весь оставшийся день. — У меня нет зонта, — произносит Чонгук, вспоминая, что собирался после работы пойти в магазин. — У меня есть. Я смотрел прогноз погоды перед выходом, — сообщает Тэхён. — Но я не смогу одолжить его тебе, поскольку нам в разные стороны. Могу предложить только пойти в магазин вместе. — Хорошо, давай сходим. Тэхён испытывает странное приподнятое ощущение с момента этой фразы до последних минут на работе. Во-первых, он действительно рад предложить Чонгуку хоть какую-то существенную помощь, чтобы немного загладить свою вину за собрание. Во-вторых, Тэхёну нравится сама идея провести время с Чонгуком где угодно, кроме работы. — Я совсем забыл, что у нас есть общий зонт, — неожиданно доходит до Чонгука, когда они собираются. — Общий зонт? — Да, Юнги-ним принёс сюда зонт на тот случай, если однажды кто-то будет без него, а на улице дождь. Так что, тебе необязательно идти со мной в магазин. — Я всё равно пойду. Мне... нужно купить бутылку воды, — придумывает Тэхён, потому что не хочет расстраиваться и упускать шанс так быстро. Чонгуку, кажется, совершенно плевать, пойдёт с ним Тэхён или нет. Полупустой магазин с одной работающей кассой, около которой столпилась группка из трёх смеющихся на весь зал сотрудниц, находится неподалёку от того парка, в котором Тэхён однажды встретил Чонгука вместе с его собакой. Торопиться им некуда, на улице всё равно дождь, а Чонгук надеется, что он стихнет до тех пор, пока он не закончит собирать в тележку всё необходимое. Купить нужно много, рук всего две, поэтому держать в одной из них зонт кажется совсем не удобным. — Я хотел бы извиниться за сегодняшнее, — говорит Тэхён, когда они стоят напротив холодильника с замороженными полуфабрикатами. Чонгук никак не может решиться взять пиццу по акции, потому что думает, что это лишь сиюминутная прихоть. — Я хотел, как лучше, но вышло как обычно. — О чём ты? — Ты же расстроился из-за Юнги-нима. — Немного. Но разве это важно? Ты всё равно помог библиотеке, Сокджин-ши, кажется, был в восторге от твоего друга с этим Днём огурца. — Я понимаю, но... — Тэхён вздыхает. — Это так странно. Вроде бы, всё вышло именно так, как я и хотел. Я надеялся, что дядя примет хотя бы одно из предложений Хосока, и я, получается, помогу всем. По итогу, у меня не вышло. — Почему ты так думаешь? — Чонгук со вздохом отходит от холодильника, останавливаясь на мысли, что пицца — лишние траты. — Смотри, Хосок хочет получить повышение, а для этого ему нужно организовать какое-то масштабное мероприятие в городе. Если мы постараемся, то всё получится. Библиотеке нужно спастись от проблем с руководством университета. Это тоже нормально решается. Но теперь Юнги-ним меня ненавидит ещё больше, ведь это именно я привёл Хосока. — Юнги-ним тебя не ненавидит, — пожимает плечами Чонгук. — И никогда не ненавидел, если честно. Он просто... устал за столько лет, понимаешь? А тут ты свалился ему на голову, добавив нагрузки. Думаю, ты просто попал к нам не в то время. Юнги-ним обязательно тебя примет, но вам обоим нужно немного подождать. Если бы он тебя действительно ненавидел, то давно уже нашёл бы способ уволить. А что касается твоего друга и слов Юнги-нима на собрании, то это просто эмоции. Юнги-ним уже завтра поймёт, что нет ничего плохого в том, чтобы провести этот фестиваль. В любом случае, это куда лучше тех проблем, которые могли бы свалиться на нас, если бы ничего так и не придумали. В общем, не переживай по поводу Юнги-нима, Тэхён. — Да я, собственно, уже почти научился это игнорировать, но ты... — Тэхён замолкает, стоит Чонгуку развернуться к нему вместе с тележкой и чуть наклонить голову в вопросительном жесте. — Я переживаю из-за тебя, скорее... — Из-за меня? Тэхён не знает, как объяснить. Он сам не понимает, почему его беспокоит понурый вид Чонгука. Мало ли, какие у того мысли и проблемы, они ведь всего лишь коллеги, и Тэхён не должен лезть в чужую голову, пока ему не разрешат это сделать, не захотят поделиться. А Чонгук не из тех, кто изливает душу кому попало. — Когда я разговаривал с Хосоком, я сказал, что делаю это ради тебя, — признаётся Тэхён. — Я просто не хочу, чтобы ты грустил... Извини, это не моё дело, знаю. Грусти, если тебе нравится. Ну, то есть я не должен указывать тебе, что чувствовать, и всё такое... — Тэхён запрокидывает голову, шумно дыша. Чем больше он говорит, тем хуже становятся его слова, и это отвратительно. Совсем не помогает. — Господи, однажды я научусь по-человечески разговаривать с людьми. — Я не грущу из-за библиотеки и Юнги-нима, — произносит Чонгук, убирая прядь волос за ухо. — Но спасибо, что побеспокоился. Когда они заканчивают выбирать продукты и возвращаются к кассам, работницы магазина всё ещё разговаривают между собой и очень неохотно отвлекаются, чтобы пробить бутылку воды Тэхёну. На Чонгука с набитой доверху тележкой реагируют ещё менее безрадостно, окидывая такими осуждающими взглядами, словно он пришёл в последние две минуты рабочего дня. Точно так же смотрит Рё Сульги на редких читателей, отрывающих её от чая. Дождь не успокаивается и будто начинает идти сильнее. Чонгук смотрит на пузыри, остающиеся после тяжёлых капель на поверхности луж. Вокруг пахнет водой и мокрыми листьями из парка. — Давай мне один пакет, — протягивает руку Тэхён. — Я справлюсь, не переживай. — Тогда я всё равно провожу тебя, потому что зонт ты раскрыть не сможешь. Не хватало только, чтобы ты заболел после всех этих спонтанных прогулок под ливнем. Чонгук принимает помощь с видом безысходности, видимо, продолжая считать, что сам бы прекрасно справился. Вслух он объясняет свою реакцию тем, что ему неудобно задерживать Тэхёна, которому наверняка пора домой. Он и так потратил слишком много времени, пока ходил с ним по магазину в поисках именно того хлеба, который был указан в небольшом каталоге недельных акций. Кто бы знал, что простой хлеб сметут с полок так быстро, а единственная оставшаяся упаковка попадёт на совершенно другой прилавок. — Спасибо, — говорит Чонгук у дверей своего подъезда. — Не только за зонт сейчас, но и вообще. Ты, правда, молодец. Иди на автобус. — Он через сорок минут, — безрадостно сообщает Тэхён, проверивший расписание в телефоне. Ближе к вечеру этот автобус начинает ходить всё реже, а сейчас, с учётом погоды, тем более. — Так долго? Ты умрёшь на остановке, пока будешь его ждать... — Чонгук около половины минуты принимает решение. — Пойдём ко мне. Тэхён не верит, что соглашается. В дверях квартиры его чуть не сбивает с ног Бам, которому Чонгук повторяет, что Тэхён совсем безобидный и не нужно пытаться от него охранять хоть кого-то. Мокрую куртку Тэхёна Чонгук относит в ванную, говоря, что там она быстрее высохнет, заодно ворча на то, что Тэхён мог не оставлять себя под дождём, а открыть второй зонт. — Я сделаю тебе чай, хочешь? Квартира у Чонгука совсем небольшая, но вряд ли простой библиотекарь может позволить себе что-то внушительнее. Учитывая присутствие Бама, постоянно крутящегося под ногами хозяина, кухня кажется ещё меньше. Тэхён сидит за столом, смотря, как Чонгук раскладывает по своим местам продукты из пакетов. — Что это? — удивляется он, натыкаясь взглядом на коробку пиццы. На кассе он тоже ничего не заметил, потому что покупки на ленту выкладывал Тэхён, да и в пакеты всё собирал тоже он, поскольку Чонгук в этот момент искал скидочную карту, затерявшуюся в одном из карманов штанов. Тем не менее, в чеке пиццы тоже не было, кажется. — Ты слишком долго на неё смотрел, и я подумал, что могу купить её, — произносит Тэхён. — Возможно, твой ужин будет чуть лучше. Чонгук качает головой, усмехаясь. — Значит, это будет наш ужин, — говорит он. Сейчас он похож на того Чонгука из парка. Счастливого и свободного, как Тэхён тогда его охарактеризовал. Почему-то именно слово «свобода» ассоциируется с улыбкой Чонгука, с его смехом, когда Тэхён не может найти конец тянущегося из пиццы сыра и отводит руку в сторону буквально на половину кухни. «Свобода» Чонгука исходит откуда-то изнутри, но её так мало, и она почти незаметна за внешним титаническим спокойствием, которое он демонстрирует на работе. Он пачкает кончик носа в соусе, когда Бам подбегает к столу и ставит лапы на колени хозяина, стараясь оторвать кусок от пиццы. Отогнав пса в сторону, показывая, что у того есть целая миска корма, Чонгук доедает свой кусок, но забывает про след соуса. Тэхён тянется к нему с салфеткой, чтобы стереть. — Спасибо, — тихо произносит Чонгук, и тут же внутреннее счастье и свобода словно покидают его, а взгляд меркнет. Чонгук смотрит на настенные часы. — Мы пропустили твой автобус. Он ушёл десять минут назад. — Там всё равно до сих пор льёт. Я уеду на следующем, — Тэхён видит перемены на лице Чонгука и не понимает. — Всё хорошо? — в ответ ему достаётся не слишком убедительный кивок. — Ты можешь рассказать мне, если хочешь, правда. — Думаешь? — Конечно. — Я всё равно не знаю, как это объяснить. Но да, ты должен знать, наверное. С тех пор, как ты появился в нашем отделе, много всего изменилось, — Чонгук поджимает губы. — Я не могу представить, что мы раньше делали без тебя. — Предполагаю, что работали лучше всех и не знали проблем. — Да, пожалуй. Но я не о том, Тэхён. Просто мне иногда кажется, будто без тебя пусто. В твой отгул мы были в том составе, что всегда, а ведь прошло не так много времени, как тебя перевели. В тот день было слишком непривычно. Мне, знаешь, вдруг пришло в голову, что однажды так может остаться навсегда. Ты уйдёшь в другой отдел или вообще уволишься, а мы останемся. И я понял, что не хочу этого. Мне нравится, когда ты есть рядом. — Мне тоже, — Тэхён почему-то говорит шёпотом. — Возможно, мне нравишься ты сам, и в этом всё дело. Зачем я думаю об этом, если всё равно ничего не понимаю? — спрашивает Чонгук в никуда. — Я только больше путаюсь. Наверное, я неправ. — Ты мне тоже нравишься, Чонгук. Стук настенных часов гремит по кухне, как и ритм, отбиваемый в сердцах.